Россия — страна квартир. За квартиры здесь убивают. Квартира — это место, где россиянин оплодотворяет икру своей самки, где он кормит детей, где совершается вся жизнь. квартира — это его искусственная страна. Среднестатистический россиянин вырастает, таким образом не на воле, но батарейным способом. Российская цивилизация — квартирная, батарейная. В квартире у русского очень мало света. Ясно, что его мало и в окружающей бетонные дома природе. Только серое небо — отражение в нечистом городском снегу. Но русский ещё и загораживается от света — навешивает на свои окна шторы, часто даже штор даже два слоя, чтобы подчеркнуть свою ненависть к действительности за окном. Если в доме есть балкон или лоджия она обязательно закрыта рамами и стёклами и встроена в квартиру. Дополнительная жилплощадь ещё более цепляет хозяина квартиры от дневного света. В русских квартирах царит полумрак мусульманского гарема. Неизвестно когда возникшая традиция положила на пол квартиры русского ковёр или даже множество ковров. Ковры же висят и на стенах, над кроватями. Чем зажиточнее дом, тем больше ковров на стенах и на полу. Если добавлять любовь русского к тапочкам, спортивным шароварам и матерчатым абажурам с кистями, то можно догадаться или многое понять о происхождении русских. Так кичащиеся своей белой кожей русские имеют турецкие привычки и традиции. В этой турецкой атмосфере и протекает стеснённая жизнь русской семьи. Из кислых пелёнок вырастают белотелые девочки и слабовольные юноши. Они не знают пейзажа, или не считают его своим. у выращенных в четырёх стенах у них нет чувства пространства. У них нет плотского, чтоб увидеть и пощупать, — понятия Родина. В известном смысле у них нет Родины. Их родина — это щель между кроватью, шкафом, ковром, грузными телами папки и мамки.
но никогда не гуляет, никогда не покидает клетки. Дерьмо удаляется из клетки другим конвейером. У животного слабые никудышные ноги. Но на нём много мяса.
нормальным дополнением к браку. Буржуа следуя своим нормальным инстинктам практически институциализировал содержание любовниц. Их включали в завещания.
Почему русские любят свою Родину в облике женщины, минувшей свои лучшие годы, уже не плодной, бывшей женщины? Тюремное сознание даёт ответ и очень исчерпывающий, на этот вопрос: в тюрьме почитается только мать старушка. Ведь другие ипостаси женщины изгнаны из тюрьмы: молодые женщины все обладают инстинктом соития, все практически оказываются неверны заключённому. И только мать-старушка, женщина у которой репродуктивный возраст позади, только она ждёт и любви своего непутёвого тюремного сына. По всей вероятности наш народ адаптировал себе в качестве символа Родины, именно мать заключённого, она же и солдатская мать, ибо заключённый лишь крайний сосед солдата, они помещены на том же поле. Оба несвободные, один жертва наказания, другой — долга.
всякая власть в России абсолютна, независимо от её величины. потому так невыносимо абсурдно строги наши вахтёры, зачастую не охраняющие ничего кроме двери.
Смит знал выхваляя свой модный тогда уже капитализм, знал что будет. Знал. Сохранился конспект одного из его студентов в Глазго, за десяток лет до выхода первого издания "Богатства народов" в 1763 году тот записывал за учителем: "развитие промышленности и торговли несёт с собой и ряд отрицательных следствий. Во-первых оно сужает умственный кругозор людей… Это очень сильно проявляется когда всё внимание человека устремлено на 1/17 часть булавки или на 1/80 часть пуговицы. Таково разделение труда в этих производствах. Другое неблагоприятное следствие состоит в сильном пренебрежении к образованию. В богатых и промышленных странах разделение труда, сводя все профессии к очень простым операциям, позволяет занимать детей работой в очень раннем возрасте. В Бирмингеме мальчик 6–7 лет может зарабатывать свои три или шесть пенсов в день и родители считают выгодным посылать таких детей на работу. Ясно что они остаются без образования".
Быть современным, в данном случае имеется ввиду: не требование надевать жёлтый пиджак, если в жёлтых ходит Европа, или ездить только в иномарке, как раз таких современных индивидуумов в России достаточно. Речь идёт о развитом понимании мира, о свежей здоровой морали, чуждой любви предрассудков, о здравом понимании факта, что человек — временное воинственное животное, и собравшись волею случая в храбрые и менее храбрые группы он воюет на сцене Истории. Приблизительно так!
Быть современным, в данном случае имеется ввиду: не требование надевать жёлтый пиджак, если в жёлтых ходит Европа, или ездить только в иномарке, как раз таких современных индивидуумов в России достаточно. Речь идёт о развитом понимании мира, о свежей здоровой морали, чуждой любви предрассудков, о здравом понимании факта, что человек — временное воинственное животное, и собравшись волею случая в храбрые и менее храбрые группы он воюет на сцене Истории. Приблизительно так!
Колька вертелся возле центровых пацанов из первой в СССР антисоциальной организации "Голубая Лошадь", они впрочем называли друг друга «чуваками» а своих подруг «чувихами», потому у Кольки было австрийское альпийское пальто с капюшоном и «маг». Колька был самое воплощение прогресса. Я о нём много написал в книге "Подросток Савенко", в "Книге Мёртвых", а трагический конец его описан в романе "Иностранец в смутное время".
Меня всегда волновали продавщицы в белых носочках, парикмахерши, ученицы-стажёрки из салонов красоты. Тощие сучки и их выкрашенные перекисью водорода бесцветные чёлки. Я находил таких девочек в Харькове, учился с такими в кулинарном техникуме и позднее в американских провинциальных городах я сходился с ними мгновенно. Бесстыжие и стыдливые, целомудренные шлюхи. "Hey, Stranger!" — обращались они ко мне. Я ценил их вульгарность как дорогое вино. Hey, Stranger!
