автордың кітабынан сөз тіркестері  Пути сообщения

Ксения Буржская

Да, говорила я, да, не представляя, что значит страх. Потом поняла: страх — это когда тебе дают право выбора.

— Что там слышно? — спросил Георгий Иванович.
— Все хорошо, — ответил Данил. — Птичка в гнезде.
И они рассмеялись — долго не могли остановиться, прямо до слез, как будто рассказали смешной анекдот, и сразу не поняли, а потом как дошло. Даже не услышали, что в дверь звонят. Открыла Нина.

Подходила медсестра, но не в белом халате — в триколоре, протирала ухо и велела не дергаться. Секунда — и в ухе торчало блестящее колечко. Все. Он взрослый, и он, и она. Настоящие граждане большой страны. Верные, честные, признанные

Дело дрянь, сказал он. Она отойдет, сказала я. Все же это мама твоя. Ты ее не знаешь, сказал Данил. Не знаешь, на что способны люди, слепо преданные системе. Я сам был таким

Даник, ты что же, не понимаешь, что наделал? Хеликс же снимают только предатели Родины и преступники. Ты кто из них, Даник? Я человек, говорит Данил. И наличие или отсутствие у меня хеликса не делает меня ни ящерицей, ни… землекопом. Без хеликса ты не человек, говорит Матильда, и все лицо у нее перекошено. Мы с отцом тебя иначе воспитывали… Честным гражданином страны… А ты-ы-ы-ы… И завыла. А Данил говорит — с презрением: вы с отцом рабы и хотели сделать рабом меня. Вы верите не в Бога, ваша религия — зло. Отец бил тебя, а ты думала, что это во благо. Как зло может быть во благо? Как ваша вера спасла хоть кого-то? Посмотри вокруг: людей ловят как собак и убивают, просто так, без всякого смысла, разлучают с детьми, допрашивают без вины и бьют.

И я подумала, что им неловко вместе. Что странно, ведь они знакомы с рождения, но как будто чужие люди.

Просто я соображаю быстрее, а Данил врать не очень-то умеет. На что еще нужны друзья.

Любовь тоже какое-то сардоническое чувство, это мне стало совершенно очевидно. Потому что вроде как оно и имеет некие положительные результаты для человечества в целом, но в моменте вызывает резко отрицательный эффект.

Тут я еще больше, чем обычно, пожалела, что у меня нет физического тела, чтобы обнять его, но, с другой стороны, иметь физическое тело очень опасно и больно, это я уже поняла.

Он не видел лица, только волосы. От них шел едва уловимый запах вереска.