«На кой всем сдалось моё тело? – не без досады подумалось Шэнь Цинцю. – Живым я, видите ли, никого не интересую, а на мёртвого кидаются, как на горячие пирожки!»
«Шиди, я отлично понимаю, что тем самым унижаю твоё достоинство, – взмолился про себя Шэнь Цинцю, – но не мог бы ты повнимательнее подбирать слова? Что это ещё за “отдаться на его милость”? Неужели нельзя было сформулировать это как-то иначе?»
Один пять лет обнимает бездыханное тело того, с кем тщетно жаждет встречи; другой же готов на всё, чтобы держаться от него подальше, и всё же его не покидает чувство, что судьба то и дело сводит их вновь.
Если подумать, всякий раз, когда он обращал меч против Ло Бинхэ, тот даже не пытался уклониться, без колебаний принимая удар. Потому-то именно этим всё и заканчивалось, хотя оба раза Шэнь Цинцю вовсе не желал ранить ученика. И вместо того, чтобы уврачевать свои раны, Ло Бинхэ, похоже, пальцем не шевельнул ради их исцеления – нет, он намеренно сохранял их, словно драгоценные реликвии.
Казалось, этот факт принёс ей немалое облегчение – она явно предпочла бы узнать, что труп попросту отрастил крылья и улетел, чем передать его Ло Бинхэ.
