А потом вдруг начали образовываться настоящие аномалии, и жить стало настолько «интересно», что временно заткнулись и народные сплетники, и желтая пресса, и профессиональные сочинители сенсаций. Настолько был велик страх от осознания, что теперь все всерьез, все на самом деле, все «очевидное – невероятное» стало вдруг частью реальности. И жара теперь может быть действительно аномальной, а мороз – коварным, да не сибирским, а полярным. Да в любой точке мира. И в тумане теперь действительно может кто-то скрываться…
Примерно такие мысли возникали при взгляде на плотное кольцо тумана, окружившего судно. Куда ни смотри, сплошной туман. Разве что над головой чисто. Синее небо и ползущее к зениту солнце.
Каспер еще раз окинул взглядом стену тумана. Она и впрямь даже не думала развеиваться. Стояла себе двадцатиметровой высоты забором в кабельтове от судна.
Каспер вошел в дверь с иллюминатором и спустился вниз, в длинный коридор, куда чуть раньше ушли на разведку товарищи. Долго искать спутников не пришлось.
