Я любила дождь, ветер, снег, вообще любое время года. То есть времена года я любила, а наше время нет. Все его несущие конструкции стремительно обрушились. Производство товаров, перепроизводство товаров, распад мироустройства, забастовки, обещания, обманы. Насилие. Слежка. Безумие. Слишком много безумия. Конца ему не было видно
Я любила дождь, ветер, снег, вообще любое время года. То есть времена года я любила, а наше время нет. Все его несущие конструкции стремительно обрушились. Производство товаров, перепроизводство товаров, распад мироустройства, забастовки, обещания, обманы. Насилие. Слежка.
Он больше не выходил, и чтение превратило в библиотеку его самого
Я ему отвечала, наверное, это оттого, что люди читают все меньше и меньше, дети вообще не читают, все уткнулись в смартфоны, а книги давно потеряли привлекательность. Так что писатели стали «писа–телями» и «писа–тельницами». Подвид, разделенный пополам.
собаки стали просто бездельниками-друзьями, живущими в доме.
ведь я по природе своей писательница, то есть наблюдательница за всем живым
чей частью являюсь и я, ведь я женщина. Такой родилась
ее единственная функция — репродуктивная, как, в сущности, у всего в природе
Мое тело еще не умерло, но, так сказать, было уже в процессе, особенно остро я ощущала это по утрам
Я была маргинальной писательницей.
