автордың кітабынан сөз тіркестері  Сибирь и сибиряки

Александр Бушков

Замечательный писатель-геолог Олег Куваев умер до обидного рано, в сорок один год – подобно одному из своих героев, «сорвал в дальних маршрутах сердце». Но написать успел не так уж мало, и его книги не одно десятилетие были у советских геологов культовыми (не люблю я это словечко, но другого, пожалуй, не подберешь). В его лучшем произведении, романе «Территория», четко (и наверняка с натуры)

Социал-демократ Тан-Богораз оказался в ссылке аж на Чукотке, но не пал духом и не спился, как иные его собратья по несчастью. Опять-таки взялся за перо. Его капитальный труд о чукчах до сих пор не потерял научного значения. Точно так же и сегодня с интересом читается его приключенческий роман «Союз молодых» – о Гражданской войне на Чукотке.

Между прочим, ту же политику вели в свое время власти Османской империи в отношении своих подданных-христиан – принимать ислам официально не запрещали, но и не приветствовали. Снова экономика чистейшей воды. С христиан брали повышенный по сравнению с мусульманами налог, так что, приобретя новообращенного мусульманина, власти одновременно лишались одного налогоплательщика…)

Кстати, религиозная политика в Сибири тоже имела свою специфику. Не раз местные переходили в православие, именовались теперь «новокрещены» и поступали на службу как полноправные «служилые люди». Это может показаться странным, но меньше всего это нравилось даже не лишившимся какого-то количества «прихожан» сибирским шаманам, а русским властям. Ларчик открывался просто, причины в который раз были чисто экономическими: «новокрещен» переставал платить ясак. Каждый новый христианин – минус один налогоплательщик. Официально, конечно, власти креститься местным не запрещали (что сказала бы церковь?), но относились к этому без всякого энтузиазма.

Американский сенатор Бэверидж, в 1901 году проехавший через всю Сибирь, назвал главную причину прочности там русских позиций: она в том, что присутствует «…в виде русского крестьянина… самого русского народа». А народ этот, писал американец, отличается от других наций тем, что не проявляет «никакого оскорбительного способа обращения с расами, с которыми превосходно уживается».

Джордж Керзон, будущий министр иностранных дел Великобритании (конец XIX века): «Россия, бесспорно, обладает замечательным даром добиваться верности и даже дружбы тех, кого она подчинила силой. Русский братается в полном смысле слова. Он совершенно свободен от того преднамеренного вида превосходства и мрачного высокомерия, который в большей степени воспламеняет злобу, чем сама жестокость».

Француз Лансей (1879 год): «Когда русский мужик с волжских равнин располагается среди финских племен или татар Оби или Енисея, они не принимают его за завоевателя, но как единокровного брата, вернувшегося на землю отцов. В этом секрет силы России на востоке».

И наконец, академик А. П. Окладников: «В этом одно из коренных отличий колонизации Сибири русскими поселенцами от тех катастрофических для коренного населения событий, которые произошли в Америке или, например, Австралии в ходе колонизации этих континентов западноевропейскими пришельцами».

Под «западноевропейскими пришельцами» следует подразумевать в первую очередь англичан, именно они держат печальное первенство по зверствам против аборигенов, которых даже не считали за людей. О том, как они вели себя с индейцами, написано много (в том числе и самими англичанами). Гораздо менее известно, что в Австралии англосаксы не раз охотились на туземцев, убивали, разделывали, жарили на костре и с аппетитом ели. Это реальные факты, о которых писали опять-таки сами англичане. Колонисты так поступали вовсе не из садизма и людоедами себя ни в коей мере не считали – они просто-напросто не признавали туземцев людьми, полагая их самой обычной дичью вроде антилопы, которую можно убить и съесть

Гораздо позже, во второй половине XIX века, сибиряк С. С. Шашков (человек с университетским образованием) с горечью напишет: «История сибирской администрации – это длинная повесть о страданиях края. Сибирь не знала крепостного права, но она знала административное бесправие».

Кузнецкий острог, основа будущего Новокузнецка, получили свое название от местных племен – шорцев, которых русские называли «кузнецами» из-за того, что шорцы, как и буряты, умели выплавлять железо и изготавливать оружие, доспехи, бытовые предметы вроде котлов и прочего. Шорцы, кстати, были одним из тех племен, из которых позже сложился хакасский народ.