МОСКВА
2025

 

 

Посвящается тем, кто не общается с популярными ребятами, тем, кто тайком читает под партой, тем, кому кажется, что их никогда не позовут к себе, не примут и не оценят. Пора надевать доспехи. Нас ждут драконы

Следующий текст был максимально точно переложен с наваррского на современный язык Есинией Нейлварт, куратором квадранта писцов в Военной академии Басгиат. Все события соответствуют действительности, а имена были сохранены, чтобы почтить мужество павших. Пусть души их будут преданы Малеку.

Спасение Басгиата и чар далось нам слишком большой ценой, в том числе ценой жизни генерала Сорренгейл. Нам следует изменить стратегию. В интересах королевства объединиться с Поромиэлем, пусть даже временно.

Из восстановленной переписки генерала Августина Мельгрена и его величества короля Таури

Пролог

Куда, во имя Малека, он собрался?

Я спешила по туннелям под квадрантом, стараясь не отставать, однако ночь — она ведь, по сути своей, главная тень, а Ксейден умеет растворяться в тенях. Мне и в голову бы не пришло, что он скрытно идет передо мной, если бы не связь с нашими драконами, которая хоть как-то вела меня в нужном направлении, и не угасавшие по ходу движения магические огни.

Страх сжимал мое сердце в ледяном кулаке, шаги становились все неуверенней. Сегодня вечером, пока мы ждали вестей о Сойере после битвы, едва не стоившей нам Басгиата, Ксейден сидел рядом с Боди и Гарриком, молчал и не поднимал головы… Что он задумал теперь — одним богам известно. Если кто-то заметит тонкие красные, как клубника, кружки вокруг его радужек, его арестуют — и, скорее всего, казнят. Судя по тому, что я читала, через некоторое время кружки пропадут, но что же было настолько важным, если он пошел на риск и показался на людях, не дождавшись, пока глаза придут в норму?

При мысли о единственном логичном ответе по спине пробежал холодок, вызванный явно не каменными плитами коридора, леденящими ноги. Щелчок закрывающейся двери вырвал меня из беспокойного сна, и я не успела надеть ни сапоги, ни даже броню.

«Никто не отвечает, — сказала Андарна, и я распахнула дверь в переход между башнями как раз в тот момент, когда точно такая же на противоположной стороне тихо закрылась. Это он? — Сгаэль все еще… злится, а от Тэйрна пахнет гневом и печалью».

Что ж, это было вполне понятно. Понятно по причинам, о которых мне сейчас нельзя долго раздумывать, и все-таки ужасно не вовремя.

«Мне позвать Квера или Шрадха?» — спросила Андарна.

«Нет. Всем нужно спать».

Я не сомневалась, что наутро мы отправимся в патрули на поиски уцелевших вэйнителей. Пересекла ледяной переход неуверенными шагами и вздрогнула при виде из окна. Еще накануне днем было слишком тепло для снега, но теперь он густо валил, скрывая ров, отделяющий квадрант от основного здания Басгиата. У меня сперло дыхание, и опухшие глаза кольнуло от приближения новой волны слез. Бесконечных слез.

«Снег пошел только час назад», — тихо сказала Андарна.

Температура неуклонно падала все время начиная с…

«Не напоминай».

Я порывисто вздохнула, мысленно упихала все, с чем сейчас не могла справиться, в огнеупорную коробку и спрятала где-то глубоко-глубоко внутри себя.

Спасать маму уже поздно, но будь я проклята, если позволю погибнуть и Ксейдену.

«Скорбь иногда нужна», — напомнила мне Андарна, когда я открыла дверь в квадрант целителей и вошла в многолюдный зал. Раненые в форме всех цветов лежали вдоль обеих сторон помещения, а в дверях и проходах между койками сновали целители.

«Если я буду рыдать над каждой утратой, у меня больше ни на что не останется времени».

Это я уже успела усвоить за последние полтора года. Миновав несколько явно пьяных кадетов из пехоты, я пересекла импровизированную палату в поисках пятна тьмы. Эту часть квадранта атака обошла стороной, но и здесь воняло серой и гарью.

— Да запомнят твою мать! За генерала Сорренгейл, пламя Басгиата! — крикнул один из третьекурсников, и узел у меня в животе стянулся еще сильней. Поэтому я шла молча, стискивая зубы и не отвечая.

Свернув за угол, я заметила быстрое движение: темная клякса перетекла вдоль правой стены. Мое сердце екнуло — и затем тени ускользнули вниз по лестнице в допросную, вход в которую стерегли два хмельных охранника.

Проклятье. Обычно я любила оказываться правой, но сейчас надеялась ошибиться. Я мысленно потянулась к Ксейдену, однако наткнулась на глухую стену ледяного оникса.

Нужно пройти мимо охраны. Как бы поступила Мира?

«Она бы ни секунды не сомневалась и уже прикончила бы твоего лейтенанта, — ответила Андарна. — Твоя сестра сначала действует, а потом задает вопросы».

«Ты сейчас совсем не помогаешь. Скорее наоборот».

За ужином я съела немного, но сейчас даже эта малость грозила отправиться обратно. Андарна права. Мира убьет Ксейдена, если узнает, что он изменился, — убьет, не слушая никаких объяснений. Но вот уверенность, которой всегда славилась сестра, мне не помешает. Я собрала всю свою наглость в кулак, расправила плечи, вскинула подбородок и направилась к часовым. Про себя я молилась, чтобы выглядеть максимально властной и жесткой.

— Мне нужно поговорить с пленником.

Охранники переглянулись, потом высокий слева кашлянул.

— Генерал Мельгрен приказал никого не допускать.

— Скажите… — Я склонила голову набок и сложила руки на груди с таким уверенным видом, будто явилась сюда при всем своем вооружении или хотя бы в обуви. — Если бы человек, виновный в гибели вашей матери, находился в одном лестничном пролете от вас, что бы вы сделали?

Второй часовой опустил глаза и чуть повернул голову. Возле уха у него красовался сильный порез.

— Приказ… — начал высокий, бросив взгляд на мою растрепавшуюся со сна косу.

— Он заперт, — перебила я. — Я же прошу у вас не ключ, а всего лишь буквально пять минут смотреть сквозь пальцы на данное вам распоряжение. — Я многозначительно взглянула на связку на поясе охранника, заляпанном кровью. — Если бы это была ваша мать, если бы она отдала свою жизнь в защиту всего королевства, даю слово: я бы пошла вам навстречу.

Высокий побледнел.

— Говерсон, — прошептал низкий. — Это она владеет молнией.

Говерсон буркнул что-то, сжал и разжал кулаки.

— Десять минут, — произнес он. — Пять — за твою мать и пять — за тебя. Мы знаем, кто нас сегодня спас.

Он кивнул на лестницу.

Но он не знал. Никто понятия не имел, на какую жертву пошел Ксейден, чтобы прикончить Мудреца… их генерала.

— Благодарю.

Я на ватных ногах двинулась по винтовой лестнице к камерам, стараясь не обращать внимания на запах сырой земли, атаковавший мою выдержку.

«Поверить не могу, что он сюда пошел».

«Наверняка хочет расспросить… опытного перебежчика, — отметила Андарна. — Не могу винить его за желание узнать, чем он стал». Печаль в ее голосе испугала меня сразу по множеству причин.

«Он не бездушный вэйнитель. Он все еще Ксейден. Мой Ксейден!» — рявкнула я мысленно на ходу, цепляясь за то единственное, в чем еще была уверена.

«Ты же знаешь, что бывает, если транслировать магию напрямую», — предостерегла она.

Знала ли я? Да. Принимала? Ни в коем случае.

«Если бы он утратил себя полностью, то уже тысячу раз высушил бы меня сегодня, особенно во сне. Но он был уверен в себе, он рискнул… и сидел рядом со мной несколько часов подряд. Он транслировал силу из земли всего раз. Наверняка можно исправить… трещины на его душе. — Ничего серьезнее я была не готова признать. — Я уже знаю, что думает Тэйрн, и у меня от одной мысли о ссоре с вами руки опускаются, поэтому очень прошу, заклинаю тебя любовью Амари — будь на моей стороне».

Связь между нами заколебалась.

«Хорошо».

«Правда?»

Я замерла на ступеньке, опершись рукой на стену, чтобы сохранить равновесие.

«Я такая же непознаваемая, неведомая, как и он, а ты мне все равно веришь, — ответила Андарна. — Я не хочу становиться очередной твоей битвой».

Ну, слава всем богам. Ее слова сбросили огромный камень с моего сердца, и я с облегчением выдохнула. Я и не знала, как мне нужно было это услышать, пока не услышала.

«Спасибо. И ты в полном праве знать, откуда ты родом, но кто ты по сути своей — в этом я нисколько не сомневаюсь. — Дальше я спускалась уже уверенно. — Только ты можешь принять решение о поиске своей семьи — и, боюсь, Мельгрен…»

«Я сожгла вэйнителя», — быстро перебила меня Андарна.

«Это… так».

Я наморщила лоб. Меня слишком потрясло появление Андарны, то, как менялась ее чешуя, чтобы помнить еще и о горящем темном колдуне. Но… Насколько я знала, нам еще не удавалось поджечь ни одного вэйнителя. И ведь Тэйрн тоже ничего не сказал об этом.

«Я об этом думала всю ночь. Когда я меняю цвет, магия чувствуется иначе. Может, моя сила в тот момент изменила вэйнителя, ослабила так, что он смог сгореть». — Теперь Андарна говорила чуть медленнее и отчетливее.

«Это может изменить… все. — Снизу раздались приглушенные голоса, и я ускорилась. — Это обязательно нужно изучить, но потом».

Я не собиралась рисковать Андарной, объявляя во всеуслышание, что она может оказаться нашим новым оружием, — особенно когда уже пошли слухи о возможном союзе с Поромиэлем. Что может быть хуже, чем угроза Андарне от властей? Только угроза от властей всего Континента сразу.

— Сопротивляйся сколько хочешь, но сила, которая струится в ее венах… — хихикая, говорил Джек, и его слова слышались все отчетливее по мере того, как я приближалась к его камере. — Верхушка хочет ее неспроста. Хочешь, дам совет по-братски? Подчинись и поищи для траханья кого-нибудь другого. Если этот твой знаменитый контроль хотя бы дрогнет…

— Никогда, — отрезал Ксейден, и его голос был пронизан смертельным холодом.

Мое сердце забилось чаще, и я остановилась перед последним поворотом, чтобы они меня не увидели. Ведь… Джек говорил обо мне.

— Даже великий ты не можешь решать, чего мы лишаемся первым, Риорсон, — рассмеялся Джек. — Но, по личному опыту, контроль исчезает быстро. Да посмотри на себя: только что насытился из источника — и уже здесь, отчаянно ищешь лекарство. Ты не выдержишь, а уж потом… Ну, скажем так: те серебряные волосы, которые тебя так покорили, станут серыми, как и вся она, а эти слабые колечки у тебя в глазах продержатся не пару дней, нет, они останутся навсегда.

— Этого не будет. — Ксейден тяжело ронял каждое слово.

— Ты можешь доставить ее вэйнителям сам. — Звон цепей. — Или просто выпустить меня — и мы сделаем это вместе. Кто знает, вдруг они даже оставят ее в живых, чтобы держать тебя на поводке, пока ты не станешь асимом и сам о ней не забудешь.

— Пошел ты.

Мои руки сжались в кулаки. Джек знал, что Ксейден транслировал магию напрямую. Если он хоть кому-то скажет, Ксейдена арестуют. В моей голове бушевала буря, а в нескольких шагах от меня спорили эти двое, и их слова терялись в шуме ветра моих мыслей. Боги, я могу потерять Ксейдена, прямо как…

Не могу. Не потеряю. Я отказывалась его терять — и отказывалась, чтобы он терял себя.

Во мне то и дело поднимался страх, но я гасила его, лишала воздуха, чтобы он не мог разгореться. Единственное, что было сильнее рыщущей во мне силы, — эта решимость, расправившая мои плечи.

Ксейден — мой. Мое сердце, моя душа, мое все. Он вытягивал силу из земли, чтобы спасти меня, и я не оставлю от мира камня на камне, пока не найду способ его вернуть. Даже если придется торговаться с Текарусом за каждую книгу на Континенте или ловить темных колдунов по одному для допроса — я найду лекарство.

«Мы найдем, — пообещала Андарна. — Сначала мы испробуем все доступные возможности, но если я права и я действительно ненароком повлияла на вэйнителя, когда меняла цвет чешуи, то и остальные из моего рода должны знать этот способ. Как изменить его. Исцелить его».

У меня перехватило дыхание — от мысли о самой возможности, о ее цене.

«Даже если ты права, я не позволю тебе…»

«Я сама хочу найти свою семью. Мы обе знаем, что поиск моего рода неизбежен — теперь, когда твои начальники знают, кто я такая. Так сделаем это на наших условиях и ради нашей цели. — Ее голос зазвучал резче. — Перепробуем все возможные методы на пути к поиску лекарства».

Она была права.

«Все возможные методы могут потребовать нарушить законы».

«Человеческие законы не касаются драконов, — возразила она тоном, напомнившим мне о Тэйрне. — И тебя, как мою всадницу и всадницу Тэйрна, они тоже больше не касаются».

«Подростковый бунт», — пробормотала я, перебирая в мыслях полдесятка планов, половина из которых могла бы сработать. Но даже для всадника есть законы, за нарушение которых последует казнь… не только моя, но и всех, кого я втяну в это дело. Я кивнула, принимая риск — по крайней мере, для себя.

«Тебе снова придется хранить секреты», — предупредила Андарна.

«Только те, которые защитят Ксейдена». — И сейчас это значило, что я должна как-то заткнуть Джека, но при этом не убивать, ведь розыска, который неизбежно последует за смертью нашего единственного военнопленного, мы не избежим.

«Мне точно не спрашивать Квера или Шрадха?..»

«Нет. — Я снова двинулась по лестнице. Существовал только один человек, кроме Боди и Гаррика, кому я могла доверить жизнь Ксейдена, единственный человек, который мог знать всю правду. — Скажи Глэйн, что мне нужна Имоджен».

Я не умру сегодня.

Я спасу его.

Личное дополнение Вайолет Сорренгейл к Книге Бреннана

Глава 1

Через две недели

Полеты в январе должны быть под запретом в Кодексе. Мы прорывались через ледяную метель в горах у Басгиата, и из-за воющего ветра и нескончаемого тумана, словно залепившего очки, я ни хрена не видела. Надеясь, что худшее осталось позади, я покрепче вцепилась руками в перчатках в луку седла.

«Умирать сегодня — это очень не ко времени, — сказала я по мысленному каналу, соединяющему меня с Тэйрном и Андарной. — Или вы хотите уберечь меня от Сенариума?»

Я уже больше недели ждала приказ, замаскированный под приглашение, от королевского совета, но их задержка была понятна — в Басгиате шел уже четвертый день беспрецедентных мирных переговоров. Поромиэль объявил, что уйдет на исходе седьмого дня, если не будут приняты их условия, и пока все к тому и шло. Оставалось только надеяться, что ко времени моего прибытия они будут в терпимом настроении.

«Хочешь на свое собрание? Не падай тогда», — фыркнул Тэйрн.

«В последний раз повторяю — я не упала, — возразила я. — Я спрыгнула, чтобы спасти Сойера…»

«Даже не напоминай».

«У тебя не получится вечно не пускать меня в патрули», — перебила Андарна, и за ее словами маячили тепло и уют Долины.

«Это небезопасно, — напомнил ей Тэйрн, видимо, уже в сотый раз. — Даже не считая погоды, мы охотимся на темных магов, а не летаем себе в удовольствие».

«В таких условиях летать не стоит», — согласилась я, оглядываясь по сторонам в поисках Ридока и Аотрома, но пока видела только белоснежные стены. Дыхание перехватило. Как тут найти темного мага в сотнях футов под ногами, когда не видно ни скал, ни собственных товарищей? Я не помнила метели сильнее, чем те, что осаждали военную академию последние две недели, но без…

Мамы. Скорбь впилась в грудь острыми когтями, и я вскинула лицо, чтобы его обжег снег, чтобы сосредоточиться на чем угодно другом и дышать дальше, двигаться дальше. Плакать будем потом — всегда потом.

«Всего лишь небольшой патруль, туда и обратно, — канючила Андарна. — Мне нужно упражняться. Кто знает, в какую погоду я попаду в поисках своего рода?»

Но эти «небольшие патрули» уже оказались смертельными — и я не торопилась испытывать теорию Андарны о ее огне. Возможно, у темных магов в пределах чар силы и ограничены, но бойцы они все равно опасные. И те, которые не сбежали после битвы, пользовались элементом неожиданности, чтобы пополнить список погибших новыми именами. Первое крыло, Третье и наша собственная секция Когтя уже несли потери.

«Тогда учись распределять магию, чтобы сохранять тепло во всех конечностях во время полета, потому что твои крылья не выдержат веса льда», — пророкотал в снегу Тэйрн.

«Мои крылья не выдерживают веса льда, — неприкрыто передразнила Андарна, — но каким-то чудом выносят твое эго».

«Иди спать и не мешай взрослым работать». — Мышцы Тэйрна слегка сдвинулись подо мной знакомым образом, и я наклонилась вперед, насколько позволяло седло, готовясь к пике.

Желудок загнало в горло, когда дракон с треском сложил крылья и мы рухнули к земле, рассекая метель. Ветер рвал мой зимний летный капюшон, кожаный ремень седла впивался в отмороженные бедра, а я молилась Зинхалу, чтобы прямо под нами не оказалось горного пика.

Тэйрн выровнялся, мой желудок вернулся на место, а я подняла летные очки на лоб и быстро проморгалась, глядя направо. На низкой высоте упала и скорость ветра, позволяя разглядеть скалистый хребет над самым летным полем.

«Все чисто». — Мои глаза слезились под напором ветра и снега — снежинки больше напоминали мелкий ледяной град. Я протерла линзы пальцами в замшевых перчатках и вернула очки на глаза.

«Согласен. Когда услышим то же самое от Фэйге и Крута, заканчиваем сегодняшнюю вылазку», — проворчал Тэйрн.

«Тебя послушать, так летать целыми днями и не встречать врага — это что-то плохое».

Может, мы и правда выследили и убили всех до последнего. Наши профессора зачищали основную территорию провинции, а кадеты — окрестности Басгиата. Они уничтожили тридцать одного вэйнителя. И прикончили бы тридцать второго, если бы кто-нибудь заподозрил, что он среди нас, хоть на его счет и записано семнадцать темных колдунов.

«Эта тишина насторажива…» — начал было Тэйрн, но вдруг над нами раздался треск, и он вскинул голову. Я тут же последовала его примеру.

О нет.

Не ветер. Крылья.

Все поле зрения заполнили когтистые лапы Аотрома, и мое сердце сжалось в панике. Он падал из метели точно на нас.

«Тэйрн!» — крикнула я, но он уже уходил в пике налево, сворачивая с намеченной траектории движения.

Мир перевернулся, небо и земля дважды поменялись местами в тошнотворном танце, после чего Тэйрн с резким хрустом распахнул крылья. От этого маневра на них надломился дюймовый слой наледи, вниз посыпались куски льда. Я сделала рваный глоток воздуха, а Тэйрн заработал крыльями в полную силу и набрал сотню футов высоты в считаные секунды, оказавшись совсем рядом с коричневым мечехвостом.

Яростный гнев выжег воздух в моих легких, и, прежде чем я успела поставить на место щит и приглушить самую сильную отдачу, весь мой организм на миг затопили чувства Тэйрна.

— Не надо! — крикнула я, когда мы подлетели к Аотрому слева, но ветер унес слова, а Тэйрн, как всегда, делал что хотел. Он с хрустом сомкнул челюсти в каких-то дюймах от головы Аотрома. — Это всего лишь случайность!

Которой обычно легко избежать благодаря общению драконов.

Коричневый мечехвост рявкнул, когда Тэйрн повторил свое предупреждение, затем покорно подставил горло.

Ридок посмотрел на меня сквозь снежную завесу и развел руками, но я сомневалась, что он заметил мой извиняющийся жест до того, как Аотром провалился вниз, направляясь на юг, к летному полю.

Видимо, Фэйге и Ри уже отчитались.

«Это правда было так необходимо?»

Я опустила щит, и связь с Тэйрном и Андарной накатила в полную силу, но переливающийся путь к Ксейдену оставался закрыт, поблек до смутного отголоска своей обычной силы. Утрата постоянного контакта — это неприятно, но он еще не доверял себе. Или тому, кем он, по его мнению, становился.

«Да», — ответил Тэйрн, будто одного слова достаточно.

«Ты почти в два раз больше его, и это явно была случайность», — повторила я, в то время как мы быстро снижались к летному полю. В снегу на земле квадратного каньона из-за постоянных патрулей второ- и третьекурсников уже были видны утоптанные тропинки.

«Это была небрежность, и дракон в возрасте двадцати двух лет должен понимать, что нельзя закрываться от своей стаи только из-за ссоры с всадником», — проворчал Тэйрн, но его гнев уже сходил на нет.

Аотром приземлился рядом с зеленым кинжалохвостом Ри — Фэйге. Когти Тэйрна вонзились в промерзшую землю слева от Аотрома, и от резкой посадки все мое тело загудело, как колокол. По хребту словно огонь пробежал — основной удар пришелся на копчик. Я резко выдохнула в момент особенно острой боли, с остальным же смирилась.

«Ну, очень изящно». Я рывком подняла очки на лоб.

«В следующий раз лети сама».

Дракон встряхнулся, как промокшая овчарка, и я закрыла лицо руками от снега и льда, полетевших с его чешуи.

Когда он прекратил, я потянула за кожаный ремень на седле, но пряжка зацепилась за кривой, неумелый шов, который я сделала после битвы, и одна нитка лопнула.

«Проклятье. Этого бы не случилось, если бы ты подпустил к себе Ксейдена».

Я заставила себя выбраться из седла и, не обращая внимания на возмущенный протест промерзших суставов, двинуться дальше через заледеневшие шипы и чешую, которые знала как свои пять пальцев.

«Темному не пришлось бы чинить, если бы ты не порезала», — ответил Тэйрн.

«Хватит его так называть».

На пути по плечу Тэйрна у меня подломилось колено, и я вскинула руки, чтобы удержать равновесие, проклиная свои предательские суставы. После часа в седле при такой температуре больное колено — это ерунда; хорошо, что вообще еще двигается.

«Хватит отрицать очевидное. — Тэйрн осуждающе медленно выговаривал каждое слово, пока я обходила обледенелый участок и готовилась спешиться. — Его душа уже не принадлежит ему».

«Как драматично. — Я не собиралась снова ввязываться в этот спор. — Его глаза опять стали обычными, и…»

«Подобная мощь вызывает зависимость. Ты сама это знаешь, иначе бы не притворялась по ночам, что спишь». Тэйрн вывернул голову в змеином движении и пронзил меня взглядом золотых глаз.

«Да сплю я. — Это была не совсем ложь, но в любом случае лучше бы сменить тему. — Ты заставил меня чинить седло самой, чтобы преподать какой-то урок? — Пока я скатывалась по ноге Тэйрна, моя задница возмущалась из-за каждой чешуйки. Но наконец это закончилось, и я оказалась по колено в свежем снегу. — Или ты больше не доверяешь мое снаряжение Ксейдену?»

«Да».

Тэйрн поднял голову на уровень моей и опалил дыханием крыло, расплавив остатки льда, а я отвернулась от жаркой волны, так отличавшейся от температуры моего тела.

«Тэйрн… — Я не могла подобрать слова и просто посмотрела на него. — Перед собранием мне нужно знать твое мнение. Будет одобрение эмпирейцев или нет, но без тебя я не справлюсь точно».

«То есть ты хочешь знать, поддерживаю ли я твой миллион вариантов заигрывания со смертью ради исцеления того, кого уже не спасти?» — Он снова повернул голову ко мне.

Связь с Андарной затрещала от напряжения.

«Он не… — Я осеклась, потому что в остальном дракон был прав. — Если вкратце, то да».

Глубоко в его груди зарокотало.

«Я готов лететь, не разогрев крылья, чтобы перенести большой вес на большое расстояние. Это ответ на твой вопрос?»

Он имел в виду Андарну. Облегчение вырвалось из моих губ в виде клубящегося облачка.

«Спасибо».

Из драконьих ноздрей повалил пар.

«Но не принимай мою безоговорочную поддержку тебя и Андарны за веру в него».

Тэйрн поднял голову, обозначая, что разговор закончен.

«Поняла».

И я побрела по тропинке в снегу туда, где ждали Ри и Квинн. Ридок шел туда же, обходя Тэйрна подальше, стороной. Мои почти онемевшие от холода пальцы в перчатках возились с тремя пуговицами сбоку зимнего капюшона. Наконец ткань с меховой подбивкой подалась, и я освободила рот и нос, подходя к друзьям.

— У вас на маршруте все тихо?

Ри и Квинн явно замерзли, но, слава богам, не пострадали.

— Более того… пугающе скучно. Мы не видели ничего опасного. И яма, где жгли виверн, все еще просто куча пепла и костей. — Ри смахнула снег с капюшона, потом натянула его обратно на свои черные косы до плеч.

— Вообще-то последние десять минут мы в принципе не видели ни хрена. — Ридок запустил руку в перчатке в волосы, а снежинки соскальзывали с его блестящих щек, не тая.

— Ты-то хотя бы заклинаешь лед. — Я показала на его раздражающе чистое лицо.

Квинн наспех стянула светлые кудри в узел.

— Ты тоже можешь согреться заклинаниями.

— Не собираюсь рисковать молниями, пока не увижу цель. — Особенно оставшись без своего единственного преимущества в бою. Я взглянула на Ридока, за спиной которого взлетали на патрулирование драконы секции Хвоста. — О чем ты там спорил с Аотромом?

— А, прости. — Ридок поморщился и понизил голос. — Он хочет обратно в Аретию, домой. Говорит, к поискам седьмой породы нужно приступать оттуда.

Ри кивнула, Квинн сжала губы в тонкую линию.

— Да, могу его понять, — сказала я. Это было распространенное мнение в стае. Мы здесь не самые званые гости. Единство наваррских и аретийских всадников исчезло, не успела отгреметь битва. — Но единственный путь к союзу, который спасет граждан Поромиэля, — это оставаться здесь. По крайней мере, пока.

Не говоря уже о том, что этого требует Ксейден.

«Он остается, потому что наваррские чары защищают тебя от него».

Я не обратила внимания на это ценное замечание, и Тэйрн пустил очередную струю огня, отогревая левое крыло, затем оттолкнулся от земли и взмыл в небо, к остальным.

Когда мы вышли из туннеля под хребтом, отделяющим жилые корпуса от тренировочной площадки, во дворе было практически пусто. На вершине ротонды, к которой сходились все постройки квадранта, лежал снег, как и практически всюду. Кроме южной крыши учебного крыла слева, где на самой высокой башне ярко горело пламя Малека, пожирая имущество наших погибших, как того требует бог.

Может, бог смерти и проклянет меня за то, что я сохранила личный дневник матери, но вообще-то и мне было что ему высказать в глаза при встрече.

— На доклад! — приказала нам Аура Бейнхэвен, стоявшая на помосте вместе с Эваном Фабером — коренастым и мрачным командиром того немногого, что осталось от Четвертого крыла из Наварры.

— А, хорошо, вы все вернулись. — Эван сложил руки на груди, его голос был пропитан сарказмом. — А мы так волновались.

— Когда мы улетали, этот козел только-только успел стать командиром отряда в секции Когтя, — пробормотал Ридок.

— Этим утром все тихо, — ответила Рианнон, и Аура кивнула, но ответить не соизволила. — Есть новости с фронта?

У меня внутри все сжалось. Незнание было мучительным.

— Ничего такого, чем можно поделиться с бандой дезертиров, — ответила Аура.

Ой, да пошла она.

— Эта банда дезертиров спасла ваши задницы! — Квинн подняла средний палец, и мы быстро прошли мимо, хрустя сапогами по заснеженному гравию. — Наваррские всадники, аретийские… Так воевать невозможно, — сказала она нам тихо. — Если они не примут нас, у наездников на грифонах нет даже минимального шанса.

Я кивнула. Над этим вопросом работала Мира — руководство не допустило бы к применению то, о чем она знала, даже если бы это спасло переговоры. Напыщенные сволочи.

— Девера и Каори вернутся со дня на день. Они выстроят иерархию, как только королевские семьи подпишут договор и, надеюсь, помилуют нас за дезертирство. — Ри склонила голову набок, когда из ротонды перед нами вышла растрепанная Имоджен. Ее длинная розовая челка касалась скулы. — Кардуло, ты пропустила патруль.

— Лейтенант Тэвис дал мне другое назначение, — объяснила Имоджен, не смутившись ни на секунду. Ее взгляд тут же упал на меня. — Сорренгейл, надо поговорить.

Я кивнула. Она присматривала за Ксейденом.

— Завтра не пропускай. — Ри и остальные двое прошли мимо Имоджен, затем Ри задержалась на ступеньках ротонды и бросила взгляд через плечо, пока остальные зашли внутрь. — Погоди. Мира вернется сегодня?

— Завтра.

Тревога повязала красивый бантик у меня на горле и затянула его. Одно дело — строить планы, и совсем другое — их выполнять, особенно когда впоследствии мои любимые станут предателями… опять.

«Все возможные методы», — напомнила мне Андарна.

«Все возможные методы», — повторила я, как мантру, и расправила плечи.

— Хорошо. — На лице Ри медленно расползлась улыбка. — Когда закончите, найдете нас в лазарете. — Она кивнула и поднялась по ступеням в ротонду.

— Ты сказала второкурсникам, чем занята Мира? — шепнула Имоджен с оттенком обвинения в голосе.

— Только всадникам, — возразила я так же тихо. — Если попадемся только мы, это измена, но если летуны…

— То это война, — договорила за меня Имоджен.

— Ридок, ты что, заморозил дверь? — раздался окрик Ри с лестницы. Она всем своим весом навалилась на ручку правой створки, а потом плюнула и прошла в левую. — А ну, вернись и отмораживай, живо!

— Да уж. Кому говорить, как не им. — Имоджен потерла переносицу, а изнутри ротонды послышался хохот Ридока. — Вы вчетвером — сплошная головная боль. Чудо, если мы все это провернем и нас не казнят.

— Тебе участвовать необязательно. — Я смотрела на нее так, как и не мечтала бы полтора года назад. — Я все равно это сделаю, с тобой или без тебя.

— И откуда такая наглость, а? — Уголок ее рта пополз вверх. — Расслабься. Если план придумывает Мира, я, конечно же, в деле.

— Она не умеет проигрывать.

— Уж это я поняла. — Снег хлестнул нам в лица, и взгляд Имоджен посерьезнел. — Но, пожалуйста, скажи, что ты не разболтала своей авантюрной четверке, почему мы это делаем.

— Конечно, нет. — Я сунула перчатки в карман. — Он до сих пор бесится, что я «отяготила знаниями» тебя.

— Тогда пусть перестанет делать глупости, чтобы за ним не пришлось подчищать. — Она потерла замерзшие ладони и последовала за мной вверх по ступеням. — Слушай, я хотела сказать это наедине, потому что мы тут поговорили с Гарриком и Боди…

— Без меня? — Я напряглась.

— О тебе, — без тени смущения пояснила она.

— Еще лучше. — Я потянулась к ручке двери.

— Мы решили, что тебе стоит задуматься о твоем ночлеге.

Моя рука сжалась на ручке, и я подумала, не садануть ли Имоджен дверью в лицо.

— А я решила, что вы все можете пойти на хрен. Я от него не сбегу. Даже когда он теряет контроль, он меня не трогает. И никогда не тронет.

— Я их предупреждала, что ты так и скажешь, но не удивляйся, если они не отстанут. Рада слышать, что хотя бы ты еще предсказуема, в отличие от Риорсона.

— Как он этим утром?

Мои щеки покраснели, когда мы вошли в ротонду, и я надвинула капюшон обратно. Без классов, построений и всякого ощущения порядка учебное крыло стояло заброшенным, но зал собраний и общие комнаты были забиты слонявшимися без дела, взволнованными, встревоженными кадетами, которые хотели только пережить следующий патруль и выместить свою досаду на ком-нибудь еще. Любой из нас убил бы за нормальный, прежний инструктаж.

— Как всегда, угрюмый и упрямый, — ответила Имоджен.

Мы молча прошли по коридорам жилого корпуса, миновали компанию прожигавших нас взглядом второкурсников из Первого крыла — в том числе Кэролайн Эштон, а значит, те, кто заставляет говорить правду, ее уже проверили. Благо лестница в квадрант целителей оказалась пустой.

— Собираешься ему рассказать, что мы задумали?

— Он знает, что нас отправят на поиски рода Андарны. Остальное? Ему лучше не знать. — У туннелей я кивнула паре аретийских всадников из Третьего крыла, но снова заговорила, только когда они остались позади. — Он переживает из-за возможности случайной утечки — глупо, и все же я уважаю его желания.

— Жду не дождусь, когда он узнает, что ты возглавила собственное восстание. — Имоджен ухмыльнулась, когда мы миновали крытый переход в квадрант целителей.

— Это не восстание, а я… я его не возглавляю.

Ксейден, Даин, Ри: вот они — прирожденные предводители. Они вдохновляют и отдают приказы в интересах отряда. А я просто делала то, что в моих силах, чтобы спасти Ксейдена.

— В том числе ищешь род Андарны? — Имоджен распахнула дверь в квадрант, и я последовала за ней.

— Это другое, и я ничего не возглавляю, я… просто помогаю выбрать лидера. Ну, или хотя бы надеюсь, что у меня это получится. — Я снова подумала, как же многолюдно тут стало, проходя мимо тихо лежащих пациентов — в основном в голубой форме пехоты, — и увидела, что среди них снуют писцы в капюшонах: наверняка собирают рассказы с поля боя. — Звучит похоже, но суть разная.

— Неужто? — Имоджен не скрывала сарказма. — Ну что ж, послание доставлено, я сказала, что хотела. Сообщишь, когда вернется Мира. — Она направилась к главному кампусу. — Передавай Сойеру привет. И удачи сегодня днем!

— Спасибо, — сказала я ей вслед и повернулась к лазарету.

Когда я вошла в двойные двери, в нос ударили запахи трав и металла. Я посмотрела направо и помахала Трегеру — он с летунами, обученными исцелять, помогал чем мог.

Тот кивнул в ответ, стоя возле койки пациента, затем взял иголку и нитку. Я зашагала быстрее, чтобы не мешать целителям, сновавшим туда-сюда и то и дело нырявшим за занавески, где на рядах коек отдыхали раненые. Из последней импровизированной палаты послышался смех Ридока. Бледно-голубые занавески были отдернуты и подвязаны кверху, открывая взгляду ворох зимних летных курток в углу и примерно половину второкурсников из нашего отряда, сгрудившихся у койки Сойера.

— Хватит преувеличивать, — говорила Рианнон, сидя на деревянном стуле в изголовье и грозя пальцем Ридоку, который устроился на койке прямо там, где когда-то была нижняя часть ноги нашего товарища. — Я просто сказала, что это стол нашего отряда и им лучше…

— Тащить свои трусливые жопы обратно в Первое крыло, где им и место, — со смехом договорил за нее Ридок.

— Не может быть, чтобы ты так сказала. — Уголок губ Сойера дернулся вверх, но настоящую улыбку это не напоминало.

— Сказала-сказала. — Я подобралась ближе, стараясь не наступить на вытянутые ноги Кэт и Марен, и расстегнула летную куртку, чтобы бросить в кучу к остальным.

— На что только всадники не обижаются. — Кэт выгнула темную бровь и лениво перелистнула учебник истории Маркема, лежавший у нее на коленях. — Сейчас у нас есть проблемы поважнее.

— Что правда, то правда, — кивнула Марен, заплетая свои темно-каштановые волосы в косу из четырех прядей.

— Кстати, как патрулирование? — Сойер без посторонней помощи принял сидячее положение, опершись на спинку кровати.

— Тишина, — ответил Ридок. — Начинаю верить, что мы отловили всех.

— Или они смогли сбежать, — пробормотал Сойер, и его взгляд снова потускнел. — Скоро вам придется отправиться за ними.

— Только после выпускного. — Ри скрестила ноги. — Кадетов за границу не отправляют.

— Кроме Вайолет, конечно. Ее отправят на поиски седьмой породы, чтобы мы победили на этой войне. — Ридок с самодовольной улыбкой бросил на меня взгляд. — Не переживай, я ее защищу.

Я не понимала, всерьез он говорит или подкалывает. Кэт фыркнула и перелистнула страницу.

— Будто кто-то отправит тебя. Гарантирую, полетят только офицеры.

— Не может быть. — Ридок покачал головой. — Ее дракон — ее правила. Верно я говорю, Ви?

Все повернулись ко мне.

— Если мне позволят, я предоставлю список тех, кому доверяю и кого хочу взять с собой.

Список, который переписывался так часто, что я уже и не была уверена, нужный ли вариант у меня с собой.

— Бери весь отряд, — посоветовал Сойер. — Мы лучше всего действуем в команде. — Потом фыркнул: — Кого я обманываю. Это ты лучше действуешь в команде. А я и по лестнице теперь не поднимусь. — Он кивнул на костыли рядом с койкой.

— Ты все еще в отряде. И не забывай пить. — Ри потянулась за оловянной кружкой через стол, где лежала записка — похоже, почерк Есинии.

— Вода мне ногу заново не отрастит. — Сойер взял кружку, и металлическая ручка зашипела, подстраиваясь под его руку. Он взглянул на меня: — Знаю, не стоит так говорить после того, как ты потеряла родную мать…

— Боль — это не соревнование, — успокоила я его. — Ее всегда хватает в избытке.

Он вздохнул:

— Меня навещал полковник Чендлир.

Внутри меня все рухнуло.

— Тебя отправляют в отставку?

Сойер кивнул.

— Что? — Ридок сложил руки на груди. — Второкурсники не уходят в отставку. Умирают? Да. В отставку? Нет.

— Я-то понимаю, — начал Сойер. — Просто…

И тут по лазарету разнесся жуткий вопль, означавший нечто похуже боли — ужас. Кровь застыла у меня в жилах, а волосы встали дыбом. В наступившей тишине я вскочила и выхватила кинжалы.

— Это что было? — Ридок соскользнул с койки Сойера, и остальные тоже последовали за мной, когда я выскочила из импровизированной палаты и развернулась к открытым дверям лазарета.

— Она мертва! — В лазарет ввалился кадет в голубой форме пехоты и рухнул на четвереньки. — Они все мертвы!

Невозможно было не узнать серый отпечаток руки у него на шее.

Вэйнители.

У меня екнуло сердце.

Мы не видели их в патрулях, потому что они были здесь.

Самые редкие печати — те, что встречаются раз в поколение или в сотню лет, — насколько нам известно, манифестировали лишь дважды, и каждый раз — в переломный момент нашей истории. И всего единожды шесть самых могущественных магов жили на Континенте одновременно. Как бы это ни было поразительно наблюдать, я бы не хотел дожить до другого такого случая.

Майор Далтон Сиснерос. О печатях

Глава 2

«Они в крепости!» — заревел Тэйрн.

«Я догадалась».

Я быстро сменила кинжалы на те, что были сделаны из нужного сплава, и тут же передала один Сойеру:

— Сегодня никто из нас не умрет.

Он кивнул, взяв клинок за рукоять.

— Марен, защищай Сойера, — приказала Рианнон. — Кэт, помогай кому сможешь. Вперед!

— А я, видать… просто здесь постою? — Сойер выругался, а мы бросились между рядами больничных коек к выходу.

Мы первые достигли двери, где Винифред держала рыдающего кадета за руки.

— Вайолет, не ходи… — начала она.

— Запри двери! — крикнула я на бегу.

— Будто их это остановит, — бросил мне Ридок, когда мы втроем ворвались в туннель и тут же застыли при виде жуткого зрелища, открывшегося перед нами.

Одеяла на всех временных койках в коридоре были отброшены и обнажили иссушенные тела. Внутри меня все рухнуло. Как это могло произойти так быстро?

— Вот проклятье. — Ридок справа от меня выхватил еще один кинжал, а из двери позади нас выбежали еще два всадника, оба из Второго крыла.

Я потянулась к Ксейдену и обнаружила, что его щиты не просто поставлены, но и непробиваемы.

«Бесит, но ладно».

Я в состоянии драться сама, и со мной Ридок и Ри.

«У тебя нет проводника», — напомнил мне Тэйрн. А значит, я не могу метать молнии прицельно, особенно в закрытых помещениях.

«Я всегда лучше управлялась с кинжалами, чем с этой способностью. Предупреди всадников, которые охраняют камень чар».

«Уже», — отозвался он.

— Проверить переход! — скомандовала Рианнон двоим из Второго крыла, и они направились к квадранту всадников.

«Когда разберетесь, вынесите сюда тела вэйнителей, мы поджарим их потехи ради», — предложила Андарна.

«Попозже».

Я успокоилась, насколько это было возможно, и сосредоточилась.

— Смотреть в оба, — сказала Рианнон голосом твердым и четким, как и ее движение, которым она выхватила кинжал из сплава, и тут же встала по правую руку от меня. — Идем.

Мы двигались слаженно, быстро и тихо по коридору. Я смотрела вперед, а Ри и Ридок следили за левым и правым флангами соответственно, и их молчание говорило мне обо всем, что нужно знать. Выживших не было.

Мы уже подходили к повороту в другой коридор возле последней койки, когда с лестницы впереди выскочил писец и рванулся к нам — его балахон развевался, словно крылья.

Я перехватила кинжал за острие; сердце забилось с удвоенной скоростью.

— Куда они пошли? — крикнула кадету Ри.

С головы писца упал капюшон. Нет, это был явно не кадет: красные глаза и паутина вен на висках. Он запустил руку под балахон, но я уже метнула кинжал — раньше, чем он ухватился за рукоятку меча.

Кинжал засел в левой стороне груди вэйнителя, его глаза выпучились от изумления, и он мешком свалился на пол. Тело съежилось в считаные секунды.

— Проклятье. Я иногда забываю, как ты в этом хороша, — прошептала Ри, оглядываясь, и мы двинулись дальше.

— Как ты поняла? — спросил так же тихо Ридок, быстро откинув ногой высушенный труп в сторону и вернув мне кинжал.

— Писец бежал бы в Архивы. — Я забрала клинок и покрепче ухватилась за рукоять. — И спасибо. — Сила в металле гудела слабее, но все-таки гудела и вполне могла нанести еще один смертельный удар. Сколько вэйнителей мы с Имоджен видели по пути в лазарет, ни о чем не догадавшись? — Вот как они питались и оставались при этом незамеченными. Они переодеты в писцов.

С другой стороны туннеля приближались два силуэта в бежевых балахонах. В магическом свете стали видны нашивки первокурсников, и я приготовилась метать клинок снова.

— Снять капюшоны, — приказала Ри.

Обе фигуры вздрогнули. Кадетка справа быстро подчинилась, а вот руки ее спутницы дрожали, голубые глаза вперились в тело у моих ног.

— Это… — шепнула она и пошатнулась, и подруга обхватила ее за плечи.

— Да. — Я опустила клинок, не заметив красного отблеска в их глазах или вен на висках. — Возвращайтесь в Архивы и предупредите остальных.

Они развернулись и побежали.

— Вниз или вверх? — спросил Ридок, стоя перед лестницей.

Внизу раздался крик.

— Вниз, — сказали мы с Ри одновременно.

— Прекрасно. — Ридок размял шею. — Вниз по лестнице в пыточную, где поджидает несметное число отъевшихся темных колдунов. Развлекаемся.

Он пошел впереди, перебросив кинжал в левую руку, а правой изготовившись применять магию. Следом пошла я, а затем Рианнон.

Мы быстро крались по лестнице, боком, прижимаясь спинами к каменной стене, и я мысленно возблагодарила Эрана Норриса за то, что он строил в Басгиате каменные лестницы, а не деревянные, которые так легко могли бы заскрипеть… или загореться.

«Думай о настоящем, а не о прошлом», — выговорил мне Тэйрн.

Где-то внизу шел бой — слышалось разное, от лязга клинков до скрежета стали по камню. Но поторопил меня маниакальный хохот вперемешку с криками боли; от него во мне взыграла сила, заискрившись на коже.

«Контролируй ее!» — велел Тэйрн.

«Помолчи», — ответила я, закрывшись от него щитом, хотя и знала, что если он захочет, то легко пробьется.

— Хватит играть с жертвой, и помоги открыть дверь! — гаркнул кто-то внизу.

Если там открывают камеру, то они явно не на нашей стороне. Они пришли за Джеком.

— Сколько человек охраняет Барлоу? — шепнул Ридок, когда мы оказались у последнего поворота лестницы, выйдя из-за которого показались бы на глаза тем, кто поджидал внизу.

— Двое… — Ответ Рианнон вдруг заглушил низкий мучительный крик.

— Теперь один, — ответила я, приготовившись метать клинок правой рукой.

Перед нами показался вход в тюрьму, и я быстро оглядела слишком знакомое пространство, оценивая ситуацию.

Два темных колдуна в бежевых балахонах тянули дверь камеры Джека, одна вэйнительница медленно вела мечом с рубиновой рукояткой по горлу младшего лейтенанта, чьи руки были пришпилены к толстой столешнице кинжалами, а другая стояла в тенях.

Ее длинная серебряная коса, свисавшая из-под капюшона, мотнулась, когда она развернулась в нашу сторону; ее жуткие красные глаза под поблекшей татуировкой на лбу встретились с моими и слегка округлились. Я похолодела, когда губы вэйнительницы скривились в усмешке, перекосившей красные вены на висках, а затем она… исчезла.

Я моргнула из-за внезапного сквозняка, потянувшего меня за косу, потом уставилась на пустое место, где только что стояла беловолосая. Или я так думала. Мне померещилось?

Позади меня вскрикнула Ри, и я быстро перевела взгляд на охранника. Стол заливала кровь, и я сглотнула жгучую кислоту в горле, заметив еще два трупа — один в бежевом, один в черном. Женщина с рубиновым мечом у стола развернулась, ее короткие светлые волосы хлестнули по острым скулам, когда она уставилась на нас, демонстрируя разветвления красных вен на висках.

Я тут же метнула кинжал на случай, если соберется исчезнуть и эта.

— Всад… — тревожно начала она, но захлебнулась, когда горло пронзил мой кинжал.

Ридок бросился на двоих у двери, однако они уже были готовы: ближайший взмахнул мечом, от которого Ридок закрылся толстой полосой льда.

Я бросила во второго кинжал, одним прыжком преодолев последние ступеньки, но темноволосый вэйнитель отскочил с нечеловеческой ловкостью. Мой клинок отлетел от каменной стены за его спиной, пока я бежала к всаднику, истекавшему кровью на столе.

Проклятье!

Ри перепрыгнула тело убитой вэйнительницы, направляясь на подмогу Ридоку, а я двигалась в выбранном направлении, не спуская глаз с того, в кого промазала.

Вэйнитель взмахнул рукой, и в мою сторону что-то полетело.

— На пол, Ви! — крикнул Ридок, выбросив руку ладонью вниз, и мои ноги обдал холодок, а в лицо полетели шипы.

Я упала на колени и проскользила по ледяной дорожке, а над моей головой просвистела палица.

— Не сребровласую! — крикнул темный колдун с мечом, и я вскочила на ноги, поскользнувшись на окровавленных камнях. — Она нужна живой!

Чтобы подчинить Ксейдена? Пошли вы. Больше меня против него никто не использует.

— Теперь это мое! — крикнула Ри, и, бросив взгляд налево, я увидела, что она размахивает палицей перед ее бывшим хозяином, выигрывая мне время, чтобы добраться до всадника, подрагивавшего на столе.

— Держись, — сказала я, зажимая рану на его шее, но почти сразу же отпустила: всадник сделал последний рваный вдох и обмяк. Мертв. Мое сердце сжалось всего на секунду, после чего я выхватила еще два кинжала и повернулась к друзьям.

Черноволосый вэйнитель проскользнул под палицей Рианнон, а затем появился передо мной, будто всегда здесь и стоял.

Быстрые. Слишком, хрен их побери, они быстрые.

Вздрогнув, я направила нож к его горлу, и вэйнитель уставился на меня с извращенным весельем в красных глазах. Энергия наполнила мои вены, нагревая кожу и поднимая волоски на руках дыбом.

— А, владеющая молниями. Ты далековато от неба, и мы оба знаем, что меня этим ножичком не убить, — поддразнил он, и вены на его висках запульсировали, в то время как Ри подкралась сзади, занеся свой кинжал из сплава.

Вдруг вдоль стен задрожали тени, и у меня приподнялся уголок губ.

— Я и не убью.

Всего на миллисекунду в его глазах вспыхнуло недоумение, а затем вокруг взорвались тени, мгновенно сожрав весь свет до последней капли океаном бесконечной черноты, которую я приветствовала как родную. Лента тьмы обвила меня за талию и отдернула назад, а затем нежно коснулась моей щеки, успокаивая заходящееся сердце и клокочущую энергию.

Помещение заполнилось криками, затем последовали два глухих стука о пол — и я, вне всяких сомнений, знала, что этим угрозам моей жизни пришел конец.

Спустя мгновение тени отступили, раскрывая скорчившиеся на полу тела двух темных колдунов с кинжалами из сплава в сердцах.

Я опустила оружие, и из середины комнаты навстречу мне ступил Ксейден; за его плечами торчали рукоятки двух мечей. Он был в прочной зимней форме без символов отличия, не считая знака младшего лейтенанта, а множество капель подсказали мне, что он только что с улицы.

Младший лейтенант. То же звание, что и у всадников, охранявших Барлоу.

То же, что и у Гаррика, стоявшего у лестницы позади Ксейдена, и почти у всех офицеров, временно размещенных здесь для защиты Басгиата.

Мое сердце замерло, пока взгляд обводил мускулистое тело в поисках ранений. Я встретилась глазами с Ксейденом, и мое дыхание успокоилось, только когда я убедилась, что он цел, а вокруг его ониксовых с золотом радужек нет ни следа красного. Может, технически он и адепт, но и близко не похож на вэйнителей, с которыми мы только что сражались.

И боги, как я его люблю.

— Вот объясни мне, Вайоленс. — У него напряженно ходили желваки под светло-коричневой кожей небритой щеки. — Почему это всегда ты? Что ни случись — там всегда ты.

Час спустя полковник Панчек, комендант квадранта всадников, отпустил нас с совещания.

— Его будто вообще не смутило, что они хотели спасти Барлоу, а не уничтожить камень чар.

Гаррик провел ладонью по коротким темным волосам, спускаясь по лестнице учебного крыла передо мной с Ксейденом.

— Может, это не первая попытка. — Ри взглянула через плечо на Гаррика. — Нам же не будут докладывать каждый раз. Не доросли еще.

Здесь было небезопасно — впрочем, для нас безопасно уже не было нигде.

— Панчек ведь известит командование? — спросил Ридок, пока мы шли по третьему этажу.

— Мельгрен и так уже знает. Хотя внизу нас было только двое. — Ксейден бросил многозначительный взгляд на руку Гаррика: из-под рукава формы выглядывала метка отступника.

— Я просто офигительно благодарен чарам, которые поставила Сорренгейл перед тем, как уйти. — Гаррик не потрудился пояснить, что имеет в виду мою сестру. Все и так были в курсе. — Барлоу не слышит и не видит ничего за пределами камеры, пока дверь не откроют, так что не в курсе происходящего. И судя по камням, которые он осушил там у себя, через пару-тройку дней ему конец.

Ксейден рядом со мной напрягся, и я мысленно потянулась к нему, но его щиты были толще стен нашей крепости.

— Это не всегда я, — шепнула я ему, коснувшись его ладони, пока мы спускались по широкой винтовой лестнице ко второму этажу.

Ксейден фыркнул, потом сплел пальцы с моими и поднял мою ладонь к своим идеальным губам.

— Всегда, — ответил он так же тихо, подчеркнув свои слова поцелуем.

Мой пульс подскочил, как и всегда, когда он касался моей кожи губами, что за последние пару недель происходило нечасто.

— А знаешь, как ты их покрошил во тьме, это просто охренеть можно. — Ридок поднял палец. — Но я бы и сам справился.

— Не справился бы. — Ксейден погладил большим пальцем мои костяшки, и плечи Гаррика сотряслись от бесшумного смеха, в то время как мы прошли по последнему пролету к главному входу.

— Ты-то откуда знаешь? — Ридок опустил руку.

Гаррик и Ксейден обменялись утомленными взглядами, и я с трудом поборола улыбку.

— Потому что ты был в одном конце комнаты, — ответил Гаррик, — а твой меч — в другом.

— Проблема, да. И я как раз ее решал. — Ридок пожал плечами, спускаясь на первый этаж одновременно с Ри.

Ксейден остановился, потянул меня за руку в безмолвной просьбе остаться с ним, и я подчинилась.

— Надо проверить остальных. — Ри бросила взгляд на меня. — Вы в большой зал?

Я кивнула, и у меня в животе стянулись узлом нервы.

— Ты готова. Ты справишься, — сказала она, сверкнув улыбкой. — Вас проводить?

— Нет. Проведайте отряд, — ответила я и кивнула замедлившему шаг Гаррику. — Я вас потом найду.

— Будем ждать, — пообещал Ридок на ходу, направляясь налево вместе с Ри и исчезая за углом.

— Все в порядке? — Гаррик повернулся к нам и всмотрелся в лицо Ксейдена.

— Будет в порядке, если оставишь нас на пять минут наедине, — ответил Ксейден.

Гаррик метнул на меня быстрый взгляд, его лоб рассекли тревожные морщины, но быстро разгладились, когда я кивнула.

— Твою мать. Вы же доверяете ей присматривать за мной по ночам? — Ксейден прищурился, глядя на лучшего друга.

— Вот только не надо вести себя так, будто я виноват в том, что за тобой нужно присматривать, — выпалил Гаррик.

Возле наших ног по ступеням поползли тени.

— Все нормально, — поспешила я успокоить Гаррика, не отпуская большую ладонь Ксейдена. — Я в норме. Он в норме. Все в норме.

Гаррик еще раз глянул на меня, на Ксейдена, потом развернулся и двинулся вниз по лестнице.

— Буду рядом, — предупредил он и свернул направо, в сторону зала для поединков.

— Проклятье. — Ксейден вырвал у меня руку, потом привалился к стене, и мечи звякнули о камень. Его мундир распахнулся, когда он прижался затылком к каменной раме окна. — Я и не подозревал, насколько люблю быть в одиночестве, пока эта возможность не исчезла.

Он сглотнул, его руки сжались в кулаки.

— Мне жаль.

Я шагнула к нему вплотную и коснулась его шеи — там, где змеились магические линии его отметины.

— Не надо. Он совершенно прав, что волнуется, оставляя меня наедине с тобой. — Ксейден накрыл мою ладонь своей и опустил голову, медленно открыв глаза, взгляда которых мне всегда будет мало.

— Я тебе верю.

«Ни следа красного».

— А не стоит. — Он обхватил меня за талию и прижал к себе. От контакта моя кожа мгновенно загорелась, а желудок совершил кульбит. — Я охренительно точно уверен: Гаррик с Боди не спят на полу у нашей кровати только потому, что раньше я бы их за это убил. Не говоря уже о теперь.

И ведь не то чтобы мы занимались в кровати чем-то кроме сна. Может, я и доверяла Ксейдену, но он, уж только Данн знает насколько, не доверял себе — по крайней мере, он не был готов уступать контроль, в любом виде.

— Честно признаюсь, что они предлагали мне задуматься о ночлеге в другом месте. — Я прижала ладонь к его теплой груди. Его глаза вспыхнули, и руки сжали меня сильнее.

— Может, и стоит.

— Не дождешься. Я послала Имоджен куда подальше.

Его губы тронула улыбка.

— Уж нисколько не сомневаюсь.

— Они отстанут, как только ты исцелишься. — Мой взгляд скользнул по точеной линии его подбородка, по скулам к прядям черных волос, ниспадавшим на лоб. Он — все еще он. Все еще мой.

Его мышцы напряглись под моими пальцами.

— Готова к встрече с Сенариумом?

— Да. — Я кивнула. — И не меняй тему. Я узнаю, как тебя вылечить. — Я вложила в свои слова всю свою уверенность, подняла брови. — Впусти меня.

Это была не просьба. И, к моему удивлению, он опустил щиты — и переливающаяся ониксовая связь между нами укрепилась.

«Сегодня ты применил печать. В границах чар».

Он кивнул, прижав меня к себе:

«Я транслировал силы Сгаэль».

Я смаковала ощущение его тела, прижатого к моему, но не стала рисковать и требовать поцелуй.

«Она тебе сказала, что у нас неприятности?»

Ксейден отвел взгляд, покачал головой:

«Она все еще со мной не разговаривает. Летать c ней ужасно неловко».

Моя грудь словно треснула под тяжестью грусти в его голосе.

«Мне ужасно жаль. — Мои руки скользнули по его ягодицам, и я приложила ухо к его груди так, чтобы слышать сердцебиение. — Она еще оттает».

«Даже не думай», — предупредил Тэйрн, пророкотав в мысленной связи, принадлежащей только нам двоим, и я неприкрыто его проигнорировала.

Ксейден опустил подбородок на мою голову:

«Она знает, что я… уже не цельный. Чувствует».

Я вздрогнула и отстранилась, подняла руки, обхватив его лицо ладонями.

— Ты еще какой цельный, — прошептала я. — «Не знаю, чем ты заплатил за ту силу, но она тебя не изменила…»

— Изменила, — отрезал он, отступив на одну ступеньку ниже, прочь из моих объятий.

Я могла придумать только один способ доказать, что он не прав.

— Ты все еще любишь меня? — Я атаковала его этими словами, как оружием.

Его глаза мигом вперились в мои.

— Это что еще за вопросы?

— Ты. Все. Еще. Любишь. Меня? — Я четко проговорила каждое слово и шагнула к нему вплотную, чтобы доказать, что я его не боюсь.

Он обхватил меня за затылок и прижался своим лбом к моему — еще чуть-чуть, и поцелует.

«Я мог бы стать самым высокопоставленным мавеном, вести армии темных колдунов против всех, кого мы любим, и видеть, как все вены в моем теле до единой становятся красными из-за трансляции магии хоть всего Континента, — и все равно я бы тебя любил. То, что я сделал, ничего не меняет. И не знаю, может ли это изменить хоть что-то».

— Вот видишь? Ты — все еще ты. — Я чуть отстранилась и направила взгляд на его губы. — Рассказывать про всякие ужасы, уверяя, что любишь меня, — это просто твой стиль прелюдии.

Его глаза потемнели, а наши губы разделяло только его упрямство.

— И это должно тебя пугать до смерти, Вайолет.

— А мне не страшно. — Я приподнялась на цыпочки и легонько коснулась его губ своими. — Ты не можешь меня напугать. Я не сбегу, Ксейден.

— Проклятье. — Он уронил руку и отступил на шаг. — «Из-за своих щитов я и не знал, что ты в допросной, пока не спустился почти до конца».

— Что? — Я моргнула. — Тогда как ты понял, что мне нужна помощь?

Пауза тянулась и тянулась, и из-за укола опасения я мысленно напряглась.

«Я их почувствовал, — наконец ответил Ксейден. — Так же, как они почувствовали меня».

Мое сердце ушло в пятки, и я потянулась к стене, уперлась ладонью в неотесанный камень, чтобы удержаться на ногах.

— Невозможно.

— Возможно. — Он медленно кивнул, внимательно наблюдая за мной. — «Так я понял, что изменился. Именно поэтому мы с Гарриком и смогли убить за неделю больше дюжины. Я чувствую, как они зовут меня, так же, как чувствую источник несравненной энергии, пульсирующий у меня под ногами… потому что я — один из них». — Он прищурился. — А теперь страшно?

Иногда я тревожусь за Вайолет. У нее острый ум, смекалка и горячее сердце наряду с моим твердолобым упрямством. Боюсь, когда она по-настоящему, окончательно отдаст свое сердце, все остальные таланты, которые ты ей подарил, уйдут на второй план, а логика уступит право голоса любви. И если два ее первых спутника — показатель того, что можно ожидать в будущем… Помогите ей боги, любовь моя: боюсь, у нашей дочери ужасный вкус на мужчин.

Восстановленное неизвестное письмо генерала Лилит Сорренгейл

Глава 3

Ксейден их чувствует.

В голове у меня поплыло, и, чтобы устоять на ногах, я вонзила между каменными плитами ногти, чуть не сломав их. Но то, что он чувствует вэйнителей, еще не значит, будто он отдал часть своей души, правильно? Я видела душу в глазах Ксейдена: он смотрел на меня, ожидая, что я его отвергну или, того хуже, оттолкну, как после Рессона.

Может, все хуже, чем я думала, но он все еще цельный, все еще он. Просто… с обостренным чутьем.

Я усилием воли вернула свой желудок на законное место и выдержала взгляд Ксейдена.

— Страшно? — Я покачала головой. — Не дождешься.

— Будет страшно, — прошептал он, оглядывая мое лицо так, словно хотел его запомнить навсегда.

— Ваши пять минут прошли, — сказал Гаррик снизу, с лестницы. — А Вайолет еще ждет собрание.

Выражение лица Ксейдена сменилось на опасно настороженное, когда он обжег взглядом своего лучшего друга и отстранился от меня.

— Она же тебе передала, что мы предлагаем ей спать в другом месте? — Гаррик размял плечи с таким видом, будто готовился к драке.

— Передала. — Ксейден двинулся вниз по лестнице, я — следом. — И я скажу тебе то же, что она сказала Имоджен. Иди на хрен.

— Так и думал. — Гаррик умоляюще посмотрел на меня, а я только улыбнулась в ответ. Мы вышли из учебного крыла в удивительно пустую ротонду между двумя драконьими колоннами. — Я ждал разумного поступка хотя бы от тебя, Вайолет.

— От меня? Да это вы подчинились эмоциям и не думаете головой. А я решила ему доверять исключительно на основе истории наших отношений.

— Я, конечно, ценю заботу, — медленно произнес Ксейден, и его голос был чуть ли не ледяным, — но еще раз попытаетесь командовать, кто должен находиться в постели Вайолет, и у вас будут проблемы.

Гаррик покачал головой, но промолчал. Мы пошли к главному зданию, минуя кадетов, которые суетливо наводили порядок у лазарета.

Завтрашний список погибших в квадранте пехоты будет мучительно длинным.

— Для человека, который сейчас встретится с высшей знатью королевства, ты очень уж спокойно выглядишь, Сорренгейл, — заметил Гаррик, когда мы ступили на мягкий красный ковер в здании администрации.

Коридор переполняли люди в форме разных цветов, ожидавшие продолжения переговоров. Отличить их можно было только по геральдическим знакам, вышитым на косых лентах, напомнивших мне парадную форму Басгиата. Наши провинции сразу бросались в глаза — я даже заметила Брайевик раньше, чем все повернулись в нашу сторону.

— Я знала, что это случится, и у меня есть план. Две недели — достаточно времени, чтобы перебрать все возможные сценарии, — ответила я.

В ту же минуту толпа начала медленно расходиться в стороны и распределяться вдоль стен, подчиняясь тому, что я стала про себя называть эффектом Ксейдена. Я вполне понимала, почему они так таращатся. Он роскошный. И я вполне понимала, почему они так отступили. Он не только устрашающе силен, но и виноват в том, что расколол наваррскую стаю и снабжал оружием Поромиэль.

Другими словами, не все взгляды, направленные на него — или нас троих, — были дружелюбными.

«Ты уверена, что хочешь этого?» — спросил Ксейден, когда мы подошли к тяжелым створкам дверей в главный зал.

«Этого хочет она, — ответила я, и один из охранников с гербом Коллдира отправился внутрь — наверняка, чтобы объявить о нашем прибытии. — И это то, что нужно нам. Ты все еще готов лететь? — Я покосилась на него. — Даже за пределы чар?»

Магический барьер не просто защищал нас от него — он защищал от него его же самого.

Ксейден стиснул зубы.

«Даже за пределы чар», — подтвердил он, когда мы подошли к стоявшей у дверей охраннице в голубой форме пехоты.

— Я полагаю, меня ожидают? — спросила я ее.

— Дождитесь, когда вас сопроводят, кадет Сорренгейл, — ответила она, не взглянув в мою сторону.

Мило.

— Начинаю уже задумываться об этом собрании. Так уж ли оно безопасно, — заметил Гаррик с другой стороны от Ксейдена, внимательно оглядывая тяжеловооруженных людей в коридоре. — Ее вызвали выступить перед Сенариумом в одиночку, а нас еще не помиловали за то, что мы бросили Басгиат и забрали часть войск с собой. Может, со стороны Аретии переговоры ведет Бреннан, но у нас нет представительства в совете. С Вайолет может случиться что угодно.

— Я это уже учла, — успокоила я его. — Я нужна им живой, если не из-за Тэйрна, то из-за Андарны. Ничего со мной не будет.

— За нее будет Левеллин, представляющий Тиррендор, и, если ей захочется, она может спалить здесь все мановением руки, — добавил Ксейден, сложив руки на груди и буравя взглядом охранницу. — Я больше переживаю за их безопасность, а не за ее.

Тут открылась дверь справа, и в коридор вышел другой охранник.

Мой живот скрутило при виде генерала Мельгрена в проеме: его маленькие глазки прищурились, когда он свысока взглянул на меня.

— Кадет Сорренгейл, Сенариум готов вас принять. — Его взгляд переместился на Гаррика, на Ксейдена. — Одну.

— Я буду здесь… — В голосе Ксейдена отчетливо звучала угроза. — Пока меня удерживают лишь эти деревянные двери.

«Тонко». Я с трудом поборола улыбку.

Мельгрен жестом пригласил меня внутрь, не спуская глаз с Ксейдена.

«Не собираюсь с ними церемониться, — сказал вслед мне Ксейден. — Я целиком и полностью доверяю тому, что ты можешь постоять за себя, но скажи только слово — и я снесу эти двери с петель».

«Какой ты романтик».

Я быстро оглядела новую расстановку мебели в знакомом зале: в нем появился длинный стол с десятками стульев — очевидно, чтобы вместить всех участников совета. На ближайшем его конце лицом ко мне сидели шестеро дворян, представлявших шесть провинций Наварры, в роскошно расшитых костюмах и платьях. Я знала каждого благодаря матери, но только один слева встретил меня усталой улыбкой, когда я подошла к ним и положила ладонь на спинку стула.

Левеллин.

«Ничего не хочешь добавить в последний момент?» — спросила я Андарну, пока Мельгрен обходил стол и садился по правую руку от герцогини Моррейна.

«Ничего не приходит в голову», — ответила она.

Значит, поехали.

— Давайте сразу к делу, — тут же раздался высокий голос герцогини Моррейна; огромный рубин на ее ключицах покачнулся, когда она тяжело вздохнула. — У нас есть три дня, чтобы спасти переговоры, и на счету каждый час.

— Я абсолютно согласна, и… — начала было я.

— Мы уже выслушали генерала Мельгрена и посовещались с королем, — перебил герцог Коллдира, сидящий прямо напротив меня, поглаживая короткую светлую бородку. — С этого момента вы переводитесь в… — Он взглянул на Мельгрена. — Как вы это назвали?

— Специальный отряд, — подсказал Мельгрен, сидя пугающе неподвижно и изучая меня сосредоточенным взглядом.

— Специальный отряд, — повторил герцог. — Он отправится на поиски и вербовку седьмой породы драконов с целью увеличить наши силы и, возможно, раскрыть секрет уничтожения вэйнителей.

Я достала из кармана формы два сложенных пергамента. Показала первый.

— Вот список требований Андарны, чтобы мы согласились на участие.

Герцогиня Эльсума воздела темные брови, а герцог Люцераса вздрогнул и отодвинулся от стола.

— Вы не в том положении, чтобы выдвигать требования, — возмутилась герцогиня Моррейна. — Вашей матери мы многим обязаны, но вы все еще считаетесь дезертиром.

— Дезертиром, который спас академию, наши защитные чары и наше королевство, не говоря уже о сражении с несколькими вэйнителями в этих самых стенах несколько часов назад. И все это я сделала, не подчиняясь наваррскому командованию. — Я склонила голову набок. — Трудновато куда-то меня назначать, когда ни один из вас не состоит в командовании Аретии. И это не мои требования, а ее.

— Возвращение нашей стаи все еще обсуждается. — Мельгрен бросил взгляд на Левеллина. — А сейчас мы идем навстречу с условием, что стая по-прежнему останется в Басгиате. Левеллин, вы втайне представляли Аретию уже много лет — хотя это отдельный вопрос, до которого наш совет еще дойдет, — возможно, вы и прочитаете ее требования.

После этой отповеди многие аристократы заерзали на своих местах.

Левеллин протянул руку, и я вручила ему сложенный пергамент. Первый этап пройден. Его морщинистые губы подергивались от улыбки, когда он читал.

— Тут попадается кое-что довольно… уникальное.

— Как и она сама, — ответила я, переходя ко второму этапу. — Я возьму шесть всадников…

— Ты никого не возьмешь, — перебил меня Мельгрен. — Ты — кадет второго курса, и тебе разрешается участвовать только потому, что нам нужен твой дракон. Уже решено, что отряд возглавит капитан Грейди ввиду его опыта боевых действий в тылу врага.

У меня внутри все рухнуло.

— Мой профессор по выживанию всадника?

Нет, нет, нет, все должно было пойти не так. Я сжала список с именем Миры на первой строчке.

— Он самый. — Мельгрен кивнул. — Он уже поставлен в известность и свяжется с тобой, когда мы обговорим условия альянса с Поромиэлем и он лично отберет отряд.

Лично отберет. Внутри меня всколыхнулась энергия, кровь закипела.

— В отряд как минимум войдет лейтенант Риорсон, правильно?

Аристократы посмотрели на Мельгрена.

— Участие Риорсона зависит от решения Грейди. — Мельгрен смотрел на меня непоколебимым взглядом.

— Тэйрна и Сгаэль нельзя разлучать, — возразила я.

— А значит, Риорсон будет одним из кандидатов, — заявил Мельгрен, выказывая эмоций не больше, чем дерево. Ничего удивительного, что он так нравился маме. — Но опять же все зависит от решения Грейди.

Решение капитана Грейди. Моя кровь чуть ли не гудела.

— Отбор участников отряда — одно из требований Андарны.

Во всех сценариях, что я продумывала, согласие Андарны было моим главным козырем.

— Значит, это требование мы не соблюдем. — Мельгрен сложил руки на коленях. — Это военная операция по всем правилам, а не школьная экскурсия.

«Мы не летим», — заявил Тэйрн.

«Мы должны лететь!» — возмутилась Андарна, повышая голос.

Я смяла пергамент.

«Она права. Мы должны лететь».

В первую очередь этого заслуживала Андарна. Но если есть хоть малейший шанс, что они знают, как победить вэйнителей или исцелить Ксейдена, у нас действительно нет выбора. «Все возможные методы». А значит, придется уступить.

— Можно считать вопрос решенным? — спросил герцог Коллдира.

Да ни хрена.

— Да, — подтвердил Мельгрен.

— Только если вы соблюдете остальные требования Андарны. — Я подняла голову. — Думаю, она и Тэйрн доказали, что вполне готовы уйти — если не улететь — из Басгиата.

Мельгрен шумно втянул воздух, а я подавила победный крик.

— Мы рассмотрим ее просьбы.

— Тогда решено, — объявил герцог Коллдира. — Превосходно. Это поможет сгладить переговорный процесс.

— Для начала помогло бы уже впустить летунов в квадрант, — добавила я, чувствуя, как досада обжигает грудь.

— Когда они не могут даже пользоваться магией? — Мельгрен фыркнул. — Всадники сожрут их заживо.

— Это же один из доводов Поромиэля против того, чтобы оставлять у нас эти дополнительные войска, правильно? — спросила герцогиня Моррейна, и Мельгрен кивнул.

Это не войска. Это кадеты, которые нуждаются в защите чар.

Герцог почесал в затылке.

— Мы об этом подумаем. Пребывание летунов в квадранте поможет в этом переговорном моменте.

Вот и я о чем.

— Вольно, кадет, — приказал Мельгрен.

— Я тебя провожу, — сказал Левеллин, отталкиваясь от стола и поднимаясь.

Я сунула смятый список в карман и прошла, шагая ровно по стыку каменных плит пола к двери, собирая осколки своих разбитых ожиданий. Кто знает, сможем ли мы доверять тем, кого наберет в отряд Грейди.

— Я над этим поработаю, — тихо сказал Левеллин, показывая список требований Андарны. — А между тем, — он достал из-за пазухи небольшую сложенную вчетверо записку, — меня просили втайне передать тебе это.

— Спасибо, — рассеянно ответила я, взяв послание.

Он дважды постучал, и я вышла через дверь слева, куда меня направил охранник.

Раскрывая записку, я вышла в коридор и сразу узнала размашистый почерк Текаруса.

У тебя три дня, чтобы выполнить свою часть уговора.

Проклятье. Не вариант. Я подняла глаза и обнаружила перед собой свой отряд в полном составе — стену черного и коричневого, стену людей в форме, сдерживающую море цветастых костюмов и платьев.

— Как прошло? — спросила Имоджен.

— Да не набрасывайтесь вы на нее, — укорила ее Ри.

Я окинула всех взглядом, услышала, как позади хлопнула дверь, а потом встретилась глазами с подошедшим ко мне Ксейденом.

— Весь план насмарку.

А значит, тот, что я держу в руке, подвести не должен.

***

В окно струился утренний свет, и я медленно моргнула, просыпаясь под звон колоколов, бьющих восемь. На подоконнике лежал глубокий снег, но небо за окном было синим впервые с солнцестояния.

Твою мать, я не просто спала — я проспала. Может, это все тренировка на пару с Имоджен под вечер, а может, выплеск эмоций, когда я обсуждала с Ри и Тарой, почему Грейди — самый худший кандидат в командиры миссии, но я, хвала богам, не проснулась потом от волнения ни разу. Наверное, уснула сразу после того, как устроилась в кровати с книгой о наваррской внешней торговле до Рессонского соглашения, которую мне подкинула Есиния, когда я, все еще кипя от возмущения, решила навестить Сойера. Подняв голову от подушки, я увидела закрытую книгу на тумбочке; страница была заложена кинжалом Ксейдена.

Мои губы медленно изогнулись в улыбке от такого проявления заботы. Наверное, я уже спала, когда он вернулся после ежедневной встречи с Бреннаном, Левеллином и — вчера вечером — герцогом Линделлом, наставником Ксейдена и Лиама.

Я повернулась в теплом коконе одеял, ожидая, что Ксейден уже проснулся, но он крепко спал, обхватив одной рукой подушку, а другую — со свежим розовым шрамом — положив на одеяло между нами. У меня перехватило дыхание, и на миг казалось, что единственный логичный выбор — смотреть на него, пусть даже и несколько секунд. Боги, как же он прекрасен. Во сне его лицо разгладилось, все обычное напряжение, заметное в челюсти и плечах, удивительным образом пропало. На прошлой неделе ему пришлось тяжело: постоянно разрывался между обязанностями всадника и ответственностью за Аретию в стране, которая ее не признает. Я поборола порыв прикоснуться к нему. Ему тоже хреново спалось со времен битвы, и, если у него получится перехватить пару лишних минут, я мешать не буду.

Как можно медленней и тише я подползла к краю кровати и села, свесив ноги. Приняв вчера вечером ванну, я заплела косу, и теперь я быстро распустила ее и провела гребнем по волосам, чтобы они досохли перед тем, как я отправлюсь на холод. Вернув гребень на тумбочку, я потянулась со скоростью, которой гордился бы ленивец…

Лента тени обвила мою талию, а через секунду Ксейден убрал мои волосы и приложил губы туда, где шея переходит в плечо.

О да.

По спине пробежала волна жара от касания его языка, кончиков его зубов, и я откинула голову ему на плечо. Он перешел сразу к сверхчувствительному месту у меня на шее, будто мое тело — это карта, легенду которой знает только он, и я запустила пальцы ему в волосы, изгибая спину. Проклятье, он в точности знал, как вознести меня с небес на хреново седьмое небо меньше чем за мгновение ока.

— Моя! — прорычал Ксейден, и его ладонь скользнула вдоль края моей ночнушки, после чего задрала ее выше по бедру.

— Мой, — возразила я, сжимая его волосы.

Он рассмеялся мне в шею — низко и пьяняще, — а его рука сдвинулась ко мне между ног, сжала и потянула бедро, заставляя отвести его в сторону.

Мои пальцы выскользнули у него из волос, а потом комната закружилась перед глазами, и я оказалась посередине кровати. А потом все, что я видела, — это он, поднимающийся надо мной с кривой улыбкой, полуодетый, в одних только свободных штанах. И его мускулистое бедро оказалось между моих ног.

— Твой, — сказал он, словно обещая, и у меня перехватило дыхание при виде огня в его глазах.

Боги, когда он так на меня смотрит, кажется, что у меня расколется грудь.

— Я люблю тебя до боли. — Моя рука скользнула по его теплой голой груди, кончики пальцев обвели шрам на его сердце и спустились к твердым линиям живота.

Он втянул воздух сквозь зубы.

— И хорошо, потому что я люблю тебя точно так же. — Его нога уверенно двигалась между моими, и тут он накинулся на меня, стирая все мои мысли до единой, кроме одной: как стать еще ближе к нему.

Его руки гладили каждый мой изгиб, его губы ласкали каждый дюйм моей кожи вплоть до шеи. Желание вспыхнуло в моих венах, как пламя, зажигая все нервные окончания, а потом запылало, когда его зубы коснулись моего соска сквозь ткань ночной рубашки.

Я невольно всхлипнула и сплела пальцы под его затылком. Твою мать, как же он мне нужен.

«Мой любимый звук. — Его слова оплели мой разум, а рука скользнула выше по моему бедру, пробираясь под рубашку к трусам, и я буквально растаяла. — Больше я люблю только твои вздохи, когда ты кончаешь».

Его пальцы тронули клитор сквозь раздражающий слой ткани, и мои бедра подались навстречу, а губы Ксейдена перешли ко второй моей груди. Блядь, между нами слишком много одежды.

Он поднял голову, чтобы видеть меня, и вот его пальцы уже прямо в трусах — ласкают и дразнят, заигрывают с клитором и наконец — слава, сука, богам — дают именно то, что мне нужно.

— Ксейден, — вырвалось у меня, и мою голову мотнуло на подушках, а по телу хлестала энергия, проносилась через каждую косточку, каждую вену, каждую клеточку кожи.

«Я передумал. — Я почувствовала в себе уже два пальца. — Вот мой любимый звук».

У меня перехватило дыхание, уголок его рта скривился в усмешке, при виде которой мое влагалище само сжалось вокруг его талантливых пальцев. Энергия гудела, скручивалась во мне в тугую пружину, мои руки сжимали его плечи, давили на его метку на коже.

«Как мне тебя взять, Вайолет? — Он наморщил лоб, прибавляя большой палец, чтобы работать с моим клитором, и накопившаяся во мне энергия начала вибрировать. — Вот так, на спине, чтобы я был сверху? Или чтобы ты была на четвереньках передо мной? У стены, чтобы трахать сильнее? Или посадить тебя верхом, чтобы ритмом управляла ты? Скажи».

Управляла? Контроль — лишь иллюзия, когда я с ним. Стоит ему меня коснуться, как он может делать со мной все что хочет.

— Все. — Я горела самым сладким огнем, и его слова лишь раздували пламя. Мне было плевать, как он войдет в меня, меня волновало, только чтобы он… Уже. Сука. Вошел.

В его глазах вспыхнул огонь.

— Я это чувствую. Чувствую тебя.

Секунду он смотрел, а потом опустил голову к моему лицу, завис в дюйме от моих губ и ускорил темп своих пальцев, заводя меня так, что я знала: единственный способ выжить — расколоться.

— Яркая, горячая и просто-таки, твою мать, идеальная.

И я хотела всего его — его член, не просто пальцы. Я чувствовала его твердость у моей ноги, мне было нужно, чтобы он двигался внутри меня, со мной, рассыпаясь, бешеный и безумный. Я просто не могла подобрать для этого слова — не сейчас, когда он лишал меня дара речи.

Я схватилась за переливающийся оникс, связывающий наши разумы, и излила туда чистую, острую нужду, а мое дыхание учащалось все больше и больше.

«Вайолет», — простонал он, стиснул зубы, и лоб его прорезали морщины, словно он сдерживался изо всех сил.

Зачем ему бороться с этим? С нами? Я — его, но и он — мой. Разве он не помнит, как нам хорошо вдвоем? Держась за связь железной хваткой, я вспомнила, как под моей спиной развалился стол, вспомнила великолепное ощущение, как Ксейден колотился в меня — такой твердый, так упоительно глубоко, — как мы оба терялись друг в друге, дышали одним раскаленным воздухом, жили только ради пика следующего мгновения.

Свернувшаяся во мне энергия начала жечь, нагревая кожу и грозя спалить все, что я есть, если я ее не выпущу. Боги, как хорошо было бы чувствовать мягкое касание его теней на моей коже, обволакивающих меня тысячами ласк, пока он…

Ксейден прижался лбом к моему и задрожал, покрывшись испариной.

— Ох, любимая.

Что-то в этом гортанном стоне — сплошь скрежет и отчаяние — толкнуло меня за край со следующим движением его пальцев. Я старалась удержать энергию, но та сорвалась, и, когда я раскололась, слева от меня ударила молния. Тень залила все вокруг на одно тягучее мгновение, пока наслаждение наваливалось волнами, то затягивая меня в пучины, то взметая на поверхность, снова и снова.

Я уловила запах горящего дерева, и Ксейден вскинул обе руки к изголовью надо мной. Исказившее его лицо мучение привело меня в чувство меньше чем за секунду. Казалось, ему невероятно больно.

— Ксейден? — шепнула я, потянувшись к нему.

— Не надо. — Наполовину приказ, наполовину мольба.

Мои руки упали на грудь, а когда я попробовала заглянуть в нашу связь, она уже поблекла — и была закрыта стеной ледяного оникса.

— Что происходит?

— Мне нужно немного передохнуть. — Ксейден ронял каждое слово, как камень.

— Ладно. — Я выбралась из-под него и встала с кровати, тут же увидев обгорелую трещину в тумбочке. Ну, хотя бы уже не сжигаю деревья. — Все, так нормально?

— Боюсь, всех островных королевств будет мало, — пробормотал он.

Какого хрена?

— В смысле? — Ничего не понимая, я просто смотрела, как он глубоко дышит, успокаиваясь.

Потом Ксейден кивнул, будто снова обрел уверенность.

— Я забыл. — Он медленно отпустил изголовье и сел, подобрав под себя ноги и стиснув колени пальцами, а потом его руки разжались и безвольно обмякли. — Я проснулся, увидел, как ты сидишь, и самым нормальным в мире было взять и обнять тебя — вот только я уже не нормальный. Блин, прости, Вайолет.

А.

— Да, я тоже забыла. — В ту же секунду, как почувствовала его губы. — Тебе не за что извиняться, и не говори, что ты не нормальный…

Минутку. Мой рот скривился в улыбке. Уж эту неприятность решить можно.

— Вообще-то я думаю, Ксейден, что ты нам обоим сделал одолжение. — Я сделала шаг к кровати, и он повернулся в мою сторону. — Ничего плохого не произошло. Ты только что облапал меня всю и внутри, и снаружи, и ничего со мной не случилось, все в порядке. Дай только две секунды, чтобы залезть на кровать, и ты тоже будешь в порядке, и еще каком.

Ксейден медленно закрыл глаза и кивнул на изголовье:

— Не в порядке.

Я прищурилась и присмотрелась к темной древесине. Пришлось даже наклониться, чтобы наконец разглядеть два слабых пятнышка на оттенок светлее, чем первоначальный цвет: там, где были его большие пальцы. Я прижала руку к груди, чтобы не дать сердцу провалиться в бездну.

Он что, сейчас транслировал?