Перед угрозой появления лежачего больного в доме Денисов собрал все силы и проконсультировался с врачами.
Но семья – она потому и семья, что при принятии важных решений учитываются интересы всех, а не одного – даже того, от кого полностью зависит решение.
– Кого нету? – удивилась Даша.
– А вы кого ждете, Пушкина? – хамовато осведомился Денисов. – Яковлева нету.
идеально подходили друг другу. Там, где сдавался один, продолжал тянуть второй.
Ей, наивной, и так иногда казалось, что приятельницы и знакомые, на которых она вываливала свое счастье, как ребенок любимую манную кашу на стол – размазываяложкой для большей красоты, – слушают ее как-то… странно. То в сторону косятся, то кивают, но без особого интереса. А то и просто переводят разговор на другую тему.
О чем я честно и предупредил нашу милейшую Лидию Михайловну.
Даша посидела молча, глядя на качающиеся от ветра ветки боярышника, а потом негромко спросила:
Так вот это и есть самое печальное, – грустно произнес Боровицкий, поднимаясь со скамейки и протягивая ей руку. – Что всех можно понять. Всех можно понять…
а нет ничего увлекательнее, чем писать о судьбах.
