Быть Матерью значит не только править, быть Матерью – значит сдерживать смерть.
Место, отмеченное почерневшими растениями Даану, они нашли с трудом. Рогатый дух, истосковавшись по теплу, уже ждал. Его шкура, пятнистая, как у оленя, сияла и искрилась. Его рога раскинулись на десяток метров, его запах дохнул им в лица как сырость осеннего леса.
– Да ти хорош. Ньет опыта, но страстьи. Кровь боевого турса! – Альв чуть поклонился, следуя каким-то своим боевым правилам.
– Ой-ой, не нужно мне тут про кровь турса, святоша! – Ки ухмыльнулся в ответ. – В моих венах – сточные канавы Хеймдалля.
Все это время Скай считала ее милой и услужливой дурочкой, но не зря на гербе ее муспельхеймских предков дракон с разинутой пастью обвивал катану.
– Не любит изюм, – шепнула Ран, прикрывая рот тыльной стороной ладони.
– И стричься не любит, – поддакнула Локи. Каге сдался. Если уж и Ран против него, то он окончательно проиграл. Быть Гиафой – это не быть как его отец. Гиафа – это его мать.
– Подружиться?! – зашипел он. – Ты серьезно не понимаешь, кто я такой? Я Гиафа!
– А кто ты? – искренне удивилась Локи. – Фамилия не делает тебя кем-то особенным. Это ты ее делаешь.
Мать Дома есть Мать Дома: в ее крови яд, в ее сердце – холод Утгарда.
Выбив из рук Ангейи кинжалы, Кагерасу схватил ее за горло, вынуждая пятиться и упереться спиной в дерево. В его лице читалась усталость. Никто не мог его победить, никто не мог помочь. Просил ли он помощи? Что с ним случилось? Кто бы мог победить его?
Она здоровается ударом кулака в лицо. Он отпугивает всех холодом Утгарда. Не успеете оглянуться, как эта парочка затянет вас в стремительный круговорот интриг, дуэлей и опасных приключений
– То есть, – Локи нахмурилась, – Патлатый оставляет в академии либо сильных, либо верных до щенячьего визга?
