Кристина Новосельцева

Кирро

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Дизайнер обложки Александр Новосельцев

© Кристина Новосельцева, 2018

© Александр Новосельцев, дизайн обложки, 2018

История произошла в далёком мире, но так близка всему одинокому человечеству. Кирро очнулся без памяти на чужой планете. Никто не отвечает на его вопросы, окружающие только дают указания и загружают обязанностями, которые становятся все более непонятными и даже приводят к смертям. Сможет ли он понять, как поступать в состоянии полного неведения? Обменяй свое время на опыт души.

12+

ISBN 978-5-4490-9975-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Кирро
2. Глава 1. Этхалиот
3. Глава 2. Красная нить
4. Глава 3. Пас от Паси
5. Глава 4. Луна-Солнце
6. Глава 5. В омут — головой
7. Глава 6. Планетарная почта
8. Глава 7. Барабан
9. Глава 8. Гридна
10. Глава 9. Чёрное-белое
11. Глава 10. Живой лёд, мёртвый живот
12. Глава 11. Хакунда
13. Глава 12. Дани
14. Глава 13. Возвращение
15. Глава 14. Ард
16. Глава 15. Подземелье
17. Глава 16. Миладит
18. Глава 17. Хоромы
19. Глава 18. Выбери меня
20. Глава 19. Раз клинок, два клинок
21. Глава 20. Следуй за мной
22. Глава 21. Снова Пась
23. Глава 22. Саох
24. Глава 23. Возвращение
25. Глава 24. Новый Кирро
26. Глава 25. Лес времени
27. Глава 26. Пещера
28. Глава 27. Стальное море
29. Глава 28. Встреча
30. Глава 29. Ключ
31. Глава 30. История истории
32. Глава 31. В изгнании
33. Глава 32. Каменный лес
34. Глава 33. Альма

Глава 1. Этхалиот

В горле пересохло. Вокруг — никого. Нос горячо втягивает воздух, в животе — боль, левая нога не слушается. Земля сухая и потрескавшаяся, горячий ветер гоняет по ней перекати-поле. Небо хмурит серое лицо. Запёкшаяся кровь под носом не даёт пошевелиться губам. В голове — никаких мыслей, тишина. Рядом лежит меч с чернёной рукоятью. Нужно встать и идти. Встать и идти.

Левая нога затекла, но правая и руки — работали, так что можно приподняться. Захватив в руку клинок, мужчина пополз по земле, нога стала понемногу «просыпаться»: тысяча колючек, впившихся в неё, возвещали об этом. Ничего, через пару минут можно будет встать и поискать воды.

Человек вдруг почувствовал: сзади кто-то есть. Он медленно обернулся: метрах в десяти от него стоял красный бык и сердито смотрел на незнакомца. Мускулистые ноги были неподвижны, но через мгновение задрожали, переступили, зверь вскинул правое копыто в воздух, громко ударил им о каменную землю, потом ещё и ещё, быстрее и быстрее.

Мужчина поднял меч, хоть и не мог встать. Бык сорвался с места, пыль взметнулась за ним. Человек медленно поднялся на ноги, широко расставил их, взял замах сбоку. Заглянул в чёрные крупные глаза противника и старался не моргать. Не отпускать их.

Он рассчитал удар и замахнулся на убой. В метре от цели бык резко свернул в сторону и вдруг оказался позади человека. Удар был сильным, долетел до животного и высек груду искр, врезавшись в рога.

На удивление бык не рассвирепел, смотрел спокойно и сердито, но не атаковал. Вдруг он развернулся боком и подставил спину незнакомцу. Боль в животе проснулась с новой силой, тело ослабело от шока и минувшей опасности и упало прямо на животное.

Зверь спокойно зашагал по пустыне, неся мужчину. Меч в руке волочился по закаменевшей земле, скребя, издавая жуткий звук. Бык продвигался вымеренным шагом долго, незнакомец заснул, а когда открыл глаза, они всё ещё шли, но впереди уже виднелся лес: невидимая граница разделяла пустынную выжженную землю и наполненный жизнью мир.

Они пересекли черту, бык подогнул колени и принялся пить, кажется прямо из травы, мужчина скатился с его спины и увидел своего двойника в маленьком ручье, спрятавшемся в растительности. Грязное узкое лицо с высокими скулами, тонким носом и кустистыми бровями. Рот и нос испачканы кровью, а синие глаза вяло цепляются за собственное отражение.

Он коснулся губами воды, коричневая, присохшая кровь начала стекать мутной слизью и уноситься вдаль, в неизвестность. Силы наполняли его, распространяясь из живота в разные стороны, но и боль зашевелилась снова. Мужчина сел на колени и оглянулся — спасителя поблизости не было. Тоскливые иголки сдавили сердце, от того, что сильного существа больше нет рядом: оно исчезло, даже не получив благодарности.

Человек, скрюченный болью, встал, пошатываясь, и пошёл в лес — пустыня его не манила. Незнакомец выбрал неизведанную прохладу и свежесть, мягкую и мелкую траву, запахи деревьев и цветов, смешавшихся в сладковато-терпкий аромат. Пара шагов, и справа открылся вид на поляну. Возле самого большого дерева с серым прямым стволом и тёмной кроной показалась старая женщина. Один её глаз был закрыт, а второй белёсо светился на морщинистом лице. Волосы тоже отдавали сиянием. Правая рука приросла к дереву, а ног не видно, будто вместо них корни. Женщина не двигалась, словно навсегда застыла в одной позе. Рот её вдруг раскрылся, и из него полился глубокий низкий голос, тяжелый и успокаивающий, ровный и гулкий:

— Моё имя — Этхалиот. Знаешь, всё возвращается.

— С чего ты взяла? — первое, что сказал незнакомец.

Он не понимал, нравится ему Этхалиот или нет.

— Это очевидно.

— Нисколько.

— Наша планета круглая. Любая твоя мысль, слово или поступок извлекают из груди невидимую нить. В зависимости от силы, она с выбранной ею скоростью может опоясать планету и вернётся к тебе, причём за время путешествия нанизает похожие мысли, слова и поступки других людей, летя сквозь них. Нить пройдёт через все существа, что встретятся на пути и это будут самые разные создания, с разной силой мысли. Добрые и злые, коварные и светлые. Берегись!

— Меня это не касается, я с другой планеты, — он просто так сказал это.

— Тем хуже.

— Почему?

— Потому что Вселенная тоже круглая. И её населяют куда более сильные существа и энергии. Твоя мысль или слово пойдут через всю Вселенную, чтобы вернуться.

— Почему ты говоришь мне об этом? Я не спрашивал.

— Это беспокоит тебя больше всего.

Этхалиот смотрела на него своим нереальным синим глазом. А может, и не на него. Сразу и не скажешь, что видит этот кусок нездешнего неба: тебя или другие миры, планеты, жизни. Пришелец не выдержал:

— Ты ведь тоже не отсюда.

— Но и не оттуда, откуда ты.

— Что со мной случилось?

— Лучше тебе не знать. И лучше, чтобы никто не узнал.

— А кто я?

— Скоро поймёшь.

— Я ничего не понимаю, не помню, не узнаю эту местность, и у меня болит живот. Благо, понимаю твою речь.

— Потому что я не говорю, а мыслю. Мысли понятны всем.

— Но ты открываешь рот, и слова выходят из него.

— Конечно.

— А здесь все так «мыслят»?

— Нет. Но я научу тебя понимать всех на этой планете.

— Почему ты решила научить меня?

— А что, не надо?

— Надо, благодарю.

— Ты должен вдыхать мысли собеседника. Смотреть пару секунд не моргая в глаза человека, когда он говорит, и вдыхать мысли, вылетающие из них. Это несложно.

— Что? Вдыхать мысли? — незнакомцу вдруг показалась, что он попал в какую-то ненастоящую жизнь, что это какой-то жуткий эксперимент.

— Раз ты оказался здесь, будь добр, прими правила планеты, если хочешь остаться живым.

— Почему ты боишься за мою жизнь?

— Я не боюсь, мне всё равно. А вот тебе можно было бы и испугаться.

— Что мне грозит?

— На твоём месте я бы больше задумалась о том, как говорить, чтобы тебя понимали. Твои слова слабы, ты мыслишь тускло, даже мне сложно с тобой. Здешние тебя не поймут.

— Как сделать, чтобы поняли?

— Попроси меня, тогда скажу.

— Почему я должен тебе верить? — неприятное чувство вновь зашевелилось в груди незнакомца.

— Я бы не стала помогать, если бы тебя не привёз бык. Сам бы ты не нашёл меня, да я бы и рада тебя не видеть. Но он просто так никого не приводит. Попроси меня.

Мужчина молчал.

— Если не попросишь, я не смогу сказать. Это закон, — старуха сказала это так просто.

— Пожалуйста, научи меня говорить так, чтобы жители планеты меня понимали, — он выплёвывал слова медленно, вяло и сухо, словно губы слиплись от сомнения.

— Искренне. Подумай, что будет, когда наши люди, всегда готовые к войне, обнаружат чужака, не поймут ни единого слова из его уст, и он никогда не сможет им объяснить что-либо.

— Научи меня, мне нужно это.

— Закрывай глаза.

Язык человека вдруг потерял всю влагу, ссохся, прилип к нёбу, перекрыл дыхание, рот не открывался, нос перестал работать. Незнакомец схватился руками за горло. Колени подогнулись, мужчина свалился на землю. Глаза, наконец, закатились, дыхание и попытки спастись прекратились.

Старуха, приросшая к дереву, молчала.

Прошло пять минут, человек всё также лежал в нелепой позе, беззащитный и неприглядный. Вдруг мизинец его правой руки чуть дёрнулся, остальные пальцы начали шевелиться, веки медленно, кажется, со скрипом раздвинулись, но радужки не было видно. Спустя секунду из-под нижнего века показались страшные, гневные и испуганные чёрные зрачки. Первый вдох медленный, тягучий, сложный.

Язык обмяк и вскоре приобрёл прежнюю форму. Человек ощупал траву вокруг себя, как слепой, медленно приподнялся на руках и сел. Уши давил звон. Взгляд, направленный вниз, медленно пополз по корням дерева, наткнулся на широкие серебристые ткани, укрывшее часть земли огромными складками — платье Этхалиот. Странно, но злость начала понемногу испаряться, а вместо неё в голове зазвенела колокольчиком мысль, что здесь будет нелегко, неважно, откуда он пришёл, и что было прежде.

— Спасибо. Ты спасла меня.

— Скоро я опять замолчу, и разговорить меня будет нелегко. Если бы ты не лежал передо мной пять минут без сознания, я бы рассказала гораздо больше, но такой уж самый быстрый способ заставить человека говорить на языках этой планеты. Слушай и запоминай, как только можешь.

С тобой случилось несчастье — никому не показывай свой живот. Говори только тогда, когда сами заговорят, не начинай ни знакомств, ни боя, ни беседы.

Ты вскоре поймешь, что нужно делать. Береги себя, пей воду только из реки или ручья — стоячую воду пить нельзя. Есть можно всё, что сможешь разжевать. Про воду напоминать больше не буду, но это — главное.

Придётся всем помогать, ты должен будешь выполнить любую просьбу, что ни попросят. Иначе — беда.

Спи только на животе. На женщин не отвлекайся, спи каждую ночь. Не поспишь — не успеешь. Не трогай руками цветы и волосы, чужие. Кажется, по бытовым вопросам всё.

Теперь следующее: иди на Север, ты должен прийти к Серебряной косе, что сечёт Стальное море. Коса затоплена, придётся искать её в воде. Тебе отмерено немного времени, только никто не скажет — сколько. Если не успеешь — не переживёшь того, что случится.

Быка зови, когда понимаешь, что без него погибнешь. Если он сам придёт — не прогоняй. Звать его можно только шёпотом. Слова сами на ум придут. Не откликнется — значит, сам справишься, или закончилось уже твоё время, и никто не в силах помочь. Помни это. Три раза можно позвать быка по пути до косы.

Если услышишь барабаны — ищи источник звука.

Заслышишь струны, беги от них как можно дальше.

Всё, что говорят тебе люди, запоминай в точности, иди быстро, насколько хватает сил и возможности. Ночью ориентируйся на Красную Звезду, а днём на срез красных камней. В какую сторону срез, в ту и иди.

Постарайся встречать как можно меньше людей. Скрывайся, но если с тобой заговорили — помни, всем, кто просит о помощи, придётся помочь…

Глаз её медленно закрылся, щель рта сомкнулась, старуха задеревенела, и замолчала. Человек оторопело смотрел в замершее лицо женщины, кажется, он всё забыл, кроме того ужасного ощущения, когда его «учили» говорить на здешнем языке.

Только сейчас незнакомец заметил, что его пальцы на протяжении всего рассказа Этхалиот рвали траву вокруг и уже подбирались к одинокому маленькому синему цветку. Он отдёрнул руку. Цветы трогать нельзя. И волосы тоже. Всё. Что там за Северная коса? Почему нельзя начинать разговора с кем-то? Вопросы понемногу смешались в кашу, помощи ждать неоткуда.

Глава 2. Красная нить

Темнота внезапно обрушилась на мир из ниоткуда, звуки, ранее не заметные, пропали. Незнакомец поднял голову вверх. Неожиданно, как по нажатию кнопочки, в разных местах мрака стали загораться разноцветные звёзды. Синие, жёлтые, фиолетовые, розовые, зелёные, белые, вишнёвые… Ни одной красной. Да и из леса не выйти. Человек лёг на спину и стал наблюдать за чарующим рождением неведомых миров. Их так много, они заполонили всю пустоту, и кажется, что небо золотое и переливчатое, а его чёрные просветы — это звёзды. Голова закружилась, сознание наполнилось сладостным туманом и начало понемногу погружаться в сон.

Внезапно красный цвет пронзил пространство, ниточкой потянулся к незнакомцу, пересекая миллионы световых лет. Достиг земли и стал чертить на ней знаки, а затем позвал куда-то, удаляясь. Ничего, кроме этой красной ниточки, не видно. Тьму не рассеяло сияние многоцветного неба, на земле — чернота.

Мужчина схватил меч, вскочил и двинулся за ниточкой. Шёл несколько вдохов и вдруг — бум! — удар в лоб. Он машинально вскинул клинок, готовый отразить удар, который не последовал. Человек вытянул руку, ощупал пальцами пустоту и наткнулся на что-то твёрдое и изогнутое. Ветка. Он всего лишь стукнулся головой о ветку дерева. Но это неважно, важна только красная ниточка.

Он пошёл быстро, но аккуратно, развевая тьму впереди ладонью. Стопы узнали твёрдую потрескавшуюся землю, а лицо — сухой, на этот раз беззвучный ветер, который гулял здесь, как только незнакомец очнулся на этой планете. Значит он только что миновал границу и вышел в знакомую пустыню.

Горло сдавило, оно пересохло, слюны не осталось. Идти было совсем нелегко, но звезда звала. По пустыне не так опасно двигаться — здесь не встретишь деревьев или кустов, не врежешься, не запнёшься. Только мрак вокруг невообразимый. Мужчина думал, что как только он выберется из леса, тьма рассеется. Но яркое небо совсем не освещало землю. Странной казалась и тишина. Она не давила на уши, но было непривычно существовать в беззвучном мире.

Вдруг раздался низкий вой. Человек резко остановился, пригнулся, заозирался, но не смог ничего разглядеть. Вой нарастал, внутри задрожала каждая капля крови. Звук лился и лился, будто существовал сам по себе, а не воспроизводился кем-то. Он закрадывался внутрь, разливался по телу, звучал отовсюду. Стоять на месте в боевой готовности не было смысла. Звук не приближался, кажется, его источник неподвижен. Сердце заметалось по груди в страхе, боль в животе запульсировала, хотя была уже забыта.

Нужно идти вслед за ниточкой. Нужно идти. Путь выходит какой-то невеселый: тьма не разрешается, слюны не прибывает, дышать сквозь сухое горло больно.

Правая нога вдруг наткнулась на камень, через пару метров попался ещё один и ещё. Красная точка на земле зарябила, но всё также терпеливо ждала путника, если он останавливался. Запахло влагой, но шума слышно не было, только тот же нудный вой. Человек пошёл по камням, которые стали скользить, а потом ступил в воду. Пощупал её и почувствовал, что она бесшумно бежит. Значит, это река, и можно наконец смочить рот, что уже закаменел.

Вода оказалась прохладной и вкусной. Боль в животе стихла, сердце успокоилось, несмотря на вой, который, кажется, сразу стал тише. Утолив жажду, человек пошёл дальше с нехорошим чувством — набрать про запас было не во что.

Река оказалась мелкой, но не заканчивалась, приятно омывала ноги, бодрила. Шаги стали уверенными, но вдруг один из них провалился. Путник резко ухнул в воду с головой — не успел набрать воздуха, стал грести одной рукой, не выпуская из второй меч, поперхнулся, хлебнув. Скорость потока увеличивалась с каждой секундой, и скинула незнакомца с высоты.

Падая, человек не мог вдохнуть, кашлял и не знал, сколько лететь, на что он приземлится. Ждать пришлось недолго, ноги вошли в воду, достали до дна, оттолкнулись и стали грести вверх, синхронно с руками.

Выплыв наверх, мужчина наконец глотнул воздуха и жизни, и, тяжело передвигая конечностями, поплыл в сторону… Неизвестно в какую. Слух постепенно возвращался и стал слышен вой, но глухо, как через преграду.

Вода была спокойная. Видимо, небольшое озеро. Теперь поблизости не было красной ниточки и даже точки. Пришлось задать себе направление по интуиции. Просто плыть. Вскоре человек обнаружил, что можно не прилагать усилий к тому, чтобы держаться на плаву — вода сама выталкивала его. Стоило только поворачивать, куда надо и работать руками и ногами. Он спрятал меч в ножны и задышал спокойно.

Глава 3. Пас от Паси

Солнце мягко постучалось в затылок, мужчина разлепил припухшие веки и обнаружил, что лежит на воде, а перед глазами — земля примерно в пятидесяти метрах от него. Берег, покрытый песком и травой с уютными пучками кустов. Солнце густым светом обволакивает мир, разгоняя ленивые потёки тумана над рекой.

Незнакомец перевернул голову на другой бок, оказалось, что он почти приплыл во сне к другому берегу — крутому, скалистому, хотя и высота его не больше размаха человеческих рук. До суши совсем недалеко, но прибиваться к ней не хотелось. Впереди было видно, как озеро в лесном плену уходит вдаль.

Мерный шум со стороны ног мужчины заставил его приподнять голову, чтобы увидеть водопад высотой около пяти метров, успокаивающий и гармоничный. Небо сероватое, но приветливое. Человек поплыл к противоположному берегу. Никого вокруг. Он оказался совсем близко к суше и попытался встать ногами на дно, но озеро не пропустило его в себя, а несло на своей поверхности, как зеркало. Пришлось выкатиться на песок. Мужчина поднялся на испачканных ладонях, вытянул себя из воды, и тут же услышал из-за кустов надтреснутый женский голос:

— Милый, поди сюда, помоги тётке, не могу выдрать кустик, но шибко надо.

В кустах оказалась низенькая пожилая женщина. Пришелец подумал, что она похожа на старенькую девчонку, что подносит кончики волос к носу, будто это усы, чтобы повеселить всех вокруг. Смешливые глаза её излучают задор, хитринки запрятались в ямочках круглых щёк, а брови никогда не стоят на месте, каждую секунду выражая новую озорную эмоцию. Одета она в серое платье до пола, подпоясанное черным фартуком. Длинные рукава закатаны выше локтя, а на голове красуется платок, завязанный в узелок на лбу. Высокий сказочный голос затараторил:

— Помоги, вытяни кустик, тебе раз-два, а мне целый день над ним корпеть, — коротенькой пухлой рукой она указала на подкопанный со всех сторон полутораметровый куст с тонкими уже задеревеневшими стволами, что излучались из одного монолитного корня. Возни с ним навскидку — не на день.

Вспомнив слова Этхалиот, мужчина не говоря ни слова схватился за куст обеими руками и потянул. Тот не поддался. «Интересно, — подумал человек, — мне не пришлось „вдыхать“ её мысли, чтобы понять, что она говорит. Почему? Может, со способностью говорить на их языке я получил и способность понимать здешних без трудностей? Хотя об этом не было и речи».

— Тяни-тяни, из стороны в сторону помотай, да и всё, — она закрутилась со скоростью юлы вокруг незнакомца, который уже сам как-то догадался покрутить растение из стороны в сторону и туда-сюда.

Нагнувшись пониже, он поддел корень, и тот заскрипел, словно открывалась гигантская крышка, которую не трогали лет двести, а сейчас — вынули, и куст без труда опрокинулся, обнажив под собой чёрную пропасть.

— Молодец! Спасибо тебе, дорогой. А теперь — беги, только дверь за мной закрой! — и она нырнула в дыру с таким резким и коротким свистом, что тишина после этого притихла ещё больше.

Ошарашенный пришелец автоматически поднял растение и захлопнул его. Куст легонько встряхнул ветками и встал на прежнее место, будто ничего с ним и не происходило. Раве что подрытая со всех сторон земля выдавала, что здесь шла какая-то работа.

Вдруг сзади прозвучал вскрик, человек пригнулся, и вовремя — над ним пролетело несколько стрел, он резко упал на живот. Его окружили три вооружённых незнакомца, подняли и потащили под руки. Длинноволосые высокие и безбородые люди

— Куда вы меня ведёте? Мне нужно идти.

— Молчать, — кратко и сухо прозвучало справа.

Мужчины одеты по-военному — в подпоясанные кольчуги, в тяжёлые плащи, с щитами за спиной и мечами в ножнах, луками и кинжалами. У каждого на металлическом нарукавнике блестит какой-то знак.

Некоторое время они молча шагали по сонному утреннему миру, глаза пленника блуждали по кочкастой земле — не запнуться бы, — и наткнулись на красные камни, выросшие из земли. Все они будто срублены мечом, ярко сияют на срезе. И все в одну сторону. В его сторону. Туда ему нужно спешить.

Глава 4. Луна-Солнце

Путники уже довольно долго шли по холмистой мягкой местности, усыпанной кустами, слева виднелся лес, кудрявый, низкий и широкий, будто круглый. Впереди — большой холм, устланный ровным ворсом травы. Взобравшись на возвышенность, незнакомец увидел, что из неё ровным рядом вырастает забор, образованный толстыми, высотой в два человеческих роста, бревнами. Кажется, он уходит к горизонту в обе стороны. Дверей нет, однако, как только мужчины подошли к стене вплотную, в ней появилась маленькая щель, расширилась до размера прохода и пропустила одного за другим.

Перед тем как шагнуть в неизвестность, пришелец обернулся на озеро и длящийся холмистый пейзаж, ограниченный с одной стороны лесом. Стало как-то тоскливо, даже во рту появился горький привкус, так не хотелось идти в дыру в заборе, но кто-то схватил его за плечо и толкнул вперёд.

Темно, как ночью. Сине-чёрное небо затянуто большим серебристым куполом, переливающимся и блестящим. Он начинается от кольев, и кажется, заканчивается тоже на них, только там, на другой неведомой стороне, в конце этого мира за забором. За куполом виднеются редкие, но крупные звёзды, они постоянно кружатся, сочетаются в завораживающие узоры, но, заведённые вечным двигателем, сразу сменяются другими.

На выстеленной хвоей земле стоят толстостволые вечнозелёные деревья, а в некоторых местах из-под корней пробивается ровный узкий огонь высотой не более метра. Каждый огонёк окутан таким же куполом, каким и весь этот мир. Сердце замирает от мерцания, трогательной древесной теплоты и светящихся полукруглых окон какого-то многоэтажного здания впереди.

Путники двигались бесшумно, не останавливаясь, под каждым их шагом земля окрашивалась огненными узорами, завитками, звёздами и линиями. Они приближались к зданию, и пришелец уже мог разглядеть его. Дом или замок состоит из тонких чёрных прутьев, которые постоянно вибрируют, меняются местами и извиваются. Окна от этих мелизматичных изменений слегка дрожат. Свет из них сочится не ровно, а струится и растворяется в полуметре от окна, рассыпаясь на крупные лёгкие хлопья.

Перед тем, как войти в здание, сопровождающие встали на одно колено и приложили ладони к земле. Один пришелец стоял на двух ногах, но это его не беспокоило: удивительная жизнь вокруг усмиряла любое волнение.

Под ладонями мужчин земля засочилась яркими огненными узорами и через пару секунд в стене здания прямо перед ними появился просвет, затем чёрные прутья раздвинулись и мягкое сияние пролилось сквозь них. Ничего не видно впереди, воины взяли незнакомца под руки и втащили в здание. Пару мгновений спустя зрение стало различать что-то в этом потоке света: лестницу, лёгкую, словно из воздуха, ведущую к потолку, скрученную в узкую спираль. Через несколько метров — ещё, и ещё, множество лестниц, висящих в пространстве, сотканных из газа. Узорчатые и дрожащие, они переливались и двигались, как и всё в этом подкупольном царстве. Пол клубился, как облака, а потолка не было видно в дымке света.

Путники не стали подниматься ни по одной из этих лестниц. Вскоре появились тонкие перила, расположенные на расстоянии около трех метров друг от друга по обеим сторонам от идущих. Они стояли параллельно полу и не предвещали ни подъёма, ни спуска.

Воздух впереди задрожал и расстелился по полу чистой и плотной водой, принесенной неведомо откуда взявшимся ветром. Жидкость вдруг затвердела и стала каменной. Пришелец смотрел на гладкую поверхность под ногами и видел, как на ней появлялись золотисто-белые узоры, постепенно формировался в круг, обрамленный мозаикой из фигур с синими сердцевинами.

Воздух над полом дымился и в некоторых местах пульсировал. Там начали появляться предметы: диван, столик, стулья с тонкими ножками и обитыми золотистыми сидениями. Столешница повторяла узор пола. За большим золотистым клавишным инструментом переменчивой формы, что никак не могла определиться и материализоваться окончательно, сидел кто-то высокий и стройный.

Тонкие длинные голени переходили в бёдра так плавно, словно коленных суставов не было, золотистый газ обволакивал туловище, выпуская наверху тонкую шею и лицо, загорелое и вытянутое. На пришельца воззрились глаза, полностью чёрные: ни зрачков, ни радужки. Тонкий нос слегка раздувал ноздри, губы, пухлые и сложенные в обиженную дугу, были сомкнуты, скулы — высоко подняты. Существо внушало спокойствие, не пугало, несмотря на необычные глаза. Волосы, седые, почти прозрачные клубились над головой, летучие. Это завораживало, от женщины было сложно оторвать взгляд, её хотелось рассматривать. Но не больше, только смотреть.

Из облака, где должно находиться тело, вдруг появились необычайно длинные пальцы и коснулись клавиш инструмента. Грустная и быстрая трель взлетела ввысь. Душа слегка взволновалась, но тут же успокоилась.

— Возле портала, — прозвучал голос одного из путников, пришедших вместе с незнакомцем в этот дом.

Пришелец уже и забыл вовсе, кто его сюда привел, что его ждало, и о необходимости вернуться к выполнению своей единственной цели. Оглянувшись, мужчина понял, что трое сопровождающих всё время стояли сзади, более того, они преобразились — их не окутывали облака, но одежды стали лёгкими и золотистыми. Длинные, до пола рубахи, босые ноги и никакого оружия. Когда они успели измениться?

Инструмент снова заиграл. Теперь ласково, но настойчиво, тремя аккордами. Трое мужчин безмолвно покинули круглое помещение, закрыв за собой только что образовавшуюся перед ними дверь.

Девушка встала с табурета, и подошла к пленнику. Лёгкие ноги словно хлысты изгибались при каждом шаге, лицо слегка наклонено и глядит печально-вопросительно. Она подошла близко, настолько, что облако золотистого сияния коснулось тела незнакомца, а нос оказался в паре сантиметров от глаз гостя. Голова женщины качалась из стороны в сторону. Казалось, что это ребёнок разглядывает интересный предмет. От неё ничем не пахло, но распространялось тепло. Скорее пахло теплом. Чистый, мягкий аромат, похожий на тот, что издаёт луч осеннего солнца, случайно пробравшегося в комнату. Чёрные глаза девушки ничего не выражали, но брови были сложены в грустный домик.

Её длинные пальцы сомкнулись на ладони мужчины, и он почувствовал, как сквозь руку в него стало сочиться и расходится по всему телу тепло.

— Покажи мне свой живот, — раздался непонятно откуда легкий шёпот.

— Не могу, — голос его прозвучал слишком реально и прозаично в этой комнате.

Но это не испугало девушку, не рассеяло хрустальную атмосферу, и незнакомец продолжил:

— Мне велено никому не показывать.

— Я всё равно знаю, что с тобой случилось.

— А я нет.

— Я могу помочь тебе.

— Не нужно, — слова старухи, приросшей к дереву пульсировали в его сознании: никому не показывать живот.

Почему-то он верил Этхалиот.

— Зачем ты стал помогать ей? Ты же не знал её. Ты никого не помнишь.

— Я не отсюда, я никого здесь не знаю.

— Зачем помог?

— Не могу сказать.

— Это очень навредило мне, то, что она ускользнула. Этот куст был порталом в места, куда ей нельзя. Теперь неизвестно, что будет. Неизвестно, куда её занесёт. Она и сама может очень удивиться.

Раньше этот портал переносил только в одно место — на Красную Звезду. Но теперь всё изменилось, никто этого не учёл. Никто этого не предвидел. Красная Звезда никого не пускает теперь, а камни, указывающие путь на Северную косу, уходят в землю. У тебя не будет времени добраться до неё в срок.

— А какой у меня срок?

— Не знаю. Что-то случилось со временем. Если не найти пропавшую в неизвестности несчастную женщину, порядок невозможно будет восстановить. Нить будущего утеряна. Возможно, это произошло раньше, но всё изменится в зависимости от того, куда попадёт это существо.

За разговором длинные пальцы девушки невесомо шарили по телу пришельца, касаясь разных участков кожи. Внезапно он осознал, что обнажён, но это не смутило его собеседницу. Волна стыда колючками пробежала с головы до ног мужчины, но не повторилась. Пальцы золотистой женщины трогали едва, нажимали на разные кнопочки его тела, но это не вызывало никакой реакции. Своего живота пленник не увидел, его окутал золотистый туман, исходящий от женщины.

Он знал, что нельзя предлагать ей помощь, но чувствовал, что не сможет этого не сделать. Девушка молчала, пальцы её всё бегали по его телу, а голова — качалась, разглядывая его.

— Чем я могу помочь?

— Многим, — её тонкие руки медленно обвили его голые плечи, скользнули по спине.

Женщина прильнула головой к груди мужчины, он начал гладить её, облако золота постепенно таяло, и вскоре в его руках оказалась тоненькая талия, хрупкая спина. Тело его почувствовало прикосновение маленькой груди. По рукам незнакомца расстелились тяжёлые тёмные волосы, гладкой волной спускающиеся с головы девушки. Она отстранилась чуть и подняла на него живые зелёные глаза, большие и печальные. Лицо её изменилось.

— Я бы пошла с тобой, но не могу оставить это место. И никогда больше не стану такой, как сейчас. Ведь ты никогда не вернёшься сюда. Ты помнишь меня? Ты помнишь? — это говорила она, а не стены.

Тихий тонкий голосок. Пришелец вглядывался в её черты, трогал хрупкое белое тело, руки вспоминали это объятие, однажды уже происходившее с ним.

— Я помню тебя, помню, но не могу сказать, откуда мы. Кто мы, не могу…

Она гладила лицо мужчины, веки её начали подрагивать.

— Вспомни, вспомни меня, я обещаю, всё наладится. Если вспомнишь.

Он прижал женщину крепче, собрал рукой её волосы в хвост и смотрел в глаза её, испытующие, словно хотел проникнуть в них. Мужчина прислонился головой к этому созданию, настоящему, живому, трепещущему, закрыл веки, так крепко, будто навсегда, и вдруг вспомнил.

Это его невеста, она живёт на окраине леса, появляется из ниоткуда, тихо и невесомо. Никто больше не знает о её существовании. Она сказала ему однажды: «Мы встретимся на другой планете когда-то, и ты должен будешь идти не туда, куда тебе велели, а прочь. Ты спустишься под землю, там найдешь ответ на свои вопросы. Забудь про Север, ищи вход в неизвестное».

Вдруг что-то застучалось из его глаз сквозь веки, и мужчина раскрыл их. Зеленоглазая возлюбленная исчезла, на её месте стояла девушка-солнце, и уже не трогала его своими длинными пальцами, просто смотрела чёрными большими глазами и излучала тепло.

Сердце бухнулось в пятки, а зубы застучали: неужели это был мираж? Его использовали, чтобы узнать что-то, показали его любимую из другой странной жизни, где было так легко и спокойно.

— Прошу прощения, мне пришлось это сделать, но ты должен помочь нам, потому что ты помог тому, кому помогать не следовало бы, — слова снова звучали вокруг, эхом.

— Откуда я знаю, что помогать можно тебе?

— Я не просила о помощи, ты сам её предложил.

— Так что мне теперь делать, я запутался: Север или подземелье? Этхалиот или Кинсан? — неожиданно для себя, он произнёс имя той, что обнимала его минуту назад и всю прошлую жизнь.

— Теперь последнее. Только через тот путь ты сможешь вернуться к Северной косе, если захочешь.

— Ничего не понимаю. С тех пор, как очнулся, я то и делаю, что удивляюсь и ничего не понимаю.

— Я могу сказать тебе, где искать вход в Подземное царство.

— Зачем мне туда идти?

— Чтобы помочь нам. Существо, которое ты впустил в портал, — там. Ты отыщешь его и вернёшься. И самое главное — оно должно поверить тебе и пойти добровольно.

— Как мне узнать, кого вести сюда?

— На его ладони будет невидимый знак, похожий на звезду или на треугольник.

— Если он невидимый, как я его разгляжу?

— Ты его сможешь нащупать.

— Трогать за руки всех жителей Подземелья?

— Если понадобится, то да. Твой живот я не вылечу, ты не показал мне его. Не показывай никому на этой планете. Теперь слушай внимательно. Для начала нужно вернуться к кусту, который ты открыл для того существа. Узнай, куда оно попало.

— Зачем? Ты же сказала, что оно в Подземном царстве.

— Подземное царство велико. К тому же, если повезёт, ты увидишь, кем стала женщина, когда попала в портал.

— Понял. Как я смогу это узнать? А если за время, пока я иду до куста, кто-то ещё прыгнет в эту дыру?

— Тебе помогут. Пока никто больше не использовал портал. Как только это произойдет, я сразу почувствую, и дам тебе знать.

— Можешь общаться со мной на расстоянии?

— Нет, но оповестить смогу. Когда узнаешь путь, повернёшь на Юг. Это как раз в другую сторону от среза красных камней, если они не уйдут под землю, когда ты направишься в Подземелье. Другой ориентир — головки мелких сиреневых цветов, расстеленных возле кедров, которым уже исполнилось триста лет. Их не увидишь ни с какой другой стороны, только с южной. Это будет нелегко, но ориентир точный. Солнцу не доверяй. Оно не укажет ни одну сторону света. Спасибо, что пришел сюда, теперь прощай.

Глава 5. В омут — головой

Всё вокруг начало таять и рассеиваться, ветер быстро скручивал только что созданные иллюзии. Свет ослепительно вспыхнул, перед глазами расстелилась тьма, в ней понемногу вырисовывались очертания толстых хвойных деревьев, и огненные столбы, накрытые сферой, освещавшие небольшие участки пространства вокруг себя. Солнечный дом остался позади, по обе стороны незнакомца лишь двое спутников: один вернул ему меч, а другой подал легкий щит.

— Назови своё имя, — сказал даритель.

— У меня нет его на этой планете.

— Тогда мы будем звать тебя Кирро, так на языке наших предков звучит «незнакомец».

— Спасибо. Вы можете сказать, куда мне идти?

— Мы пойдём с тобой.

— Зачем?

— Нам велено.

— Тогда назовите ваши имена.

— Уган, — сказал светловолосый человек, — на языке наших предков это означает «сердце».

Высокий и стройный, точёное скуластое лицо спокойно, серые глаза холодные, но не отталкивающие. Волосы, собранные в хвост, придают образу стремительности, серая одежда, кольчуга, плащ и щит за спиной неброские, путевые. На рукаве из плотной кожи выжжено солнце. При более подробном рассмотрении можно разглядеть, что это — луна-солнце, сросшиеся воедино два светила.

— Мне приятно узнать тебя, Уган. А как зовут твоего друга?

— Это мой брат, он не будет с тобой разговаривать. Его имя — Биган, что означает «кровь».

— Хорошее имя, — Кирро не мог понять, как реагировать на то, что с ним не будут разговаривать, но всё же ему было неприятно.

Первый же взгляд на Бигана легко обнаруживает в нём брата Угана — он точно такой же, только черноволосый и черноглазый. Тёмные брови и волосы также не выражают ни агрессии, ни негатива. Одет он, как и светлый, а выжженный на рукаве знак отличается только тем, что луна и солнце соединены в другой последовательности.

— Куда мы отправимся? — теперь Кирро есть на кого положиться.

— Это только ты нам можешь сказать.

— Нужно идти к порталу, только я не запомнил дороги.

— Идём.

Они направились прочь от чёрного замка, ступая по светящейся от шагов земле, к высокому забору, который послушно выпустил их в другой мир. Теперь не хотелось покидать это безопасное мирное пристанище, казалось, что гармония и уют останутся здесь, а с собой можно забрать только цель и непонимание.

Рассеянный свет озарил всё вокруг, впереди — кочкастый пейзаж с кустами, виднеется сталь озера. Обернувшись, Кирро увидел, что стена из кольев исчезла, а вдалеке мирно шумит водопад, бесконечно скатываясь с горы, поросшей травой. Трое начали свой путь.

Кирро молчал, слова Этхалиот стучали в голове: он не должен заводить разговор самостоятельно. Хотя золотистая царевна вроде бы и отменила наставления старухи, они почему-то впечатались в сознание, и мужчина предпочитал им верить. К тому же, пока он сам не предложил помощи, от чего его тоже предостерегала приросшая к дереву женщина, его ни о чём не просили, и он, может быть, вернулся бы к поискам Северной косы. Впрочем, неизвестно, что ждёт его там, а здесь у него есть спутники, вооруженные и сильные.

Кинсан тоже не оставляла его мыслей. Образ вставал в памяти так ярко, но одиночно: вспомнить подробности, связи и место не получалось. Кирро знал только, что никто ему не нужен был так, как эта женщина.

Однажды Кинсан сидела возле дерева в светлом простом платье, плела венок из сиреневых больших цветов, не замечая ничего вокруг. Волосы её были стянуты в объёмную длинную косу, ресницы, густые, чёрные, загнутые, были опущены. Кирро (в той жизни у него наверняка было другое имя) подошёл и стал рассматривать её работу. Некоторое время девушка не обращала внимания на наблюдателя, потом доплела венок и спросила:

— Ты видишь меня?

— А ты меня?

— Я всех вижу, а вот меня — никто.

— Но я кто-то. И я тебя вижу.

Тогда Кинсан встала, обняла его, и, подняв большие зелёные глаза и спросила:

— Наконец-то ты пришел. Я ждала, это — для тебя, — он взял изделие и улыбнулся.

На их планете женщины были невидимы до определённого момента, пока мужчина не прошёл испытание, уготованное ему Вселенной. Девушка, явившаяся Кирро первой, была прекрасна, она пахла лесом, свежестью и цветами, она излучала добро. Не нужно было искать другую.

— Меня зовут Кинсан, и я жду тебя уже триста лет. Однажды я видела тебя во сне, и думала, что вскоре мы встретимся, но прошли многие-многие годы. Я рада, что ты нашел меня, наконец. Пойдём в дом.

— Пришли, — сказал Уган, и воспоминание рассеялось, — вот это место.

Беловолосый указал на самый обычный куст, ничем не отличавшийся от других. Он даже не подрыт со всех сторон, как тот, возле которого Кирро встретился со странной женщиной.

— Что мне делать?

— Открывай, а потом надо в пропасть опуститься, мы тебя держать будем, чтобы не унесло, а ты проследишь последнее путешествие. Всё, что видишь — запоминай, здесь важна любая, даже маленькая деталь, рисунок на платье, цвет глаз, родинки, если сможешь разглядеть.

В голове у Кирро помутилось — почему всё время надо что-то запоминать, и как можно больше? Начинает казаться, что ему специально стерли память обо всей его прошлой жизни, чтобы здесь он запоминал начисто. Это слишком большая ответственность.

— Хорошо.

Втроём они взялись за макушку куста, не повредив при этом ни одного листочка — прочность растения удивляла. Мужчины откупорили крышку в один приём, чёрная пропасть, безмолвная и равнодушная, раскрыла свой слепой глаз.

— Теперь спускайся, — сказал Уган.

Кирро сел на корточки, чтобы спустить ноги, но спутник остановил его:

— Нет, головой вниз, мы тебя за голени держать будем. И ещё… будь готов, там не особенно приятно.

Интересно, почему именно он должен лезть в эту пропасть? Почему братья этого не сделают? Настроение испортилось, и каждое новое обстоятельство раздражало всё больше. Лучше не думать, Кирро наклонился над пропастью, приготовился опустить голову в зияющую дыру, и тут взрыв смеха вырвался из него. Уган тоже улыбнулся, но Биган стоял, сохраняя безразличное спокойствие. Светлый сказал:

— Нелепо, я понимаю, но у нас нет времени.

Кирро лёг на траву и схватился за бортики портала изнутри, они были холодными и твёрдыми, гладкими, как камень или металл. Мужчина опустил голову вниз, сильный ветер закручивался то в одну, то в другую сторону, мешая дышать. Человек почувствовал, как его схватили за ноги и спустился в ветреную черноту.

Голова погрузилась в прохладу, перед глазами замелькали разноцветные точки, постепенно расширяющиеся в кружочки, рождаемые маленькими торнадо, которые образовывались на дне портала. Их не менее сотни. Воронки разрастались, наполненные то лесом, то водой, то полем — всё видно с высоты птичьего полёта. Стенки торнадо вибрировали, и при приближении стало видно, что их образуют закрученные в спираль прозрачные трубы. Скорее всего, именно по ним можно добраться в определённое место.

Позиция вверх ногами — не самая приятная: кровь приливает к голове вязкой жижей, делая её невыносимо тяжёлой и болезненной. Хотя бы при более глубоком погружении ветер не так мешал дышать.

Воронки вдруг задрожали и начали интенсивно приближаться со всех сторон, будто врастали в глаза погруженного. Они переливались перламутровым сиянием и издавали нарастающее притяжение, грозя поглотить человека. Но руки снаружи держали крепко, а носки Кирро всё ещё находились на траве.

В одной из воронок появились едва различимые красные пульсирующие нити, что двигались вниз по спирали. Наверное, именно по горящей спирали кто-то недавно спускался, ведь остальные ничем не выделялись. Глаза Кирро остановились на воронке, а маленькое торнадо подалось его взгляду и начало расширяться, затмевая собой другие.

Притяжение стало сильнее. Приближаясь, можно было разглядеть в стенке воронки то, что спускается: сгусток подвижной субстанции. Словно мягкая глина или плотный дым, она постоянно менялась. Путь её продолжался, а из красной мешанины так ничего и не образовывалось. Мужчину засасывало в торнадо, было сложно противостоять этому, но он чувствовал: уже вот-вот что-то создастся из этой массы. Эмбрион, мерзкий, склизкий, розовый и полупрозрачный. Рос, менялся, а затем…

Резкий рывок не вытащил Кирро из портала, лишь сотряс болезненно отозвавшуюся голову. Человек ощутил медленное движение вверх, но даже несмотря на боль и неудобное положение, он хотел остаться здесь ещё немного, чтобы разглядеть, кто вырастет из эмбриона.

В последнюю минуту его осенило, что надо запомнить место, куда перенеслось существо. Пока мужчину медленно вытягивали, он лихорадочно высматривал детали: молочного цвета каменный пол, как в большом зале, на нём нарисован круг, чёрные узоры, раскрашенные синим и красным.

Всё. Ничего больше не видно.

Притяжение воронки стало слабее, и тело подвешенного поддалось рукам, тянущим наверх. Каменный пол стал уменьшаться, стенки торнадо — превращаться в единую чёрную массу, взор — охватывать всё больше разноцветных кружочков, что удалялись и превращались в точки. Кирро тащили выше и выше, вот и ветер, который не даёт дышать, и наконец-то свет снаружи.

Он наконец оказался на траве. В глазах забегали золотистые звёзды, заполонившие темноту, наступившую было секунду назад. Затошнило, заболел живот вновь неожиданно и сильно, ноги стали покрываться колючками — незаметно они затекли, а сейчас болезненно возвращались.

Зрение начало различать в мутной зелени четыре глаза, вперившихся в Кирро. Он припомнил каждую деталь, рассказывал долго, несвязно, но, кажется, не упустил ничего. Уган и Биган переглянулись коротко, светловолосый сказал:

— Я знаю, где это. Туда сложно попасть. Главное, чтобы существо, которое нам нужно, осталось там живым. Его либо сразу уничтожили, либо отпустили. А может, держат в замке.

— Почему мы ищем эту женщину? — Кирро надеялся, что Уган отвлёкся на план и, возможно, в забытьи расскажет ему всё.

— Теперь это, может быть, и не женщина. Как близко эмбрион был к завершению воронки?

— Думаю, ему осталось преодолеть одну пятую пути.