Ему потребовалось много времени, но в конце концов булочка была частично сжёвана, и уставший, но очень счастливый Серёжка уснул с улыбкой, нежно обнимая недоеденную булочку своими малюсенькими ручками.
Я вспомнил о своём перекусе, который, конечно, успел остыть. Прошло уже больше двух часов с тех пор, как ушла мама. Я начал беспокоиться. Телефон по-прежнему не отвечал, я подогрел кашу и уселся за уроки прямо на кухне. Тут загремели ключи, и на пороге появилась взволнованная мама.
– Гошенька! У вас всё в порядке? У меня сел телефон, и я совсем потеряла счёт времени. Тебя очень хвалила Людмила Васильевна! А Серёжка всё спит?
– Значит, так, – серьёзно начала мама, – Гоша! Мне нужно уйти в школу! Я постараюсь, очень постараюсь обернуться за час. Мне придётся оставить вас с Серёжкой вдвоём. Думаю, не нужно пояснять, кто будет за старшего?
Пояснять было не нужно. Да я и не видел никакой проблемы. Серёжка спокойно спал в своей кроватке и выглядел так, что я не ожидал от него никакого подвоха.
– Ни о чём не волнуйся, – сказал я маме. – Мы прекрасно проведём время вместе!
– Не доставай его из кроватки! Не давай ему мелких игрушек! Не играй громко на пианино!
– Я всё понимаю, мам! Не будить Серёжку и не пугать его!
Мама после такого обеда выглядит так, как будто она спасала настоящую большую свинью, тонущую в озере.
Кашу иногда получается впихнуть, заговаривая Серёжке зубы.
– Жила-была вкусная овсяная каша, – начинает мама, набирая кашу в ложку, – и никто, совсем никто её не любил. Бродила каша по миру и искала того, кто её хотя бы попробует… – Серёжка удивлённо открывает рот, а маме только это и нужно.
Серёжке очень нравится баллада о страданиях кабачкового пюре, а мне она совершенно непонятна. Ну как кабачковое пюре может страдать от одиночества? Как-то раз я не удержался и так маме и сказал:
С тех пор как родился Серёжка, мама совсем перестала готовить мне еду. Она и раньше не очень-то любила это дело, а тут совсем стало не до того. Всё время мама теперь готовит для Серёжи.
– Гоша, ты голодный? – спрашивает она для порядка, когда приводит меня домой из школы.
– Да нет, не очень, – отвечаю я тоже для порядка.
– Ну поищи что-нибудь в холодильнике, – растерянно просит мама.
Я ищу. Папа говорит, что в нашем холодильнике мышка повесилась от голода. Шутит, конечно. В холодильнике обычно лежат молоко и кетчуп, который каждый год остаётся с папиного дня рождения. В морозилке можно найти пельмени, а в шкафу, если хорошо поискать, найдётся гречка. Папа
По словам мамы, когда я родился, бабуля сразу предложила отдать меня ей, потому что «с такой матерью ребёнок просто погибнет». Мама меня не отдала, но я не погиб. «Не погиб только потому, что часто у меня бывал», – так говорит бабуля.
И мне, и маме, и папе кажется, что бабуля кладёт слишком мало яблок.
– Так написано в рецепте! – она грозно сдвигает брови. – Если положить больше, шарлотка не приготовится!
Так сказала ей одна женщина на работе. По словам бабули, эта женщина делала шарлотку больше десяти раз, всякий раз шарлотка не получалась, она выбрасывала пирог и готовила новый. И только когда эта женщина догадалась посмотреть рецепт в интернете и строго следовать ему, у неё получилась вкусная шарлотка! Моя бабуля не хочет выбрасывать столько шарлоток, она сразу научилась на чужих ошибках. Она всегда учится на чужих ошибках. И другим советует. Мама учится на своих и считает, что
