– Константин считает, что полицейские проявляют к нему повышенное внимание и навязчивый интерес, – пояснила я, ужасно злясь на себя, на этого придурка Костика и на ситуацию в целом.
– Все! – сказал он мне с довольным видом. – Поймали. – И похвалил: – Лихой этот ваш следователь из Москвы.
– А то, – без энтузиазма поддержала я.
Полицейский отошел от меня к своему напарнику. Я попила еще воды и увидела возвращающуюся гаишную машину. Она остановилась рядом с первой патрульной, одновременно открылись задняя и передняя дверцы с правой стороны, и из них вышли дэпээсник и с заднего сиденья Илья.
Он что-то произнес на ходу и стремительным шагом подошел ко мне, поднял с подножки, на которой я сидела, и принялся ощупывать сильными жесткими пальцами мои руки-ноги, сдвинув брови и требовательно расспрашивая:
– Ты в порядке? Руки-ноги? Тебя не задело?
– Да я в порядке, в порядке, – оттолкнула я его руки и в свою очередь принялась так же судорожно ощупывать его. – А ты? Ты? – перепугалась я. – Ты в порядке? В тебя не попали?
– Кирюха! – вдруг улыбнулся Илья. – Да кто ж в меня попадет, я же верткий!
И вдруг резко притянул к меня к себе и обнял сильно, положил ладонь мне на затылок и прижал мою голову к своему плечу. Поцеловал в макушку и тихо сказал только для меня:
– Все нормально, Кирюш, все нормально.
А потом так же резко отстранил от себя и спросил:
– Испугалась?
– Нет, – недовольным, ворчливым голосом ответила я.
– Как это нет? Почему? – подивился Башкирцев.
– Не успела, – призналась я. – Вообще не поняла, что случилось. А, кстати, что случилось?
– Нас обстреляли! – усмехаясь, разъяснил он.
– Да ладно! – не поверила я. – Кто? Зачем?
– Хо-ро-ший вопрос, – по частям и с нажимом на втором слоге заметил Башкирцев. – Хотелось бы послушать, что на него ответит товарищ капитан Марчук.
– А ты что… – дошло только сейчас до меня в полном, так сказать, объеме, – …погнался за тем, кто в нас стрелял?
А ведь работа хакера на восемьдесят процентов состоит из нудной и долгой кропотни по удалению сделанных шагов и зачищению всех следов за собой и осторожности, состоящей из бесконечной проверки-перепроверки того, что ты сделал.
Одна мудрая женщина сказала: «Да бог с ней, с молодостью, тоже хорошего мало!» Я с ней полностью согласна. В молодости хорошо только отсутствие знаний и опыта, что позволяет чувствовать себя почти бессмертным и всемогущим. А все остальное такой головняк! Надо получить образование и утвердиться среди ровесников, в социуме и в жизни, найти приличную работу, выйти замуж и родить детей, и постоянно что-то делать на будущее, как тот хомяк полевой, набивая закрома. И главное: успеть! Ведь только собрался пукнуть с молодым задором что-то важное в жизни, а уже сорок и твое окружение смотрит с пристрастием: ну-ка, что ты там смог накопить и застолбить на старость, жизнь-то удалась? Удачливый ты перец или так себе, лузер? А уж сорок пять стукнуло – и все общество, у которого мозги последние годы сильно набекрень, считает тебя переступившим в старость, а она впереди дли-и-и-инная. Вот посмотри: возраст, когда человек
