Отправляя людей на смерть тысячами, нацисты теряли человеческий облик. В числе вещественных доказательств на процессе фигурировали такие повергающие в дрожь «сувениры» эсэсовцев, как засушенная голова узника со следами верёвки на шее, настольная лампа с абажуром из человеческой кожи.
Если из Великобритании, Франции и СССР ожидались делегации в составе 20–25 человек каждая, то США заявили о приезде 600 представителей, которые хотели жить с комфортом. Пожелания в основном были выполнены. Главный обвинитель от США Р. Джексон поселился в огромном особняке с теннисным кортом и музыкальной гостиной, в которой стоял концертный рояль. Ездил он в бронированном лимузине Гитлера и шикарном «мерседесе» Риббентропа.
Особо хотелось бы остановиться на работе переводчиков на процессе – это был сложный и ответственный труд. Ведь именно от умения квалифицированно, быстро и абсолютно адекватно перевести услышанное во многом зависел успех обвинения. Следует отметить, что синхронный перевод сразу на несколько иностранных языков начал применяться лишь в 1940-х гг. Но, пожалуй, только после Нюрнбергского процесса синхронный перевод вошёл в широкую практику. Затем он был применён на Токийском процессе[7], а потом уже и в Организации Объединённых Наций.
Из воспоминаний советских переводчиков, участвовавших в Нюрнбергском процессе, видно, насколько непросто делались ими первые шаги. Сын одного из руководителей наших переводчиков на Трибунале, Илья Евгеньевич Гофман, любезно предоставил автору этого издания как документы того времени, так и рукописные мемуары своего отца – Евгения Абрамовича Гофмана, который с февраля 1946 г. возглавлял группу советских переводчиков в Нюрнберге. Вот что писал Е. А. Гофман:
