Алексей Яковлев

Лирика

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Алексей Яковлев, 2019

В сборнике преимущественно представлены стихотворения из лирико-депрессивного романа «Ипохондрия LIFE» (2016 г.), а также другие произведения автора, в том числе такие, как «Она сошла с гобелена…», «Готический этюд», «Берег слоновой кости» и мн. др.

18+

ISBN 978-5-4496-8490-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Лирика
2. Она сошла с гобелена…
3. Дымом костра…
4. Лето. Жажда…
5. Готический этюд
6. Фантазия
7. Плевел (Моя поэтесса)
8. Лишь кресты на моем сонном пастбище…
9. Бессонница
10. Мир внутри меня…
11. Берег Слоновой Кости
12. Янтарный подъезд
13. По почте рождественский снег
14. Возле мертвого дерева
15. Гелидора
16. Бездна
17. Полю Гогену
18. Осеннее. Под впечатлением от картины П. Гогена
19. Темные норы
20. Томная Лунь
21. Памяти Толлундского человека
22. Левиафан (психоделика)
23. Зелень ложится волною…
24. Прощай, моя Иоланда
25. По наитию
26. Сиена
27. Ты голос
28. Не быть
29. Она одна
30. Пастель
31. Больница
32. Иллюстрации к Марко Поло
33. Нектар сюрреализма
34. Первобытный стих
35. Останься здесь
36. Сны Вероники
37. Ленинград
38. Я войду за тобой в город, вымерший от чумы
39. А поутру выпадет снег…

Она сошла с гобелена…

Она сошла с гобелена там, где сцены охоты в малахитовом зале, она вся в зеленом, вся в изумруде, она божественна, будто фея, сосуды из яшмы и двери в агате ее дразнили и ей внимали, движения плавны и грациозны, уста шептали: «Я Галатея».

Скульптуры бесчувственны, взгляды с картин эфемерны, иллюзия света и тени в комбинации шара и плоскости так узнаваема, но она не искусственна и совершенна, она антипод подмены, и взгляд ее пленителен, а душа вполне осязаема.

Я кубок поднял: «Очарован! За ваше здоровье, моя принцесса!» Выражение лица снисходительно — маска ее превосходна, в моих глазах признак темной власти лидийского Креза, в глазах ее вся синева небосвода…

Она сказала: «Прими шкатулку из красного дерева и василисковой кожи, в ней яд чудесный, серебряная бритва, философские камни, укол ехидны, коготь дракона, шипы отравленной розы, остывшие угли моего сердца, флакон с моими слезами».

Спорить бесчестно и бесполезно — разгадка на гобелене! Ему сотни лет, и тайны как будто покрыты пылью, но витязь, погибший в состязании с вепрем, был уличен в измене, легенда плавится, рвется, рыдает — становится былью.

Серебряная бритва в крови, философские камни при деле, чаша пуста, кровь пульсирует в венах, смешана с ядом, уколом ехидны, когтем дракона растерзаны, как хотели, двор палаццо, расписные стены нас провожают взглядом. Повествованье хранит немой узор византийской фрески, и знает об этом розовый куст Гильдесгеймской церкви, прекрасный призрак забытой готической пьесы, где яд в третьем акте — символ, целомудренность смерти…

Дымом костра…

Дымом костра… Над пустошью эхо пульсирует стансами,

Стынет зола, безудержно болью дрожит под пальцами,

Привкус смородистый осени, душу встряхнув, очистила,

Воздух оглох, наполнился серой, частицами выстрела…

По бездорожью холодом, в поле сухими травами,

Стать буреломом Брянщины, степью, блуждать канавами,

Кровью, листвою, щепками, полог землистый узорами,

Лес ощетинился ветвями, стаей вспорхнули вороны.

Руки, как есть, ободраны, память души раскорчевана,

Хлынула темными водами, пьяным дурманом солода.

Черным крестом безымянного — имя, как водится, сколото,

Солнце горит над полянами, сыплет осеннее золото…

Лето. Жажда…