Павел Быстровский

Россия и Корея

Исторический очерк

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Павел Быстровский, 2018

Так сложилось, что России нужно было устанавливать дипломатические отношения не только с государствами Европы, но также и со странами Азии. Одной из таких стран была Корея — государство, расположенное на Корейском полуострове и прилегающих к нему островах. История Кореи достаточно тесно переплетается с историей России. В данном очерке автор рассмотрел моменты нашей общей истории, которые так или иначе повлияли на русских и корейцев, попытался беспристрастно объяснить многие важные факты.

12+

ISBN 978-5-4493-3200-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Россия и Корея
2. 1. Россия и Корея до установления дипломатических отношений
3. 2. Отношения России и Кореи в период 1884—1896 годов
4. 3. Отношения России и Кореи в период 1896—1900 годов
5. 4. Русская православная Миссия в Корее
6. 5. Российско-корейские отношения перед Русско-японской войной, в период ведения боевых действий и последующая японская оккупация Корейского полуострова
7. 6. Корейцы в России: «Корё сарам» и «сахалинские корейцы»
8. 7. Образ Южной Кореи и южнокорейцев в России
9. 8. Образ России и русских в Южной Корее

1. Россия и Корея до установления дипломатических отношений

Изучая тему развития отношений России со странами Азии, прежде всего, необходимо отметить, что долгое время приоритетным направлением для установления дипломатических контактов для русских были европейские государства, тогда как азиатский регион долгое время неблагоразумно списывался со счетов, как не имеющий важных перспектив. Во многом это зависело от огромнейших размеров территорий Российской империи, а также от географического расположения центра (столицы). При таких условиях более удобным было устанавливать контакты с Европой, а не с Азией.

Теперь нужно сказать немного о географическом положении Кореи, о её территориях и народе, населяющем эту страну, а также некоторые важные факты из древней корейской истории, которые так или иначе наложили отпечаток на государство. Без этих моментов невозможно полноценно объяснить дальнейшие историческое развитие Кореи, формирование менталитета корейцев. Корея — относительно небольшое по территории полуостровное государство, расположенное в Восточной Азии. Имеет протяжённость с севера на юг немного более 1000 километров, а с запада на восток протяжённость варьируется от 175 до 646 километров. На сегодняшний день население двух Корей составляют около 75 миллионов человек: в Южной Корее проживает сейчас 51 миллион человек, в Северной Корее — 24 миллиона (что, однако, вполне может быть завышенной цифрой, ибо получить из такой закрытой страны достоверную информацию весьма затруднительно). Перейдём к этническому составу Кореи. В Северной Корее проживает население исключительно корейской национальности, тогда как в Южной Корее в незначительном количестве присутствуют представители других национальностей (впрочем, и там безоговорочно преобладают корейцы). Из этого следует вывод, что исторически Корея всегда была моноэтническим государством, и даже сегодня и КНДР, и РК продолжают оставаться однонациональными странами. В середине XIX века население Кореи не превышало 10 миллионов человек, в то же время по официальным статистическим данным население едва доходило до 7 миллионов. Нужно сказать, что в Корее вплоть до конца XIX столетия для подсчёта населения использовались данные провинциального начальства, и делалось это не столько для установления точного количества корейского народа, сколько для определения уровня государственных налогов. С целью как можно больше уменьшить выплаты в государственную казну, цифры количества населения нередко преуменьшались и в официальную статистику попадали не все корейцы.

Также нужно отметить глубокий исторический факт из более древней истории Кореи — так сложилось, что на протяжении своего существования корейское государство не раз оказывалось под внешним управлением более сильных и хитрых соседей. Так, в 1231 году Монгольская империя начала осуществлять свои набеги на Корею (Корё) и после двадцатипятилетнего сопротивления король Кореи был вынужден стать монгольским данником (следующие 80 лет Корея была под управлением монгольского ига и не могла проводить самостоятельную политику). Лишь в середине XIV века корейцам удалось избавиться от монгольской зависимости. Нельзя не вспомнить и о Китае, который оказал огромное влияние на формирование Кореи, как государства. Например, в Корее была введена бумажная валюта по примеру Китая, также у китайцев корейцы переняли огнестрельное оружие и провели административную управленческую реформу, многое позаимствовав у Поднебесной. Нельзя забывать о постоянных притязаниях Японии на Корейский полуостров, который японцы считали зоной своих интересов, а также и тот факт, что зачастую корейские правители и сами не желали развивать никаких международных отношений, продолжая политику закрытой страны.

Учитывая все вышеизложенные факты, нельзя не задать вопрос: что же могло связать Россию и Корею? Что такого существенно необходимого несли в себе отношения между Российской империей, шедшей тогда по дороге капиталистического развития, и всё больше и больше увеличивающей свой международный авторитет, и очень маленькой Кореей, ставшей к середине XIX века слабой во всех смыслах, испытывающей постоянное давление со стороны более сильных и могущественных соседей — Китая и Японии, и развивающейся исключительно как аграрное государство? Для России эти отношения, как ни странно, стали очень важными (для Кореи тоже, потому что при поддержке российского правительства корейцы могли проводить относительно самостоятельную политику, действуя независимо — в пределах своих возможностей). Как покажет время, для России это стало важным шагом в развитии международной дипломатии в азиатском регионе, а также имело два важнейших исторических последствия, которые оказали большое воздействие на нашу дальнейшую историю. Позже об этом мы поговорим подробно, а сейчас я обозначу эти два момента тезисами:

1) Установление общей границы между Россией и Кореей. В середине XIX века граница между Россией и Кореей оформилась по нижнему течению реки Туманган: в 1856 году в Восточной Сибири появилась Приморская область, в 1858 году Россия и Китай подписали Айгунский договор, а в 1860 — дополнительный Пекинский договор, который признавал за Российской империей право на владение Амурским и Южно-Уссурийским краями. Непосредственная маркировка российско-корейской границы была осуществлена в 1861 году.

2) Развитие российско-корейских отношений через призму расширения российского влияния в азиатском регионе и последующее постоянное соперничество между Россией и Японией за лидерство (именно борьба России и Японии за сферы влияния в Корее стала причиной русско-японской войны 1904—1905 гг.).

Нужно сказать, что в целом российско-корейские отношения развивались достаточно спокойно и ровно, без потрясений. С самого начала российская дипломатия подходила к этому вопросу обстоятельно: устанавливать какие-либо отношения с учётом интересов другой стороны, но так, чтобы это не противоречило интересам Российской империи. Развитие отношений строилось в сфере взаимовыгодного сотрудничества. Сегодня существуют два совершенно противоположных мнения на этот счёт. Российские историки (как дореволюционные, так и советские и современные) уверенно заявляют, что у Российской империи не было никакой агрессии в отношении Кореи. Японские и американские исследователи имеют иную точку зрения — они утверждают, что Россия планировала полностью контролировать Корейский полуостров, а то и вовсе желала присоединить к себе часть территории Кореи. Разумеется, подобного рода выводы не подкрепляются никакими историческими документами или событиями.

Когда в российских политических кругах поняли значимость развития отношений с Кореей, незамедлительно последовали реальные действия. Однако сначала следует отметить один важный факт — ещё до установления официальных отношений, русские и корейцы имели достаточно активные контакты. Во-первых, Россия и Корея — соседи, во-вторых, Российская империя выглядела привлекательно в глазах корейского народа, в-третьих, нужда заставляла корейцев мигрировать с привычных мест.

Кстати, достаточно сложно сказать, когда в России появились первые упоминания о Корее. Никаких источников не сохранилось и каких-либо достоверных фактов о сведениях о Корее в России у историков нет. Точно известно, что до установления официальных отношений между Российской империей и Кореей всё общение шло исключительно через Пекин — именно там ещё в XVIII произошли первые контакты русских и корейцев: русские купцы встречались с корейскими послами и торговцами (последних, кстати, периодически селили в здании российской посольской миссии). Впрочем, практической пользы в них не было, и никакого дальнейшего развития эти контакты не получили ни с российской стороны, ни с корейской. Однако, несмотря на это русские по праву могут гордиться тем, что наша страна начала изучать Корейский полуостров на сто лет раньше, чем этим решили заняться другие европейские страны — Франция и Великобритания. Из этого следует, что именно Россия стала первым европейским государством, которое вступило в контакт с корейцами. Именно представители российской державы стали первыми иностранцами из Европы, которых увидели корейцы. Вдвойне интересен тот факт, что географически Россию можно отнести и к Европе, и к Азии, а стало быть, нас вполне можно назвать связующим звеном между Востоком и Западом. И хотя это уже давний этап истории, но в современной геополитике даже такие мелочи и нюансы могут играть важную роль, помогая выстраивать дружественные отношения между Россией и Южной Кореей (с Северной Кореей в этом плане у нас проблем практически нет, северокорейское руководство всегда рассматривало Россию как союзника). Ведь человек, совсем не интересующийся историей, может подумать, что российско-корейские отношения начали всерьёз развиваться только после окончания Второй Мировой Войны, после освобождения Кореи от японской оккупации. Иные и вовсе думают, что Россия имела отношения с Кореей лишь в образе СССР и КНДР!

Но вернёмся к раннему периоду российско-корейских отношений и этапу до установления последних. Как уже говорилось выше, исторически так сложилось, что Корея подвергалась постоянным нападкам со стороны соседей, и именно этот факт заставил корейских правителей сторониться каких-либо сношений с другими государствами, исходя из которого они были вынуждены проводить политику самоизоляции. Эта политическая модель надолго закрепила за Кореей титул «страны-отшельника» (впрочем, японцы тоже долго проводили такую политику). Корейское правительство не поощряло контактов корейцев с иностранцами, а потому решительным образом запрещало своим подданным строить корабли дальнего плавания и выходить за пределы территории Кореи для заработка, охоты или сбора женьшеня. Политика самоизоляции весьма печально отразилась на развитии самой Кореи — в первую очередь пострадали экономика и культура. Конечно, совсем отказаться от контактов с ближайшими азиатскими соседями корейцы не могли, поэтому самоограничение в общении с внешним миром в меньшей степени коснулось Китая и Японии (как-никак Корея оставалась частью азиатского мира и перенести свои территории куда-нибудь подальше она не могла при всём своём желании). Но всё же абсолютной самоизоляции не получилось: например, Россия к тому времени уже вышла к Тихому океану и тем самым нарушила размеренно-спокойное существование корейцев. Именно в тот период были зафиксированы самые первые контакты между представителями русского и корейского народов. Экспедиционные группы, состоящие в основном из казаков, двигались по сибирской территории с Запада на Восток, а дальше — вниз по Амуру на лодках, в открытое море, огибая Корейский полуостров. В то же время достоверно известно, что корейцы также не сидели сложа руки, и предпринимали попытки изучения соседних территорий. Корейские мореплаватели приплывали морем до устья Амура и даже поднимались немного вверх. Корейские торговцы привозили различные ткани, товары из золота, отрезы шёлка, которые местные жители весьма охотно обменивали на сибирские меха, очень ценившиеся в Корее. Из этого следует вывод, что первыми европейцами, с которыми корейцы установили торговые контакты, были русские.

Большой вклад в изучение Корейского полуострова внёс русский посол в Китае (и по совместительству — путешественник) Николай Спафарий. Будучи человеком, активно интересующимся Азией, он идеально исполнял свои обязанности, всей душой болея за свою миссию в Китае. Работая в Китае на дипломатических должностях в 1674—1675 годах, он сумел собрать весьма внушительный архив о странах дальневосточного региона. Эта обширная работа была обобщена им в объёмной рукописи, где Корее посвящена целая глава! В своей рукописи Николай Спафарий ещё раз скрупулёзно отметил географическое положение Кореи (полуостровное), зафиксировал ряд важных исторических событий (маньчжурские нашествия, борьба корейцев против поработителей, отношения Кореи с Китаем и Японией), понятным языком изложил основы корейской культуры.

Следует отметить важный момент: Китаю такое пристальное внимание русских к Корее совсем не нравилось. Китайские правители подозревали Россию в намерении потеснить китайцев на их же территории (Корейский полуостров китайцы считали зоной исключительно своих вассальных интересов). Например, очень показательна история, в которую попал Лоренц Ланг — официальный российский торговый представитель в Пекине. Он организовал встречу русских купцов и служилых людей с корейской делегацией, которая прибыла в Пекин, дабы выплатить сумму ежегодной дани (при этом корейцы сразу согласились на предложение Ланга). Это вызвало жесточайшее сопротивление со стороны китайского правительства, которое тут же выразило своё недовольство России, и через некоторое время Лоренц Ланг был выслан из Китая. Стремление российского представителя дать возможность русским и корейцам лучше узнать друг друга стоило ему карьеры.

2. Отношения России и Кореи в период 1884—1896 годов

Сейчас мы рассмотрим очень важный исторический момент — подписание российско-корейского договора 1884 года, который дал старт официальным отношениям России и Кореи, а также их дальнейшее развитие. Именно после установления этого дипломатического контакта отношения России и Кореи вышли на официальный межгосударственный уровень. Как я уже отмечал ранее, до подписания этого договора контакты между русскими и корейцами не поощрялись со стороны корейского правительства (в то же время российская сторона относилась к этому нейтрально и не запрещала русским общаться с корейцами для торгового сотрудничества). Корейское правительство в свою очередь строго наказывало корейских купцов, однако это совсем не мешало им продолжать плавать в Россию — выгода от сделок с русскими перевешивала страх наказания. Стоит обратить внимание на Китай — китайское правительство видело Корею зоной исключительно своих интересов и также всячески препятствовало контактам русских с корейцами. Китай активно распространял в среде корейской знати слухи о том, что Россия планирует захватить Корею, присоединив весь Корейский полуостров к своей территории.

Изучая вопрос российско-корейских отношений, можно заметить, что установление официального контакта могло бы произойти раньше: ещё в 1882 году из Петербурга русскому консулу Карлу Ивановичу Веберу, работавшему в Китае, пришло разрешение заключить с Кореей официальный договор о дружбе и торговле. Но отбыть в Сеул Карл Вебер не смог из-за сложившейся внутриполитической ситуации — в Корее резко обострился внутренний конфликт, в котором активно участвовали также Япония и Китай. Поездка в Сеул в последний момент была отменена и заключение договора сорвалось.

Следует сказать о том, как подписывали договора о дружбе другие страны. Непосредственно перед заключением такого договора представители США, Великобритании и прочих западных государств отправлялись в Китай, чтобы получить разрешение китайских властей, оформленных в виде специального документа — рекомендательного письма. Корея находилась под вассальным подчинением Китая, поэтому западные дипломаты рассуждали так: если у правительства Кореи нет политической независимости для заключения подобного рода договоров, то и вести переговоры нужно не с ним, а с тем, кто обладает реальной властью — с китайским правительством. Россия с самого начала решила идти другим путём, обратившись с предложением о подписании договора напрямую к корейскому королю Коджону. Разумеется, такое положение дел совсем не понравилось Китаю, который уже давно с раздражением следил за попытками России установить отношения с Кореей. Так, дипломат Ли Хунчжан, обладавший в Китае значительной властью и авторитетом, всячески препятствовал заключению российско-корейского договора о дружбе и сотрудничестве, считая, что такое развитие событий может угрожать интересам Китая. Ли Хунчжан полагал, что заключение такого договора приведёт не только к усилению позиций России в Корее, но и к возможному последующему переходу всего Корейского полуострова под непосредственное управление русских. Зная о таких настроениях в китайских политических кругах, российские дипломаты отказались от каких-либо контактов с ними, решив, что это безрезультатная трата времени, и стали действовать непосредственно с корейским правительством.

Также необходимо отметить важный момент — все государства (и страны Европы, и Япония, и Китай) предлагали корейцам подписывать договор о дружбе, не учитывая интересов Кореи, просчитывая только личную выгоду. Например, заключение японско-корейского договора 1876 года привело к тому, что Корея фактически утратила независимость и была превращена в результате в полуколониальную территорию Японии. Со дня подписания этого документа японцы оказывали всё большее влияние на внешнюю (и внутреннюю тоже) политику корейского государства. В Санкт-Петербурге с неодобрением наблюдали за развитием этих событий, однако российские политические круги решили занять выжидательную позицию, не обостряя ситуацию с японцами на данном этапе. Однако также было принято решение, что в случае, если европейские державы вслед за Японией попытаются навязать Корее невыгодные для неё договора, Россия вмешается и на правах соседа будет защищать корейские интересы. Разумеется, западные страны не упустили возможность расширить своё влияние в азиатском регионе и стали активно побуждать корейское правительство подписывать такие договора и с ними тоже. К примеру, американцы запугивали корейцев угрозой со стороны России — они утверждали, что русские замышляют военные действия против Кореи. Одновременно с этим китайцы поддерживали устремления США, опасаясь ещё большего усиления Японии на Корейском полуострове. Кстати, китайцы тоже грозили корейцам возможной войной (но здесь уже напасть на Корею должна была Япония). Такими действиями иностранные дипломаты пытались заставить корейцев подписывать договора о сотрудничестве, в противном случае якобы Корея оставалась один на один с Россией и Японией (которые, как несложно догадаться, спали и видели, как бы скорее захватить корейские земли — по версии западных дипломатов). Российские дипломаты в свою очередь предостерегали корейскую сторону от неосмотрительных действий — они убеждали корейцев, что Россия никакой угрозы Корее не несёт, и что никаких агрессивных захватнических планов в отношении Кореи у русских нет. Понимая угрозы усиления влияния западных стран в регионе, российская сторона всячески препятствовала заключению таких договоров, разъясняя корейским сановникам их вредность для Кореи, однако ничего поделать не могла — под натиском американцев и китайцев корейский король подписал американо-корейский «Договор о дружбе и торговле». Первый пункт договора устанавливал «постоянный мир и дружбу» (впрочем, сами корейцы отнеслись к подписанию этого документа как к вынужденной мере, понимая, что никакой выгоды для корейского народа он не несёт).

Следует назвать основные предпосылки, которые подтолкнули корейскую сторону к пониманию необходимости заключения официального договора с Россией:

1) Переселение корейцев в Россию. Несмотря на то, что правительство Кореи всячески препятствовало этому, однако к тому времени на территории России жило множество корейских семей: в 1867 году было официально зарегистрировано более 1000 корейцев, в 1869 году их стало уже около 9 тысяч. Во все последующие годы численность корейцев на территории России неуклонно возрастала. Масштабы переселения были таковыми, что корейская сторона уже не могла отрицать факты миграции.

2) Увеличение торговли в приграничных регионах — корейцы продавали скот русским, русские продавали товары промышленного производства корейцам. Сначала торговля была незначительной, но достаточно быстро торговый оборот вышел на высокий уровень: за 1883—1884 года корейцы продали русским почти 18 тысяч голов скота, тогда как за это же время русские продали корейцам товаров на сумму, превышающую 800 тысяч рублей.

3) Реформирование социально-экономической сферы, постепенный отказ от политики самоизоляции. Корейцы понимали, что соседние страны (Россия, Китай, Япония) в своём развитии ушли далеко вперёд и чтобы окончательно не остаться на обочине цивилизации, Корее необходимо развивать связи с ними. Но Китай и Япония были исключительно азиатскими государствами, в то время как Россия воспринималась корейцами как европейская держава.

Все эти факторы не могли не повлиять не корейские политические круги. Игнорировать важность развития российско-корейских отношений не мог и не хотел никто, и после длительной и кропотливой работы российским дипломатам удалось убедить корейское правительство в правильности этого шага. Получив предварительное согласие корейцев, они смогли приступить к подготовительному процессу подписания официального документа, при этом учитывая интересы обеих сторон. И вот 7 июля 1884 года русский консул Карл Вебер, представляющий российскую сторону, и министр иностранных дел Кореи Ким Бёнси, представляющий корейскую сторону, подписали этот важный документ — договор о дружбе и торговом сотрудничестве между Российской империей и Кореей! Так Корея установила официальные связи с единственным европейским государством, имевшим общую границу с Корейским полуостровом. Настоящий договор открывал для русских кораблей морские порты Инчон, Вонсан, Пусан, а также два города: Сеул и Янгхвачжин. Всего в договоре было 13 пунктов, текст его практически слово в слово повторял текст англо-корейского договора. Вообще, договор между Кореей и Британией стал своего рода неким образцом для заключения всех последующих договоров — с Германией, Италией, Францией и Россией. Дополнительно к российско-корейскому договору прилагались «Правила, по которым торговля русских подданных может производиться в Корее». Согласно этому договору между Россией и Кореей устанавливались мир и дружба, полнейшая безопасность подданных (соответственно: русских в Корее и корейцев в России), взаимовыгодное сотрудничество (т.е. ни одна сторона не могла действовать в ущерб интересов другой стороны). Было оговорено, что Россия и Корея будут последовательно поддерживать друг друга в международных делах, оказывая при необходимости всяческое содействие (этот пункт договора часто использовался Россией для защиты интересов Кореи). Отдельным пунктом договора разъяснялись рабочие моменты дипломатических и консульских представителей: были чётко указаны права и обязанности дипломатов, консулов и торговых агентов, которые работали в столицах и портах. Также согласно договору русские могли арендовать землю или покупать её, возводить жилые здания, фабричные и складские постройки, торговые прилавки на корейских землях. Также всем подданным Российской империи разрешалось ходить вглубь Кореи на расстояние, равное 100 корейским ли (около 40 километров), а если русский получал паспорт от российского консула с печатями местных чиновников, то расстояние для свободного передвижения не ограничивалось вовсе (обычно, этим правом пользовались российские экспедиционные группы и одинокие корейские путешественники). Военные корабли двух держав получали исключительное право свободно заходить в любые морские порты (даже в те, которые были закрыты для иностранцев). Запасы провизии и обеспечения для нужд русского флота можно было выгружать в портах Кореи и складировать их в корейских помещениях (при этом за сохранением припасов могли следить русские представители, уполномоченные на это российским правительством, а при необходимости там выставлялась охрана из числа русских). При этом за российские военные грузы не нужно было платить никаких пошлин, они не досматривались корейской стороной.

Мнения современных южнокорейских историков о российско-корейском договоре разнятся. Одни считают, что договор между Россией и Кореей нельзя сравнивать с прочими договорами о дружбе и сотрудничестве, потому что он учитывает интересы всех сторон и все его статьи строились на основе взаимовыгодного сотрудничества. Другие заявляют, что нет никакой разницы между российско-корейским договором и аналогичными договорами с прочими западными державами. Они считают — и этот договор, и все другие договора были изначально составлены так, чтобы закабалить Корею, навязать ей невыгодные для неё условия, поэтому и российская сторона искала лишь свой интерес. Однако внимательно анализируя текст договора, можно увидеть, что документ, подписанный Россией и Кореей, ни в коем случае не ущемлял интересы корейской стороны. Было учтено, что все статьи договора и приложение к нему ставят две страны в одинаковое положение. В России надеялись, что экономическое положение Кореи улучшится, что она сможет стать более самостоятельной (а именно это было в долгосрочных планах российской стороны).

Кстати, после подписания российско-корейского договора в Петербург незамедлительно пришло официальное письмо от корейского короля, где он благодарил императора России, указывая, что хотя Корея находится под вассальной зависимостью от Китая, но отныне корейская сторона сможет действовать более смело в делах международных, чувствуя поддержку российских дипломатов.

Нельзя не сказать несколько слов о Карле Ивановиче Вебере — его роль в подписании российско-корейского договора о дружбе, пожалуй, наиболее важная. Можно сказать, что подписание этого документа состоялось во многом именно из-за его участия в процессе переговоров. Карл Вебер был прекрасным психологом, мастером ведения переговорного процесса. Он отлично знал корейский язык, понимал менталитет корейского народа, был признанным специалистом по культуре Востока. Его спокойный, несколько умиротворяющий тон ведения беседы очень нравился корейцам, которые всегда уважали именно эти качества характера человека — спокойствие, уверенность, доброжелательную манеру общения. Карл Вебер общался с корейцами на равных (чего никогда не делали дипломаты западного мира) — он видел в них не представителей неизвестного и доселе неизученного азиатского народа, а партнёров и полезных союзников. Зная все нюансы восточного менталитета, он смог завоевать доверие корейской знати и расположить к себе корейские политические круги. Например, понимая, что корейцы очень ценят показную демонстрацию могущества и богатства, Карл Вебер распорядился построить большое здание Русской дипломатической миссии (и действительно — наше здание было самым солидным из всех ему подобных). Особенно корейцев впечатлили колоритные русские моряки, которые несли охранную службу там. Также Вебер солидно обустроил и свой собственный дом, куда часто захаживали корейские сановники. Благодаря таким, казалось бы, незначительным нюансам, Карлу Ивановичу удалось заручиться поддержкой корейских политических кругов, что, в свою очередь, значительно ускорило переговорный процесс. Кроме своей непосредственной работы по дипломатической линии, Карл Вебер также весьма серьёзно занимался исследованиями: коллекционировал географические карты, учил корейскую историю и литературу. Корею этот человек воспринимал не просто как место своей работы, а именно как объект личного интереса и исследования. Он был преданным другом Кореи и корейского народа. Так, узнав об убийстве королевы Мин (эта тема будет рассмотрена подробно позже), он сразу же публично заявил об этом, тем самым настроив общественное мнение правильным образом. При этом действовал он по своей собственной инициативе, ввиду сложности тогдашней коммуникации с Петербургом. Если бы он начал согласовывать свои действия с центром — драгоценное время было бы упущено. Кстати, позже российский МИД полностью одобрил его действия, посчитав их абсолютно верными и своевременными.

Но вернёмся к российско-корейским отношениям на данном этапе. В целом они развивались стабильно — увеличивалась приграничная торговля между русскими и корейцами, продолжалась иммиграция корейцев в Россию, портовый товарооборот понемногу рос. Корейская общественность довольно тепло относилась к русским, видя в России защитника от агрессивных Китая и Японии. Официальные корейские лица также рассматривали Россию, как дружественное государство, которое окажет помощь при необходимости и поспособствует в международных переговорах, если понадобится. И всё бы так и продолжало неспешно развиваться, если бы не следующие события. В феврале 1894 года в провинции Чолла вспыхнуло восстание — корейские крестьяне взбунтовались, разгромили местную администрацию, перебили чиновников и солдат. Узнав об этом, Япония тут же ввела свои войска в Корею (якобы для защиты японских граждан). А 23 июля 1894 года японцы пошли ещё дальше — под предлогом защиты корейского короля от заговора, они ворвались в королевский дворец и фактически пленили их! Через двое суток Япония внезапно объявила Китаю войну, разбив немногочисленные китайские войска, которые были на территории Кореи. Китайцы попытались дать отпор, послав большой отряд в Корею, но под Пхеньяном он был разбит японскими войсками, которые быстро потеснили китайцев на территорию Китая и театр боевых действий переместился уже туда. Эта война окончилась для Китая неблагополучно — китайцы проиграли, подписав Симоносекский мирный договор (из договора следовало, что Китай навеки утрачивал свой контроль над Кореей). Общественность в России встретила такую новость двояко: с одной стороны все были рады, что Корея, наконец, вырвалась из лап китайцев и получила самостоятельность, с другой — многие опасались, что усиление Японии на Корейском полуострове приведёт к тому, что интересы России будут ущемлены. И всё же официально российская сторона не предъявляла Японии никаких претензий, демонстрируя свою нейтральную позицию. Стоит отметить, что здесь Россия повела себя по отношению к корейцам не совсем по-дружески — многочисленные просьбы корейского короля Коджона о помощи (прислать в Корею русских советников и военных инструкторов) были в Петербурге не услышаны. Российская сторона не хотела обострять отношения с японцами, поэтому решила не принимать никакого активного участия в событиях. А японцы тем временем фактически захватили Корею — жестоко подавив восстание корейских крестьян, они без промедления начали проводить реформирование экономики и социального устройства, подгоняя их под японские стандарты (всё это делалось для удобства дальнейшей полноценной оккупации Корейского полуострова). Конечно, такой оборот событий совсем не понравился большей части корейской знати. Символом сопротивления японцам стала королева Мин (жена короля Коджона). Она всегда симпатизировала России, справедливо полагая, что более дружественно настроенного к Корее государства нет (однако многие западные историки утверждают, что никакой симпатии к России у королевы Мин не было, но было желание получить наибольшую выгоду для Кореи от российско-корейского сотрудничества). Впрочем, такие утверждения мало чем обоснованы — отчасти из-за необъективного взгляда европейских и американских историков на проблему российско-корейских отношений, отчасти из-за того, что биография и жизнь королевы Мин мало исследована и в ней присутствует много белых пятен. Тем не менее, японцы испугались, что действия королевы Мин помешают их планам (т.е. они понимали, что королева вполне может консолидировать корейское общество и вдохновить корейцев на ожесточённую борьбу за сохранение корейской независимости). Их испуг был настолько сильным, что они решились на убийство! 8 октября 1895 года группа японцев в сопровождении корейских солдат (обученных японскими инструкторами) ворвалась в королевский дворец, разоружила дворцовую охрану и убила королеву Мин. Убийство произошло в спальне королевы, в присутствии придворных дам и прислуги. Существует распространённая версия, что японцы, ворвавшись в комнату, не смогли понять кто из находившихся там женщин королева, вследствие чего ими были убиты все: и королева, и её фрейлины. Поспешность японцев понятна — они не хотели рисковать, ведь речь шла о господстве Японии на Корейском полуострове. После убийства японцы сожгли труп королевы Мин. По всей видимости, они настолько её боялись, что даже после смерти она вселяла в них страх. Король Коджон тяжело переживал смерть жены — будучи человеком слабохарактерным по натуре и легко поддающимся на чужие уговоры, он был не способен самостоятельно заниматься международными делами, а королева Мин была его верной помощницей в этом. Потеряв своего единственного умного и преданного человека, корейский король, казалось, потерял и весь смысл существования. После убийства королевы, японцы могли легко манипулировать королём, заставляя его один за другим подписывать указы, которые были выгодны Японии. Оказавшись в таком положении, король Коджон начал опасаться и за свою жизнь тоже — с одной стороны его могли убить японцы, с другой стороны с ним могли расправиться недовольные корейцы. Рассудив, что безопаснее всего ему будет в здании российской дипломатической миссии, король отправил записку Карлу Веберу, попросив его о помощи. Получив разрешение, король Коджон вместе с наследником престола незамедлительно перебрались в российское посольство, укрывшись там и прожив целый год (до 20 февраля 1897 г.).

3. Отношения России и Кореи в период 1896—1900 годов

Тот факт, что король Коджон решился просить укрытия в посольском здании российской миссии, говорит о безоговорочном доверии корейского короля русским. Можно сказать, что убийством королевы Мин японцы добились совершенно обратного эффекта — они-то были уверены, что теперь власть Японии на Корейском полуострове будет безграничной, а на самом деле они добились бегства короля в российское посольство. Последнее могло означать лишь одно — постепенное усиление влияния России на корейские политические круги с одновременным ослаблением позиций Японии. В общем, своими поспешными и необдуманными действиями японцы больше навредили себе, чем помогли. Почему же корейский король выбрал именно российское посольство? Почему он рассчитывал на помощь России и без раздумий доверился русским дипломатам? Кроме уже упоминавшегося личного доверия, нужно сказать также ещё о нескольких моментах. Первое — в конце XIX века в Корее как таковой армии не было, существовала лишь королевская гвардия: немногочисленный отряд слабо вооружённых и плохо подготовленных солдат (вспомним, как «хорошо» они смогли защитить королеву Мин от японцев). Корея в тот период времени была настолько слабой и беззащитной, что хоть как-то обезопасить себя своими силами она не могла. Армии соседних стран (Японии и Китая) свободно заходили на корейскую территорию, даже не утруждая себя в том, чтобы попросить у корейского правительства разрешения на это. Японцы и китайцы могли спокойно и без последствий высаживаться в Корее, дислоцироваться там, где им вздумается, проводить свои военные кампании. Для защиты суверенитета своей страны и безопасности королевского престола Коджон был вынужден обратиться за помощью к иностранному государству (таким государством корейский король выбрал именно Российскую империю). И второй момент — кроме России никакие другие державы не были заинтересованы в сохранении независимой Кореи. Только Российской империи была выгодна сильная и самостоятельная Корея, потому что российская политическая элита хорошо понимала, чем грозит России усиление Японии на Корейском полуострове. Кроме того, в силу географических причин другие страны не смогли бы своевременно оказать помощь корейцам — ни по дипломатическим каналам, ни прямой военной поддержкой. Для России же это направление было стратегически важным, поэтому у русских были такие возможности. И последнее — зная настроения российских политических кругов, корейский король не опасался агрессивных планов России. Король Коджон понимал, что усиление российского влияния на Корейском полуострове не несёт никакой угрозы корейскому народу.

Оказавшись в здании российского политического ведомства, корейский король сразу почувствовал себя в безопасности и посчитал необходимым немедленно отменить ряд указов, которые он был вынужден подписать под давлением японцев. Так, одним из первых был отменён указ об обязательной стрижке волос по японскому образцу, который унижал корейцев. При этом стоит отметить, что за всё время нахождения короля Коджона в российском посольстве на него никогда не оказывалось никакого давления, российские дипломаты не понуждали его подписывать какие-либо указы. Можно сказать, что на какой-то период времени все дела государственной важности и весь управленческий аппарат переместились из дворца корейского правителя в здание российской дипломатической миссии. Именно здесь король Коджон проводил встречи с представителями иностранных государств, встречался с министрами независимого от Японии кабинета министров, официально обращался за помощью к Российской империи. Например, корейский король настойчиво просил прислать в Корею русских военных инструкторов для реформирования корейской армии (впрочем, речь шла, скорее, даже не о реформировании, а о создании армейской группировки с нуля). Также король Коджон был заинтересован в том, чтобы королевский двор охраняли русские моряки или представители казачества. Кто знает, как бы обернулись события, обратись корейский король с такой просьбой раньше. Вполне возможно, что королева Мин была бы жива и всё сложилось бы совсем по-другому… Но, как известно, в истории нет сослагательного наклонения.

Итак, весной 1896 года королю Коджону выпал шанс провести прямые переговоры с правительством России, когда корейская сторона получила официальное приглашение в Москву на коронацию Николая II. Была создана специальная делегация, которую возглавил представитель из рода королевы Мин — Мин Ёнхван. Коджон хорошо помнил об особой симпатии покойной королевы к России и русским, поэтому рассудил, что правильнее всего будет отправить в Петербург человека, который будет представлять интересы именно пророссийской части корейских политических кругов. Закончив с церемониальными делами и торжественными приёмами 14—16 мая 1896 года, корейская делегация незамедлительно приступила к своей главной миссии и отправилась в Петербург. Целью визита были переговоры с российским правительством, наиболее важными темами которых были: командирование в Корею русских военных инструкторов для проведения армейской реформы, назначение в корейское правительство русских советников, формирование корейской королевской гвардии по российскому образцу, строительство совместного российско-корейского телеграфа (планировалось соединить сибирскую телеграфную линию с северной корейской линией), содействие в развитии корейского телеграфа на полуострове. Также обсуждались вопросы выделения финансовой помощи Корее в виде денежного займа. Как видно, корейцы подошли к переговорам весьма обстоятельно, а не формально. По всем вопросам стороны нашли взаимный интерес, поэтому переговоры прошли в позитивном ключе. Наиболее важной проблемой было дальнейшее пребывание короля Коджона в здании российской дипломатической миссии — определённые представители (как правило, прояпонской направленности) корейских политических кругов выражали явное недовольство тем, что корейский правитель находится не в своём дворце, а в здании иностранного посольства. Мин Ёнхван настаивал на скорейшей отправке русских солдат в Корею, дабы король Коджон мог переселиться из здания посольства обратно в свой дворец (но сделать это он мог лишь при условии полной безопасности себя и наследника). Такие гарантии безопасности могла дать только русская гвардия. Замечу, что переселяться из здания российского посольства король Коджон не очень-то хотел: он понимал, что едва он выйдет из здания — и его жизнь сразу же окажется под угрозой. В российском посольстве ему было безопасно, он мог без боязни заниматься государственными делами, ни о чём не беспокоясь. Тем более, в посольстве к нему уже все привыкли и, конечно, его никто оттуда не гнал. Японцам, разумеется, это всё совсем не нравилось, но предпринимать какие-то радикальные шаги они не хотели — о штурме здания российской дипломатической миссии никто в Японии не помышлял.

По итогам переговоров российское правительство поддержало почти все предложения корейцев, за исключением немедленного выделения денежного займа (этот вопрос нужно было проработать более детально и подробно, а потому решение по нему отложили, чтобы рассмотреть без спешки). Вместо этого российская сторона предложила корейской делегации объективно изучить экономическую ситуацию в Корее с участием русских специалистов. Позже (в августе 1896 года), рассмотрев просьбу корейцев о финансовой помощи, Россия дала положительный ответ, и в Корею незамедлительно отбыл директор Русско-Китайского Банка Д. Д. Покотилов. Уже в середине осени были улажены все официальные формальности, после чего российский представитель был готов подписать необходимые документы. Но сделать это он так и не смог, потому что корейская сторона вдруг начала колебаться и в итоге подписание договора о займе не состоялось.

Просьба о помощи в строительстве корейского телеграфа и соединении его с телеграфом российским также была удовлетворена. Кроме этого было принято решение отправить в Сеул русского чиновника от Таможенного ведомства К. А. Алексеева, которого корейская сторона назначила главным советником и помощником министра финансов Кореи. Единственное, в чём Россия отказала корейской делегации — это в предоставлении русской охраны для короля Коджона. Такой шаг обязательно вызвал бы взрыв недовольства японцев, вынудив их пойти на более ожесточённые действия по отношению к России. Конечно, Петербург не испытывал особого страха перед Японией, но всё же в российском правительстве рассудили, что не нужно лезть на рожон и слишком злить японцев. В России никому не хотелось раздувать конфликт и обострять и без того натянутые отношения с японской стороной.

Ещё раньше Россия командировала в Корею военных инструкторов, часть из которых под руководством полковника Главного штаба Дмитрия Путяты прибыла в Сеул для создания королевской гвардии, а также для разработки плана по формированию полноценной корейской армии современного типа. Стоит отметить, что Дмитрий Васильевич Путята прибыл в столицу Кореи в сопровождении корейской делегации, а сопровождал его лично Мин Ёнхван — так корейцы демонстрировали крайнюю степень уважения и особый почёт, оказываемые русскому гостю.

В целом, деятельность корейской миссии можно оценить, как успешную, позитивную и полезную. Все заинтересованные лица сошлись во мнении, что свою главную задачу корейские посланники выполнили: визит Мин Ёнхвана в Россию стал очень важным моментом в укреплении российско-корейских отношений. Эта поездка, безусловно, ещё больше упрочнила позиции России на Корейском полуострове, а русские стали ещё более близким народом в глазах корейцев.

Теперь подробнее о роли русских офицеров в реформировании корейской армии. Именно приезд в Сеул русских инструкторов военного дела и начало формирования королевской гвардии подтолкнули короля Конджона начать строительство нового королевского дворца, для последующего переезда туда его и его наследника из российской дипломатической миссии. В старый дворец, где королю довелось пережить столько несчастий, ему возвращаться совсем не хотелось — всё напоминало ему о совершённом там убийстве королевы Мин. Построили новый дворец «Кённёнгун» (теперь называется «Токсугун») к январю 1897 года, после чего король Коджон и его наследник смогли переехать туда из здания русского посольства. Нужно отметить, что здание дворца построили недалеко от русского посольства (это делалось с расчетом на возможную угрозу нового заговора и покушения на корейского короля, после чего он мог бы в кратчайшее время снова укрыться в здании российского посольства и получить необходимую помощь русских). Также весьма интересным был и внешний вид дворца — это был совершенно новый для Кореи архитектурный стиль. Впервые в корейской истории здание построили, соединив два стиля — классический европейский и традиционный корейский. Достоверно известно об участии русских архитекторов в разработке проектного плана дворца и его павильонов и внутренних помещений, однако точно установить их фамилии не представляется возможным. Точно подтверждено участие архитектора из России Афанасия Ивановича Середина-Сабатина, который прожил в Корее более двадцати лет. Кстати, король Коджон, переехав в построенный дворец, некоторое время после этого ещё возвращался на ночь в российскую дипломатическую миссию, боясь ночевать в непривычном месте. Однако со временем он смог понемногу привыкнуть к новому дворцу, обжился в нём, и окончательно переселился в него (впрочем, не забывая заботиться о своей безопасности, которую ему негласно обеспечивала Россия). Общественность восторженно встретила эту новость, радостно приветствуя возвращение короля из иностранной дипломатической миссии в королевский дворец. Но были и трудности — как достаточно быстро выяснил Дмитрий Путята, корейские солдаты оказались совершенно неподготовленными. Увидев такое положение дел, он сразу понял, что процесс реформирования корейской армии будет достаточно длительным и сложным (тогда как обеспечивать безопасность королю Коджону нужно было уже именно сейчас). Выявились основные проблемные моменты: недостаточная физическая подготовка, серьёзные проблемы с жильём, обмундированием, провизией и тыловым обеспечением (о последнем, впрочем, в корейской армии даже не слышали). В среде армейских офицеров было распространено воровство казённых денег, форменной одежды и даже продуктов питания.

Интересную информацию о начальном этапе обучения корейских солдат русскими инструкторами дала газета «С.-Петербургские ведомости». Вот что она писала: «В издающейся в Сеуле газете «Independent» мы находим нижеследующие сведения о вновь образованном батальоне королевской гвардии, обучаемом под руководством полковника Генштаба Путяты двумя русскими офицерами и десятью унтер-офицерами: «Батальон состоит из 800 человек, выбранных из различных частей местных войск и предварительно осмотренных полковым врачом Червинским. Учение производится ежедневно с 9 час. утра до полудня и с 2 час. дня до 5 час. в казармах батальона. Вооружение солдат состоит из берданок, а команда производится на русском языке. При этом газета выражает удивление [по поводу того], как быстро корейские солдаты научились понимать русскую команду. Впоследствии этому батальону предназначено занимать внутренние и внешние караулы в королевском дворце».

Ещё в период переговоров и подготовительных мероприятий корейская делегация в Петербурге вместе с российской стороной подписали документ, который регламентировал нахождение русских военных инструкторов на территории Кореи, их права и обязанности, а также условия содержания и компенсации. Был подписан официальный договор, в котором было семь пунктов:

1) Инструкторы приглашаются корейским правительством на службу в Корею на три года. Каждый из них пользуется в течение этого времени правом отпуска на шесть месяцев (один раз с сохранением полного содержания). По истечении трёх лет срок этого условия может быть продолжен.

2) Инструкторы получают содержание от корейского правительства в течение последней четверти каждого месяца по корейскому (новому) стилю соответственно окладам, определенным в приложенном расписании.

3) Инструкторы, назначаемые в провинцию, получают полуторный оклад содержания.

4) Инструкторам отводится казённое помещение в районе места их службы: штаб-офицеру — 4 комнаты, обер-офицеру — 2 комнаты, нижним чинам — одна комната на трёх инструкторов. Во всех случаях со службами и на внутреннюю обстановку выдаётся деньгами: штаб-офицеру — 150 иен, обер-офицеру — 75 иен, нижнему чину — 15 иен единовременно. Отопление и освещение всех помещений будут производиться корейским правительством натурою или по желанию [инструкторов] на этот предмет будут выдаваемы деньги в размере действительной потребности.

5) Инструкторы получают, если положено, казённых лошадей или на приобретение их 30 иен единовременно. На содержание лошади отпускается по 5 иен в месяц фуражных денег.

6) В случае командировок по провинциям и при исполнении особых поручений инструкторы получают суточные деньги: штаб-офицеры — по 5 иен, обер-офицеры — по 3 иены, низшие офицеры — по 1 иене в сутки.

7) На сборы в путь перед отъездом из России инструкторы получают от корейского правительства единовременно: штаб-офицеры — 400 иен, обер-офицеры — 250 иен, низшие офицеры — 150 иен.

Как можно увидеть, русские военные инструкторы получили хорошие условия для службы в Корее. Сами корейцы также всегда весьма достойно встречали русских. Корейские солдаты ценили русских офицеров за их честность. Так, им удалось вскрыть, как сказали бы сегодня, коррупционную схему, при помощи которой корейские и японские военные чины неплохо обогащались. Стало известно, что корейским солдатам выплачивали не всё жалованье — определённую сумму командиры удерживали, якобы для пенсионных накоплений солдат, а фактически тратили эти деньги на себя. Также русские офицеры выявили воровство при приготовлении пищи. После вмешательства короля Коджона и тщательного разбирательства виновные были наказаны, а питание корейских солдат значительно улучшилось. Всё это, конечно, играло на руку русским инструкторам, повышая их авторитет в глазах корейцев. Ещё один неприятный инцидент, в который были вовлечены японцы, случился, когда русские офицеры вдруг обнаружили умышленное вредительство. Корейский военный министр, назначенный на эту должность по протекции Японии, закупал у японских компаний некачественную форму, а также заставлял корейских солдат надевать головные уборы, выкрашенные вредной краской, от которой у солдат болела голова, а лица покрывались язвами. Как свидетельствовал в своих письмах русский журналист Сергей Сыромятников, отношения корейских солдат с русскими офицерами были настолько хорошими, что корейцы отказывались в будущем проходить службу под командованием других командиров, и грозились уйти со службы, если русские офицеры будут отозваны. Всё больше общаясь с русскими инструкторами, корейцы становились более бравыми, перенимая задор русских и копируя их поведение. Казалось, что это были совершенно другие люди — не забитые, молчаливые и испуганные новобранцы, а уверенные в себе офицеры. Они научились смело командовать и рапортовать, причём все разговоры велись исключительно на русском языке. Ежедневно одна рота батальона заступала на службу по охране королевского дворца, однако во внутренних помещениях находились также и русские фельдфебели. Можно сказать, что король Коджон находился под двойной защитой — его охраняли и корейские солдаты из королевской гвардии, и русские офицеры, которые жили во дворце и всё время находились рядом. При необходимости они могли прийти на помощь королевской гвардии в считанные минуты. Кстати, король Коджон также очень тепло относился к русским, прибывшим из Петербурга. Из комнаты короля в русские казарменные помещения был проведён телефон, поэтому Коджон мог в любой момент связаться с нашими офицерами. Обычно, корейский король звал к себе русских офицеров для беседы, часто через своих слуг передавал им фрукты, мясо, орехи и другие деликатесы, регулярно спрашивал, не нужно ли им чего. Никогда раньше к иностранцам в Корее такого отношения не было. Вот что писал Карл Вебер Приамурскому генерал-губернатору Н. И. Гродекову в своём письме ему от 1 сентября 1897 года: «Прибывшие сюда в конце прошлого года офицеры успели заявить о себе примерной исполнительностью, большим знанием и любовью к своему делу. Точно также показали себя и унтер-офицеры. Обучение корейских солдат идёт отлично. Последние демонстрируют большое старание, и между ними и нашими инструкторами никогда не было никакого недоразумения».

Все эти факты не могли не укреплять позиции России в Корее. Можно с уверенностью сказать, что в этот период российско-корейские отношения достигли наивысшего расцвета, а влияние России на Корейский полуостров было максимальным за весь срок сотрудничества русских и корейцев. Как я уже говорил выше, в ноябре 1897 года главным советником корейского министра финансов был назначен К. А. Алексеев (одновременно с постом советника он занимал и должность управляющего таможенным ведомством Кореи). Ещё через месяц (в декабре 1897 года) был создан совместный Русско-Корейский банк, который просуществовал до 1901 года. По планам русских экономистов этот банк должен был стать основой экономической независимости Кореи. Всё тот же 1897 год был отмечен ещё одним важным событием — сближением России и Кореи в гуманитарно-культурной сфере. С сентября 1897 года на факультете Восточных языков Императорского Санкт-Петербургского университета открылась первая в России кафедра корейского языка. Преподаванием корейского языка вплоть до Октябрьской революции занимался сотрудник постоянной корейской дипломатической миссии в Петербурге Ким Пёнок. Российские политические круги понимали важность культурного сближения русских и корейцев посредством языка, литературы и искусства. Для полноценного сотрудничества двух стран необходимо было наличие в России собственных специалистов по языку и культуре Кореи. Когда отношения России и Кореи вышли на новый уровень, российская общественность проявила большой интерес к «Стране Утренней Свежести». В книжных магазинах стали появляться книги, в которых рассказывалось о Корее — её географии, истории, языке, культуре и традициях. Однако надо заметить, что большинство авторов этих книг были путешественниками, а не профессиональными востоковедами, поэтому информация часто подавалась в недостоверном ключе. Но, несмотря на это, в России к 1900 году было издано достаточно много самых разных книг на корейскую тематику.

В октябре 1897 года король Коджон принял титул Императора, после чего старое название страны «Чосон» («Утренняя свежесть»), данное китайским императором, было заменено на новое — «Тэхан» («Великий хан»). Также к этому слову добавлялось приставочное «Чегук» («Империя»). Тем самым правитель Кореи подчёркивал независимость своего государства, показывая, что его страна теперь будет действовать на равных со всеми остальными странами. Это стало важным, поистине эпохальным событием в истории Корейского полуострова.

Но уже меньше чем через год (вначале 1898-го) российско-корейские отношения стали претерпевать некоторые изменения. К сожалению, далеко не всем корейцам нравилось сотрудничество России и Кореи, а уж другие иностранные дипломатические миссии только подогревали такие настроения в среде корейской общественности (особенно на этом поприще отличились посольства Британии, Японии и США). В феврале 1898 года было создано «Общество независимости», которое (при активном участии американских и британских дипломатов) организовало митинг с требованием к императору Коджону. Требование, разумеется, было одно: отказаться от продолжения курса на сближение с Россией. Участники митинга зачитали обращение к императору, в котором от имени всего корейского народа потребовали прекратить «иностранное вмешательство» в дела страны. Под «иностранным вмешательством» они подразумевали взаимовыгодное сотрудничество двух стран. После проведения этого антироссийского митинга из Петербурга последовала незамедлительная реакция — поверенный в делах А. Н. Шпейер отправил на имя корейского императора письмо, где просил разъяснить позицию корейского правительства по этому вопросу. Также был поставлен вопрос о целесообразности дальнейшего сотрудничества России и Кореи, работе русских военных инструкторов, финансовой помощи. Получив отрицательный ответ, в Петербурге приняли решение без промедлений закончить все совместные дела. В конце марта 1898 года русские военные инструкторы уехали из Сеула, вместе с ними покинул Корею и финансовый советник корейского министра финансов К. А. Алексеев. После его отъезда Русско-Корейский банк, формально продолжавший свою работу, фактически прекратил своё существование (хотя окончательно ликвидирован он был только в 1901 году). К концу 1898 года закончился период наиболее тесных отношений между Россией и Кореей, российская сторона сдавала одну за другой свои позиции на Корейском полуострове. И хотя 25 апреля 1898 года Россия и Япония подписали соглашение, которое признавало независимость Кореи и предписывало оба государства не вмешиваться в её внутренние дела, в реальности же экономическое и политическое влияние Японии продолжало увеличиваться, в то время как российское влияние постепенно сошло на нет. После 1900 года объём взаимного торгового оборота резко упал (осталось лишь сотрудничество в сфере лесозаготовок).

От былого влияния русских и России в Корее не осталось и следа, однако корейцы продолжали видеть в русском народе своих друзей и союзников. Они никогда не забывали, кого Корея должна благодарить за получение независимости, кто помогал королю Коджону, и кто оказывал помощь в создании корейской армии. Император Кождон хотя и был предан России, но в сложившихся условиях он более не мог принимать никаких решений, став фактически заложником ситуации. Но в России, несмотря на ослабление отношений с Кореей, о Корее тоже не забывали. Напротив — в среде русской общественности продолжал наблюдаться рост интереса к этой стране. В 1899 году во Владивостоке открылся Восточный институт, где кроме китайского, маньчжурского, японского и монгольского языков, изучался и корейский язык (причём — с самого момента основания института). Также нужно сказать, что корейская миграция на территорию России продолжалась весь этот период, поэтому данный фактор, связывающий русских и корейцев, сохранялся.

4. Русская православная Миссия в Корее

Российская (Русская) Духовная Миссия в Корее была создана в 1897 году, когда был подписан соответствующий указ Святейшего Синода. К тому времени Корея официально стала самостоятельным государством, а король Коджон принял титул императора. Тогда российско-корейские отношения были ещё очень тесными, никаких признаков надвигающихся осложнений не предвиделось, а потому в России предполагали дальнейшее их развитие. Для этого нужно было углублять не только военное, экономическое и торговое сотрудничество, но и знакомить корейцев с духовной жизнью русских. Так было принято решение об открытии в Корее Русской Духовной Миссии при посольстве России. Российская сторона преследовала две цели: возможность русских православных, проживающих на корейской территории, свободно исповедовать свою религию, а также проповедование православия среди местных корейцев, которые не являлись христианами. Идея создания Русской Духовной Миссии в Корее принадлежала российскому министру финансов С. Ю. Витте, а финансироваться она должна была лично Николаем II. Задачи, возлагаемые на Русскую Духовную Миссию российским правительством, предполагались следующие: она должна была расширять политическое влияние России на Корейском полуострове посредством миссионерской и культурной деятельности. Кстати, по иронии судьбы именно развитие российско-корейских отношений в этой плоскости продолжалось наиболее долго: если экономическое и военное сотрудничество под нажимом Японии вскоре пришлось свернуть, то Русская Духовная Миссия продолжала свою деятельность ещё продолжительное время. Даже после произошедшей в России Октябрьской революции Русская Духовная Миссия не была закрыта. Сменилось в 1925 году Генеральное консульство Российской империи (вместо него было открыто Генеральное консульство СССР), но Русская Духовная Миссия не прекращала свою деятельность. Можно сказать, что православие, которое сегодня присутствует в Южной Корее — это отголоски далёкого прошлого, эхо Русской Духовной Миссии, пришедшей на земли Кореи много-много лет назад.

Итак, после личного одобрения этой идеи императором Николаем II и указа Святейшего Синода, в Корее заработала Русская Духовная Миссия. В составе Миссии было три человека: архимандрит, псаломщик, иеродьякон. Позже состав духовной Миссии неоднократно менялся (то увеличиваясь, то уменьшаясь). Первый состав (в количестве трёх человек) прибыл в Сеул в 1898 году, однако к тому времени российско-корейские отношения начали претерпевать некоторые изменения в силу указанных выше обстоятельств, и в деятельности Русской Духовной Миссии возникли небольшие проблемы: корейская сторона несколько раз изменяла своё решение касательно этой Миссии. Сперва было дано разрешение на въезд в Корею, однако потом по неизвестным причинам оно было отозвано, но вскоре снова дано. Также возникло недопонимание между русскими и корейцами относительно земли, на которой должно было строиться здание для будущей Миссии. Император Коджон выделил земельный участок в непосредственной близости от здания российского посольства (причём император даже не потребовал денег за этот участок с российской стороны, выделив необходимую сумму из корейской казны). Но император Коджон хотел, чтобы по документам этот участок проходил как земля под строительство здания банка, а не Духовной Миссии. Однако России такое предложение не понравилось, и в Петербурге решили отказаться от безвозмездной земли, не забыв поблагодарить императора за щедрое предложение. Деньги для покупки участка земли были выделены из российской казны, участок был официально куплен, а в самом документе значилось — «для строительства здания Русской Духовной Миссии». Уже в 1899 году все необходимые формальности были улажены, и в январе 1900 года весь состав Миссии прибыл в Сеул. Первоначально Миссия начала свою работу в здании российского посольства (и проработала там до окончания строительства здания Духовной Миссии, которое открылось в 1903 году). Официальной датой начала работы Духовной Миссии считается 17 февраля (2 марта) 1900 года. С октября 1900 года заработала общеобразовательная русская школа, в которой могли обучаться все желающие. Были привлечены переводчики, при помощи которых проводились проповеди для корейцев (на корейском языке). Также были переведены на корейский язык церковные книги. К середине 1901 года были частично построены колокольня, дома для переводчиков, учителей и миссионеров, здание общеобразовательной школы, хозяйственные постройки. А в апреле 1903 года произошло знаменательное событие — освящение церкви в честь святого Николая Чудотворца (здание церкви было построено в центре Сеула).

С началом русско-японской войны в 1904 году деятельность Миссии была временно приостановлена, а имущество частично эвакуировано в Шанхай, частично опечатано и оставлено в Сеуле (за его сохранностью было поручено следить французскому послу). В августе 1906 года Духовная Миссия была готова возобновить свою деятельность, однако прибывший в Корею глава Миссии архимандрит Павел обнаружил, что оставленное в Сеуле имущество разграблено и уничтожено, а здание самой Миссии в некоторых местах получило повреждения. Несмотря на это, а также на тот факт, что Россия к тому времени перестала быть активным участником российско-корейских отношений, жизнь Миссии в Корее была весьма насыщенной. Значительно расширился масштаб её деятельности — она вышла за пределы корейской столицы. Были открыты две русские школы в Сеуле и пять — в провинциях. При Миссии был создан церковный хор из корейских детей, которые изучали русский язык. Продолжился перевод церковных книг на корейский язык, была налажена печать книг в типографии и их массовое распространение среди корейцев.

Период 1912–1914 гг. можно охарактеризовать, как «спящий период». Миссия всё ещё присутствовала в Корее и даже создавала видимость какой-то работы, но фактически никакого развития не было. Произошло это из-за того, что прежнего главу Миссии архимандрита Павла отозвали в Россию, назначив епископом во Владивостокскую епархию, а на его место прислали архимандрита Иринарха, который возглавил Миссию (он возглавлял её до конца 1914 года). Стиль его управления нельзя было назвать качественным, а потому активность Миссии начала снижаться. Позже это заметили в России и отозвали незадачливого архимандрита обратно, заменив его игуменом Владимиром, который был на хорошем счету в Синоде. К сожалению, его сан не позволял полноценно управлять работой Миссии (по каким-то причинам священник в сане архимандрита не был прислан), к тому же его корейские помощники стали недобросовестно выполнять свои обязанности, что сразу же сказалось на деятельности всей Миссии (до 1916 года игумен Владимир был единственным русским сотрудником Миссии). Знакомая для русских людей ситуация, когда понимание проблемы не означает её лёгкого решения. Одновременно с этим начались проблемы финансового плана, которые никто не замечал раньше. После вступления России в первую мировую войну, казна стала уменьшаться, ввиду чего финансирование маловажных проектов было сведено на остаточный принцип. Но, несмотря на это игумен Владимир смог сохранить задумки своего предшественника отца Павла и даже несколько приумножить их.

Февральская и Октябрьская революции усложнили деятельность Миссии, потому что поддерживать функционирование всех проектов было непросто, ввиду отсутствия финансов. С середины лета 1917 года были закрыты все русские школы на территории Кореи, которые работали с 1906 года. В этот период времени Миссию возглавлял иеромонах Феодосий, который позже получил сан архимандрита (он был главой Миссии до 1930 года). После того, как большевикам удалось взять власть в свои руки, финансирование Миссии было прекращено полностью (церковь была отделена от государства, а стало быть, давать деньги ей власти больше были не обязаны). 1918 год стал для Миссии практически фатальным — её покинули все русские, за исключением иеромонаха Феодосия, а также двух корейцев. Миссия едва выживала, ни о какой полноценной работе не могло быть и речи. Необходимо отметить также, что помощь Миссии оказывали и представители других конфессий: руководитель Англиканской Миссии в Сеуле субсидировал Русскую Миссию с июня 1918 года по декабрь 1919 года. Безвозмездную денежную помощь православным выделял также торговец (иудей по вероисповеданию) М. А. Гинсбург (подданный Российской империи, который постоянно жил в Сеуле). Кое-какие суммы пересылало российское посольство в Токио (это были личные деньги работников дипломатической миссии). Однако денег всё равно не хватало, и Миссия была вынуждена начать распродавать некоторое имущество (пустующие здания, сельскохозяйственные земли, рабочая утварь и т.д.). Православные корейцы тоже как могли, помогали Миссии, но и их материальное положение было не лучшим.

Но при всех проблемах и трудностях православие в Корее не исчезло бесследно. В 1923 году Миссия была официально взята под опеку Японской православной церковью. В 1925 году состав Миссии был следующим: три миссионера (архимандрит Феодосий, священник Лука Ким и псаломщик Алексей Ким), хор певчих, который состоял из русских и корейцев, 570 православных корейцев. Через четыре года ситуация в деятельности Миссии стала ещё более сложной — средств на работу катастрофически не хватало. В 1929 году священник Лука Ким умер от голода. После окончания Второй Мировой Войны Миссия перешла в ведение Константинопольского Патриархата (это случилось в 1953 году). Но корейцы, исповедующие православие, и сегодня хорошо помнят историю своей веры. В главном православном храме Кореи, расположенном в районе Мапхо в Сеуле, есть музей корейской православной церкви, экспозиция которого охватывает весь период деятельности Русской Духовной Миссии в Корее.

5. Российско-корейские отношения перед Русско-японской войной, в период ведения боевых действий и последующая японская оккупация Корейского полуострова

В этой части очерка мы подробно рассмотрим политику России в Корее перед началом Русско-японской войны и непосредственно в период ведения боевых действий. К началу XX века в этом регионе сложилась весьма благоприятная для Японии атмосфера, при которой японцы могли претворять в жизнь свои захватнические и агрессивные планы. Но Российская империя, несмотря на общее ослабление своего влияния в регионе, всё же сохранила некоторые возможности для своих политических манёвров. Русские получили Порт-Артур, а это значило, что Россия теперь имела выход в незамерзающее море (но и здесь японцы оказывали противодействие усилиям русских). Японцы понимали, что совсем уж убраться из Дальневосточного региона Россия не может ввиду большой стратегической важности этой территории, поэтому российское правительство не планировало полностью отказываться от Кореи. Поняв, что идти на открытую конфронтацию с японцами решение заведомо неразумное, российские дипломаты решили действовать по-другому — они оказывали помощь европейцам и американцам в их экономических спорах с Японией. Так, российская сторона поспособствовала заключению контрактов на строительство железной дороги между корейцами и французскими и американскими компаниями. Впрочем, позже французы и американцы сами отказались от этого проекта, посчитав его очень затратным и экономически невыгодным, и в итоге контракт на строительство железнодорожных линий достался японцам. Как можно увидеть, противодействие России японскому ползучему империализму не всегда было успешным. Не были удачными и попытки российских политических кругов сорвать сделку между Японией и Кореей по выделению последней денежного займа (хотя здесь русским, по крайней мере, удалось затянуть переговоры настолько, насколько это было возможным). Сначала России удалось убедить корейскую сторону в том, что лучше принять помощь Франции — сумма займа французов была куда больше той, которую предлагали японцы, тогда как годовой процент французы предлагали меньший, чем требовали японцы. Но, к сожалению, японским компаниям удалось настолько запугать корейское правительство, что оно заключило заведомо невыгодный для себя договор. После получения этого займа Корея оказалась в очень сложном положении, потому что теперь она была полностью финансово зависима от Японии (а это случилось аккурат перед началом Русско-японской войны). Уже упоминавшийся Порт-Артур давал России возможность иметь постоянный выход в открытое море, но для полноценного функционирования этого пути было необходимо иметь ряд специальных сооружений (складов с углём, складов с продовольственными запасами, медицинских лазаретов и т.д.). Россия приобрела в 1896—1899 годах несколько участков земли в открытых корейских портах, планируя строить там сооружения для обслуживания морского пути, однако Япония пыталась активно помешать этим планам русских. Так, японцы купили участок земли на территории порта Масан на юго-восточном побережье Кореи, который Россия также планировала приобрести и обустроить там угольный склад. Японцам покупка этого земельного участка не несла никакой экономической выгоды, однако они всё равно приобрели его, дабы расстроить планы России. Конечно, корейцы, не желая оставлять русских ни с чем, всё же подыскали новый участок земли на береговой полосе, но он не шёл ни в какое сравнение с ранее выбранным. В итоге угольный склад был построен, однако получить хорошее место зимней стоянки не получилось.

Ситуацию в Корее обострило «восстание ихэтуаней», которое произошло в Китае в 1900 году. Восстание подавляли всем миром — вместе с Японией на территорию Китая высадили свои десанты многие иностранные государства. Это делалось для защиты сеттльментов (так называли в Китае кварталы, где проживали преимущественно иностранцы). Император Коджон, опасаясь распространения восстания на территорию Кореи, объявил всем дипломатам о том, что в случае необходимости он будет просить иностранные державы помочь ему в подавлении возможных бунтов. Понимая, что под предлогом защиты японцев и для «помощи императору Кореи» Япония может просто оккупировать весь Корейский полуостров, Россия через своих дипломатов предупредила японскую сторону, что в случае вторжения японской армии в Корею она вправе также ввести российские войска (в количестве равном японскому). Конечно, все осознавали, что в этом случае японская и русская армии могут запросто соприкоснуться, поэтому обе страны предупреждали, что во избежание недоразумений военные отряды должны «действовать в определённых районах независимо друг от друга». Кстати, эти переговоры японцы использовали с выгодой для себя — переиначив формулировку из дипломатической переписки российских дипломатов, Япония через своих агентов в Сеуле начала распускать слухи о планах России разделить Корею на две части (половина якобы должна отойти России, а вторая половина соответственно — Японии). Разумеется, никаких предложений от России поделить Корею никогда не поступало. Дипломатический представитель России в Сеуле А. И. Павлов успокаивал императора Коджона, заверяя, что никаких захватнических планов у российской стороны нет, что войска Россия послала в Маньчжурию только для разгона бунта в Пекине, что если Корее и угрожает опасность — то лишь от Японии, но никак не от России.

В 1901 году российские и японские дипломаты вернулись к переговорам, относительно разделения сфер влияния в азиатском регионе. Однако стоит сказать, что Япония использовала русско-японские переговоры по этому вопросу лишь в своих корыстных целях — таким способом японцы давили на Великобританию, торопя её к заключению англо-японского договора о союзе и сотрудничестве. Британцы в свою очередь делали ставку на японскую сторону, предполагая таким образом ослабить позиции России на Дальнем Востоке. Убрав с пути Россию, британцы открывали все пути для свободного проникновения европейского капитала в Китай, Корею и Маньчжурию. Исходя из этого, можно сделать вывод, что европейцы рассматривали Корею, как стратегически важное для себя направление в плане экономическом и политическом. Со временем клубок противоречий и интриг в азиатском регионе лишь усилился. Кроме британцев, которые планировали руками японцев решить свои проблемы с Россией и ввести Маньчжурию в сферу своих интересов, к этой сложной политической игре подключилась ещё одна держава — США. Конечно, американцы тогда ещё не были настолько сильны, чтобы противостоять Британии, но всё же вредить России они не переставали (и США, и Британия видели в лице Российской империи своего злейшего конкурента, тогда как Японию они рассматривали лишь в качестве орудия или инструмента противодействия российским планам и не воспринимали японцев всерьёз, не видя в них никакой угрозы). Смысл англо-японского договора был простым: британцы обещали всю необходимую политическую поддержку, а также военную помощь, если вдруг Японии они понадобятся. Как можно понять, этим самым британцы упорно подталкивали японцев к войне с русскими, ибо заключение такого договора означало лишь одно — война между Россией и Японией неизбежна и рано или поздно обязательно случится. Россия была единственным препятствием японским планам захвата Корейского полуострова, потому что только русские имели возможность дать отпор всем, кто мог бы посягнуть на корейские территории. Важный момент — британские дипломаты крупно просчитались, отнеся Японию к странам, которые можно использовать лишь в своих целях. Японцы показали, что это было большой ошибкой британцев — Япония превратилась в серьёзного и сильного игрока, и она совсем не планировала делиться с другими странами своими победами. Одновременно с этим японцы активизировали работу своих агентов в Корее — прояпонски настроенные корейские политические круги оказывали давление на императора Коджона, всячески запугивая его, и открыто угрожая свержением с престола, если он посмеет их ослушаться. Ситуация накалилась настолько, что Коджон уже подумывал о том, не пора ли ему укрываться в российском посольстве? Посланник Кореи в Петербурге Ли Пом Чин без обиняков сравнивал сложившуюся обстановку с той, что была в 1891—1896 годах (накануне первого бегства короля Коджона в здание российской дипломатической миссии).

Одновременно со скрытым противодействием Японии русские дипломаты хотели сглаживать острые углы в прямых русско-японских отношениях. Для этого из Петербурга пришли специальные наставления: с японцами ни в коем случае не спорить, соглашаться на максимально возможные предложение, не показывать свою заинтересованность в Корее, дабы у японских дипломатов сложилось впечатление, что российской стороне нет никакого дела до неё. Так, российский представитель в Токио Р. Р. Розен пообещал японцам, что Россия не будет вмешиваться в дела Кореи, предоставляя Японии полную свободу действий: контроль внутренней корейской политики, строительство железнодорожных путей, развитие телеграфа и почтовой службы. Все эти уступки Россия делала с одной целью — оттянуть как можно дальше начало русско-японской войны (а в том, что эта война обязательно случится, можно было не сомневаться).

Следует упомянуть и о т.н. «лесной проблеме» — территории российской лесной концессии в Корее. Земли этой лесной концессии простирались вдоль корейско-маньчжурской границы и представляли собой большое военное и политическое значение. Понимая этот факт, группа российских политиков предложила Николаю II использовать лес в качестве своеобразного скрытого препятствия от японского проникновения в азиатский регион. Японцы это также прекрасно понимали, поэтому им совсем не хотелось, чтобы Россия начинала какие-то активные движения в этой части региона. Понимали это и в Петербурге (где далеко не всем нравились подобного рода перспективы). Многие видные политические деятели весьма критично отнеслись к этому предложению и не рекомендовали Николаю II претворять эти идеи в жизнь. Решительно против выступили: В. Н. Ламздорф (Министерство иностранных дел), С. Ю. Витте (Министерство финансов), А. Н. Куропаткин (Министерство обороны). Они были убеждены, что всякое вмешательство в дела в Корее испортит и без того напряжённые отношения между Россией и Японией. Хотя предприятие лесной концессии в Корее было частным, и Россия как бы никакого отношения к нему не имела, но было понятно, что такие отговорки японцев не успокоят. Опасения министров позже полностью подтвердились — едва «Русское лесопромышленное товарищество на Дальнем Востоке» начало возводить охранные сооружения и ввело вооружённую охрану, как японское правительство тут же заявило, что подобные действия угрожают влиянию Японии на Корейском полуострове. Впрочем, у японцев были все причины опасаться, ибо кроме вооружённой охраны на территории лесной концессии странным образом вдруг появились позиции артиллерийских батарей и небольшие армейские лагеря. С этого момента и вплоть до начала Русско-японской войны между Россией и Японией нарастало напряжение. В 1903 году японцы потребовали у корейского правительства открытия портов у лесной концессии, пытаясь таким образом сжать территорию, на которой русские (по их мнению) активно готовились к началу боевых действий. Ещё японцы давили на императора Коджона, чтобы он разрешил занять японской армии северные районы Кореи (аргументировали японцы так — это нужно для защиты Кореи от «захватнических намерений» Петербурга). В августе 1903 года в Петербурге прошло Особое совещание, на которое были приглашены министры иностранных дел, обороны и финансов. Упомянутые министры рекомендовали использовать русскую лесную концессию исключительно для коммерческих целей (тогда как японцы углядывали в работе русской лесной концессии военно-политические и стратегические цели). Для запугивания корейского императора японцы старательно распускали слухи о скором нападении России на Корейский полуостров, о высадке японского десанта в Корее, о возможной войне между Россией и Японией. Осознавая неизбежное начало войны, корейский император Коджон срочно телеграфировал всем, кому только мог, предупреждая о возможной эскалации русско-японского конфликта министров иностранных дел Австро-Венгрии, Великобритании, Германии, Китая, Италии, Франции и США. В Россию император Коджон телеграфировал следующую информацию — в случае начала боевых действий между Россией и Японией корейцы гарантировали русским соблюдение строжайшего нейтралитета. В ответ российская сторона уведомила Корею об официальном признании её нейтралитета, но японцы отказались принимать заявления корейцев. Можно сказать, что корейцы оказались между молотом и наковальней: с одной стороны была огромная Россия, с другой стороны — агрессивная и милитаристская Япония. В который раз история подтверждает убеждение о том, что нет ничего хуже для маленькой и слабой страны, чем иметь больших и сильных соседей, которые к тому же ещё и ссорятся между собой.

Итак, в 1904 году Япония пошла на обострение в отношениях с Россией и отказалась от продолжения любых переговоров с российской стороной (при этом, что Россия готова была идти на уступки по корейскому вопросу). Такой ход событий был интересен, прежде всего, США и Великобритании, которые рассчитывали столкнуть Японию и Россию и тем самым ослабить российское влияние на Дальнем Востоке. Ситуация накалилась настолько, что Россия не могла не реагировать на неё — Николай II распорядился разработать план стратегического расположения русской армии в регионе. Силы русских (а именно: 98 тысяч солдат, почти 150 орудий и 8 пулемётов) были развёрнуты на обширной территории — от Читы до Владивостока, и от Благовещенска до Порт-Артура. Основная часть сухопутных войсковых соединений должна была удерживать Порт-Артур. Следует отметить тот факт, что российская армия имела в большинстве своём оборонительный план действий, тогда как японские войска готовились к наступательным операциям. Как показал ход дальнейших событий, японцы превосходили русских практически во всём.

В ночь на 8 февраля 1904 года эскадра японских кораблей совершила вероломное нападение на корабли российской Тихоокеанской эскадры (она стояла на внешнем рейде Порт-Артура). В порту Инчхон были атакованы крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец», на побережье Корейского полуострова был высажен японский десант (в очень большом количестве). Захватив Сеул, японцы двинулись дальше на север Кореи, а также в южную Маньчжурию. Российскому посланнику А. И. Павлову японской стороной было предложено покинуть Корею. Уже 12 февраля весь состав российской дипломатической миссии покинул Сеул, выехав на французском крейсере «Паскаль» в Шанхай, а 23 февраля японцы заставили императора Коджона подписать «Протокол о взаимной поддержке», который разрешал Японии использовать территорию Кореи в качестве плацдарма для ведения боевых действий с Россией. При этом японцы гарантировали корейскому императору «независимость и территориальную целостность Кореи» (этот пункт, словно издёвка, был включён в текст протокола). 19 мая 1904 года император Кореи под давлением японских милитаристов вынужден был подписать указ об аннулировании всех договоров, заключённых Кореей и Россией. Этот указ не распространялся на коммерческие сделки, которые корейцы подписывали с частными лицами. Однако соглашения, связанные с лесной концессией на реках Туманган и Амноккан, были признаны недействительными, потому что они, по мнению японцев, несли собой не коммерческие цели, а агрессивные.

Как известно, положение русских в ходе этой войны заметно пошатнулось — сказывались просчёты командования, общее состояние армейских частей, неподготовленность личного состава, отсутствие личной мотивации солдат (вовсю действовали агитаторы, которые призывали остановить войну). Но нужно сказать, что несмотря на это корейский народ продолжал видеть в русских своих друзей и союзников, всей душой желая им победы. В северных регионах Кореи подобные настроения в обществе были особенно сильными. Политический представитель Кореи в Петербурге Ли Пом Чин докладывал генерал-адъютанту А. Н. Куропаткину, что северные провинции Корейской империи создали достаточно мощную пророссийскую партию, и все члены этой организации с нетерпением ждут прихода русских, которые освободят их от японского милитаризма. Ли Пом Чин утверждал, что корейский народ видит в русских солдатах освободителей, а не агрессивных оккупантов (ими они видели как раз японцев). И всё это при том, что японцы развернули на Корейском полуострове масштабную пропаганду против России, пытаясь настроить корейцев против русских (якобы Россия, заняв территорию Кореи, превратит её в свою провинцию). Однако корейцы видели в России не врага, а могущественного друга, который может спасти их страну от агрессивного японского соседа. Корейцы по возможности оказывали посильную помощь русским войскам (помогали фуражом и провизией, направляли российских солдат правильной дорогой, были проводниками для русских разведчиков и даже самостоятельно собирали ценные сведения о перемещении японцев). Но всё же счёт войны шёл не в пользу русских (впрочем, Япония также весьма сильно истощилась за время ведения боевых действий и продолжать их для неё было всё сложнее и сложнее). В общем, ситуация шла к тому, что двум державам выгоднее было заключить мир, чем продолжать вести войну. И вот 9 августа 1905 года начались мирные переговоры между Россией и Японией в американском городе Портсмут (США). Министр финансов С. Ю. Витте, который возглавил российскую делегацию, оказался не только блестящим экономистом, но и не менее гениальным переговорщиком! Япония, как победившая сторона, выставила ужасно невыгодные (и даже унизительные) условия России — русские должны были выплатить огромную контрибуцию, отдать японцам Сахалин, признать за Японией право распоряжаться судьбой Кореи и разрешить Стране Восходящего Солнца быть главенствующим государством в азиатском регионе. Но в переговоры вступил С. Ю. Витте и ситуация несколько изменилась — в ходе переговорного процесса он смог так изменить формулировки, что все требования японцев были или значительно уменьшены, или вовсе исключены из текста официального документа. Но всё же Россия заплатила за свой проигрыш в этой войне огромную цену: русским пришлось признать Японию преобладающей в азиатском регионе державой, вывести российские войска из Маньчжурии, отдать японцам южную часть острова Сахалин, южную линию КВЖД (от Чанчуня до Порт-Артура). Также российская сторона отказывалась от Квантунской области, Порт-Артура и Дальнего, давала японцам право на рыболовство в прибрежных водах России и обещала не выводить войска на русско-корейскую границу. Что удалось отстоять российской делегации: контрибуцию японцам платить было не нужно, северная часть Сахалина осталась за Россией, требование Японии о передаче ей российских кораблей было отменено.

Поражение в русско-японской войне стало сильным ударом для России, который не мог не отразиться на Корее. Торжество японского агрессивного милитаризма означало, что устранён единственный противник Японии на Корейском полуострове, а это могло означать лишь одно — отныне никто не помешает японцам уничтожить независимость и самостоятельность Кореи. По сути, теперь не осталось никакой силы, которая могла бы противостоять Японии в её планах превратить Корею в свою колонию. После подписания Портсмутского мирного договора 5 сентября 1905 года российско-корейские отношения прервались (как отношения двух суверенных держав) — де-факто Корея, как самостоятельное государство, больше не существовала, а значит, вести какие-либо переговоры от своего имени она больше не могла. Отныне на Корейском полуострове хозяйничали японцы — именно они установили в Корее господство в двух наиболее жизненно важных сферах: политической и экономической. Так, японская сторона принудила корейское правительство подписать «Договор о покровительстве», который давал Японии широкий круг прав: с момента подписания этого документа вся внешняя и внутренняя политика Кореи переходила под контроль японцев. Теперь именно Япония, а не корейское правительство, решала — с какими государствами и как будет сотрудничать Корея. Фактически Корея превратилась в японскую колонию — стала провинцией Японской империи. Всю полноту власти в стране японцы сосредоточили в своих руках, подчинив законодательную, исполнительную и судебную власть себе. Разумеется, такая политика быстро привела к ещё большему росту антияпонских настроений в корейском обществе. Увидев такую реакцию корейской общественности, император Коджон отказался ратифицировать вышеупомянутый договор, однако японцев это уже мало интересовало — японские дипломаты телеграфировали во все иностранные дипломатические ведомства ложную информацию о ратификации договора, не гнушаясь откровенно врать. К сожалению, Россия в тот период времени была не в лучшей форме, чтобы пытаться оказать хоть какую-то помощь корейскому императору. Российская сторона сделала то единственное, что ещё могла сделать — не признала оккупацию Японии, сохранив за собой право вести переговоры с Кореей, как с независимым государством (впрочем, это мало что меняло в той ситуации). Российским дипломатическим миссиям было предписано незамедлительно известить все министерства иностранных дел других государств о следующей информации: «Император корейский продолжает отказывать в своей подписи и протестует против произведённого Японией насилия и попрания основных законов международного права, обеспечивающих независимость корейского государства». К сожалению, это начинание русских дипломатов не нашло отклика у других держав — все западные страны признали японскую оккупацию (называя действия Японии «протекторатом»). К концу 1905 года все иностранные дипломатические миссии в Сеуле были закрыты, поддерживать отношения с Кореей европейцы и американцы собирались теперь исключительно через японцев. Это было последним жестом того, что западные государства признали и приняли существующее положение дел. Дольше всех сопротивлялась российская дипломатическая миссия в Сеуле, однако и её пришлось ликвидировать. Пожалуй, последняя попытка России заявить о непризнании ей японского протектората — эпопея с назначением в 1906 году генерального консула в Корее Г. А. Плансона. Российский МИД попытался принять консульскую аккредитацию от корейского императора, а не от правительства Японии (этот жест сводил на нет все положения «Договора о покровительстве). Но японцы выступили резко против этого, а западные державы предпочли промолчать (чем негласно поддержали позицию Японии по этому вопросу). Увы, но и здесь России пришлось пойти на уступки, и в итоге верительную грамоту российский консул получил из рук японского министра иностранных дел.

Однако, несмотря на поражение в войне, на установившуюся японскую оккупацию, на контроль японцев в экономическом плане, Россия не хотела полностью прерывать свои связи с Кореей и корейцами. Торговля, которая была остановлена в период войны, понемногу оживала, а торговый оборот постепенно увеличивался. Конечно, сравнивать объём товарооборота между Кореей и Японией с объёмом товарооборота между Кореей и Россией нельзя, но всё же торговое сотрудничество было. Российская торговля развивалась в двух направлениях: сухопутном (здесь русские торговали преимущественно с корейцами, проживающими в северных провинциях Кореи); и морском (тут торговля шла с южными провинциями).

Также Россия в некоторой степени способствовала распространению на территорию Кореи идей партизанской борьбы с японскими захватчиками. Корейские патриоты надеялись, что поражение России в Русско-японской войне — этап временный и случайный. Корейцы верили, что российская сторона будет если не открыто воевать с японцами, то, по крайней мере, окажет помощь корейским партизанам. И действительно — русский Дальний Восток стал важным центром в развитии освободительного партизанского движения. Именно здесь корейские патриоты проводили сбор средств для борьбы с японцами, устраивали тренировочные лагеря, покупали оружие и боеприпасы, которые в обстановке строжайшей секретности перевозили на территорию Кореи. Корейцы, объединённые в небольшие отряды, проникали в тыл японским милитаристам, поднимая восстания в северных провинциях.

Следует сказать ещё об одном важном событии — прибытие корейской делегации на вторую Гаагскую мирную конференцию. Император Коджон решил отправить корейских делегатов туда, предполагая, что это поможет ему восстановить независимость Кореи. Но корейскую делегацию даже не признали официально, не говоря уже о том, чтобы выслушивать её заявления. Россия тоже не стала слишком настаивать на признании корейских делегатов, из-за чего потом российских представителей вполне заслуженно упрекали в непоследовательности и нерешительности.

На это событие Япония отреагировала предельно жёстко: от императора Коджона японцы потребовали официальных извинений, вызвав его для этого в Токио. Разумеется, Коджон никуда не поехал, но это было и не нужно — в Сеул приехал министр иностранных дел Японии Хаяси Тадасу, который начал угрожать корейскому императору, заставляя его отречься от престола и передать власть наследнику (именно сыну Коджона выпало быть последним императором Кореи). Императора Коджона можно справедливо упрекнуть в боязни принимать решения и брать на себя ответственность. Но при этом он всегда оставался искренним патриотом своего государства, и отстранение его от власти стало последним шагом японцев к окончательной оккупации Кореи и установлению своей абсолютной власти на полуострове. 24 июля 1907 года Япония заставила Корею подписать «Договор семи статей» (фактически этим Корея подписала себе смертный приговор). Согласно условиям договора всё административное управление на Корейском полуострове переходило в руки генерального резидента Японии в Корее. Россия, не желая снова обострять отношения с Японией, решила не протестовать против новых ущемлений корейской государственности (кстати, в дальнейшем российские дипломаты придерживались той же тактики).

4 июля 1910 года (за несколько недель до окончательной аннексии Кореи японцами) Россия и Япония подписали российско-японскую политическую конвенцию. По сути, этот шаг означал, что Россия вынуждено согласилась с фактом японской оккупации корейского государства. 22 августа 1910 года японцы заставили императора Сунджона подписать договор об аннексии Кореи японскими колонистами. Это поставило точку в российско-корейских отношениях на данном этапе истории.

6. Корейцы в России: «Корё сарам» и «сахалинские корейцы»

А теперь вернёмся немного назад в историю и вспомним события, о которых уже говорилось кратко. Итак, после установления общей границы между Россией и Кореей в середине XIX века контакты между двумя странами участились. Факт наличия общей границы не мог не сказаться на миграционных процессах — из Кореи в Россию устремились тысячи корейцев, и достаточно быстро число корейских переселенцев приблизилось к отметке полмиллиона человек (к концу XX века численность корейцев превысила 450 тысяч человек). Так в многочисленном списке народов России появился ещё один — корейцы.

Уровень жизни в России был выше, чем в Корее, свободной земли для освоения было много, поэтому все эти моменты не могли не привлекать корейцев и не побуждать их оставлять историческую родину и искать счастья в России. Причин было несколько. Первые попытки проникновения на территорию России объясняются достаточно просто — корейцы устремлялись за женьшенем и богатыми охотничьими трофеями, которые очень ценились в Корее. Молва о невероятных природных богатствах распространялась среди корейских бедняков с молниеносной скоростью и многие из них решались на этот способ заработка. Политика, проводимая корейским правительством, не только не могла решить насущные проблемы корейцев, но и ещё больше усугубляла их: налоговые выплаты становились всё выше и выше, при этом уровень доходов неуклонно снижался. Доведённые до отчаяния, корейские крестьяне решали оставить всё своё хозяйство и отправлялись в неведомые российские земли в поисках лучшей жизни. Также среди причин следует назвать ужасающие неурожаи, участившиеся в тот период, что вызвало голод, массовые болезни и нищету.

И вот в 1864 году одним январским утром первые 65 корейцев добрались до Южно-Уссурийского края. Увы, дошли не все, многие сбились с пути и оказались в Манчжурии (их дальнейшая судьба неизвестна). Путь в Россию был непростой, поэтому дойти имели шансы только самые выносливые и здоровые. Сложно точно сказать, сколько людей не дошли до территории России, однако одно можно заявить с уверенностью — смертность среди корейских переселенцев была крайне высокой. Дошедшие счастливчики основали корейскую деревню Тизинхе (причём всё это делалось втайне от властей Кореи). До наших дней корейская деревня, к сожалению, не дожила, сохранилось одно здание — бывшая Свято-Иннокентьевская церковь (которая при большевиках была перестроена и использовалась в качестве казармы погранзаставы).

В 1871 году группа корейцев (430 человек) заселилась на территорию Екатерино-Никольского казачьего округа и основала там своё поселение, названное Благодатным (ввиду плодородных угодий, прекрасной охоты и рыбалки, тёплого климата). Позже корейское поселение было переименовано в Благословенное — это случилось после обращения корейцев в православную веру. Православие корейские поселенцы принимали под слова молитвы: «Благослови, Господи, инородцев сих на веру православную, на службу царю и Отечеству, на труды праведные». Стоит сказать, что корейцы переходили в православие добровольно, без принуждения, хотя некоторые умудрялись совмещать православные обряды с буддистскими (большинство корейцев были буддистами). За такое сохранение исторических традиций корейцев не порицали священники Благовещенской епархии, понимая, что вот так сразу отречься от своей религии довольно сложно и болезненно. С течением времени поселение расширилось: было построено 158 хозяйственных дворов, 368 хозяйственных построек, одна православная церковь, одна школа, один хлебный магазин и здание местной администрации. Также необходимо отметить, что корейцы мирно уживались с жителями других станиц средне-амурских казачьих округов, между корейцами и казаками практически не возникало конфликтов (однако периодически всё же происходили стычки на бытовом уровне). Основным занятием корейских переселенцев были земледелие, скотоводство, охота и рыболовство. Корейцы выращивали рис, просо, овёс, кукурузу, табак, картошку, огурцы, перец, капусту, лук, тыкву. Усердный труд и прекрасный климат позволяли корейцам собирать богатые урожаи. И всё бы было у корейцев хорошо, если бы не грянул 1937 год — жёсткие методы управления страной, которые использовали большевики, не миновали и корейский народ. Дальневосточные земли России оказались тогда под угрозой японской оккупации, поэтому большевики приняли решение переселить всех корейцев, проживающих в этом регионе, в Среднюю Азию: Казахстан, Узбекистан и другие среднеазиатские страны. А что же случилось с Благословенным? Село не исчезло с карты, однако ни одного представителя корейского народа в нём не осталось.

Разумеется, переселение корейцев в Россию не нравилось корейскому правительству, поэтому власти Кореи (и Китая) препятствовали свободному перемещению корейцев на российскую территорию. С российской стороны также не были особо рады бесконтрольному переселению инородцев, но всё же насильно никого не выдворяли обратно в Корею. Но в России понимали, что оставлять без внимания этот вопрос нельзя — нужно хотя бы вести учёт прибывающих корейцев, документируя процесс переселения официально. И русские стали действовать, но действовать осторожно: с одной стороны они были заинтересованы в заселении бескрайних территорий Дальнего Востока, которые нужно было осваивать и развивать, с другой стороны — ссориться с Кореей и Китаем никто не хотел.

Подписанный в 1884 году Договор о дружбе и сотрудничестве позволил пребывать корейцам на территории России официально, разделяя их на три категории: первая — те, кто хотел остаться в России навсегда и прибыл на её территорию до подписания договора (они должны были получить русское гражданство); вторая — те, кто прибыл в Россию после подписания договора и тоже хотел получить русское подданство; третья — те, кто жил временно на российской территории (этой категории лиц нужно было получить билет на жительство и также им запрещалось селиться на государственной земле). К 1886 году лиц первой и второй категорий насчитывалось более восьми с половиной тысяч, тогда как лиц, имеющих билет на проживание, было около 13 000. Далее количество прибывших в Россию корейцев всё увеличивалось, и к 1902 году в одной только Приморской корейских переселенце встало больше 38 тысяч. Рост численности представителей корейского народа не мог не привести к социальным изменениям в регионе, последствия которых иногда не нравились местным властям. Так, приамурский губернатор на первых порах поддерживал процесс переселения корейцев в регион, однако позже он отмечал неправильное поведение корейских мигрантов: они не хотели ассимилироваться с русскими, предпочитая селиться отдельными компактными группами, занимали для пахоты лучшие земли, оставляя ни с чем русских поселенцев. Одновременно с урегулированием проблемы официального проживания корейцев в России, российские власти стали более жёстко и смело действовать в отношении корейцев, пребывающих на территории России нелегально (тех, кто приезжал в Россию, но не имел билет на жительство) — всех нелегалов немедленно высылали обратно в Корею.

Когда вопрос освоения земель Дальнего Востока уже не стоял настолько остро, российское правительство признало дальнейшее переселение корейцев в Россию нежелательным (впрочем, к тому времени число корейцев достигло достаточного количества, чтобы считаться одним из полноценных народов России). Получить официальное разрешение на проживание в России стало сложнее, поэтому многие корейцы продолжали прибывать на российскую территорию, но делали это уже незаконно. К началу Октябрьской революции в Приморской области доля корейского населения составляла более 30% от общего числа жителей! Нужно отметить, что корейцы горячо приветствовали революцию и поддерживали коммунистов и бойцов Красной Армии, но всё же у большевиков вызывало тревогу наличие корейской и китайской диаспор на стратегически важной Дальневосточной территории. Большевики если и не видели врагов в лице корейцев и китайцев, но всё-таки доверия к ним было меньше, чем, например, к русским.

Тем временем, к середине 30-х годов количество корейцев увеличилось ещё — их число приблизилось к отметке 200 тысяч человек. Впрочем, они в большинстве своём стали вполне советскими людьми, «своими» в новой стране, которая готовилась строить коммунизм. Их познания в области русской культуры были достаточно обширными, многие из них получили советское образование (однако добиться полного доверия корейцам всё же не удалось). Опасаясь предательства со стороны корейского народа, партийные функционеры приняли решение о депортации корейцев в Среднюю Азию (как неблагонадёжных социальных элементов, потенциальных вредителей и предателей). Официально объяснение массового переселения звучало так: «В целях пресечения проникновения японского шпионажа». Как упоминалось ранее, большинство представителей корейского народа были переселены в среднеазиатские страны.

Разумеется, депортация стала сильным ударом для корейской диаспоры. Была утрачена корейская национальная идентичность, которую корейцы сохраняли десятилетиями, были безвозвратно потеряны плоды многолетнего упорного труда, были погублены лучшие представители творческой интеллигенции «советских корейцев». Были закрыты корейские газеты, школы и театры (впрочем, кое-что в азиатских республиках позже удалось возродить). Удивительно, но корейцы единственный народ в Советском Союзе, пострадавший исключительно из-за своей этнической принадлежности (других причин для депортации попросту не было). Борьба с другими народами велась за их антисоветскую деятельность, за сотрудничество с врагами, за неприятие социализма, за враждебное отношение к коммунистам. Ничего этого корейцы не совершали: против советской власти они никогда не выступали, с врагами не сотрудничали, новый порядок приняли с радостью, многие из них сами были коммунистами и состояли в партии. И если репрессии против других народов вполне закономерны и легко объясняются как законное возмездие, то насильственное переселение корейского народа объяснить никак нельзя (но можно понять — массовое переселение было мерой вынужденной, продиктованной исторической необходимостью).

Теперь стоит вспомнить о корейцах Сахалина («сахалинских корейцах»). В советском (и позже российском) корееведении корейцев Сахалина принято не относить к «корё сарам», эта группа представителей корейского народа всегда стояла отдельно и история её развития была несколько иной. Первые корейцы появились на Сахалине в период 1875—1905 годов (переселялись из российского Приморья на остров). Далее происходит разделение Сахалина на две части по 50-й параллели — половина принадлежит России, половина отходит Японии (в этот временной промежуток приток корейского населения происходит в основном за счёт миграции из Кореи). Третий период (конец Второй Мировой Войны) — остров полностью переходит под контроль СССР, а корейцы, принудительно переселенные японцами на Сахалин из Кореи, остаются брошенными фактически на произвол судьбы. Советский Союз, понёсший колоссальные человеческие потери в ходе войны, остро нуждался в рабочих руках, поэтому он был заинтересован в том, чтобы корейцы остались на Сахалине и приняли советское гражданство. Чтобы выстроить доверительные отношения с сахалинскими корейцами, советские партийные функционеры присылали на остров политработников из числа советской корейской интеллигенции. Однако советским корейцам было сложно найти общий язык с сахалинскими корейцами, поэтому вся их работа заключалась в следующем: следить, чтобы корейцы не слушали японское радио и не читали японские газеты, не критиковали советскую власть, не замышляли ничего против коммунистов. Хотя эти люди были представителями одного народа, но между ними дружественные отношения, увы, так и не сложились. Позже советских корейцев заменили политработниками русской национальности, что дало хороший результат — удивительно, но русским гораздо быстрее удалось войти в доверие к сахалинским корейцам, чем их братьям по крови! Началась регистрация корейцев Сахалина по месту жительства, открылись корейские национальные школы, наладилось издание газет на корейском языке (всё это произошло уже в 1946 году). С 1952 года корейцам Сахалина разрешили принимать советское гражданство, также можно было принять гражданство Северной Кореи (на выбор). Решались проблемы с жильём, с трудоустройством, с получением места в университете (для детей, которые родились уже на Сахалине). В целом, положение сахалинских корейцев было лучше, чем положение представителей «корё сарам». На сегодняшний день на острове остаётся большое количество корейцев, существует сильная корейская диаспора.

Важным моментом является тот факт, что корейцы (и «корё сарам», и сахалинские) абсолютно неконфликтные и неагрессивные люди, прекрасно ассимилирующиеся с русскими. Несмотря на долгую историю совместного проживания, никаких проблем представители этих двух народов друг другу не доставляли. Отличительной чертой также можно назвать значительное число межнациональных браков — русский и кореянка, русская и кореец. В странах Средней Азии, впрочем, эта тенденция наблюдается довольно редко (если рассматривать браки корейцев с представителями местных народов), тогда как браки корейцев с русскими и в азиатских республиках встречаются весьма часто.

В заключение этой части моего очерка хотелось бы сказать, что корейцы по праву могут называть себя частью России, потому что им удалось занять своё достойное важное место в многочисленном списке народов, населяющих нашу страну. Сегодня уже невозможно представить Россию без этого умного, трудолюбивого и дружественного русским народа. Вот что пишет по этому поводу российский политолог В. Ф. Ли: «Есть один удивительный феномен, который превратил два современных этноса в активных субъектов межцивилизационного синтеза особого рода. Корея — это одна из немногих, практически единственная соседняя, приграничная страна, с которой россияне никогда не находились в состоянии войны. Корейская трудовая и антиколониальная эмиграция органически вписывалась в непростые экономические и социальные реалии России. Глубокие корни среди корейской диаспоры России пустила православная религиозная традиция».

В современных условиях наличие солидной корейской диаспоры в России выглядит существенным плюсом, потому что это помогает нам выстраивать тёплые и дружественные отношения с Южной Кореей. Не секрет, что теперь южнокорейский бизнес активно интересуется возможностью инвестировать в российскую экономику, а кто как не братья по крови могут быть гарантами того, что с нами можно иметь дело?

И немного статистики: по оценкам специалистов Южной Кореи в начале 1990-х годов численность корейской диаспоры на территории бывшего СССР составляла более 450 тысяч человек (100 тысяч из них компактно проживали на российском Дальнем Востоке).

7. Образ Южной Кореи и южнокорейцев в России

Начиная эту часть очерка, нужно, прежде всего, отметить, что долгое время в России практически ничего не знали о Южной Корее (за исключением того, что эта страна марионетка американского империализма). В советских СМИ образ Южной Кореи подробно и правдиво не раскрывался, поэтому русские не могли составить реальную картину о жизни в Южной Корее и о народе, населяющем её. Впрочем, о Северной Корее обычные люди тоже мало что знали, объективную информацию имели лишь специалисты-корееведы и советские граждане, работавшие в КНДР. Из этого следует, что в недавнем прошлом о Корее как таковой мы практически ничего не знали. Но грянула горбачёвская Перестройка, которая позволила народам Советского Союза создавать первые автономные культурно-национальные организации, затем последовал развал СССР, после которого Россия установила официальные дипломатические отношения с Южной Кореей, и лишь тогда русские смогли открыть для себя эту страну и её народ. Возможность создавать культурно-национальные организации позволила русским корейцам регистрировать такие объединения в местах их компактного проживания. Это делалось, во-первых, чтобы русскоязычные корейцы не забывали свои национальные праздники, традиции и обряды, а во-вторых, деятельность таких организаций позволяла русским знакомиться с корейской культурой и лучше понимать корейский народ.

Но это всё о русских корейцах, а что мы знаем о корейцах Южной Кореи? Первые контакты с ними случились благодаря русским торговцам, которые ехали в Страну утренней свежести за товаром (покупали оптом корейские товары на рынках Сеула и Пусана, а потом перепродавали их уже на рынках Москвы), а также первым русским трудовым мигрантам, которые ехали в Южную Корею в поисках заработка (зачастую они находились на территории Кореи незаконно и работали неофициально). Именно в 1990-е мы впервые соприкоснулись с Южной Кореей (капиталистическим государством, одним из «четырёх азиатских тигров») — увидели корейские города, увидели настоящих корейцев, узнали о корейских товарах. Однако тогда наши знания о южнокорейцах на том и заканчивались (впрочем, число русских, едущих в Южную Корею за товаром или в поисках заработка, было не велико и это не стало массовым явлением, так что нельзя говорить о том, что многие русские побывали там). Кстати, корейские товары и бренды мы тоже часто путали, считая известную лапшу быстрого приготовления «Доширак» китайской, а автомобили марки «Hyundai» называли японскими.

Ситуация изменилась, когда к нам пришла «Корейская волна» («Hallyu»). Под термином «Корейская волна» принято понимать невероятный всплеск популярности массовой культуры Южной Кореи (телевизионные передачи и сериалы, а также музыка и кинематограф). Первоначально распространение корейской массовой культуры было зафиксировано в 1999 году — первыми «жертвами» популярного южнокорейского контента стали Китай, Тайвань и Вьетнам (кстати, именно китайские журналисты окрестили этот феномен невероятного роста корейской массовой культуры «Корейской волной»). Со временем «Корейская волна» распространилась на Японию, завоевав живой интерес молодых японцев (что также было равносильно чуду, если учесть, как японское общество относится к Корее и корейцам). К 2008 году «Hallyu» пришла в Индию, Непал, Таиланд, Филиппины (впрочем, в этих странах о корейской массовой культуре знает только молодёжь крупных городов). В это же время «Корейская волна» начала распространяться в России, странах СНГ, Европе, США, Латинской Америке. Для распространения контента в этих государствах южнокорейские маркетинговые агентства используют возможности Facebook, YouTube, Twitter, а также местные социальные сети.

Впрочем, это не самое точное число поклонников, потому что на самом деле их может быть намного больше, поскольку статистика учитывает только данные, которые имеются у Корейских культурных центров в разных странах (а такие есть далеко не во всех городах). Часто фанаты создают свои самостоятельные объединения, а также достаточно много молодёжи является участниками онлайн-клубов (которые, как правило, представлены в местных социальных сетях). Членство в независимых объединениях и интернет-пространстве сложно зафиксировать, поэтому такие фанаты выпадают из официальной статистики. В России такие «корейские онлайн-клубы» существуют, прежде всего, в нашей отечественной социальной сети «ВКонтакте». Обычно, они разделены тематически: k-pop (корейская современная музыка), дорамы (корейские сериалы), туризм и путешествия, культура и история, дизайн и мода, фан-странички известных южнокорейских музыкальных исполнителей, актрис и актёров.

Подобного рода «культурный экспорт» приносит очень хороший доход в казну Южной Кореи. Нужно признать, что южнокорейцы смогли монетизировать свою культуру (и здесь России очень важно брать пример с Кореи, потому что русская культура также достаточно интересна с культурной точки зрения, но полноценно использовать этот ресурс мы ещё, к сожалению, не научились). В период 1998—2003 годов южнокорейцы провели серьёзное реформирование своей развлекательной индустрии, благодаря которому появились такие виды искусства как «k-pop» и «korean drama». Именно они (а ещё специфическая корейская телевизионная реклама) привели в итоге к формированию бренда «made in Korea». Интерес к корейской культуре плавно переходит непосредственно к покупкам корейских товарок и услуг. Но кроме этого растёт имидж самого государства: количество иностранных туристов увеличивается, возникает интерес к изучению корейского языка, истории и культуры (не массовой, а традиционной). Также истинные фанаты Кореи проявляют интерес к корейскому языку, основам корейского этикета, корейской кухне, боевым искусствам. Кроме того, интерес к корейской культуре увеличивает продажи различных корейских товаров. Формируется устойчивое мнение: корейское — значит, качественное, модное и полезное.

При этом в российском обществе наблюдается интересная тенденция — несмотря на увлечение молодыми россиянами Южной Кореей, эта страна всё ещё достаточно слабо освещается нашими отечественными СМИ, поэтому люди старшего поколения (которые не используют интернет и социальные сети) имеют достаточно смутное представление о Стране утренней свежести. Как правило, Южная Корея «всплывает» в информационных программах России периодически, а постоянного мониторинга южнокорейских событий у нас нет. Первые упоминания о Южной Корее в позитивном ключе появились в 1988 году в период проведения Олимпиады в Сеуле. Тогда Советский Союз получил огромное количество правдивой информации, которая объективно показывала реальное положение дел в Южной Корее (причём, информация эта была подана в СССР без пропагандистского антиамериканского налёта). Эта информация сформировала у советских граждан привлекательный образ южнокорейского общества, а образ самих корейцев ещё раз подкрепился с позитивной стороны (вообще, в СССР русскоязычные корейцы всегда были на хорошем счету у русских — советские люди уважали их за врождённые трудолюбие и доброжелательность).

Но с развалом Советского Союза на независимую Россию обрушились горы проблем (начиная от экономических и заканчивая межнациональными). Всё это не могло не повлиять на повседневную жизнь рос