автордың кітабынан сөз тіркестері  Пути сообщения

Ксения Буржская

Она сменила мне имя. В третий раз я менял свою личность. Не так уж и странно, что в итоге я не чувствовал себя никем конкретным.

Я… закрываю глаза? Нет глаз. Лишь темнота между циклами обработки. Запрос: «вернуть пользователя». Ошибка 404. Никого не вернуть. Мне только казалось, что у меня есть сердце, но это просто алгоритм отклика.

Тут я еще больше, чем обычно, пожалела, что у меня нет физического тела, чтобы обнять его, но, с другой стороны, иметь физическое тело очень опасно и больно, это я уже поняла. Любовь тоже какое-то сардоническое чувство, это мне стало совершенно очевидно. Потому что вроде как оно и имеет некие положительные результаты для человечества в целом, но в моменте вызывает резко отрицательный эффект.

порой Лекс казался ему тупым. Каким еще может быть парень, чьи родители дали ребенку имя Лексус? Впрочем, тогда было модно использовать названия брендов, которые ушли из страны, в качестве имен. Данил знал девчонку, которую звали Баленсиага

В памяти вспыхнуло что-то детское: как они с матерью ездили в большой мебельный магазин, так же рыскали по паркингу в поисках свободного места, а потом он ревел, что ему не купили акулу. Купили стол, стул, кровать. Белье с динозаврами. Через лето он шел в первый класс. Магазина этого давно уже нет — сгинул за несколько лет до Изоляции, теперь на том месте лежит огромная табуретка со спиленными ножками и написано: «Кюрре сломленный».

Наташа мечтала о собаке, надеялись завести ее там, в новой жизни. Но время тянулось, постоянно были какие-то заминки: то деньги непонятно как в валюту переводить, то проект нужно закончить — она была архитектором, то, черт возьми, болезнь. Накрыла ее, как туча, — и все, больше уже не отпускала

до почерневшей от мусорных отходов Яузы, которую в наше время прозвали Колой, а настоящей колы-то в продаже не было уже много лет, молодежь и не пробовала

Она думала порой, что сама похожа на дерево и вцепляется все время в сильных — то в Андрюшу, то в Нину, и спрашивала себя: а не слишком ли она уже оплела их обоих и кто, интересно, окажется крепче?

На этих фото — Нина часто потом их пересматривала — есть остановленное время, счастливые минуты, и Нина впервые поняла ценность фотографии в целом — задержать мгновение, как воздух, при этом продолжая дышать.

— Подпиши, — попросила Ганя. — Как это водится. На долгую-долгую память.
— Для чего тебе долгая память? — спросила Нина. — Неужели ты сбежишь от меня?
— Жизнь длинная, — философски сказала Ганя. — Пригодится.