Оглавление

ДАРУЙ ГОСПОДИ!

Даруй нам разумение, Господи наш, и приложи нам ведения. Даруй нам, Господи наш, возлюбить Тебя и возненавидеть весь мир. Даруй нам, Господи наш, вместо преходящих имений приобрести Тебя… Преподобный Ефрем Сирин

Пророк (Царь) Давид

Яви нам, Господи, милость Твою, и спасение Твое даруй нам

Господи! Ты умилосердился к земле Твоей, возвратил плен Иакова, простил беззаконие народа Твоего, покрыл все грехи его, отъял всю ярость Твою, отвратил лютость гнева Твоего. Восстанови нас, Боже спасения нашего, и прекрати негодование Твое на нас. Неужели вечно будешь гневаться на нас, прострешь гнев Твой от рода в род? Неужели снова не оживишь нас, чтобы народ Твой возрадовался о Тебе? Яви нам, Господи, милость Твою, и спасение Твое даруй нам (Пс.84:2—8).

Душа моя повержена в прах, оживи меня по слову Твоему. Объявил я пути мои, и Ты услышал меня, научи меня уставам Твоим. Дай мне уразуметь путь повелений Твоих, и буду размышлять о чудесах Твоих. Душа моя истаевает от скорби: укрепи меня по слову Твоему. Удали от меня путь лжи, и закон Твой даруй мне. Я избрал путь истины, поставил пред собою суды Твои. Я прилепился к откровениям Твоим, Господи, не постыди меня. Потеку путем заповедей Твоих, когда Ты расширишь сердце мое (Пс.118:25—32).

Скоро услышь меня, Господи, дух мой изнемогает, не скрывай лица Твоего от меня, чтобы я не уподобился нисходящим в могилу. Даруй мне рано услышать милость Твою, ибо я на Тебя уповаю. Укажи мне путь, по которому мне идти, ибо к Тебе возношу я душу мою. Избавь меня, Господи, от врагов моих, к Тебе прибегаю. Научи меня исполнять волю Твою, потому что Ты Бог мой, Дух Твой благий да ведет меня в землю правды (Пс.142:7—10).

Святитель Василий Великий

Даруй нам с бодрствующим сердцем и трезвенною мыслью прожить всю ночь здешней земной жизни

Господи, Вседержителю, Боже сил бесплотных и всякой плоти, на высотах небесных живущий и нас, живущих на земле, не оставляющий, наблюдающий сердца и помыслы, и ясно ведающий тайны человеческие, безначальный, вечный и неизменный Свет, Который не оставляет затенённого места на Своём пути! Ты Сам, бессмертный Царю, прими моления наши, которые мы в настоящее время, надеясь на обилие сострадания Твоего, творим Тебе из нечистых уст, и прости нам прегрешения наши, совершённые нами делом, словом и мыслью, вольно и невольно, и очисти нас от всякой нечистоты плоти и духа.

И даруй нам с бодрствующим сердцем и трезвенною мыслью прожить всю ночь здешней земной жизни, в ожидании наступления светлого и славного дня второго пришествия Единородного Твоего Сына, Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, когда общий Судия придёт со славою воздать каждому по делам его. Да найдёт Он нас не лежащими и спящими, но бодрствующими и восставшими, среди исполнения заповедей Его, и готовыми войти с Ним в радость и божественный чертог славы Его, где непрестанные голоса торжествующих и невыразимая радость видящих несказанную красоту лица Твоего. Ибо Ты — истинный Свет, просвещающий и освящающий весь мир, и Тебя воспевает всё творение в веки вечные. Аминь.

Преподобный Ефрем Сирин

Даруй нам, Господи наш, возлюбить Тебя и возненавидеть весь мир

Как зеницу ока сохрани меня, Господи Боже, защити и под крылами Твоими укрой меня от искушений. Будь стражем ока, чтоб не смотрело оно татски (воровски), будь стражем уха, чтоб не внимало оно неправде. Будь стражем устен, чтоб не исходила из них клевета, осуждение, хула и даже праздное слово. Будь стражем сердца, чтоб оно не уклонялось в лукавство и не делало беззаконий.

Даруй нам разумение, Господи наш, и приложи нам ведения.

Даруй нам, Господи наш, благоухать пред Тобою паче благовоний и ароматов.

Даруй нам, Господи наш, возлюбить Тебя и возненавидеть весь мир.

Даруй нам, Господи наш, вместо преходящих имений приобрести Тебя.

Даруй нам, Господи наш, приносить Тебе слезы, как нарочитую жертву.

Даруй нам, Господи наш, сохранить для Тебя три благоухающих кадила.

Даруй нам, Господи наш, возжечь Тебе три светло горящих светильника, дух, душу и тело, — три светильника для Единой Троицы.

Дух посвятим Отцу, душу — Сыну, тело — Духу Святому, Который и воскресит его из персти.

Даруй нам, Господи наш, принести Тебе три избранные дара.

Даруй нам, Господи наш, воскурить пред Тобою три благоуханных кадила.

Даруй нам, Господи наш, возжечь Тебе три ясногорящие светильника: дух, душу и тело — сии три дара Единой Троице.

Дух посвятим Отцу, душу посвятим Сыну, тело посвятим Духу Святому, Который вновь восставит его из праха.

Отче, освяти Себе дух наш! Сыне, освяти Себе душу пашу! Душе Святый, освяти Себе тело наше, изнемогающее от язв!

Даруй нам, Господи наш, возрадоваться о Тебе, и Ты возрадуйся о нас в последний день. Хвала Тебе от духа, тела и души! А нам щедроты Твои!

Отче! Освяти дух наш! Сыне! Освяти душу нашу! Душе Святый! Освяти тело наше, немоществующее от скверн.

Дай нам, Господи наш, о Тебе радоваться! Да возрадуешься и Ты о нас в последний день. Тебе хвала от духа, души и тела, а нам щедроты Твои!

Святитель Феофан Затворник

Даруй вам, Господи спострадать Господу, сколько сил достанет. Страданьем Своим Господь совершил наше спасение. Мы же усвояем себе сие спасение после св. таинств спостраданием Ему. Дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно даруй нам Господи. Грехопадения св. Апостол назвал вторым распинанием Господа. Хоть бы в чувство нам сие принять. Тогда сколько бы было сокрушения, сколько слез, сколько воздыханий!!! Спасе наш, Господи, помилуй нас немощных и вялых!

Милость Божия буди с вами!

Преподобный Иоанн Кронштадтский

Господи, даруй мир Твой людям Твоим!

Господи, даруй мир Твой людям Твоим! Господи! даруй рабом Твоим Духа Твоего Святаго, чтобы Он согревал сердца их любовию Твоею, наставляя их на всякую истину и добро.

Господи, хочу, чтобы мир Твой был во всем народе Твоем, который Ты возлюбил до конца и дал Сына Своего Единородного, дабы спасти мир.

Господи, даруй им благодать Твою, чтобы они в мире и любви познали Тебя, и возлюбили бы, и сказали бы подобно апостолам на Фаворе: «Добро нам, Господи, быть с Тобою». Аминь.

Святитель Филарет Московский

(Молитва узника в темнице заключенного)

Паче всего даруй мне желание, и помози мне, Господи, творити во всем Твою волю

Господи Боже, Создателю и Спасителю мой! Благословенно да будет имя Твое Святое. Благодарение и слава Тебе, Господи, о всех благих, яже прият от Тебе в житии сем. Ныне же скорбь и болезнь обретох, и Имя Твое призываю. Поношения нападоша на мя. Положиша мя в рове преисподнем, в темных и сени смертней. Скорблю о сем; и по сей скорби разумеваю, яко согреших пред Тобою, и по грехом моим приидоша на мя беды; ибо праведники Твои не унывающе и в темницах пояху Тебе, и во страданиих радовахуся. И аще беззакония назриши, Господи, Господи, кто постоит? Яко несть человек, иже не согреши. Но Ты, Господи, грехи всего мира носиши, и покаянием очищаеши. Верую, яко и мене грешнаго не отвержеши от лица Твоего. За весь мир Единородный Сын Твой излия Свою Божественную Кровь. Верую, яко и мене от грехов моих омыти может и хощет. Сего ради с Давидом глаголю: исповем на мя беззаконие мое. Ты же, яко Благ, остави нечестие сердца моего.

Страшуся суда и осуждения человеческого: но наипаче да будет мне в сердце страх Твой неумытный суд и вечное осуждение. Аще неправда возстанет на мя, дерзаю словом Давидовым молитися Тебе, услыши, Господи, правду мою и вонми суду моему, и правдою Твоею избави мя. Аще же неправду сотворих: милосердием Твоим неправду мою уврачуй. Не попусти уклонитися сердцу моему во словеса лукавствия, к сокрытию истины, и к ложному оправданию. Помози мне и уразумети, и возненавидети неправду мою: возлюбити же правду, и во истине обрести облегчение души моей. Облегчи бремя бедствия моего. А еже понести мне суждено, да понесу с терпением, ради очищения грехов моих, и ради умилостивления Твоего правосудия. Аще и стыд покрыет мене пред некими человеками: да потерплю со смирением, да умилостивлю Тебе, Господи, да не постыжен буду пред лицем сего мира на Страшном Суде Твоем.

Прихожду к Тебе скорбный и печальный: не лиши мене духовного утешения.

Прихожду к Тебе омраченный: яви свет упования спасения.

Припадаю к Тебе изнемогший: возстави и утверди мене благодатию Твоею.

Паче всего даруй мне желание, и помози мне, Господи, творити во всем Твою волю, да в мире совести прославлю Имя Твое Святое, Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

(Вечерняя молитва святого Антиоха ко Господу нашему Иисусу Христу)

Даруй, Господи, и мне, недостойному рабу Твоему, спасение Твоё на ложе моём

Вседержителю, Слово Отчее, Иисусе Христе!

Будучи Сам совершен, по великому милосердию Твоему никогда не покидай меня, раба Твоего, но всегда пребывай во мне.

Иисусе, добрый Пастырю Твоих овец, не предай меня действию змия и не оставь меня на волю сатаны, ибо есть во мне семя погибели.

Ты, Господи Боже, которому все поклоняются, Царю Святый, Иисусе Христе, сохрани меня во время сна немеркнущим Светом, Святым Твоим Духом, Которым Ты освятил Твоих учеников.

Даруй, Господи, и мне, недостойному рабу Твоему, спасение Твоё на ложе моём: просвети ум мой светом уразумения святого Евангелия Твоего, душу — любовью ко Кресту Твоему, сердце — чистотою слова Твоего, тело моё — Твоим страданием, чуждым страсти, мысль мою Твоим смирением сохрани.

И подними меня в надлежащее время на прославление Тебя.

Ибо Ты в высшей степени прославлен вместе с Безначальным Отцом Твоим и Пресвятым Духом во веки. Аминь

ДВА ПУТИ

Два пути предлежат нам, один путь жизни, другой смерти. Кто идет по одному пути, тот не пойдет по другому. Кто же идет по тому и другому пути, тот еще не решился идти одним путем… Авва Исайя

Иисус Христос (Спаситель)

Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими, потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и не многие находят их (Мф.7:13,14).

Святой Антоний Великий

Поостережемся идти в пространные врата и широким путем, вводящим в пагубу

Пробудимся от сна, пока еще находимся в теле сем, воздохнем о себе самих и будем оплакивать себя от всего сердца нашего день и ночь, чтобы избавиться от того страшного мучения, стенания, плача и туги, которым не будет конца, постережемся идти в пространные врата и широким путем, вводящим в пагубу хотя очень многие идут им, но пойдем в узкие врата и тесным путем, ведущим в живот, хотя очень немногие идут им. Идущие сим последним суть истинные делатели, которые получат мзду трудов своих с радостью и наследуют царство.

Кто же не совсем еще готов предстать туда, — умоляю его не нерадеть, пока не ушло время, чтобы в нужный час не оказаться не имеющим елея, притом так, что не будет никого, кто бы хотел продать его. Ибо так случилось с теми пятью девами юродивыми, которые не нашли, у кого бы купить. Тогда они с плачем воззвали, говоря: Господи, Господи, отверзи нам. Он же отвещав рече им: аминь, аминь, глаголю вам: не вем вас (Мф.25:11,12).

И это случилось с ними не по другой какой причине, как по лености. Потом они хоть пробудились и начали хлопотать, но уже это ни к чему не послужило, потому что Господин дома встал и заключил двери, как написано. Приведу вам и другой подобный сему пример. Когда Ной вошел в ковчег сам с сыновьями своими и женами их, и со всем прочим, что было с ним, и заключил дверь ковчега по причине потопных вод, ниспосланных на творящих злое, то не открывал более двери ковчега и сынам своим не попускал видеть это ужасное зрелище, которое было в казнь нечестивым тем, тем более злые сии, по заключении двери, не могли войти туда, чтоб быть вместе с праведными, но пагубою погибли все от воды потопной, за свою леность и непокорность. Ибо Ной в продолжение тех ста лет, в которые строил ковчег, непрестанно призывал их к лучшей жизни, но они не внимали ему и не послушались его, оттого и погибли.

Святой Макарий Великий

Невозможно без святых крыл духовных вступить на сказанный путь

Господь говорит в Евангелии: Тесны врата и узок путь, ведущий в жизнь, и немногие находят их (Мф.7:14). Подразумевается, во-первых, что каждый обретает ее высочайшей добродетелью, проходя через тесноту, в подвиге и борьбе. А во-вторых, тесным Он называет путь для не хотящих идти по нему: тесен путь для врагов Его, для не могущих вступить на него, по слову Писания: Для невежд он очень суров; и неразумный не останется на нем (Сир.6:12), потому что нужны большой разум, мудрость, терпение и вера, чтобы человек уверенно и не колеблясь достиг блаженства и Божьего пути правды (2Пет.2:21).

Как если была бы безмерно высокая и отвесно крутая гора с очень тесной тропой шириною, скажем, в след ноги, и по ней не могли бы ступать и проходить четвероногие звери или иное что, кроме только легких птиц, возносимых своими крыльями, — так и высочайшие заповеди Евангелия и путь Божий тесны и узки людям мира сего, непричастным Духа Божия, и этим путем невозможно идти (то есть стать послушниками и безупречными во всех евангельских заповедях) никому, пока они не приобретут крыл Святого Духа; тогда, возносимые Святым Духом, они легко смогут пройти по евангельскому пути правды и удостоятся войти в жизнь, по слову Господа: Иго Мое благо, и бремя Мое легко (Мф.11:30). Они узнают, что не тяжелы заповеди Иисуса, когда, окрыленные Святым Духом, пойдут с великой легкостью и радостью по тесному для остальных людей пути. И невозможно без святых крыл духовных никому вступить на сказанный путь (то есть в совершенной и безупречной чистоте исполнить все заповеди Господа) и удостоиться войти так во врата Царства Небесного.

Святитель Василий Великий

Два есть пути…

Два есть пути, один другому противоположные, — путь широкий и пространный, и путь тесный и скорбный. Два также путеводителя, и каждый из них старается обратить к себе. На пути гладком и покатом путеводитель обманчив — это лукавый демон, и он посредством удовольствий увлекает следующих за ним в погибель, а на пути негладком и крутом путеводителем добрый Ангел, и он чрез многотрудность добродетели ведет следующих за ним к блаженному концу.

Авва Исайя

Два пути предлежат нам, один путь жизни, другой смерти

Авва Исаия был вопрошен: что есть покаяние, или, что значит убегать греха? Он отвечал: два пути предлежат нам, один путь жизни, другой смерти. Кто идет по одному пути, тот не пойдет по другому. Кто же идет по тому и другому пути, тот еще не решился идти одним путем, посему не принадлежит ни к царствию, ни к мучению, доколе из сей жизни не преселится. Суд принадлежит Богу, равно и милость Ему. Кто желает войти в царствие Божие, тот совершает дела, вводящие в оное. Ибо царство Божие есть истребление всякого греха. Хотя враги насевают зло, но их семена тогда не произрастают. Если ум вкусит Божественной сладости, то никакие стрелы не могут уязвлять его.

Ибо он огражден щитом добродетелей, коим защищается от смущения врагов, и прилежит собственному рассуждению, посредством коего различает пути один от другого, и одного убегает, а другой любит. Если кто познал славу Божию, тот понимает и лютость врага. Кто верует царствие Божие, тому небезызвестна геенна. Кто познал любовь к ближнему, тот знает ненависть. Кому известна любовь к Богу, тому известна ненависть к миру. Кто познал, что есть чистота, тот гнушается нечистоты. Кому известен плод добродетелей, тому известен также плод зла. Кому Ангелы сорадуются в добрых делах, тот знает, что демоны радуются, когда совершаем их дела. Каким образом возможет кто понять, что значит сребролюбие, если не испытает крайней нищеты Бога ради?

Каким образом возможет уразуметь горечь порочной ревности, если не стяжет кротости? Каким образом познает смущение, происходящее от гнева, если не познает опытом долготерпения во всех случаях? Как познает бесстудие гордости, если не стяжет кротости и смиренномудрия? Как уразумеет гнусность любодеяния, если не ощутит сладости непорочного целомудрия? Как постигнет низости злословия, не познав своих немощей? Как познает безобразие смеха, не пролив слез в оплакивании грехов? Как познает порок лености, если не приведет своих чувств в правильное состояние и не узрит в себе света Божия?

Преподобный Ефрем Сирин

Оставим путь широкий, ведущий в пагубу, и вступим на узкий…

По всему пространству Писания ублажаются одни идущие узким путем, вступившим же на путь широкий и пространный везде предсказывается горе. Оставим же путь широкий, ведущий в пагубу, и вступим на узкий, чтобы, потрудившись немного здесь, царствовать в бесконечные веки. Потрудимся, всегда имея пред очами Грядущего судить живых и мертвых и непрестанно содержа в памяти вечную жизнь, нескончаемое Царство, ликостояние с Ангелами, пребывание со Христом. Пойдем путем узким и тесным, любя сокрушение, чтоб пребывало в нас памятование смерти, и чтобы освободиться нам от осуждения, ибо сказано: горе… смеющимся ныне: яко возрыдаете и восплачете (Лк.6:25). Блаженни же плачущие ныне: яко тии утешатся (Мф.5:4).

Заглянем в могилу и увидим тайны нашего естества — кучу лежащих одна на другой костей, черепа, обнажаемые от плоти, и прочие кости. Смотря на них, увидим в них себя самих. Где красота настоящего цвета? Где доброзрачность ланит? Размышляя о сем, откажемся от плотских вожделений, чтобы не быть нам постыженными в общее воскресение мертвых.

Преподобный Иоанн Карпафский

Как можем мы преодолеть укоренившийся прежде грех? Нужно самопринуждение. Ибо говорится: муж в трудех труждается себе и изнуждает (насильно прогоняет) погибель свою (Притч.16:26), всегда подвизайся возводить помыслы свои горе, к святыне. Насилие насилием разрушать не воспрещено законами (насилие греха насилием добрых стремлений).

Авва Зосима

В устремлениях произволений вся сила

Горячее произволение в один час может принести Богу более благоугодного Ему, нежели труды долгого времени без него. Произволение вялое и ленивое бездейственно. Если кто Мафусаиловы проживет лета, а не будет шествовать тем прямым путем, каким шествовали все святые, — говорю о путях обесчествования и несправедливых укоров и мужественного их претерпевания, — тот не преуспеет ни много, ни мало и не обретет сокрытого в заповедях сокровища, а только напрасно потратит все лета жизни своей.

Святитель Феодор Эдесский

Избравшие путь тесный…, который путь Христос и Бог наш в Евангелии наименовал тесным и прискорбным, тот потом назвал игом благим и бременем легким (Мф.11:30). Как же то и другое, кажущееся противоположным, видится в одном и том же? Так: по свойству своему путь сей жесток и труден, а по произволению совершающих его и по надеждам благим он вожделенен, возлюблен и сладостен паче, нежели скорбен для душ добролюбивых.

Вот почему ты и видишь, что избравшие сей путь, тесный и прискорбный, с большею готовностью идут по нему, чем по просторному и широкому. Послушай, что говорит блаженный Лука об апостолах, как они после биения бичами возвратились от лица собора, радуясь (Деян.5:41). Но ведь не таково свойство бичей: не сладость и радость, а скорбь и болезнь причиняют они. Если же бичи сладостны были Христа ради, что дивного, если Его ради и другие виды злостраданий и озлоблений плоти таковыми не бывают?

ДВЕРЬ В БОЖЕСТВЕННЫЕ ТАЙНЫ

Бог Слово именуется дверью, которая ведет в ведение (знание) тех, кто хорошо прошли весь путь добродетели, отличившись безупречным исполнением дел, и кому открывается ярчайший свет сокровищ премудрости. Из святого Максима (Евергетин)

Преподобный Исаак Сирин

Чте­ние есть дверь, че­рез ко­торую вхо­дит ум в Бо­жес­твен­ные тай­ны

Весь­ма воз­вы­шен и ве­лик, нас­коль­ко во­об­ще мож­но го­ворить об этом, труд чте­ния. Ибо оно есть дверь, че­рез ко­торую вхо­дит ум в бо­жес­твен­ные тай­ны и при­об­ре­та­ет си­лу для дос­ти­жения прос­ветлен­ности в мо­лит­ве. И омы­ва­ет­ся он ра­достью, блуж­дая по де­яни­ям до­мос­тро­итель­ства Бо­жия, то есть то­го, что Бог со­вер­шил по от­но­шению к лю­дям, ибо эти де­яния зас­тавля­ют нас неп­рестан­но пре­бывать в изум­ле­нии, и от них раз­мышле­ние то­же по­луча­ет си­лу, что яв­ля­ет­ся пло­дом то­го под­вижни­чес­тва, о ко­тором мы го­ворим. От этих де­яний прос­ветля­ет­ся и уси­лива­ет­ся мо­лит­ва, взя­ты ли они из ду­хов­ных пи­саний, или из про­из­ве­дений ве­ликих учи­телей Цер­кви, пос­вя­щен­ных до­мос­тро­итель­ству или на­уча­ющих тай­нам под­вижни­чес­тва.

Эти два ви­да чте­ния по­лез­ны для ду­хов­но­го че­лове­ка. Что же ка­са­ет­ся про­чего, то вся­кое су­щес­тву­ющее чте­ние на­несет ему ущерб, пом­ра­чит ра­зум и от­вле­чет его от стрем­ле­ния к Бо­гу, пом­ра­чение и уны­ние при­несет он ему во вре­мя служ­бы и мо­лит­вы. Ибо без чте­ния не­воз­можно уму приб­ли­зить­ся к Бо­гу: оно ох­ва­тыва­ет мыш­ле­ние и на вся­кий миг нап­равля­ет его к Бо­гу; оно омы­ва­ет его от по­мыш­ле­ний это­го ма­тери­аль­но­го ми­ра и зас­тавля­ет его пос­то­ян­но пре­бывать пре­выше пло­ти. Нет дру­гого тру­да, бла­года­ря ко­торо­му че­ловек боль­ше пре­ус­пе­ва­ет, ес­ли толь­ко он чи­та­ет Пи­сание ра­ди ис­ти­ны, что­бы при­об­рести бла­года­ря ему эти бла­га.

Есть, опять же, лю­ди, ко­торым да­же чте­ние о де­лах до­мос­тро­итель­ства Бо­жия не при­носит ни­какой поль­зы и не по­мога­ет. По боль­шей час­ти они да­же еще бо­лее пом­ра­ча­ют­ся, по­тому что им го­раз­до не­об­хо­димее чте­ние о том, как ус­ми­рять страс­ти. Каж­дый че­ловек по­луча­ет поль­зу от чте­ния, со­от­ветс­тву­юще­го его уров­ню, по­луча­ет по­мощь и пре­ус­пе­ва­ет бла­года­ря та­кому чте­нию. Од­на­ко, для это­го уров­ня под­вижни­чес­тва весь­ма по­лез­но чте­ние о до­мос­тро­итель­стве, дол­гое прос­ветлен­ное со­бесе­дова­ние о нем и кни­ги, тща­тель­но сос­тавлен­ные бо­жес­твен­ны­ми и прос­ве­щен­ны­ми пи­сате­лями на эту те­му. Весь­ма ра­ду­ет­ся ду­ша и об­на­жа­ет­ся от страс­тей бла­года­ря этим кни­гам.

Чте­ние — это есть прек­расное со­бесе­дова­ние с Бо­гом

Удив­ля­юсь я так­же лю­дям, ко­торые, ког­да ви­дят че­лове­ка, тру­дяще­гося в чте­нии Свя­тых Пи­саний и усер­дно изыс­ки­ва­юще­го смысл их, пос­то­ян­но пре­быва­юще­го в со­бесе­дова­нии с эти­ми и по­доб­ны­ми раз­мышле­ни­ями на те­му сок­ро­вен­но­го слу­жения, го­ворят ему не­кое весь­ма гру­бое сло­во, без­вкус­ное и бе­зум­ное, вро­де: «Сколь­ко бы ни чи­тал ты и ни тру­дил­ся, труд твой бес­по­лезен». Осо­бен­но же удив­ля­юсь я тем, ко­торые го­ворят что-ли­бо вро­де: «Ка­кой смысл в этих ис­сле­дова­ни­ях, и ка­кая поль­за для те­бя праз­дно про­водить вре­мя в изыс­ка­нии смыс­ла Пи­сания и то­му по­доб­но­го? Де­лом на­до за­нимать­ся! Ес­ли мы ис­полня­ем то, что зна­ем, нам не нуж­но це­лыми дня­ми кор­петь над Пи­сани­ями и за­нимать­ся дру­гими по­доб­ны­ми ве­щами». Не по­нима­ют они, что го­ворят, и не зна­ют, что имен­но это — то есть что­бы ум че­лове­ка был на­пол­нен мыслью о бо­жес­твен­ном до­мос­тро­итель­стве и пос­то­ян­ной па­мятью о нем бла­года­ря вос­хи­титель­ной мыс­ли, по­се­ян­ной в уме чте­ни­ем Пи­сания и по­ис­ком его сок­ро­вен­но­го смыс­ла — это са­мое и есть нас­то­ящее де­ло и ис­полне­ние всех за­пове­дей Гос­по­да на­шего.

Ибо уп­ражнять­ся толь­ко в те­лес­ных под­ви­гах — зна­чит ид­ти пу­тем ми­рян и быть на их уров­не. Но тот, у ко­го па­мять пос­то­ян­но свя­зана с Гос­по­дом на­шим пос­редс­твом чте­ния и мо­лит­вы, кто до­ис­ки­ва­ет­ся той це­ли, к ко­торой нап­равле­ны дви­жения ра­зума, уте­шение и на­деж­да на сок­ро­вен­ное, кто пос­редс­твом это­го обуз­ды­ва­ет ум свой, да­бы не блуж­дал сре­ди страс­тей, а так­же пос­редс­твом нас­лажде­ния со­бесе­дова­ния с Бо­гом — та­кой че­ловек пре­ус­пел во всех доб­ро­дете­лях и дос­тиг все­цело­го со­вер­шенс­тва без ка­кого-ли­бо не­дос­татка. Все же про­чие, кто — каж­дый в свою ме­ру — ис­полня­ет те или иные доб­ро­дете­ли, на­ходят­ся ни­же это­го че­лове­ка на пу­ти ис­полне­ния за­пове­дей. Мы же воз­ра­ду­ем­ся и воз­бла­года­рим Бо­га за то, что удос­то­ились хо­тя бы на ма­лое вре­мя воз­можнос­ти из­бе­жать бол­товни и раз­го­вора со страс­тя­ми, хо­тя с целью борь­бы мы мо­жем быть за­няты ими, ибо мы ока­зыва­ем­ся хо­тя бы на один миг бла­года­ря со­бесе­дова­нию с ка­ким-ли­бо прек­расным раз­мышле­ни­ем пре­выше бо­рений и раз­мышле­ния о сос­тя­зани­ях со страс­тя­ми и об об­ра­зах страс­тей. А без пос­то­ян­но­го чте­ния в без­молвии, без мыс­ли о Бо­ге, без по­ис­ка сок­ро­вен­но­го смыс­ла и без мо­лит­вы при­об­рести это не­воз­можно.

Чте­ние, ко­неч­но же, есть ис­точник и ро­дитель мо­лит­вы, оба они к люб­ви Бо­жи­ей пе­рено­сят нас. И, по­доб­но ме­ду в со­тах, из­ли­ва­ет­ся в сер­дце на­ше сла­дость люб­ви этой пос­то­ян­но, и ли­ку­ет ду­ша на­ша от то­го вку­са, ко­торый из­ли­ва­ют в сер­дце на­ше сок­ро­вен­ное слу­жение и чте­ние. Кто ког­да-ли­бо поз­нал то пла­мя, ко­торое ох­ва­тыва­ет сер­дце бла­года­ря это­му? Ес­ли хра­нение сер­дца нам­но­го важ­нее, чем что бы то ни бы­ло, оно ни­ко­им об­ра­зом не мо­жет по­явить­ся бла­года­ря бо­рени­ям и ухищ­ре­ни­ям, но толь­ко бла­года­ря со­бесе­дова­нию с Бо­гом. По­это­му бла­жен­ны те, кто удос­то­ил­ся это­го, ибо, со­еди­нив­шись с Гос­по­дом на­шим в мыс­ли сер­дечной и пол­но­те ума, бла­года­ря пос­то­ян­ной па­мяти о Нем удос­то­ились они из­бе­жать со­бесе­дова­ния и раз­го­вора со страс­тя­ми, воз­же­лав од­но­го лишь со­бесе­дова­ния с Бо­гом. Пос­то­ян­ное чте­ние с прек­расны­ми раз­мышле­ни­ями, ис­сле­дова­ни­ем и по­ис­ком тайн — все это есть прек­расное со­бесе­дова­ние с Бо­гом. Кто пос­то­янен в этом, тот при­дет к все­целой со­вокуп­ности те­лес­ных слу­жений. Мно­гок­ратно бла­года­ря это­му слу­ча­ет­ся, что да­же вос­по­мина­ние мир­ских об­ра­зов не по­яв­ля­ет­ся в ра­зуме, осо­бен­но у тех, кто чи­та­ет и раз­мышля­ет с той целью, что­бы ум их про­из­растил не­кую тай­ну ис­ти­ны по при­чине пос­то­ян­но­го нас­лажде­ния ве­лики­ми сло­вами, над ко­торы­ми раз­мышля­ют они ночью и днем.

Прек­расным де­лани­ем ино­ка и глав­ным слу­жени­ем его яв­ля­ет­ся то, что­бы в мыс­ли сво­ей и вос­по­мина­нии сво­ем был он со­еди­нен с Гос­по­дом на­шим, хо­тя бы час­тично. Ес­ли че­ловек дос­тиг это­го, то ка­кой еще ра­боты тре­бу­ют от рук на­ших те «ум­ни­ки», ко­торые име­ют праз­дный ум и в дей­стви­тель­нос­ти са­ми яв­ля­ют­ся не­уча­ми? Бла­жен ум, удос­то­ив­ший­ся то­го, что яв­ля­ет­ся пло­дом пос­то­ян­но­го раз­мышле­ния о Бо­ге, раз­думья и мыс­ли о тай­нах Его. Ис­полня­ет­ся на нем на вся­кий миг ска­зан­ное: Гос­по­ди, Ты ис­полнил сер­дце мое ве­сели­ем. И что мо­жет быть бо­лее ве­ликим, чем то, ког­да че­ловек пос­то­ян­но ра­ду­ет­ся в Бо­ге и на вся­кий миг сла­вит Его но­вым сла­вос­ло­ви­ем, ко­торое вы­рыва­ет­ся у не­го от изум­ле­ния и от ра­ду­юще­гося сер­дца — вмес­те со всем про­чим, что рож­да­ет­ся от­сю­да, как нап­ри­мер та мо­лит­ва, что из­ли­ва­ет­ся вне­зап­но, пос­то­ян­но и не­воль­но, из глу­бины сер­дца, став­ше­го ис­ка­телем со­зер­ца­ний? По­ис­ти­не, утом­ле­ние в чте­нии слов­но бы об­ли­ча­ет то­го, кто чи­та­ет, и это от­но­сит­ся к об­ласти праз­днос­ти. Оно от­го­ня­ет от нас мысль о Бо­ге, и бе­седа с ним зас­тавля­ет ум наш ду­мать о ми­ре, во­об­ра­жать лю­дей и их де­ла, сло­воп­ре­ния, и про­чее. Иног­да же лю­ди чи­та­ют толь­ко ра­ди на­читан­ности, что­бы по­лучить бла­года­ря Пи­сани­ям че­лове­чес­кую сла­ву или что­бы изощ­рить ра­зум. Тот же, кто ра­ди ис­ти­ны за­нима­ет­ся Пи­сани­ями, пос­то­ян­но на­ходит­ся умом на не­бе и раз­го­вари­ва­ет с Бо­гом на вся­кий миг, и по­мысел его вра­ща­ет­ся в мыс­лях о бу­дущем ве­ке. И всег­да пре­зира­ет он мир сей, ра­зум же его раз­мышля­ет о на­деж­де на гря­дущее. И в те­чение всей жиз­ни сво­ей не из­би­ра­ет он де­лания, тру­да или слу­жения, ко­торые бы­ли бы вы­ше это­го.

Что срав­нится с этим? То, что­бы че­ловек в ми­ре сем упо­добил­ся ангелам, и мысль его бы­ла пос­то­ян­но о Бо­ге и о бо­жес­твен­ном. Да­же ес­ли у та­кого че­лове­ка как все-та­ки об­ле­чен­но­го в плот­ское ес­тес­тво по­яв­ля­ет­ся по вре­менам ка­кая-ли­бо че­лове­чес­кая страсть, она быс­тро от­хо­дит от не­го, не бу­дучи в си­лах как-ли­бо пов­ре­дить ему. И ес­ли слу­чит­ся с ним, что он бу­дет дей­ство­вать как свя­зан­ный с плот­ским ес­тес­твом, без про­мед­ле­ния ис­це­ля­ет­ся он тем, что не­мед­ленно от­вра­ща­ет­ся от это­го и сно­ва воз­вра­ща­ет­ся к сво­им обыч­ным мыс­лям — тем, ко­торы­ми сер­дце его са­мо пос­то­ян­но за­нято. И на вы­соту со­бесе­дова­ния с ни­ми воз­во­дит­ся он, и ни­како­го да­же ма­лей­ше­го сле­да или ду­нове­ния той страс­ти не ос­та­ет­ся в нем.

С наполненным чревом невозможно ведение таин Божиих

А когда наполнишь чрево, не входи с бесстыдством в исследование каких-либо предметов и понятий Божественных, чтобы тебе не раскаиваться. Выразумей же, что говорю тебе: с наполненным чревом невозможно ведение таин Божиих. Часто, и не зная сытости, читай в книгах учителей о Промысле Божием, потому что они руководствуют ум к усмотрению порядка в тварях и делах Божиих, укрепляют его собою, своею тонкостию приуготовляют его к приобретению светозарных мыслей и делают, что в чистоте идет он к уразумению тварей Божиих. Читай Евангелие, завещанное Богом к познанию целой вселенной, чтобы приобрести себе напутствие в силе Промысла Его о всяком роде, и чтобы ум твой погрузился в чудеса Божии. Таковое чтение согласуется с твоею целию. Чтение же твое да будет в невозмущаемой ничем тишине: и будь свободен от многопопечительности в теле и от житейского мятежа, чтобы ощутить в душе своей, при сладостном уразумении, самый сладостный вкус, превосходящий всякое ощущение, и чтобы душа ощущала это по пребыванию своему в том. Слова людей благоискусных да не будут для тебя словами лицемеров, торгующих словом Божиим, чтобы не остаться тебе во тьме до конца жизни своей, не лишиться пользы от сих слов, и во время брани не прийти в смятение, как смущенному, и, по видимому ища добра, не впасть в яму.

Но, как сказано, не всякое писание полезно. Возлюби безмолвие гораздо паче дел. Если можно, чтение предпочитай стоянию. Ибо чтение — источник чистой молитвы. Ни под каким видом не предавайся нерадению, трезвись же от парения ума. Ибо псалмопение — корень жития. Впрочем, знай и то, что дела телесные много полезнее стихословия, совершаемого с парением ума. А печаль умная превосходит и телесный труд. Во время нерадения трезвись и возбуждай в себе понемногу ревность, потому что она сильно пробуждает сердце и согревает душевные мысли. Против похоти, во время нерадения, помогает природе раздражительность. Ибо прекращает холодность души. По сим-то причинам нерадение обыкновенно приходит на нас или от обременения чрева, или от множества дел.

Занимайся чтением Писания, открывающим тебе путь тонкости созерцания, и житиями святых, хотя сначала и не ощутишь сладости, по причине омрачающей близости вещей. И когда станешь на молитву и на правило свое, то вместо размышления о том, что видел и слышал в мире, найдешь в себе размышление о Божественных Писаниях, какие прочел, и сим размышлением приведется в забвение, что памятовалось о мирском, а таким образом приходит ум в чистоту. И сие значит написанное, что чтение помогает душе, когда станет на молитву, и также: душа молитвою просвещается в чтении. И чтение опять, вместо внешней примеси, доставляет пищу разным видам молитвы, а потому и чтением душа просвещается, чтобы всегда молиться неленостно и несмущенно.

Долгое время искушаемый в десных и шуих, неоднократно изведав себя сими двумя способами, прияв на себя бесчисленные удары противника и сподобившись втайне великих вспоможений, в продолжение многих лет снискал я опытность и, по благодати Божией, опытно дознал следующее. Основание всего доброго, возвращение души из вражия плена, путь, ведущий к свету и жизни, — все это заключено в сих двух способах: Собрать себя воедино и всегда поститься, то есть премудро и благоразумно поставить для себя правилом воздержание чрева, неисходное пребывание на одном месте, непрестанное занятие богомыслием… Всегдашнее занятие писаниями святых исполняет душу непостижимым удивлением и Божественным веселием. Богу же нашему да будет слава во веки!

Так­же и это на­поми­наю я те­бе, о че­ловек, иду­щий по пу­ти без­молвия, и даю те­бе приз­нак, ис­тинность ко­торо­го уз­на­ешь ту по опы­ту. Ибо со­от­ветс­твен­но вы­бору чте­ние об­легча­ет бра­ту уны­ние и пом­ра­чение, ког­да он на­ходит­ся в келлии, и ра­ду­ет­ся он и ли­ку­ет в Бо­ге, и об­легча­ет­ся для не­го бре­мя тру­дов его, и уте­ша­ет­ся он, и по­луча­ет под­твержде­ние на­деж­ды и зна­ние в ра­зуме сво­ем. А при из­ме­нении це­ли и спо­соба чте­ния, над ко­торым раз­мышля­ет этот брат, он тем­не­ет и грус­тне­ет, и пом­ра­ча­ют­ся по­мыс­лы его, и ума­ля­ет­ся мир в гла­зах его. Не го­вори мне, что, мол, бы­ва­ет, ког­да он про­мыс­ли­тель­но ос­тавлен в та­ких сос­то­яни­ях, да­же вов­се без при­чины, слов­но бы ра­ди уп­ражне­ния в сми­рении. Я то­же не на­мере­ва­юсь ос­тавлять в сто­роне то, что не­воз­можно для че­лове­ка и что от­но­сит­ся к до­мос­тро­итель­ству: та­кие ве­щи не ухо­дят от ме­ня. Я не го­ворю про­тив про­мыс­ли­тель­ной во­ли Бо­жи­ей.

Од­на­ко при­чина по­яв­ле­ния этих сос­то­яний по боль­шей час­ти кро­ет­ся в нас са­мих. Я имею в ви­ду ра­дость и грусть, тя­жесть и утом­ле­ние, силь­ную теп­ло­ту и ра­дос­тное би­ение сер­дца, а так­же уга­сание это­го. Хо­тя мно­го раз, во­об­ра­зив, что про­мыс­ли­тель­но ос­тавле­ны мы в пом­ра­чении и бес­по­кой­стве, приб­ли­жались мы к по­доб­ным мне­ни­ям, од­на­ко же, тот­час, как толь­ко приб­ли­жа­ем­ся мы к ним, ли­кова­ние и ра­дость встре­ча­ют нас бла­года­ря Пи­санию. Тог­да по­нима­ем мы, что при­чиной все­му — на­ше собс­твен­ное бес­по­кой­ство и нев­ни­мание к рас­су­дитель­ной бе­седе с Пи­сани­ем. Ибо я сам про­шел че­рез мно­го опы­тов по­доб­но­го ро­да, и что я на­шел, то и опи­сал здесь в на­поми­нание. На­писал же я об этом из люб­ви к брать­ям, и мно­гие, ду­маю, по­лучат поль­зу от этих опы­тов и пре­ус­пе­ют, ког­да пой­мут, что в по­лови­не слу­ча­ев по­яв­ле­ния отя­желе­ния в без­молвии это чувс­тво раз­ру­ша­ет­ся ка­ким-ли­бо ви­дом чте­ния, иног­да же — мыс­ля­ми, ко­торые они вку­ша­ют бла­года­ря све­ту муд­рости, зак­лю­чен­но­му в сло­вах Пи­сания.

За­нимай­ся чте­ни­ем, ко­торое по­казы­ва­ет те­бе ко­рот­кий к Бо­гу

Кто удос­то­ил­ся пос­то­ян­но­го по­мыш­ле­ния о Бо­ге, тот удос­та­ива­ет­ся так­же и пос­то­ян­но­го изум­ле­ния Бо­гом. За­нимай­ся чте­ни­ем — не тем, ко­торое спо­собс­тву­ет при­об­ре­тению об­ра­зован­ности, но тем, ко­торое умерщ­вля­ет страс­ти твои и по­казы­ва­ет те­бе ко­рот­кий и пря­мой путь к Бо­гу: этот путь без вся­ких и быс­тро воз­ве­дет те­бя к прос­ветлен­но­му слу­жению, ко­торое яв­ля­ет­ся целью тво­его пре­быва­ния в оди­ночес­тве. Я имею в ви­ду то чте­ние, ко­торый не го­ворит сбив­чи­во, пе­рес­ка­кивая с од­ной те­мы на дру­гую и вре­мя от вре­мени вво­дя пред­ме­ты, вре­дящие и ме­ша­ющие тво­ему ду­хов­но­му свер­хмир­но­му раз­мышле­нию.

Не чи­тай:

— то, что со­дер­жит ложь;

— или то, что нас­тавля­ет без раз­бо­ра и мо­нахов, и ми­рян;

— или то, чем поль­зу­ют­ся при на­уче­нии лю­дей всех уров­ней;

— или то, что ве­дет те­бя к при­об­ре­тению сло­вес­ной спор­ли­вос­ти и на­уче­нию муд­рости ми­ра се­го;

— или то, что рас­ска­зыва­ет те­бе о со­быти­ях и стол­кно­вени­ях, про­ис­хо­див­ших в Цер­кви, или об ус­та­нов­ле­ни­ях и де­лах ца­рей, об их по­бедах и под­ви­гах;

— или по­леми­чес­кие сло­ва и оп­ро­вер­же­ния мне­ний той или иной сто­роны в спо­ре. Та­кие чте­ния и по­доб­ные им ос­та­вим здо­ровым, са­ми же, бу­дучи боль­ны­ми, вос­поль­зу­ем­ся ле­карс­тва­ми, то есть со­чине­ни­ями, сос­тавлен­ны­ми для ис­це­ления страс­тей на­ших, и жи­ти­ями свя­тых, ко­торые бы­ли преж­де нас, ибо они про­води­ли свою жизнь в оди­ночес­тве, ко­торое пре­выше ми­ра, и рас­ска­зами об от­кро­вени­ях, ко­торых удос­то­ились они, и об уче­нии, ко­торое по­лучи­ли они от Бо­га от­но­ситель­но чи­на это­го от­шель­ни­чес­ко­го об­ра­за жиз­ни, и о стра­дани­ях и бо­рени­ях, ко­торые про­ис­хо­дили с ни­ми для их собс­твен­но­го на­уче­ния и ра­ди тех, кто сле­ду­ет по сто­пам их, и о раз­личных по­бедах и по­раже­ни­ях, вос­ста­ни­ях и па­дени­ях, ко­торые они пре­тер­пе­ли. Ко­роче, зай­мем­ся толь­ко кни­гами, ко­торые пос­вя­щены мо­нашес­ко­му пу­ти и го­ворят нам о его по­ряд­ке и внеш­ней фор­ме.

Да­же хлеб, бу­дучи столь пи­татель­ным, не мо­жет по­мочь боль­но­му же­луд­ку: ча­ще пос­ледний ис­це­ля­ет­ся бла­года­ря дру­гим ви­дам пи­щи и ле­карс­твам. При­чем не хлеб вре­ден, но при­нима­ющий его же­лудок бо­лен. Все хо­рошо в сво­ем мес­те, но для нас это не по­лез­но. Кто, преж­де чем при­об­рел власть над по­мыс­ла­ми сво­ими и по­бедил рас­се­ян­ность, ког­да чувс­тва его еще боль­ны и со­весть его не­мощ­на, за­нима­ет­ся чте­ни­ем, ко­торое поз­во­ля­ет ему выг­ля­деть уче­ным, зна­током, тол­ко­вате­лем Пи­саний и глу­боко­мыс­ленным, тог­да как он страс­тен, — тот не­дугу­ет стрем­ле­ни­ем к пох­валь­бе и не­вежес­твом. Ка­кое зна­ние луч­ше чис­то­ты? Ибо она от­кры­ва­ет ра­зуму тво­ему все, ес­ли вся твоя за­бота — о дос­ти­жении ее, и приб­ли­зит она те­бя к да­ру бо­жес­твен­но­го ви­дения. Стре­мись на­учить­ся все­му, что сде­ла­ет вре­мен­ный мир през­ренным в гла­зах тво­их и что во­ору­жит те­бя муд­ростью про­тив де­монов, уго­тов­ля­ющих те­бе по­гибель. Это при­несет те­бе оза­рение по­мыс­лов и пос­то­ян­ное ожи­дание ис­хо­да из те­ла, а так­же ос­во­бож­де­ние от по­хотей бла­года­ря вос­по­мина­нию о ве­ке гря­дущем, со­зер­ца­нию и ви­дению его.

От­во­ди ра­зум твой от вос­по­мина­ния по­хотей, что­бы бы­ло мес­то в ду­ше тво­ей для от­кро­вения в ней дос­тослав­ных благ Бо­жи­их, да­бы обо­гатил­ся ра­зум твой бо­гатс­твом ду­хов­ным, и ты был пос­то­ян­но пле­нен лю­бовью Бо­жи­ей.

Бла­года­ря изум­ле­нию от­кро­вени­ями Его пь­яне­ют пра­вед­ные лю­бовью к Бо­гу. Хо­рошо ска­зал один из свя­тых, что ду­ши, ко­торые взи­ра­ют на Не­го, за­были свое жи­лище. Речь идет о та­ком ви­дении, вос­по­мина­ние о ко­тором опь­яня­ет ду­шу. «Ви­дение рож­да­ет лю­бовь», по сло­вам од­но­го му­жа, об­ле­чен­но­го в Бо­га. А са­мо оно, по обе­това­нию Гос­по­да на­шего, при­об­ре­та­ет­ся бла­года­ря чис­то­те. Чис­то­та — не та­кой пред­мет, ко­торый при­об­ре­та­ет­ся бла­года­ря чте­нию о не­нуж­ных ве­щах или мно­жес­тву уче­ний, но ус­та­нав­ли­ва­ет­ся она бла­года­ря очи­щению мыс­ли от вос­по­мина­ния о нич­тожных зем­ных ве­щах и раз­мышле­нию о слу­жении без­молвия. Весь­ма вре­дят ей мно­жес­тво по­мыс­лов и час­тые вос­по­мина­ния о но­вых пред­ме­тах, рож­да­ющи­еся от уче­ний и раз­личных раз­мышле­ний и при­водя­щих ду­шу к рас­се­ян­ности. Не упус­кай то, что цен­но, и не бро­сай­ся на то, что на­пол­ня­ет те­бя толь­ко зна­ни­ем, спо­собс­тву­ющим гор­дости. Ведь не для то­го по­меще­ны мы в мо­нас­ты­ре, что­бы знать мно­гое, но для то­го, что­бы са­мо зна­ние си­яло из на­шего под­вижни­чес­тва. Го­воря так, я не вос­хва­ляю не­вежес­тво, но ог­ра­ничи­ваю по­гоню за не­нуж­ны­ми ве­щами, ко­торые не очень не­об­хо­димы на на­шем пу­ти, тог­да как> по­иск их вре­дит за­боте о чис­то­те. Взгля­ни на бо­лезнь свою и вос­поль­зуй­ся ле­карс­тва­ми от нее. Уз­най о том, что нуж­но для пу­тешес­твия тво­его, и тща­тель­но под­го­товь­ся к не­му.

Взгля­ни на борь­бу твою и на­учись ис­кусс­тву ее. Умуд­рись в уче­нии тво­ем, и взы­щи учи­телей для не­го. Хо­тя весь­ма прос­ве­щен­ные у те­бя учи­тели, по­сох твой да бу­дет пос­то­ян­но в ру­ке тво­ей. В мо­ре без по­соха не вхо­ди и во ть­ме без жез­ла не хо­ди: со­бак от­го­нит он, змей по­разит он, мо­ря кос­нется он, ди­ких зве­рей про­гонит он. «Клю­кой не­мощ­ных» на­зывал его бла­жен­ный И­оанн. Опи­рай­ся на не­го, и ни­ког­да не упа­дешь, ибо нет по­мощ­ни­ка, по­доб­но­го Бо­гу, и те, кто сту­чит­ся с усер­ди­ем, по­лучат все. Бла­жен, кто пом­нит на вся­ком мес­те, что не дол­жен он пре­неб­ре­гать этим, а имен­но пос­то­ян­ной мо­лит­вой, пос­то­ян­ной па­мятью о Бо­ге. Кто пос­то­ян­но мо­лит­ся, тот пос­то­ян­но пом­нит о Бо­ге, а кто пос­то­ян­но пом­нит о Бо­ге, тот — жи­лище Ду­ха. Мысль о Бо­ге са­ма яв­ля­ет­ся мо­лит­вой, а ра­зум, в ко­тором мыс­ли о Нем пос­то­ян­но вра­ща­ют­ся, пос­то­ян­но пре­быва­ет в мо­лит­ве и ни на миг не ос­та­ет­ся праз­дным.

Дверь в бо­жес­твен­ные тай­ны

Весь­ма воз­вы­шен и ве­лик, нас­коль­ко во­об­ще мож­но го­ворить об этом, труд чте­ния. Ибо оно есть дверь, че­рез ко­торую вхо­дит ум в бо­жес­твен­ные тай­ны и при­об­ре­та­ет си­лу для дос­ти­жения прос­ветлен­ности в мо­лит­ве. И омы­ва­ет­ся он ра­достью, блуж­дая по де­яни­ям до­мос­тро­итель­ства Бо­жия, то есть то­го, что Бог со­вер­шил по от­но­шению к лю­дям, ибо эти де­яния зас­тавля­ют нас неп­рестан­но пре­бывать в изум­ле­нии, и от них раз­мышле­ние то­же по­луча­ет си­лу, что яв­ля­ет­ся пло­дом то­го под­вижни­чес­тва, о ко­тором мы го­ворим. От этих де­яний прос­ветля­ет­ся и уси­лива­ет­ся мо­лит­ва, взя­ты ли они из ду­хов­ных пи­саний, или из про­из­ве­дений ве­ликих учи­телей Цер­кви, пос­вя­щен­ных до­мос­тро­итель­ству или на­уча­ющих тай­нам под­вижни­чес­тва. Эти два ви­да чте­ния по­лез­ны для ду­хов­но­го че­лове­ка. Что же ка­са­ет­ся про­чего, то вся­кое су­щес­тву­ющее чте­ние на­несет ему ущерб, пом­ра­чит ра­зум и от­вле­чет его от стрем­ле­ния к Бо­гу, пом­ра­чение и уны­ние при­несет он ему во вре­мя служ­бы и мо­лит­вы.

Ибо без чте­ния не­воз­можно уму приб­ли­зить­ся к Бо­гу: оно ох­ва­тыва­ет мыш­ле­ние и на вся­кий миг нап­равля­ет его к Бо­гу; оно омы­ва­ет его от по­мыш­ле­ний это­го ма­тери­аль­но­го ми­ра и зас­тавля­ет его пос­то­ян­но пре­бывать пре­выше пло­ти. Нет дру­гого тру­да, бла­года­ря ко­торо­му че­ловек боль­ше пре­ус­пе­ва­ет, ес­ли толь­ко он чи­та­ет Пи­сание ра­ди ис­ти­ны, что­бы при­об­рести бла­года­ря ему эти бла­га. Есть, опять же, лю­ди, ко­торым да­же чте­ние о де­лах до­мос­тро­итель­ства Бо­жия не при­носит ни­какой поль­зы и не по­мога­ет. По боль­шей час­ти они да­же еще бо­лее пом­ра­ча­ют­ся, по­тому что им го­раз­до не­об­хо­димее чте­ние о том, как ус­ми­рять страс­ти. Каж­дый че­ловек по­луча­ет поль­зу от чте­ния, со­от­ветс­тву­юще­го его уров­ню, по­луча­ет по­мощь и пре­ус­пе­ва­ет бла­года­ря та­кому чте­нию. Од­на­ко, для это­го уров­ня под­вижни­чес­тва весь­ма по­лез­но чте­ние о до­мос­тро­итель­стве, дол­гое прос­ветлен­ное со­бесе­дова­ние о нем и кни­ги, тща­тель­но сос­тавлен­ные бо­жес­твен­ны­ми и прос­ве­щен­ны­ми пи­сате­лями на эту те­му. Весь­ма ра­ду­ет­ся ду­ша и об­на­жа­ет­ся от страс­тей бла­года­ря этим кни­гам.

Преподобный Симеон Новый Богослов

Внимай же всякий чтению…

Душа, желающая поучаться в законе Божием день и ночь, ни от чего не получает в сем отношении столько пользы, как от исследования Божественных Писаний, потому что внутрь сих Писаний сокрыты помышления благодати Святого Духа, каковые, быв постигнуты, производят в душе великое некое услаждение, которое возвышает ее над всем земным и мирским и возносит на небеса, располагая помышлять только о божественном, его одного вожделевать и проводить жизнь ангельскую в этом мире. Внимай же всякий чтению, потому что словеса святых суть словеса Божии, а не человеческие, влагай их в сердце и блюди добре, потому что словеса Божии суть словеса жизни, и тот, кто имеет их в себе и хранит, имеет живот вечный. Да обогатимся сокровищами сокрытыми внутрь их и благодатью Святого Духа возвеселим духовно свои души…

Преподобный Никодим Святогорец

Из святого Максима

Бог Слово именуется дверью, которая ведет в ведение тех, кто хорошо прошли весь путь добродетели, отличившись безупречным исполнением дел, и кому открывается ярчайший свет сокровищ премудрости. Ибо Бог есть и путь, и дверь, и ключ, и Царство. Он путь, потому что ведет нас за Собой. Он ключ, потому что открывает достойным людям божественные тайны, и Сам открывается людям. Он дверь, потому что вводит нас в божественную жизнь. Он Царство, которое наследуется и пребывает во всех причастниках.

Он же свет, жизнь, воскресение, истина. Свет — потому что освящает души, гонит прочь тьму невежества, просвяещает ум для постижения сокровенных тайн и показывает таинства, доступные взору только одним очистившимся. Жизнь — ибо возлюбившим Господа душам дает возможность пребывать в божественном мире. Воскресение — поскольку возносит ум от мертвящих пристрастий к материальному, очищая его от всего тленного и смертного.

Истина — потому что дарует достойным людям неизменную приверженность к благу, так что душа переходит от силы к силе и от славы к славе, то есть все больше преуспевает, переходя от одной добродетели к другой, и все выше восходит от знания к знанию и не останавливается в своем движении, по слову Писания: Много пришельствова душа моя (Пс.119:6).

Нам еще долго идти и много знаний еще предстоит миновать, пока мы не придем в дом Божий со гласом радости и славословия празднующего сонма (Пс.41:5). Душа ликует, умом постигая глас ликования, когда преуспевает в божественном созерцании, и узрев ликование, радуется и благодарит.

Таковой праздник празднуют все, кто восприняли дух благодати в сердце своем, восклицая «Авва, отче».

Кто очистил свое сердце, тот знает не только смыслы низших вещей, созданных Богом, но в какой-то мере через них видит и самого Бога. Это может состояться потому, что Бог — предельное завершение всех добродетелей.

Когда человек увидит Бога, Он научит его разуметь и письмена Духа, как некогда Моисеевые скрижали, насколько сердце посвятило себя Богу в делании и созерцании, согласно заповеди, повелевающей сокровенное возрастание.

Пока человек пребывает в настоящей жизни, он может достичь совершенства в земном состоянии, в своих деяниях и созерцании и отчасти получить ведение, пророчество и залог Духа Святого. Однако все это еще не будет (божественной) полнотой. А вот когда он минует пределы веков, то на последнем рубеже встретится с истиной, самодостаточной и принимающей достойных. Тогда человек обретет уже не часть полноты, но всю полноту благодати через причастие.

Тогда, как говорит божественный апостол, все спасающиеся придут в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова (Еф.4:13). В этой полноте таинственным образом скрыты все сокровища премудрости и ведения, а то, что отчасти, прекратится (1Кор.13:10).

Некоторые спросят, что представляет собой состояние Удостоившихся совершенства в Божьем Царстве. Это есть движение вперед, переход ко всему лучшему или топтание на месте и тождественность самому себе? Как будет вести себя тело и как — душа?

На этот вопрос можно ответить только предположительно. В телесном мире пища выполняет два назначения — способствует росту организма и поддерживает его нормальное состояние. Пока мы не достигли совершенного телесного возраста, мы едим, чтобы расти, а когда прекращается увеличение размеров тела, то пища уже служит не росту, а поддержанию организма.

Так и в случае с душой, тут у питания тоже два назначения. Получая его, она все больше преуспевает в добродетелях и созерцаниях, пока, перейдя через все сущее, не достигнет меры полного возраста Христова. А после этого она перестанет питаться тем, что служит росту и развитию, но начнет насыщаться непосредственно тем, что постичь невозможно.

Нетленная пища будет служить не росту, но поддержанию дарованного человеку богоподобного совершенства. Тогда заявит о себе ее безграничный свет, и душа, всегда равно благополучно с этой пищей соприкасаясь, станет богом по причастию божественной благодати.

В ней тогда прекратится действие всего умственного и чувственного, и она сама избавится от всех естественных телесных действий, которые послужили обожению, и тогда только Бог будет явлен и в душе и теле, так что от преизбытка Его славы будут преодолены даже естественные человеческие свойства.

Что до различия между вечными обителями и обещанными благами, то одни говорят, что это просто различные места, другие — что это разные состояния пребывающих в этих обителях в зависимости от количества и качества духовной силы каждого. Если учесть смысл слов Царствие Божие внутрь вас есть (Лк.17:21) и в доме Отца Моего обителей много (Ин.14:2), то второе мнение следует назвать более верным.

ДВЕРЬ МИЛОСТИ

Покаяние есть дверь милости, отверстая усильно ищущим его, сею дверью входим в Божию милость, кроме этого входа не обретем милости. Преподобный Исаак Сирин

Иисус Христос (Спаситель)

Просите, и дано будет вам, ищите, и найдете, стучите, и отворят вам, ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят (Мф.7:7,8).

Преподобный Исаак Сирин

Покаяние есть дверь милости

Как благодать на благодать людям по Крещении дано покаяние, потому что покаяние есть второе возрождение от Бога. И то дарование, которого залог прияли мы от веры, приемлем покаянием. Покаяние есть дверь милости, отверстая усильно ищущим его, сею дверию входим в Божию милость, кроме этого входа не обретем милости: вси бо, по слову Божественного Писания, согрешиша… оправдаеми туне благодатию Его (Рим.3:23,24). Покаяние есть вторая благодать, и рождается в сердце от веры и страха, страх же есть отеческий жезл, управляющий нами, пока не достигнем духовного рая благ, а когда достигнем, тогда оставит он нас и возвратится.

Рай есть любовь Божия, в которой наслаждение всеми блаженствами, — где блаженный Павел напитался преестественною пищею, и как скоро вкусил там плода с древа жизни, воскликнул, сказав: Ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его (1Кор.2:9). Плоды древа сего возбранены Адаму по умышлению диавольскому.

Древо жизни есть любовь Божия, от которой отпал Адам, и с тех пор не встречала уже его радость, но работал и трудился он на земле терний. Лишенные любви Божией, если и по правоте ходят, едят тот хлеб пота в делах своих, какой повелено есть первозданному по падении его. Пока не приобретем любви, делание наше на земле терний, и хотя сеяние наше бывает сеянием правды, — и сеем и пожинаем мы среди терний, и ежечасно уязвляемся ими, и что ни делали б к своему оправданию, живем в поте лица. А когда обретем любовь, тогда станем питаться небесным хлебом и укрепляться в силах без работы и труда. Небесный хлеб есть Христос, сшедший с небесе и даяй живот миру (Ин.6:33). Это есть пища ангельская.

Кто обрел любовь, тот каждый день и час вкушает Христа и делается от сего бессмертным, ибо сказано: …кто снесть от хлеба сего, егоже Аз дам ему, смерти не узрит во веки (Ин.6:51). Блажен, кто вкушает от хлеба любви, который есть Иисус. А что вкушающий любви вкушает Христа, сущего над всеми Бога, о сем свидетельствует Иоанн, говоря: Бог любы есть (1Ин.4:8). Наконец, живущий в любви плодоприносит жизнь от Бога и в этом еще мире, в ощущаемом здесь обоняет оный воздух воскресения. Сим воздухом насладятся праведные по воскресении. Любовь есть Царство, о ней Господь таинственно обетовал апостолам, что вкусят ее в Царстве Его. Ибо сказанное: да ясте и пиете на трапезе Царствия Моего (Лк.22:30) — что иное означает, как не любовь? Любви достаточно к тому, чтобы напитать человека вместо пищи и пития. Вот вино, веселящее сердце человека (Пс.103:15). Блажен, кто испиет вина сего! Испили его невоздержные — и устыдились; испили грешники — и забыли пути преткновений; испили пьяницы — и стали постниками; испили богатые — и возжелали нищеты; испили убогие — и обогатились надеждою; испили больные — и стали сильны; испили невежды — и умудрились.

Как невозможно переплыть большое море без корабля и ладьи, так никто не может без страха достигнуть любви. Смрадное море между нами и мысленным раем можем перейти только на ладье покаяния, на которой есть гребцы страха. Но если сии гребцы страха не правят кораблем покаяния, на котором по морю мира сего преходим к Богу, то утопаем в этом смрадном море. Покаяние есть корабль, а страх — его кормчий, любовь же — Божественная пристань. Поэтому страх вводит нас на корабль покаяния, перевозит по смрадному морю жизни и путеводствует к Божественной пристани, которая есть любовь. К сей пристани приходят все труждающиеся и обремененные покаянием. И когда достигнем любви, тогда достигли мы Бога, и путь наш свершен, и пришли мы к острову тамошнего мира, где Отец, Сын и Дух Святой. Ему слава и держава! И нас страхом Своим да соделает достойными славы и любви Его! Аминь.

Святитель Игнатий (Брянчанинов)

Покаяние есть дверь милости, отверстая усильно ищущим его

Союз страха Божия с Божественною любовью превосходно изображен духоносными отцами Исааком Сирским и Симеоном Новым Богословом. Благолепными словами их украшаем наше убогое Слово. «Покаяние, — говорит святой Исаак, — дано человекам благодатию на благодать. Покаяние есть второе возрождение нас от Бога. Мы ожидаем, что при посредстве покаяния нам будет даровано то, чего залог прияли верою. Покаяние есть дверь милости, отверстая усильно ищущим его. Этою дверью входим в Божию милость; кроме этого входа не обретем милости: есибо, по слову Божественного Писания, согрешиша, оправдаеми туне благодатию Его (Рим.3:23,24). Покаяние есть вторая благодать, и рождается в сердце от веры и страха.

Страх есть отеческий жезл, управляющий нами, доколе не достигнем духовного рая благ; когда достигнем туда, он оставляет нас и возвращается. Рай есть любовь Божия, в которой — наслаждение всех блаженств, где блаженный Павел напитался пищею превышеестественною. Вкусив там от древа жизни, он воззвал: Ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его (1Кор.2:9). Вкушение от этого древа возбранено было Адаму по кову, устроенному диаволом.

Если мы достигли любви, то достигли Бога, путь наш совершился

Древо жизни есть любовь Божия, от которой отпал Адам, и уже не встречала его радость, но работал он и трудился на земле терний. Лишившиеся любви Божией если и правильно шествуют, но едят хлеб пота в делах своих, который повелено есть первозданному по отпадении его. Доколе не обретем любви, дотоле делание наше на земле терний, сеем и жнем посреди терний. Хотя бы сеятва наша была сеятвою правды, однако, ежечасно бываем уязвляемы тернием и, сколько бы ни трудились для правды, живем в поте лица нашего. Когда же обретем любовь, тогда питаемся небесным хлебом, укрепляемся без дел и труда. Христос есть хлеб, сшедый с небесе, и даяй живот миру (Ин.6:51,33). Это — пища Ангелов. Обретший любовь, Христа вкушает на каждый день и час. Кто снесть от хлеба сего, говорит Он, его же Аз дам, жив будет во веки (Ин.6:51).

Блажен ядущий хлеб любви, который есть Иисус. А что имеющий пищею любовь, имеет пищею Христа, над всеми Бога, о том свидетельствует Иоанн, который говорит: Бог Любы есть (1Ин.4:8). Затем, живущий в любви наслаждается жизнью, источающеюся из Бога, и, находясь в сем мире, уже здесь дышит воздухом воскресения. Этим воздухом наслаждаются праведные по воскресении. Любовь есть то Царство, таинственное вкушение которого Господь обещал апостолам. Сказанное: да ясте и пиете на трапезе Моей во Царствии Моем (Лк.22:30), что означает, как не любовь? Достаточно этой любви, чтоб напитать человека, вместо пищи и пития. Она — вино, веселящее сердце человека (Пс.103:15). Блажен пивший это вино. Пили его невоздержные — и сделались благоговейными; пили грешные — и забыли пути преткновений своих; пили пьяницы — и сделались постниками; пили богатые — и пожелали нищеты; пили убогие — и обогатились надеждою; пили недужные — и соделались сильными; пили невежды — и упремудрились. Как невозможно преплыть великое море без корабля, так никто не может достигнуть любви без страха.

Смрадное море, находящееся между нами и мысленным раем, можем преплыть в корабле покаяния, имеющем гребцами — страх. Если эти гребцы — страх — не управляют кораблем покаяния, на котором преплаваем море мира к Богу, то утопаем в смрадном море. Покаяние — корабль; страх — кормчий его; любовь — Божественная пристань. Страх вводит нас в корабль покаяния и перевозит чрез житейское смердящее море, направляя к Божественной пристани, к любви, к которой стремятся вси труждающиеся и обремененнии (Мф.11:28) покаянием. Если мы достигли любви, то достигли Бога, путь наш совершился: мы пристали к острову того мира, где Отец и Сын и Святый Дух».

Авва Исайя

Почему же они не толкают, Отче, в двери милости Божией

Некто из старцев сказал ему: почему же они не толкают, Отче (в двери милости Божией, чтоб плод был от молитвы)? Старец сказал: когда дождь ниспадет на землю засеянную, тогда она дает произрастение, а когда она не засеяна, то, как даст произрастение? Если кто потрудится извергнуть из сердца своего неестественности (т.е. страсти), то они уже не движутся в нем. Бог хочет, чтоб человек был во всем Ему подобен. Для того пришел Он на землю и пострадал, чтоб изменить естество наше ожестевшее, и отсечь желания наши, и наше ложное знание, возобладавшее душой нашей. Бессловесные животные сохранили свою природу, а человек природу свою изменил. Теперь, как подчиняется скот человеку, так должен всякий человек подчиняться ближнему ради Бога: ибо на сие пришел Господь. Смотри же, сколько скот превышает тебя, опирающегося на мнимое знание свое. Посему, если я пожелаю придти в естественное состояние, то, как скот не имеет ни воли своей, ни знания, так должен и я делать, не только в отношении к тому, кто со мною есть, но и к тому, кто идет против меня: ибо такова воля Божия.

ДВЕРЬ ПРОЗРЕНИЙ

В мо­лит­ве от­кры­ва­ет­ся пе­ред ра­зумом дверь проз­ре­ний, а они, в свою оче­редь, бла­года­ря вос­хи­титель­нос­ти сво­ей, воз­бужда­ют сно­ва же­лание мо­лить­ся, в со­от­ветс­твии с со­зер­ца­ни­ем, про­ис­хо­дящим от них. Преподобный Исаак Сирин

Преподобный Исаак Сирин

Дух и ис­кусс­тво это сок­ро­вен­но…

Знай, брат мой, воз­люблен­ный друг ду­ши мо­ей, что без­молвие и вся­кое су­щес­тву­ющее под­вижни­чес­тво в со­от­ветс­твии с вре­менем и пос­то­янс­твом в них при­носят пло­ды свои. «Без­молвие и по­кой кел­лии со­от­ветс­тву­ют пос­то­янс­тву и бди­тель­нос­ти», сог­ласно не­ко­ему свя­тому Стар­цу. Ес­ли ли­шен ты пос­то­янс­тва и рав­но­мер­ности в слу­жении сво­ем, не ожи­дай ис­тинно­го уте­шения, ко­торое при­ходит от них. Не уко­ренен ты да­же в обыч­ном ис­полне­нии их, ко­торым свой­ствен­но утом­ле­ние их. И пос­коль­ку ты пос­то­ян­но толь­ко на­чина­ешь, а так­же по при­чине боль­шо­го рас­сто­яния меж­ду то­бой и те­ми бла­гами, ко­торых ты ожи­да­ешь, ока­зыва­ешь­ся ты не пре­ус­певшим ни в чем: еще преж­де, чем это слу­жение на­чало при­носить пло­ды, ты ото­шел от не­го. Вся­кий об­раз жиз­ни, в ко­тором нет пос­то­янс­тва и ко­торый крат­ковре­менен, ока­жет­ся так­же бес­плод­ным. Го­воря так, я не хо­чу сму­тить те­бя, но по­казы­ваю я те­бе цель и путь.

Возь­ми се­бе в при­мер по­сажен­ное де­рево, за ко­торым уха­жива­ет не­муд­рый че­ловек: ког­да рас­пуска­ет оно пер­вые листья свои и по­яв­ля­ют­ся на нем све­жие поч­ки, не по­лива­ет он его ре­гуляр­но, и увя­да­ет и ис­сы­ха­ет то де­рево. И сно­ва дол­гое вре­мя про­ходит, по­ка си­ла во­ды не пов­ли­яет на не­го и не на­пита­ет­ся оно си­лой из поч­вы и не ожи­вет. А мо­жет быть, че­ловек тот час­то пе­реса­жива­ет его с од­но­го мес­та на дру­гое и ре­гуляр­но пов­режда­ет ко­рень его, пос­то­ян­но уда­ряя по не­му чем-ни­будь. И при всем том он удивляется, что не при­носит оно нам пло­дов. Точ­но то же са­мое про­ис­хо­дит с че­лове­ком не­обу­чен­ным: не ис­хо­дя из об­ра­за жиз­ни сво­его су­дит он де­ла свои, но то, что счи­та­ет он под­хо­дящим для се­бя, про­сит у Бо­га, как буд­то не име­ет он то­го, что зас­лу­жива­ет. Я ос­тавляю в сто­роне тай­ны ра­зума, на ос­но­ве ко­торых Бог на­мере­ва­ет­ся су­дить де­ла че­лове­чес­кие, но да­же эти внеш­ние сто­роны под­вижни­чес­тва спро­сит Он с нас — соб­лю­да­ем ли мы хо­тя бы внеш­ний по­рядок под­вижни­чес­тва, со­от­ветс­твен­но чи­ну его. Ког­да не хва­та­ет че­лове­ку че­го-ли­бо из то­го, что не­об­хо­димо для об­ра­за жиз­ни его, не мо­жет он спо­кой­но со­вер­шить те­чение свое и по­лучить ве­нец свой, ибо во вре­мя увен­ча­ния эта са­мая нех­ватка по­колеб­лет и сму­тит око ду­ши его. Но спра­вед­ли­во, что­бы всем не­об­хо­димым был снаб­жен об­раз жиз­ни его, от­но­сит­ся ли то к те­лу, или к ду­ше.

Как кор­мчий, ес­ли ли­шен од­ной час­ти ко­рабель­но­го сна­ряже­ния, не мо­жет вый­ти в мо­ре да­же не­надол­го, по­ка не при­об­ре­тет пол­ностью снас­ти и не по­мес­тит их все на сво­ем ко­раб­ле, точ­но так же про­ис­хо­дит с тем, кто идет по пу­ти оди­ночес­тва и же­ла­ет нас­ла­дить­ся пло­дами его и об­рести на­деж­ду на Бо­га в ду­ше сво­ей, ес­ли не хва­та­ет ему хо­тя бы са­мой ма­лой час­ти из то­го, что не­об­хо­димо в пу­тешес­твии: эта са­мая ма­лость, ко­торой нет, де­ла­ет бес­по­лез­ным все ос­таль­ное в ту ми­нуту, ког­да на­до вос­поль­зо­вать­ся ею. Ибо этот об­раз жиз­ни преж­де все­го тре­бу­ет вре­мени и пос­то­янс­тва в нем. Ибо ес­ли не­воз­можно для че­лове­ка на­учить­ся мир­ским ис­кусс­твам, по­ка не про­ведет он дол­гое вре­мя, пос­то­ян­но уп­ражня­ясь в них, и толь­ко тог­да ра­зум его пос­ти­га­ет смысл и спо­соб ис­полне­ния то­го ис­кусс­тва, ко­торое на­мере­ва­ет­ся он изу­чить, нас­коль­ко бо­лее от­но­сит­ся это к нам. И ес­ли ви­димое оча­ми ис­кусс­тво тре­бу­ет та­кого вре­мени и пос­то­ян­но­го уп­ражне­ния, нас­коль­ко бо­лее тре­бу­ет это­го ду­хов­ное ис­кусс­тво, ко­торо­го око не ви­дит.

И не­из­вес­тно, у ко­го мож­но на­учить­ся это­му, и тре­бу­ет это ве­ликой чис­то­ты, и учи­тель это­му -Дух, и ис­кусс­тво это сок­ро­вен­но, а на­нося­щие ему вред бес­плот­ны. Тре­бу­ет оно дол­го­го вре­мени и пос­то­янс­тва в де­лании. Так­же и те­ло все вре­мя дей­ству­ет об­манчи­во про­тив обу­ча­юще­гося это­му ис­кусс­тву: и пре­пятс­твия, ко­торые оно соз­да­ет, мно­ги и не­ис­числи­мы. По­это­му, о че­ловек, преж­де всего, вре­мени тре­бу­ет та­кой об­раз жиз­ни и пос­то­янс­тва в нем, а так­же усер­дия, ибо на этом пу­ти че­ловек усердству­ет в тру­дах, пре­тер­пе­вая оди­ночес­тво и скор­би его. Ибо это са­мое тя­желое и труд­ное в под­вижни­чес­тве, по при­чине мно­жес­тва бо­рений, про­ис­хо­дящих из-за уда­ления от всех. По­это­му сле­ду­ет ему не ос­тавлять вско­ре то, что он на­чал, но усердство­вать в этом, — слов­но рож­да­ющая в му­ках сво­их, — по­ка не за­вер­шит он это.

Тре­бу­ет­ся от не­го так­же рав­но­мер­ность под­вижни­чес­тва, да­бы во вся­ком ро­де тру­дов рав­но­мер­но бы­ло под­вижни­чес­тво его: не дол­жен он быть бо­гат толь­ко в од­ном или двух тру­дах, ко­торые нра­вят­ся ему со­от­ветс­твен­но же­ланию во­ли его, и не толь­ко в них тру­дить­ся, бу­дучи ли­шен­ным дру­гих, ко­торые бо­лее не­об­хо­димы. Но рав­но­мер­ным дол­жно быть под­вижни­чес­тво его во всех сос­тавных час­тях сво­их бла­года­ря ис­полне­нию всех тру­дов доб­ро­дете­ли. Чте­нию дол­жна со­от­ветс­тво­вать служ­ба, и служ­бе — пок­ло­ны, и пок­ло­нам — пост, и пос­ту — ноч­ные бде­ния, а с ни­ми — сок­ро­вен­ное слу­жение ра­зума, что­бы, ког­да те­ло тру­дит­ся, сер­дце не бы­ло рас­слаб­ленным и ос­тавлен­ным. Но си­ла ра­зуме­ния, ко­торая в нем, зна­ет, что на­ходит­ся внут­ри ви­димо­го ес­тес­тва, ибо все тру­ды, ко­торые тре­бу­ют­ся для поль­зы его, со­вер­ша­ет ви­димое те­ло. Ког­да ви­дят де­моны че­лове­ка, ко­торый бла­года­ря рав­но­мер­ности слу­жения и уме­рен­ности тру­дов сво­их дви­жет­ся во све­те ума сво­его, тог­да пос­редс­твом не­рав­но­мер­ности бо­рют­ся они с ним, что­бы он или умень­шил или уве­личил один из этих тру­дов: ибо и то и дру­гое оди­нако­во вред­но.

Ибо тип те­лос­ло­жения вли­яет на из­ме­нение под­вижни­чес­тва: ког­да в од­ной из час­тей есть не­рав­но­мер­ность, тот­час про­из­во­дит она смя­тение в те­ле, от­че­го про­ис­хо­дят и бо­лез­ни. Точ­но так же с эти­ми тру­дами под­вижни­чес­тва: ког­да до­бав­ля­ет­ся од­на из тех ве­щей, ко­торые спо­собс­тву­ют вос­ста­нов­ле­нию здо­ровья ду­ши, про­ис­хо­дит то же са­мое, что и при от­ня­тии од­ной из ве­щей. Ибо, как из-за уве­личе­ния, так и из-за умень­ше­ния по­яв­ля­ет­ся ть­ма в ду­ше. Ведь де­моны весь­ма бо­ят­ся рав­но­мер­ности, а по­тому, ес­ли не мо­гут они вос­пре­пятс­тво­вать рев­ности его под раз­ны­ми пред­ло­гами и ос­та­новить неп­ре­рыв­ное прод­ви­жение его или ос­квер­нить под­вижни­чес­тво его, они бо­рют­ся с ним пос­редс­твом его собс­твен­ной го­ряч­ности, наг­ру­жая его чрез­мерны­ми под­ви­гами, да­бы упал он под их тя­жестью. Муд­рый же че­ловек бу­дет оди­нако­во из­бе­гать как ле­нос­ти, так и уве­личе­ния наг­рузки. Все, что про­ис­хо­дит уме­рен­но, де­ла­ет­ся по по­ряд­ку. Ког­да же вы­ходит кто-ли­бо за этот пре­дел, по­яв­ля­ет­ся сму­щение, а ког­да сму­щен че­ловек, не зна­ет он, что де­ла­ет.

Не­об­хо­димо ему так­же вся­чес­ки пре­зирать те­ло, да­бы обы­чая дер­жался он во всех де­лах сво­их, да­бы не тре­бовал он во всем стро­гого по­ряд­ка, во всех де­талях. Но дол­жен он при­об­рести през­ре­ние ко всем здеш­ним по­ряд­кам, ис­полняя толь­ко то, что не­об­хо­димо. Ибо не смо­жет он уп­равлять все­ми де­лами сво­ими, ес­ли пре­дас­тся это­му. И ши­рота сер­дца так­же не­об­хо­дима, да­бы не ли­шал­ся он на­деж­ды в тех враж­дебных пе­реме­нах, ко­торые слу­ча­ют­ся с ним ра­ди ис­пы­тания его и ра­ди воз­раста­ния поз­на­ния его. Ибо не­об­хо­димо. Ибо не смо­жет он уп­равлять все­ми де­лами сво­ими, ес­ли пре­дас­тся это­му. И ши­рота сер­дца так­же не­об­хо­дима, да­бы не ли­шал­ся он на­деж­ды в тех враж­дебных пе­реме­нах, ко­торые слу­ча­ют­ся с ним ра­ди ис­пы­тания его и ра­ди воз­раста­ния поз­на­ния его.

Ибо не­об­хо­димо, что­бы он умуд­рился в том, что пра­виль­но и что неп­ра­виль­но, как хо­рошо ска­зал Па­вел: да бу­дет со­вер­ше­нен Бо­жий че­ловек, ко вся­кому доб­ро­му де­лу при­готов­лен, что дос­ти­га­ет­ся уп­ражне­ни­ем и упорс­твом. Итак, пе­рено­си стра­дания, как доб­рый во­ин И­ису­са Хрис­та. Нет ни­кого, кто вы­иг­рал бы бит­ву без муд­рости, и ник­то не при­об­ре­та­ет муд­рость без борь­бы, сог­ласно Еваг­рию: «Нас­коль­ко пре­ус­пе­ва­ет ду­ша в доб­ро­дете­ли, нас­толь­ко же силь­ные вра­ги встре­ча­ют ее». И ли­шена доб­ро­дете­ли та ду­ша, у ко­торой нет борь­бы.

Ибо доб­ро­детель по­лучи­ла имя свое от то­го, что, бла­года­ря раз­личным ис­ку­шени­ям, че­рез ко­торые она прош­ла, прос­ла­вилась она и удос­то­илась вен­ца. Мно­гое дол­го­тер­пе­ние так­же тре­бу­ет­ся, что­бы не сде­лал­ся он ма­лодуш­ным в ожи­дании сво­ем: ес­ли ожи­да­ет он, но не по­луча­ет сра­зу, или ес­ли про­сит, но не да­ет­ся ему так, как он это ожи­да­ет, или ес­ли очень дол­го ждет он от­ве­та на прось­бу свою, не дол­жен он сом­не­вать­ся в на­деж­де сво­ей или ста­новить­ся обе­зумев­шим, уны­лым и бо­лез­ненным в со­вес­ти сво­ей. Кро­ме то­го, пос­ле все­го это­го, преж­де все­го это­го и бо­лее все­го это­го, как упо­мянул я вна­чале, тре­бу­ют­ся так­же без­молвие те­ла и ис­тинная ве­ра ду­ши, ибо они вме­ща­ют в се­бя дру­гие ве­щи, о ко­торых го­вори­лось, и при ус­ло­вии за­боты со сто­роны са­мого че­лове­ка до­водят их до со­вер­шенс­тва. Это те бла­га, ко­торые в мо­лит­ве и со сле­зами дол­жен он про­сить Бо­га да­ровать ему, что­бы они ос­та­вались с ним, ибо имен­но бла­года­ря им со­вер­ша­ет­ся и доводит­ся до кон­ца слу­жение всех этих доб­ро­дете­лей, так же, как и дру­гих, ко­торые мы не упо­мяну­ли. Ибо без них нет ни­какой воз­можнос­ти, что­бы упо­мяну­тые ве­щи бы­ли со­вер­ше­ны.

Без­молвие не­об­хо­димо, ибо оно пре­дох­ра­ня­ет чувс­тва от внеш­не­го смя­тения и спо­собс­тву­ет тру­дам те­лес­ным и ду­шев­ным бла­года­ря ми­ру, ко­торый да­ет оно в си­лу свой­ствен­ной ему сво­боды, и бла­года­ря соз­на­тель­нос­ти, оби­та­ющей в те­ле и ду­ше, а так­же прек­ра­щению внеш­ней ак­тивнос­ти — доб­ро­воль­но­му ли, или слу­чай­но­му. И ве­ра так­же не­об­хо­дима для ук­репле­ния его в на­деж­де, да­бы с ра­достью пре­тер­пе­вал он все опас­ности, прик­лю­ча­ющи­еся с ним, ра­ди этих бо­жес­твен­ных благ, да­бы да­же смертью не был он на­пуган и не стра­дал как су­щес­тво те­лес­ное, но упо­доб­лялся то­му, кто об­ла­да­ет свер­хте­лес­ной на­деж­дой, у ко­го му­жес­твен­ное сер­дце и кто уве­рен в Бо­ге. Каж­дый день ожи­да­ет он ис­хо­да из те­ла и в мыс­ли сво­ей он на вся­кое вре­мя рож­да­ет в му­ках ту бу­дущую на­деж­ду, ра­ди ко­торой страж­дет он каж­дый день и ра­ди ко­торой доб­ро­воль­но пре­тер­пе­ва­ет все эти труд­ности, да­бы бе­зопас­но дос­тичь вос­кре­сения из мер­твых.

Ибо нас­лажде­ние на­деж­ды, ко­торое от ве­ры, име­ет обык­но­вение бро­сать вы­зов всем труд­ностям. По ме­ре уве­личе­ния тру­дов из­ли­ва­ет­ся бла­годать, но толь­ко ког­да со­путс­тву­ет им пос­то­янс­тво. И по ме­ре уве­личе­ния упо­вания умень­ша­ют­ся в че­лове­ке страс­ти. А по ме­ре вос­си­яния муд­рости вхо­дит че­ловек в ра­дость. Ибо в муд­рости со­еди­нен он с Бо­гом и оку­тан лю­бовью Его, и ос­во­бож­ден он от со­юза со страс­тя­ми, и в ра­дос­ти пре­одо­лева­ет он все скор­би. Для ра­дос­ти лег­ко да­же вов­се за­быть мир и те­ло. Не­об­хо­димо нам про­сить Бо­га да­ровать нам спо­соб­ность рас­позна­вать ду­хов и от­ли­чать ис­тинные от­кро­вения от бе­сов­ских, а ви­дение свя­тых сил — от яв­ле­ний са­таны; в снах же от­ли­чать те по­буж­де­ния, что при­ходят от ан­ге­лов, от тех, что при­ходят от де­монов, и от тех, что по­рож­де­ны ду­шой. А по­мыс­лы, ко­торые воз­ни­ка­ют в уме из-за этих трех по­буж­де­ний, дол­жен поз­на­вать че­ловек и от­ли­чать в том, что свой­ствен­но каж­до­му из них, как го­ворят От­цы, по­кой от бес­по­кой­ства, мир от смя­тения, ра­дость и уве­рен­ность от стра­ха и скор­би.

Наз­ванное пер­вым — ес­тес­твен­но, тог­да как пос­ледние — чуж­до­го про­ис­хожде­ния, при­над­ле­жат ли они к по­мыс­лам и снам, или воз­ни­ка­ют в чувс­твах, или по­яв­ля­ют­ся че­рез при­кос­но­вение. Что же до дви­жений ду­ши, то оче­вид­но, что ни­чего из это­го не со­еди­нено с ни­ми — ни ра­дость, ни скорбь, ни бес­по­кой­ство, ни мир, но они суть обыч­ные дви­жения, ко­торые про­ходят ми­мо, не не­ся ни­чего. Под дви­жени­ями ду­ши дол­жен ты по­нимать те, что по­яв­ля­ют­ся до то­го, как во­шел ты в ес­тес­твен­ную об­ласть ду­ши, ко­торая есть прос­ветлен­ность.

Из­вес­тно так­же, что дви­жения, ко­торые воз­ни­ка­ют из-за те­ла, от­ли­ча­ют­ся от дви­жений, свя­зан­ных с вож­де­лени­ем и чем-ли­бо дру­гим в этом ро­де, ког­да те­ло воз­бужда­ет­ся и вы­ходит из-под кон­тро­ля. Но ес­тес­тво спо­кой­но тре­бу­ет не­об­хо­димо­го, ос­та­ва­ясь ус­по­ко­ен­ным в дви­жени­ях сво­их. Ибо в том, что соз­дал Бог, нет бес­по­ряд­ка, но пол­ную уме­рен­ность и по­рядок да­ет Он ес­тес­тву че­лове­чес­ко­му. Ког­да же не­кая чуж­дая де­ятель­ность при­меши­ва­ет­ся к ним, то есть к ес­тес­твен­ным дви­жени­ям, ко­торые в нас, бу­дем знать, что это от бес­по­ряд­ка, смя­тения и сму­щений, ко­торые воз­ни­ка­ют в нас или че­рез те­лес­ное зна­ние, или че­рез по­мыс­лы и вос­по­мина­ние о раз­личных со­быти­ях, или че­рез слу­чай­ные об­сто­ятель­ства: бу­дем по­нимать их так, как мы ска­зали, нас­коль­ко они мо­гут быть пос­тигну­ты, ког­да бла­годать ря­дом. Вот те ве­щи, ко­торые дол­жен че­ловек на­поми­нать дру­гу сво­ему всег­да, что­бы тот вспо­минал и раз­мышлял о них пос­то­ян­но.

Пост, мо­лит­ва и про­чее из­вес­тны всем и лег­ки для всех, хо­тя в сво­ем мес­те не пре­мину я ука­зать на по­мощь, про­ис­хо­дящую от этих де­ланий, а так­же от тех, ко­торые мно­гим ка­жут­ся нез­на­читель­ны­ми. Хо­тя не­кото­рыми из них час­тично об­ла­да­ют все, кто за­ботит­ся о сво­ем спа­сении, од­на­ко, пос­коль­ку не зна­ют они при­чины не­об­хо­димос­ти со­вер­ше­ния их, к пло­дам их не вся­кий бли­зок. И осо­бен­но — пос­коль­ку не соз­на­ют они да­же ту зна­чимость, ко­торую дол­жны они при­давать то­му, что ис­полня­ют, ведь нет у них по­ряд­ка, и рав­но­мер­ность в ис­полне­нии это­го не об­ре­та­ет­ся, и нет у них ме­ры, и не хва­та­ет им вре­мени, и де­лание их не­уме­рен­но и не­пос­то­ян­но. Что бо­лее не­мощ­но, чем кап­ли во­ды? Но не они ли бла­года­ря про­дол­жи­тель­нос­ти и пос­то­янс­тву да­же кам­ни под­та­чива­ют и глу­бокие от­вер­стия в креп­ких ска­лах про­делы­ва­ют? Так и пос­то­ян­ное слу­жение: да­же ес­ли оно нез­на­читель­но, бла­года­ря пос­то­янс­тву со­бира­ет оно ве­ликие сок­ро­вища.

В мо­лит­ве от­кры­ва­ет­ся пе­ред ра­зумом дверь проз­ре­ний

Те­перь по­кажу я те­бе лег­кое пра­вило, по­лез­ное для не­мощ­но­го: бла­года­ря ему лег­ко пре­ус­пе­ва­ет че­ловек, а нас­лажде­ния, ко­торое рож­да­ет­ся от не­го весь­ма ско­ро, дос­та­точ­но для то­го, что­бы при­вес­ти ра­зум к пос­то­ян­но­му соб­лю­дению его, так что без при­нуж­де­ния и спо­кой­но мо­жешь ты ис­полнять слу­жение его с рев­ностью. Оно та­ково: пос­коль­ку утом­ля­ет­ся не­мощ­ное те­ло от бес­пре­рыв­но­го сто­яния на но­гах при ис­полне­нии обыч­ных служб и по этой при­чине весь­ма час­то не уда­ют­ся те­бе те пос­то­ян­ные мо­лит­вы, ко­торые со­вер­ша­ют­ся при учас­тии те­ла, из ко­торых рож­да­ет­ся мо­лит­в