автордың кітабын онлайн тегін оқу По ту сторону луны. Рандеву с судьбой
Consuello Rudolshtadt

Кітап туралы Қазір оқып жатыр1 Тегін фрагмент

Consuello Rudolshtadt

По ту сторону луны

Рандеву с судьбой

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

…Судьба наступала мне на горло уже не раз, и сейчас я не собиралась покоряться. Это было не в моих правилах, не для этого мне пришлось столько потерять, чтобы просто принять судьбу и следовать ее прихоти. И, стоя перед пропастью, мне удалось смело взглянуть палачу в глаза…

18+

Пролог

Голубая луна оказала влияние на меня, разрушительное для моей вампирской жизни, в которой я нашла любовь, страсть, защиту, семью. Хладнокровно и бесповоротно пытаясь обратить все это в пыль. Я не покорюсь!

Судьба наступала мне на горло уже не раз, и сейчас я не собиралась покоряться. Это было не в моих правилах, не для этого мне пришлось столько потерять, чтобы просто принять судьбу и следовать ее прихоти. И, стоя перед пропастью, мне удалось смело взглянуть палачу в глаза.

C упреком и с вызовом взглянув на холодную, голубую луну перед собой, которая нежилась в объятьях небольших облаков, я шагнула в разверзшуюся передо мной бездну, не желая покорятся больше никому.

I

…И бездна разверзлась передо мной, я затаила дыхание, в ожидании завершения этого безумия, в котором жила. Ветер хлестнул меня по лицу, резкая боль отдалась в левой стороне моего тела. Я громко вскрикнула от неожиданно сильной боли, и… желанная темнота.

Мое сознание провалилось в черную бездну, и наступила звенящая, обволакивающая тишина. Я раньше представляла себе смерть, что после нее нас ждет, и как жизнь пролетает перед глазами за момент до ее наступления… а я так надеялась увидеть ЕГО лицо еще разок. Вместо этого меня накрывало болью, после чего снова падала в темноту, и словно выплывала наружу — снова боль, снова падение, тьма, тишина.

Несколько раз на секунду перед глазами вспыхивала луна, а затем звездное небо, испещренное крючковатыми ветками деревьев. Мне даже виделся день, снова падение во тьму, щебетание птиц, словно далекое воспоминание кружило меня, и сводило с ума. Как такое могло происходить, или это и есть смерть, когда боль перемешивается с воспоминаниями прошлой жизни?

Мне казалось, я слышала свои собственные стоны, они разрезали тишину, словно кинжал. Я слышала стук сердца, неужели воспоминание о том, как стучит наше сердце, было так важно для меня? Мощный, живой, постоянный и ровный звук… тук-тук… тук-тук.

Наводняющая боль, как мне казалось, затуплялась, и провалы во тьме становились короче. Словно солнечные лучи стали согревать мое холодное тело, как такое возможно… В один миг перед глазами стало проявляться чье-то лицо, и мое оставшееся сознание затрепетало, в надежде увидеть любимого… Очертания становились отчетливее, и передо мной возникло незнакомое лицо мужчины, которого я пыталась вспомнить, но не могла. Острые скулы, слегка покрытые щетиной, темные волнистые волосы до плеч, с которыми играл ветер.

Снова тьма, успокаивающая тишина, через которую мне казалось, я подслушивала звук чьих-то шагов, или это был бег? Моему взору померещилась голубая луна… мой палач. Снова в моей памяти возник образ молодого мужчины. Кто он такой, ведь я не знала его при жизни. Почему посмертно преследует меня лицо, которое мне незнакомо? Мужчина посмотрел на меня, его полные губы искривились в усмешке, и я увидела желто-карие глаза. Эхом в моей голове стали мелькать моменты прошлой жизни, в большинстве своем в памяти всплывали эти глаза… Они принадлежали волку…

Мой кошмар не покидает меня даже после смерти!

— Ты, правда, думала, что все кончено? — спокойный баритон нарушил тишину.

— М-м-м-м-м… — на самом деле мне хотелось спросить, что это за шутки или что происходит, но мне ничего не удалось, мгла накрыла меня с головой, унося далеко от этих золотых глаз. И долгое время мне не удавалось выплыть из поглотившей меня черноты.

Мне стало холодно… холод, действительно, пронизывал до костей, от этого стали стучать мои зубы. Клац-клац-клац, и мне показалось, что я прокусила от этого губу, потому что во рту отчетливо чувствовался вкус крови. Я открыла глаза, увидев над собой высокое сучковатое дерево, и вокруг — темнота, лишь сквозь множества ветвей поблескивали звезды. Мне хотелось оглядеться, но невыносимая боль пронзила тело, в основном, с левой стороны, и я оставила эту затею, пытаясь понять, что все это значит.

Голова плохо соображала и болела, я с трудом могла вспомнить последние события, но теперь мне было точно известно, что мне не удалось умереть в тот раз. Это все точно было не похоже ни на ад, ни на рай, и ни на параллельную реальность или типа того, куда меня должно было закинуть после смерти. Меня сейчас волновало лишь то, что мое тело колотилось от холода, и это доставляло мне сильную боль.

Я услышала шорох позади меня, хруст, и потом звуки шагов. На удивление, мне не было страшно, даже было все равно. Сама смерть не смогла меня забрать, что еще может случиться со мной?

Теплые руки скользнули под мои колени и талию сзади, а мне даже было невозможно повернуться, чтобы увидеть, кто это, вот это, правда, напугало меня. И в эту же секунду мне стало больно, и я застонала.

— Гроув… мне… нуж-но к ним…

— О, этому не бывать, уже никогда. — отчеканил незнакомец каждое слово.

— Невы-носимая… боль… отпу-сти меня… мне нуж-но к Полу… — каждое слово отдавало болью по моему телу, словно меня резали ножом.

— Потерпи, хуже уже не будет… — снова этот баритон и светящиеся светло-карие глаза.

— По-че-му… я… еще жи-ва? — шепотом произнесла я, и удивилась от ужасного звука своего голоса, он был похож на скрип.

— Потому, что я так решил. — внимательный взгляд буравил во мне дыру. — Ты замерзла, пока меня ждала…

— Надо …было… бросить… меня там.

— Я все решил, этому не бывать. — нахмуренные брови, светящийся упрямый взгляд.

— Что… с твоими глазами?

— А что с ними?

— Они как… фонари…

Раздался его смех, и боль в эту же секунду хлестнула меня слева.

— У меня… сильно… болит… не надо… смеяться. — я зажмурилась и застонала.

— Ты побывала в волчьей пасти, неудивительно.

— Волк… хотел… меня… пожрать?

— Нет. Это я решил тебя спасти.

Я замолчала. Мой мозг пытался принять информацию, но никак не мог. Сильная боль пронзала меня с каждым шагом этого оборотня, мне хотелось закричать, чтобы он оставил меня в покое лежать там. Но я чувствовала его тепло, мое ледяное нутро льнуло к нему, как к глотку спасительной воды. Тело мое стало согреваться и обмякло, и меня действительно стал морить сон. Его стук сердца действовал на меня успокаивающе, это помогало мне провалиться в забытье.

Мое тело чувствовало, как сильные руки держат меня без устали, пружинистые шаги словно убаюкивали меня, и мне не хотелось просыпаться. А может, это просто был самый настоящий сон с того времени, как я стояла у обрыва и бросилась вниз? Скорее всего, так и было. После того, как я заснула на руках оборотня, прошло не меньше нескольких часов, и наш путь не прекращался. Мне иногда казалось, что тот, кто меня нес на руках, пускался в бег, ветер трепал мои волосы и перед глазами, когда я на секунду могла их приоткрыть, быстро мелькали неразборчивые тени.

Что-то заставило меня открыть глаза, и мне пришлось длительное время смотреть в одну точку, чтобы туман перед глазами рассеялся, и реальность перестала мерцать. Голова кружилась, сознание, будто расплывалось и ускользало от меня, не давая сосредоточиться. Меня то и дело охватывала паника, ведь я теперь осознавала, что оборотень куда-то меня тащит за собой, не понятно только куда и что ему от меня надо. И что ему вообще надо было все это время, когда он меня преследовал раньше. Куда делся Пол, неужели он просто бросил меня умирать, и кроме этого сумасшедшего оборотня не было никого, чтоб меня спасти. Да зачем он вообще это сделал, и как это понимать? Меня не нужно было спасать, я хотела лишь одного — чтобы мои мучения закончились в этом чертовом мире.

Я огляделась: вокруг меня был густой туман, солнце то ли садилось, то ли всходило, было не разобрать, ведь не понятно, сколько времени длился мой сон… Похоже, снова меня бросил волк, оставив около какого-то куста. Попробовав пошевелиться, меня пронзила боль с левого бока, я потянула наверх свое платье, увидев огромную гематому, которая расползлась от ребер почти до бедра, еще я обнаружила следы двух укусов. Поморщившись, я заметила, что тело стало отдавать синевой и словно иссохло, попыталась подняться, но голова кружилась. Меня мучила жажда, и как назойливая муха, всплывало это осознание в моем мозгу.

Спустя несколько попыток, у меня получилось сесть, от чего у меня снова стало темнеть в глазах, я закрыла их руками. Мне кажется, если бы было чем — то точно бы стошнило от такого состояния.

В мой нос ударил запах, приятный и манящий, такое ощущение, что можно было почувствовать даже его тепло. Горло стянули судороги, мне хотелось его разодрать. Пульс участился, дыхание стало отрывистым и частым. Я повернула голову в сторону запаха и увидела предмет моего вожделения — это был он, тот оборотень… как его там?

— Лучше не подходи… — прошипела я.

— А иначе — что? — нагло ухмыльнулся он и его золотистые глаза прищурились.

— Я голодна.

— Я смотрю, тебе уже лучше? Сможешь идти сама? — в его словах сквозила усмешка.

— Сил хватит, чтобы прокусить тебе глотку и осушить тебя досуха.

Он смеялся, так заливисто, что птицы, со щебетом, разлетелись в разные стороны где-то в верхушках деревьев. Верзила приблизился ко мне и протянул руку, я уставилась на нее, пытаясь сообразить, что он от меня хочет. Не дождавшись реакции от меня, парень с силой схватил меня за руку и дернул на себя. Я с визгом оторвалась со своего места, схватившись за бок.

— Что… ты делаешь, чертов… ублюдок… — слезы лились с моих глаз сами собой.

Он схватил меня за талию одной рукой и за плечи — другой, крепко прижав к своему телу. От его запаха мне стало еще труднее дышать, жажда поглощала мой разум, требуя подчиниться инстинкту. Я с огромным усилием отвернулась от него.

— Отпусти… — он отпустил мои плечи и больно схватил за мое лицо, заставляя смотреть на него. — Отпусти… Ты делаешь мне больно. — его глаза переливались, словно янтарь, но искры ненависти пронзали этот взгляд, когда он был уставлен сейчас на меня.

— Ты сама сделала себе больно. Еще трое суток назад. — он с упреком смотрел на меня. — Насколько же ты отвратительна и разрушительна, что не можешь контролировать свою жажду. И хочешь испить того, кто тебя спас…

Он резко отпустил меня, и я полетела вниз, громко вскрикнув от сильного удара и боли, которая вроде бы начинала утихать, но пронзила меня с новой силой.

— Ты — ничтожество. — прогремел он.

— Так отпусти меня, почему ты тащишь меня за собой! — мой вопль разнесся по всему лесу, разрезая предзакатную тишину.

Он молча смотрел на меня, наблюдая, как я бессильно плачу, и вроде бы сделал пару шагов в мою сторону, рука его дрогнула и замерла. Но в эту же секунду он дернулся и, обратившись оборотнем, исчез вдалеке.

Я долго не могла успокоиться, слезы и рыдания накатывали на меня с новой силой, вперемежку с болью. Потом я перевернулась на спину и лежала так очень долго, наблюдая за тем, как закат превратился в сумерки, и они плавно перетекли в ночь, оголяя на темном небе белоснежные звезды. Эти звезды простодушно мне подмигивали, в другое время мне было бы приятно за этим наблюдать, но только не сейчас.

Сколько не пролей слез, жажда и голод никуда не денутся от тебя. Я, тяжело дыша, пыталась перевоплотиться, потому как, только так умею охотиться. Снова и снова пробовала вспомнить, как летела на четырех лапах сквозь густой лес, но тут же вспоминался шепот Пола, когда он меня обнимал и шептал на ухо перед перевоплощением, слезы накатывали на меня с новой силой и все старания были напрасны.

Потом, незаметно для меня самой, ярость стала пылать в моей груди, жгучая, бодрящая, и убивающая все остальные эмоции и мысли. Невольный рык стал вырываться из моей груди, снова и снова, громче и громче, и вдруг хруст, на этот раз он длился дольше обычного, и я уже стою на четырех лапах. Я сделала пару шагов, боль слева никуда не делась, к моему большому сожалению, но я двинулась все же вперед, медленно, и насколько это можно было в данной ситуации, тихо.

Мне приходилось просто идти вперед, через боль стараться, без остановки, чтобы найти что-то, что могло утолить мой голод. Мои мышцы ломило, словно я до этого очень много изнуряла свое тело физическими нагрузками, и, как обычно, как после этого бывает, движения даются нелегко, да еще эта боль в левом боку. Мне почему-то стало казаться, что там сломаны ребра с этой стороны, потому как в облике зверя мое дыхание доставляло мне особую боль.

Не знаю, сколько я так ковыляла по лесу, в пустой надежде найти хоть что-то, в итоге этот мой поход закончился тем, что, не выдержав усталости и оступившись, свалилась в овраг и не смогла потом подняться. Лежа там, на влажной и холодной земле, меня потихоньку покидала ясность мысли и после этого я просто отключилась.

II

Насыщенный запах крови заставил меня открыть глаза. Проморгавшись, я увидела перед своим лицом только что убитую тушу. Подняв голову, заметила смеющийся светло-карий взгляд.

— Давай, покончи с этим.

— Что… где ты… — я прервала свой вопрос на полуслове, когда на меня он набросил что-то вроде покрывала, которое имело его запах. — Что это? — я брезгливо отодвинула его от себя.

Он хохотнул, одна его бровь взлетела вверх, когда он с укором взглянул на меня.

— Ты хочешь оставаться голой?

Я с ужасом увидела, что действительно, на мне нет одежды, только фиолетовый синяк закрывал половину моего туловища. Резко схватив шкуру, которую он бросил на меня, укуталась в нее. А оборотень, ухмыляясь, смотрел на меня.

— Шкура или кожа — вот теперь твоя главная одежда, если ты собираешься перевоплощаться. Она не рвется, а растягивается. — тогда я заметила, что на нем была кожаная куртка и кожаные брюки, темно-коричневого цвета. — Так ты будешь есть, или так и останешься в грязи и будешь пялиться на меня?

Его жгучие глаза словно гипнотизировали меня. В моей голове был один невысказанный вопрос, который я хотела и не хотела ему задавать, не зная, какая у него будет реакция на него.

— У тебя десять минут и мы уходим. Если ты не пойдешь сама, я поволочу тебя за твою шевелюру.

Озлобленно сверкнув на него глазами, я отвернулась. Тело оленя, которое лежало передо мной, было теплым и манящим, а разносившийся запах тягучей, соленой крови из раны захлестнуло все во мне. Я поддалась инстинкту и высосала тушу досуха, как грозила это сделать с оборотнем. От наслаждения мои глаза закрылись, я прикоснулась рукой к моим губам, смахнула оттуда себе на палец капельку крови и поднесла к носу, наслаждаясь приятным запахом.

Около меня, как из-под земли, вырос снова этот молодой мужчина и протянул руку.

— Пошли.

Недоверчиво уставившись на него, я помотала головой.

— Значит, поднимайся сама.

У меня не удавалось завязать эту шкуру вокруг себя, она постоянно стягивалась с моей груди, угрожая оголить ее. Волчьи глаза следили за мной, сверкая от солнечных лучей. Он резко двинулся ко мне, и взял за плечи, поднимая на ноги. Я ахнула, закрываясь от него шкурой.

— Повернись… отпусти ее, я сделаю как надо… — я изо всех сил вцепилась в шкуру, боясь отпускать. — Неужели ты думаешь, я не видел твоего обнаженного тела? — он резко выдернул шкуру и завязал ее сначала на моей шее, потом у больного левого бока, в итоге получилось что-то похожее на платье… из звериной шкуры.

Мне хотелось раствориться, волна краски озарила мои щеки, такого стыда я еще не испытывала перед мужчиной ни разу. Я стояла, опустив голову себе на грудь, он больно взял за плечи и повернул к себе. Затем, как и в тот раз, взял мое лицо в руку, и встряхнул, чтобы я открыла глаза. Он долго меня сверлил глазами, а мне страшно было посмотреть на него в упор.

— Ты сможешь идти? Мы прошли только полпути человеческими шагами. — его глаза серьезно уставились на меня.

— Я никуда не пойду… — увидев, как сузились его глаза, я добавила. — Пока… пока ты не скажешь, куда мы идем.

Он отпустил мое лицо, положив свои руки себе на талию.

— Мы идем ко мне домой. В леса Канады.

— Зачем? И как я оказалась здесь, миновав Атлантический океан, как такое могло произойти?

— Там моя стая, мой дом. И тебе там быть. — мой главный вопрос оставался не отвеченным.

— Почему?

— Может, хватит на сегодня вопросов? — его широкие брови сошлись на переносице. — Как тебя называть, кровопийца?

— Я Розмари Гроув…

Он снова с силой схватил мое лицо, я поморщилась от боли.

— Ты больше не Гроув. И забудь эту фамилию.

— Никогда не забуду…

Он схватил меня за руку, и быстро зашагал прочь, волоча меня за собой. Его шаг был равен моим двум или трем, и мне очень сложно было поспевать за ним, все тело еще болело, каждый шаг эхом отдавался во мне. Я впопыхах бежала за ним, наверное, часа три, пока не стала сбиваться и запинаться, пару раз, чуть не свалившись у его ног.

Оборотень сурово взглянул на меня и выругался, подхватив меня, как пушинку, себе на руки, и не сбивая шаг, двинулся дальше. Мне показалось, что он так шел еще быстрее, чем со мной рядом. Я устало и сокрушенно уставилась вдаль, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Мои мысли уносились прочь отсюда, от этого стыда, от этого беспардонного оборотня. Туда, где мечтала снова оказаться — в доме Гроув. Даже в доме Одли мне было легче, чем сейчас. Огромное сожаление наваливалось на мою душу и, с одной стороны, я жалела, что прыгнула тогда, потому что умереть мне так и не удалось, во-вторых потому, что именно этот волк каким-то образом был рядом в тот момент и выдернул меня из объятий смерти. Он ни разу не обмолвился о том, почему и зачем это сделал, это я и хотела узнать у этого сурового зверя, а еще и о том, почему тогда стая не убила меня в тех лесах?

Мне хотелось оказаться в объятиях Пола, ведь мне всегда с ним было так спокойно, и ощущала себя защищенной. Пол был моей крепостью и опорой, но в один миг это все испарилось, как песок утекло сквозь пальцы. Он был для меня как открытая книга, и даже если я чего-то не знала, то Пол легко мне мог поведать обо всем. Но почему же Пола не было рядом со мной в тот момент? Почему он так легко сказал мне тогда, что он не чувствует меня своей и ушел…

Слезы скатывались по моему лицу. Я подожду. Наберусь сил… и сбегу назад. Я сама узнаю ответы на мои вопросы.

Весь остальной путь я молчала, но и не сопротивлялась оборотню, у меня просто не было сил. Для того, чтобы начать сопротивляться, мне нужно было прийти в норму, иначе это точно будет фиаско. Несколько раз я ощущала на себе его взгляд, изучающий, словно он что-то хотел спросить, но не решался. Или он что-то ждал от меня, а я упрямо молчала? И когда наши взгляды встречались, он несколько секунд смотрел в них, его лицо, обычно серьезное, будто смягчалось, но тут же делал вид, что что-то привлекло в другой стороне, отворачивался от меня, не переставая идти вперед со мной на руках.

Меня удивляло то, что он шел, зная уже дорогу так отчетливо, что наш путь ни разу не пересекся с людьми. Когда я проделала за четыре дня такой путь, мне приходилось прятаться несколько раз от людей. Мы шли, словно по неизвестной никому тропе, которая неизменно вела нас в его логово, скрытое ото всех.

Когда он смотрел мне в глаза, вспоминала ту ночь в лесу, когда волк позвал меня за собой и я послушно пошла за ним, как за кукловодом. Меня всегда теперь будет страшить это чувство, когда в тот раз его глаза просто лишили воли.

Ночь приближалась, окрашивая небо в фиолетовые и синие цвета, кое-где стали поблескивать просыпающиеся звезды. Мне было удивительно, что этот здоровяк нес меня так долго без устали. Я замерла на его руках с закрытыми глазами, а мысли кружились в моей голове, словно стая кричащих воронов. Звук его сердца снова убаюкивал меня, и мне приходилось бороться с накатывающим сном.

— Почему ты не спросишь, как меня зовут? — мою дрему нарушил его голос.

Я посмотрела на него сонными глазами, пытаясь понять суть его вопроса.

— Я вроде бы знаю, но уже не помню.

— Короткая у тебя память… Я Даниель Уайт, альфа-наследник в своем клане.

— Альфа-наследник? — устало протянула я.

— Ну, да. Когда мой отец ушел к предкам, я должен был стать вожаком. — он серьезно посмотрел куда-то вдаль.

— Почему не стал?

— Это наши обычаи, тебе будет не понятно… но это потому, что у меня нет жены. Вернее… условно она есть. — он нервно дернул губами и взглянул на меня. — Это пока не твое дело. Пока ты не в моей стае…

— Я и не хочу в ней быть.

Он молча остановился, не сводя с меня взгляд, опустил на землю. Мы, не проронив ни слова, стояли так некоторое время, он — держа свои руки на моей талии, я — вся напряглась от его дыхания, которое начинало прерываться. Осторожно, отстранившись от него, сделала шаг назад. Его лицо было напряженным, но глаза стали светиться в темноте, как светлячки, только желтовато-коричневым светом. Он глубоко вздохнул, убрав руки с моей талии, и зачесав пальцами назад свои волнистые волосы, сказал:

— Мы проделали большой путь, нам нужно поспать. Еще немного и мы окажемся дома.

Я кивнула и, опустившись на землю, повернувшись к Даниелю спиной, свернулась калачиком, обняв свои ноги. Он расположился от меня примерно на расстоянии в полтора метра. Долгое время я не могла заснуть, то и дело вздрагивала и просыпалась, мне всюду мерещились шорохи. Затем, меня стал колотить озноб, судорожно цепляясь за саму себя, я пыталась согреться. Зубы стучали, не давая мне полностью отдаться сну, меня трясло от холода. Вдруг я сквозь прерывистый сон почувствовала около себя мягкое и пушистое тепло, мне хотелось прижаться к нему и утонуть, забыв о жутком холоде. Вскоре меня перестало трясти, и я крепко заснула.

Меня разбудили первые лучи солнца, которые приветливо переливались во всем, что было вокруг. Я обернулась, улыбаясь, наблюдая, как все окрашивается, как по волшебству. Золотисто-оранжевые лучи были на стволах деревьев, сухой траве, на множестве веток, которые были повсюду, и на лице волка, который лежал вплотную ко мне. Я напряглась и попыталась отстраниться от него, перестав дышать, осознала, что мы спали вплотную друг к другу, его лапы перекрестились с моими ногами. Стараясь не выдать себя, постаралась быстро освободиться из его «объятий».

Нервно поднявшись со своего места, я обхватила руками свое тело, судорожно теребя свои спутавшиеся волосы. Мне хотелось отмыться. Моя золотисто-русая волнистая копна волос была похожа на парик, а тело хранило запах оборотня. Передернувшись от этого, я пошла прочь. Помню, когда мы шли к этому месту, до моего слуха доносился звук бегущей воды, может, это была река или ручей?

Я обратилась в слух и метнулась назад, по следам оборотня. Его следы можно было легко увидеть на сырой земле. Улыбнувшись долгожданному звуку, я чуть не вскрикнула от радости, когда увидела перед собой бегущую широкую реку.

Оглянувшись назад, остановилась на берегу и внимательно наблюдала за деревьями, прислушалась к звукам. Мне не хотелось, чтобы меня обнаружили в таком виде, поэтому я быстро разделась и вошла в воду, стараясь смыть себя все, что так было неприятно. Затем, нырнув под воду, стала лихорадочно расправлять волосы в воде, пытаясь смыть с них всю грязь. От холодной воды меня стало морозить, но мне было все равно на это.

III

Я вынырнула, убирая волосы с лица, и с ужасом увидела оборотня на берегу у самой кромки воды, стоящим, скрестив руки на своей широкой груди. Мое сердце пропустило несколько ударов, мне было страшно пошевелиться. Замерев так, наблюдала его суровый взгляд на себе. Утреннее солнце играло на его лице, озаряя веселыми искорками его глаза, но от этого еще больше становился контраст — он, мне казалось, с ненавистью смотрел на меня. Внутри все сжалось.

— Немедленно выходи из воды.- как грохот разрезали тишину его слова.

— Не хочешь для начала уйти? — я не собиралась давать ему послабление ни в чем.

— Нет.

Я фыркнула, оставшись в воде, даже зайдя еще глубже назад, от чего над водой осталась одна моя голова. Мое тело стало еще сильнее колотить, но мне не хотелось сдаваться. Мужчина так же сверлил меня взглядом, затем резким движением разделся и нырнул в воду.

Я вскрикнула от удивления, меня охватил дикий ужас, и стала лихорадочно отплывать с того места, где стояла. Мне хотелось срочно сбежать от него, панический стук раздавался в моих ушах. Увидев, как его тело поднималось около меня из воды, громко закричала и понеслась прочь оттуда, но, почувствовав, как он схватил меня за плечо, замерла. Он возвышался надо мной, как высокое дерево, я ему была всего лишь по плечо. Никакая вампирская сила не справится с этой грудой мышц, Пол тогда ведь не смог…

Сердцебиение отдавалось в моих висках, я с ужасом взглянула в его лицо. Его глаза сверлили меня взглядом, полные губы сложились в узкую полоску, а его грудь вздымалась, от его горячего тела по воде медленно струился пар. Он прищурил глаза и сильно схватил меня за мокрые волосы, притягивая к себе. Я поморщилась от боли, и казалось, мое сердце сейчас выпрыгнет, настолько обуяла меня паника. Он, буравя взглядом, медленно наклонился к моим губам и застыл. Его желтоватый взгляд резко устремился вдаль, куда-то позади меня или даже сквозь меня. Оборотень, резко толкнув меня в сторону берега, загремел: «Перевоплощайся и беги! Беги на север!».

Я от шока застыла на месте, наблюдая, как он мгновенно перевоплотился, и, оскалившись, оглянулся на меня. Увидев его в облике волка, у меня подкосились колени, и мне сложно было сделать шаг. Я готова была всегда благодарить его тогда, когда он оставался в облике человека, ведь перед зверем мое тело робело и вопреки разуму, подчинялось всегда. Вдруг я увидела, что огромный серебристый волк двинулся прочь от меня, отрывисто зарычав. В ответ на его рык с другой стороны реки раздались еще три или четыре рыка, и я увидела, как четыре черных волка вышли на берег. Они, не мигая, смотрели на Даниэля, оскалившись и угрожающе клацая острыми зубами. Волки, как ко команде, стали переходить на наш берег по сужению реки.

Не помня себя, я задрожала и почти моментально перевоплотилась, во весь опор, ринувшись, куда глаза глядят. Когда мне удалось скрыться в чаще леса, в моем мозгу звучал приказ «Беги на север». За моей спиной доносились громкое рычание, треск и визг. Я резко остановилась. Внутри меня появилось желание, которое повергло мое естество в шок. Во мне боролись две эмоции — сбежать сейчас, не на север, а домой, или помочь… ему. Помочь ему?!

Помочь тому, кто своими руками раскрошил мою жизнь в прах? Помочь тому, который издевается надо мной, как может и считает меня ничтожеством!?

Я стояла, как вкопанная прислушиваясь к звукам битвы на берегу реки. Мое сердце замирало, когда до меня доносился его рык. В ушах стоял оглушительный вопль, от осознания, что сейчас я не смогу уйти. Услуга за услугу, у меня не получится дать ему умереть.

Быстро развернувшись в обратную сторону, мои сильные волчьи лапы несли меня снова к реке. Выйдя за черту деревьев и услышав сильный треск, я увидела, как серебристый волк, пролетев несколько метров, врезался в огромное дерево, и упал у его вывороченных корней. Напротив него стояло два волка, а двое из них лежали на земле с огромными рваными ранами, истекая кровью.

Не думая, я шагнула в сторону двух черных волков и громко завыла. Они резко обернулись на меня, и, словно вставая на дыбы, выросли передо мной. Я начала яростно рычать, мое тело стало как пружина, и было готово распрямиться и кинуться в одного из них. В одно мгновение эти черные волки бросились на меня, пытаясь разорвать мне шею, я пыталась отбиваться, и мне удалось схватить одного волка за ухо, от чего он взвизгнул. Затем, я резко подалась в его сторону и схватила его за горло, сильно сдавив. Но тот, кто держал за горло меня, не отпускал хватку, и мне стало сложно дышать, я зажмурилась.

Этот волк отлетел от меня в сторону с громким визгом, и, открыв глаза, увидела, что серебристый волк возвышался над его бездыханным телом. Он вернулся в мою сторону и оттащил от меня волка, который уже успел освободиться от моей хватки. С этим волком тоже было покончено. Я, тяжело дыша, свалилась на землю, кровь струилась по моей шее, ее все же разорвал волк, и чуть меня не убил.

«Почему ты не ушла?» — послышался в моей голове вопрос.

Я покосилась на серого волка, на его правой задней ноге была большая рана, и он от этого не мог опереться на нее.

«Мне надо было это сделать?» — с упреком я посмотрела на него.

«Нам нужно уйти отсюда как можно дальше, чтобы не встретиться с их остальной стаей».

Волк внимательно смотрел на меня, тяжело дыша. Одурманивающий взгляд прожигал меня, снова меня начало поглощать то же ощущение, как в тот раз в лесу. Мне не хотелось двигаться с этого места, потому что не давала покоя мысль, что я самостоятельно двигаюсь в направлении собственной ловушки. Оборотень покосился на меня, и, хромая, прошел мимо. Он уже скрылся в лесу, а я внимательно за ним следя, услышала приказ:

«Идем»

И, повинуясь, двинулась за оборотнем, не в силах сопротивляться. Я шла за ним след в след и, опустив голову, боясь встречаться взглядом. Ему было трудно идти, но он несмотря ни на что шел, упорно и постепенно приближаясь к своей цели. Он молчал, и я ему была за это благодарна, потому как мне ужасно неловко было с ним «говорить» в таком обличье, так как чувствовала непонятную мне власть. И даже если бы он мне приказал прыгнуть в ад, я бы не смогла сопротивляться ему.

Мы шли очень долго, и я видела, что с каждым шагом Даниэль начинал хромать еще сильнее. И я останавливалась, в надежде, что он остановит свой неровный ход. Но он продолжал идти, несмотря на это.

Пейзаж принимал более непривычный вид, всюду из-под земли стали вздыматься горные очертания, а лес становился в основном хвойным. Даже запах изменился, теплый и суховатый запах лесов США постепенно превращался в холодный, влажный и свежий. Высокие ели, осины и сосны склонялись над нашими головами, словно подслушивая мысли. Я посмотрела наверх, и увидела, как небо протыкают острые верхушки деревьев, меня удивила их высота и толщина стволов, наверное, несколько столетий было этим величественным великанам.

Мы шли до тех пор, пока густой туман не преградил нам путь. Остановившись, оборотень некоторое время стоял так, не шевелясь, двигая только своими ушами, явно к чему-то прислушиваясь.

«Тихо» — прозвучал баритон.

Я застыла рядом с ним, пытаясь понять, что он слышит или видит, но мне не удавалось заметить или услышать ничего. Вдруг он слегка вздрогнул и загородил меня своим телом, принюхиваясь перед собой.

«Это я, успокойся, Лукас». — спокойно проговорил он.

«Черт, где тебя носило?!»

Перед нами возник худощавый черный волк, с серым пятном на лбу. Его темно-карие волчьи глаза удивленно смотрели на меня, он подошел ко мне ближе, и стал вдыхать в себя мой запах. Я осторожно попятилась от него.

«Я тоже рад тебя видеть»

«А это еще кто?» — черный волк мотнул на меня головой.

«Завтра я вам ее представлю. Мы прибудем завтра ближе к полудню, ждите там»

«Так пошли сейчас домой, немного…»

«Завтра!» — прогремел он.

Смоляной волк пригнул свои лапы и отступил в сторону, в знак повиновения. Постоянно оглядываясь, он, словно растворился в тумане, больше я не слышала его шагов. Серебристый волк оглянулся на меня и сказал:

«Лукас член нашей стаи, он разведчик, один из многих. Моя стая предупреждена, что я приду не один. А сейчас надо собраться с силами перед завтрашней встречей».

Он устало упал на землю и отвернулся от меня. Из его раны еще просачивалась кровь, по сравнению с его повреждением мои — просто царапины. Я внимательно смотрела на него, пытаясь понять смысл его слов, но никак не могла. Если немного осталось идти, зачем он решил остаться здесь, в холодном лесу, а не у себя дома?

Меня терзали сомнения. Сейчас он, вроде бы, в безопасности и мне хотелось, как только он заснет, бежать, что есть силы, ведь была уверена в том, что он точно не догонит меня. Сегодня он не вернется за мной и завтра… а у меня будет время встретиться с семьей Гроув и моей сестрой, смотря насколько далеко мне удастся убежать и не заблудиться. Что меня останавливает это сделать, когда я точно знаю, что получится?

Передо мной всплыло лицо Пола в воспоминании, когда я убежала от него в лесу и очутилась где-то здесь, в Канаде, наша первая встреча со стаей оборотней, мое возвращение к Полу… нашу страсть, которая накрывала нас с головой. Я сглотнула. Все же надо попробовать, раз он уже на пороге своего дома, мне хватит сил уйти, что бы меня ни сдерживало.

Я дождалась, когда Даниель заснул, и поднялась со своего места. Понаблюдав за ним так некоторое время, и убедившись, что он действительно спит, сделала робкий шаг назад. Остановилась, чтобы точно знать, что не разбудила его. Потом шагнула еще раза три в сторону, и, собравшись с силами, рванула вперед. Ветер завыл в ушах от скорости, на которой я неслась прочь, сердце колотилось от адреналина и некоего чувства свободы действий. Но не успела я обрадоваться и до конца это все осознать, вдруг, так же, как рано утром зазвонивший будильник вводит в шок, раздался голос:

«Ты никуда от меня не уйдешь!»

Остановившись, как вкопанная, я обернулась назад, и увидела серебристого волка прямо за собой. Он, тяжело дыша, двинулся еще ближе и уставился на меня своими светящимися глазами.

«Не заставляй делать меня то, к чему ты постоянно меня побуждаешь, и чего не хочу!» — снова прогремело в моих ушах, я прижала уши к спине от страха, замерев.

Светло-карие глаза угрожающе смотрели на меня, а мне было страшно пошевелиться. Что он делает со мной? Почему я повинуюсь! Он, как мне показалось, с трудом отвел от меня взгляд и двинулся прочь, я, на этот раз, подчинившись, последовала за ним.

Мы вернулись к тому же месту, где он только что заснул, и я легла около толстого ствола сосны, отвернув голову от него. Вздрогнув, мое тело почувствовало, как волк положил свою голову на мою шею и придавил мою голову своей тяжестью к земле. Только я хотела пошевелиться, как над моим ухом раздавался недовольный рык, тут же мои никчемные попытки прекращались.

IV

Замерев, на границе своей клетки,

о чем ты будешь думать?

Я наивно думала о том,

что когда-нибудь мне удастся сбежать.

Утро осветило природу вокруг, которая добродушно отвечала солнечным лучам щебетом птиц, шепотом высоких хвойных деревьев на ветру, ветки которых окрасились в ярко-зеленый цвет. Я лишь раз взглянула на голубое небо, и опустила голову вниз. Настроение мое было крайне паршивым, в горле стоял ком. Я то и дело косилась на серебристого волка, который, словно готовился к чему-то и не обращал совершенно на меня внимания.

Словно перед нами была черта, которую он сомневался пересекать. Миллион вопросов буравило мой разум, но в таком облике я не собиралась их озвучивать. Рабы разве могут задавать вопросы безжалостному господину? Глубже уходя в свои мысли, где-то там, глубоко, я словно видела горечь о своих сомнениях во время схватки с волками. Практически становилась убежденной в совершении ошибки, до тех пор, пока не смотрела на волка, который неустанно вел меня сюда. Мне хотелось перевоплотиться, чтобы избавиться от этого покорения ему, но всякий раз вспоминала его изучающий желтоватый взгляд на моем обнаженном теле, бросала эту затею. Ведь мы оставили свои вещи у той реки.

В моем сознании всплыл ярко и натурально тот момент, когда он, стоя обнаженным рядом со мной в воде, застыл у моих губ. Сердце мое заколотилось от того, что память настолько ярко сохранила этот момент, эмоции нахлынули на меня с новой силой.

«Правильно делаешь, что волнуешься» — спокойный баритон прервал мои мысли, наверное, услышав мое сердце, которое вырывалось вон из груди.

Я посмотрела на него, он изучал меня, будто пытаясь что-то понять. Отвернувшись и посмотрев куда-то вдаль леса, и стараясь не выдавать себя, спросила:

«Почему правильно?»

«Нам предстоит битва. Ну, почти». — он внимательно смотрел на меня, не отводя взгляд.

Удивленно уставившись на него, я некоторое время застыла, изучая выражение лица этого волка.

«Почему?»

«Я собираюсь ввести в стаю полукровку, это немыслимо и неприемлемо. Меня за это могут убить». — он посмотрел в сторону леса, где, как мне казалось, и была та невидимая грань.

«Зачем мы тогда туда идем, если это так опасно для тебя?»

«Попытаться стоит. Проще вернуться к семье, чем начать строить ее заново. Если не получится, я просто уйду».

Ошарашенно уставившись на него, я ждала объяснений, но их не последовало. Мне хотелось спросить, а что будет со мной, но вопрос застыл у меня в горле, так и не вырвавшись наружу. Не знаю точно, почему я не задала его вслух, наверное, потому, что на самом деле боялась услышать на него ответ. Зачем он собирается это сделать, если у них с этим так все сложно? Для чего он тогда притащил меня сюда, чтобы геройски умереть?

Он молча двинулся вперед, не обращая внимания на мою растерянность. Я стояла, как вкопанная, не смея пошевелиться, и смотрела, как волк исчезает за деревьями в густом лесу.

«Оставаясь среди леса одна — ты больше рискуешь. Следуй за мной»

Я сделала неуверенный шаг, и направилась вслед за ним. Мы двигались довольно быстрым шагом, несмотря на то, что у Даниеля так и болела его задняя лапа, это было видно по нему, но он стоически пытался это скрыть. Мысли мои роились, не давая сосредоточиться ни на одной из них. В ушах стало шуметь, и уже не различая дороги, шла просто по запаху оборотня, пару раз чуть не наткнувшись на темный ствол дерева. Мы приближались к цели, примерно сорок минут, он — хромая, а я — растерянно волочась за ним. Неожиданно, он остановился и посмотрел вдаль.

Перед нами распростерлось небольшое серебристо-голубое озеро, обрамленное высокими стройными елями, слева от них вдалеке виднелась высокая гора, со снежной шапкой, а за этим озером — возвышался величественный замок, с множеством башенок и окон, само здание было окружено изящным кованным черным забором. Просто невероятно увидеть в такой глуши такое произведение архитектуры. Я ошарашенно остановилась, в моей голове ну никак не могло уложиться то, что сейчас предстало перед взором.

«Это мой дом» — словно прошептал Даниель, оглянувшись на меня.

Мы медленно обошли озеро, направляясь к забору, который был настежь открыт. Нас ждали внутри двора, который прилегал к высокому замку, около десяти волков. Остановившись, и пробежав глазами по ним, увидела уже знакомого черного волка с пятном на лбу, он нервно переваливался с лапы на лапу. Оборотни, в один миг, вышли нам навстречу, преграждая путь.

«Долго же тебя не было, мой господин» — в моей голове прозвенел женский голос и рыжая волчица вышла вперед.

«Не вмешивайся, Ханна» — прогремел бас, и путь ей перегородил огромный черный волк с зелеными глазами. На его волчьем лице виднелся длинный шрам, который был от глаза до губы, превращая его рот в постоянную хищную ухмылку. Этот волк приблизился к Даниелю и, обратив внимание на меня, зарычал, вставая в защитную стойку, оголяя смертоносные клыки. Я вздрогнула и попятилась от него.

«Кого ты притащил с собой, наследник!? Что это за создание!» — его голос был оглушающим и резким.

«Она останется здесь, со мной» — твердо произнес Даниель и оскалил зубы, прислонившись ко мне спиной, защищая.

«Ты понимаешь, что это за существо?!» — вся остальная стая оскалилась, сверкая глазами, стала надвигаться прямо в нашу сторону.

«Понимаю. От этого испытываю сильное отвращение к ней. Я следую канонам стаи, и вы обязаны следовать им!» — серебристый волк ощетинился и вздыбился, от чего стал еще больше.

«Каноны не распространяются на ведьмовскую тварь!» — черный волк дернулся в мою сторону, угрожающе раскрыв пасть.

Мои колени поджались, мне хотелось сбежать отсюда. Такую реакцию стаи и стопроцентное подтверждение слов, сказанных до этого Даниелем, я точно не ожидала.

Черный оборотень надвигался на меня, и, словно ночь, закрывал от меня голубое небо. Я пригнулась к земле, в ужасе уставившись в зеленые, испепеляющие яростью глаза. Глаза Даниеля, которые часто пугали меня своей серьезностью и проникновением внутрь меня, казались теперь ангельскими. Буквально секунда, и моя голова бы тут же покатилась по земле, от его смертельного укуса. Серый волк, отчаянно зарычав, прыгнул в его сторону, закрывая меня собой.

«Смерть нечистой твари!» — услышала я звонкий женский голос рыжей волчицы.

«Я альфа в этой стае и вы не смеете перечить мне!» — все волки, кроме черного, взвизгнули от страшного вопля, который оглушительно раздался у всех в голове, и отступили.

«Ты бросил свою стаю уже давно и решил вернуться, чтобы отстаивать свои права?! Тебя не было три месяца! Ты не можешь стать альфой, без соблюдения канонов! Твоя будущая жена стоит перед тобой, а ты приволок за собой нечистокровную сучку!»

Даниель, издав оглушительный утробный рык, с силой оттолкнулся от земли и вцепился в глотку черному волку. Я с испугу отскочила в сторону. Они кубарем повалились на землю, не собираясь друг другу уступать. Мне казалось, эти волки были равны, но все же серебристый был массивнее и мускулистее черного, только ему мешала больная задняя лапа. Они, словно слились в смертельном танце, и мелькали перед глазами так, что было не понятно, кто есть кто, черно-серый ревущий клубок яростно бился на глазах у всей стаи.

Вдруг мгновенно смертельный танец прекратился, и, хрипя, серый волк оказался над черным, и крепко держал его окровавленную шею сверху, за холку. Все волки, которые были здесь, громко заскулили, склоняясь перед серым волком. А его глаза словно ничего не видели вокруг, кроме меня, когда я пятилась назад, подальше от этого зверского ужаса. Я точно не хотела быть участницей этого безумия, которое предстало перед моими глазами, развернувшись, хотела сбежать отсюда, подальше от этого замка с чудовищами.

Серый волк отпустил черного оборотня, и, не обращая внимание ни на что, упрямо двигался в мою сторону. Мне хотелось плакать, и, если бы это было возможно в этой шкуре, то точно бы разрыдалась. Комок стоял в горле, так, что это доставляло сильную боль, не видя ничего перед своими глазами, направилась прочь отсюда. Я, плохо отдавая своим действиям отчет, пыталась бежать быстро, но меня сразу догнал Даниель, мое естество замерло от его прикосновения ко мне, он сравнялся со мной и, словно прилип сбоку к моему телу, заставляя остановиться.

«Куда ты собралась? Я же говорил, просто не будет» — он опередил меня и остановился передо мной, смотря прямо в глаза.

«Я не хочу участвовать в этом безумии!» — вырвалось у меня.

«Но ты уже в нем. С тех самых дней, как стала одной из нас».

«Ответь мне!» — я истерически закричала внутри себя. — «Зачем! Зачем это все? Зачем ты меня спас? Как я оказалась здесь, на другом континенте? Зачем ты преследовал меня везде?»

Он молча смотрел мне в глаза, не проронив ни слова, только тяжело дыша, преграждая мне путь.

«Ответь!» — вырвалось у меня, словно крик о спасении.

«Я не могу тебе ответить на все вопросы»

«Ответь, на что можешь!»

«Я спас тебя на той скале. И принес к нему. Вместе мы полетели в Америку на частном самолете, с тобой, ты была без сознания. И он отдал тебя мне, попросив обещание, что я не брошу тебя»

Все слова не укладывались в голове. Я просто не могла в это поверить. Как такое могло произойти, что Даниель принес меня к Полу, а тот отказался от меня? Мои задние лапы подкосились и я села на землю, опустив голову. Неужели Пол воплотил свои слова в жизнь?

«Ты преследовал меня до того… как я прыгнула… и разрушал мою хрупкую жизнь, вгоняя меня в шизофрению. Зачем ты делал это?»

«Я постараюсь рассказать тебе, когда мы вернемся в мой дом»

«Отвращение, о котором ты говорил… это правда?»

«Да» — он, оставив в покое мои глаза, повернулся в сторону своего дома.- «Ничего не бойся рядом со мной, пошли»

И он медленно направился к дому, который зиял черными окнами, замок своими серыми стенами пугал меня. Во дворе никого не было, и только следы свежей пролитой крови намекали на то, что это все сумасшедшее действо мне не померещилось. Дойдя до забора, на котором были золотые изображения луны и каких-то разнообразных завитков, оборотень вошел внутрь, оглядываясь на меня, словно приглашая войти.

Я сделала шаг за ним, и замерла. Мне это все напомнило тюрьму, клетку. Смогу ли я выбраться отсюда когда-нибудь и встретиться с семьей? Зачем это все происходит со мной? Слова Тома о том, что я встретила свою судьбу в виде этого зверя ошеломляли, эти все события вводили меня в ужас, и мне до сих пор не хотелось в это верить. Что может быть ужаснее предсказанной умирающей ведьмой судьбы с тем, у кого к тебе нет чувств, кроме отвращения и который разрушил твое счастье, словно назло и не преследуя никаких целей.

«Входи» — я посмотрела в желто-коричневые глаза, которые словно хотели залезть в мои мысли, и подчинилась.

V

Мы приблизились к огромной черной двери, которая неожиданно распахнулась, и нас встретила рыжая молодая женщина, волосы которой были заплетены в две длинные косы. Она с укором уставилась на Даниеля, преграждая ему путь, в ее руках было два больших полотенца. Одно она швырнула в меня, а другое — в серебристого волка.

Оборотень тут же принял обличье человека и укутал бедра брошенным в него полотенцем. Волосы его были растрепаны, недельная щетина обрамляла его лицо, и несколько широких свежих царапин были на его груди. Вид у него был уставшим, и, вздохнув, он небрежно посмотрел на женщину, произнес:

— Дай пройти, Ханна. Не путайся у меня под ногами. — он повернулся ко мне, и посмотрев на меня своими светло-карими глазами, сказал, не замечая женщину:

— Пошли, я покажу тебе твою комнату. — оборотень накинул на меня полотенце, раздраженно уставившись на рыжую Ханну, а она в ответ нервно дернув плечами, унеслась прочь по длинному коридору.

Перевоплотиться у меня получилось не сразу. Я удивилась спокойствию, с которым за мной наблюдал Даниель. Наконец, судорожно выхватив полотенце, я обернула его вокруг груди, и быстро зашагала рядом с высоким, широкоплечим мужчиной. Мы поднялись по винтовой лестнице на третий этаж замка, на нашем пути нам встретился Лукас, которого я сразу узнала по белой пряди на челке. Его карие глаза прожигали на моей спине дыру, когда мы быстро пронеслись мимо него. Мне было настолько это неловко, что я даже не успела разглядеть обстановку, которая окружала нас в замке.

Даниель остановился около двери, которая находилась около окна в конце длинного коридора, из которого открывался вид на озеро. Я зашла в комнату и ахнула: богато обставленная в бордовых с золотом тонах с большим круглым балконом, и тяжелыми портьерами кровавого цвета, которые колыхались от ветра. Мужчина быстрым движением закрыл балкон, и пригласил войти внутрь. Повернув голову направо, я обнаружила огромную кровать, которая была вырезана из дерева, и над которой были так же портьеры.

Зачесав волосы пальцами назад, Даниель приблизился ко мне и остановился прямо напротив. А я стояла у большого окна, закинув голову наверх, и смотрела на расписной потолок, на котором была изображена волчья семья, на фоне гор. Вздрогнув, почувствовала, как мужчина положил руку на мою талию и изучал меня. Я смутилась, и отстранилась от него, испуганно посмотрев в его глаза.

— Тебе нравится комната? — спросил Даниель.

— Я просто… ошарашена… мне казалось, ты ведешь меня в волчье логово…

Он улыбнулся, и указал на потолок.

— Это так и есть.- он, снова поправил свои растрепанные волосы. — Она теперь твоя.

Я, широко раскрыв глаза, смотрела на него, а он, словно был смущен от этого. Направившись к двери, он обернулся на меня и произнес:

— Ванная комната почти напротив твоей. Одежду я занесу позже.

И ушел, оставив меня в одиночестве терзаться своими мыслями. Я подошла к высокой кровати, которую накрывало плотное, вышитое узорами, черное покрывало и провела рукой по нему. Холодное и приятное на ощупь. Я вышла на балкон, устремив свой взор на высокую гору вдали, на начинающие зеленеть холмы и поляны, на зеркальное озеро… мне захотелось везде побывать.

Напротив балкона висело большое зеркало, в котором вся обстановка отражалась вместе с большим балконом, как изысканная картина. Я сняла полотенце у зеркала и повернулась к нему синяком на левом боку. Цокнув языком, обнаружила, что такой ужас исчезнет не скоро. Затем, заметила свою синюю шею, и прикоснулась к ней рукой, на которой расплылся кровоподтек от укуса черного волка. Так же я заметила, что мои волосы довольно сильно отрасли, и достигали до ягодиц. Никогда еще так не отращивала их, надо будет обстричь. Обернувшись, я с ужасом заметила, что дверь в комнате открыта, и у порога, уставив руки в боки, стоит Даниель. Я взвизгнула, и, подбежав к кровати, стащила оттуда черное покрывало, закрывая им свое тело.

Хохот сотрясал комнату, заставляя меня краснеть. Когда, наконец, он успокоился, то серьезно спросил:

— Ты всегда цокаешь, когда разглядываешь себя в зеркало? — его левая бровь поднялась вверх.

— Убирайся! — я швырнула в него подушку.

— Значит, тебе не нужны больше ответы?

Я со злобой взглянула в его глаза, и в него полетела еще одна подушка. Он схватил обе подушки, и, погрозив кулаком, вышел из комнаты. Тут же подлетев к двери, в надежде найти замок или щеколду, и так ничего не найдя, рассержено плюхнулась на мягкий стул, обитый золотистым бархатом. Оттуда я обнаружила висящий на крючке у входа в комнату черный шелковый халат, которого, вроде бы, не было, когда мы входили в комнату. Посмотрев на туалетный столик, у которого сидела, то увидела свернутое свежее полотенце.

Быстро надернув черный халат, я ринулась в ванную комнату. Привычного душа, к моему сожалению, там не было, но была широкая и глубокая ванна, стоявшая на пьедестале посреди комнаты. За ванной распростерлось окно на всю стену, которое изрядно меня смущало. Ничего не оставалось с этим делать и, вздохнув, я открыла воду набираться в ванну, а сама подошла к огромному окну. Там я увидела, как Даниель вышел на большой передний двор замка, сейчас я заметила огромное количество роз, которые росли там. Он стоял, и разговаривал с Лукасом и еще тремя мужчинами, они что-то бурно обсуждали, а Даниель показывал в южную сторону рукой. Волосы его были мокрыми и зачесанными назад. Лукас похлопал его по плечу, и вдруг отошел, когда к ним присоединился высокий стройный мужчина в черном. По их жестам было заметно, что беседа с его появлением приняла неприятный характер. Даниель поднял голову наверх и посмотрел прямо на меня. Я резко отстранилась от окна, увидев, что ванна уже почти наполнилась, легла в нее. Мое тело словно растворилось в горячей воде, давно я такого наслаждения не получала, глубоко вздохнув, расслабилась и так некоторое время лежала.

Когда мои водные процедуры были закончены, и я хорошенько вытерла полотенцем волосы, снова подошла к окну. Теперь там стоял Даниель, он вышел из ограды, и задумчиво смотрел вдаль. К нему подошла рыжая, и, взяв под локоть, посмотрела ему в лицо, наверное, что-то сказав. Он выдернул свою руку из ее объятий и отстранился, помотав головой, и быстро зашел в дом. Женщина, косы которой развевались на ветру, топнула ногой и моментально перевоплотившись в рыжую волчицу, и унеслась прочь от замка.

Я вышла из ванной и направилась прямиком в комнату, которую предоставил мне Даниель. В комнате лежали свернутые три платья: одно бордовое по колено, примерно такое же у меня было, серое с длинным рукавом и черное кожаное, которое было коротким, обычно такое я не ношу. Я облачилась в привычное бордовое, и, увидев красный закат, вышла посмотреть на балкон. Алое солнце садилось за гору, погружая долину с замком в краски винного цвета. Озеро было похоже на бордовую лаву, настолько это было красиво, что я ахнула.

— Мне тоже нравится наблюдать с балкона закат… — от этого голоса я подпрыгнула и уставилась на его обладателя.

— Может, хватит издеваться надо мной и пугать?

— Я хотел пригласить тебя… для знакомства с моей семьей.

— Да уже познакомились, мне хватило. — я нахмурила брови.

— Ну, встреча была неважной. Все хотят с тобой познакомиться поближе.

— Слушай… — я повернулась к нему, и начала, по привычке, заламывать свои руки, подбирая нужные слова. — Я думаю, что не надо мне знакомиться ни с кем из твоей семьи. Тебе уже было сказано, что не хочу быть в твоей… стае… семье, не важно, хоть как это назови. Я планирую уйти отсюда при первой же возможности, чтобы не доставлять неудобства твоей семье. — его взгляд становился мрачнее тучи, сейчас я заметила, что когда он был рассержен, его глаза зло сощуривались и приобретали ярко выраженный золотистый оттенок. — И… просто забудем, что это с нами произошло. Спасибо тебе за все, спасибо за то, что ты спас меня…

Не дав закончить мою пламенную речь, Даниель схватил меня за лицо и закрыл рот ладошкой. Его глаза были ярко-желтого цвета, грудь в белой рубашке бешено вздымалась от подчинившей его ярости.

— Я не хочу слышать ни единого слова больше на эту тему! Поняла меня? — я стояла, широко раскрыв глаза, готовая расплакаться. — Поняла меня!? — я кивнула, тогда он отпустил меня и стал нервно расхаживать по балкону из стороны в сторону.

— Зачем тебе я нужна, ответь? Зачем я в твоей семье, они тебе ясно…

— Замолчи. — он мгновенно остановился и уставился на меня. — У нас есть закон, который гласит — беречь и учить подобного себе. Этим я и занимаюсь, пусть это невыносимо для меня.

— Я ведь не как вы… Тебе нужно стать альфой в своей стае, жениться… — он резко дернулся ко мне и схватил за шею, припечатав к стене, бешеное дыхание было рядом с моими губами, я чувствовала его тепло. — Зачем… тебе… возиться со… мной. — я захрипела.

Даниель отпустил меня так же неожиданно, как схватил. Я обмякла и осела на своих ватных ногах, пытаясь отдышаться. Он уперся руками в кованые перила балкона и устремил свой взгляд на почти севшее солнце.

— Я не стремлюсь быть альфой в стае и мне не нужна навязанная жена обычаями, чтобы прожить с ней вечную жизнь, зато во главе стаи. С этим неплохо справляется брат моего отца. — он оглянулся на меня, уже более спокойным взглядом. — Я хочу любви, и никто не изменит мое желание. Сердце мое свободно и в любой момент могу уйти из стаи, если будет таково мое решение…

Он наклонился ко мне, и, взяв за плечи, помог мне подняться. Я встала, оперевшись о шершавую стену.

— А сейчас моя стая хочет с тобой познакомиться. — он взял меня под руку и вывел из комнаты.

Мы спустились на второй этаж замка, там располагались три большие комнаты: зеленая столовая с огромным овальным деревянным столом янтарного цвета, и две большие гостиные, одна из которых была оформлена в кремовых тонах, а другая — в голубых.

Даниель привел меня в столовую, в которой моментально повисла давящая тишина, там нас ждала уже, похоже, вся его семья. Около пятнадцати оборотней устремили на меня удивленный и изучающий взгляд. Лукас, приятно улыбнувшись мне, показал на место рядом с собой, галантно отодвинув стул. Даниель сел со мной рядом, от чего жгучие карие глаза разведчика потухли.

В число семьи Даниеля Уайт входили только три женщины: младшая сестра его матери Нора, сестра самого Даниеля — Габриэль и двойняшка Лукаса — Линда. Ханна, как оказалось, не входила в их стаю, но являлась невестой Даниеля, которую он отверг.

Черный оборотень, который бросился в драку — его звали Джек, он был самый старший и самый главный в стае после отца Даниеля. Так же в их стаю входили дальние родственники всей родни Уайт — Джозеф, Нэйтон, Итан, Оливер, Логан, Генри и Гарри. Я, на самом деле, так и не запомнила, кто кому и кем приходится. Но молодые парни — разведчики гордо заявили, что честью родиться оборотнем удостаиваются не все в семье Уайт.

Джек весь ужин с упреком наблюдал за тем, что я не притронулась к ароматному стейку около себя.

— Почему ты не ешь? — прогремел он.

— У нее другая диета, Джек. Не стоит затрагивать эту тему. — Даниель с упреком посмотрел на своего родственника.

— Даниель, пусть она стала перевоплощаться в волка, — он с силой ударил по столу, — она все равно осталась кровопийцей! — Джек нервно встал из-за стола.

Я подскочила со своего места и пулей вылетела из столовой, в поисках своей комнаты. В итоге, заблудившись в лабиринтах замка, заливаясь слезами, уселась на какую-то кушетку, закрыв лицо руками. Мне было невыносимо находиться здесь, и наблюдать, как меня еле терпят. Да они и не должны были принять меня с распростертыми объятиями, ведь в их глазах мое существование для них — угроза. Но все так было сложно, что мои нервы не выдерживали.

Я почувствовала, как кто-то положил руку на мое плечо, и подняла голову. Это был Лукас, который смущенно улыбнулся мне, когда подняла свое заплаканное лицо.

— Пошли, прогуляемся? У нас красивый сад. — высокий худощавый парень взял меня под руку и вывел из замка.

Я стала судорожно втягивать в себя свежий, уже ночной, воздух. Посмотрев на полумесяц, нервно стала расхаживать туда-сюда, Лукас подошел к клумбе и сорвал нежно-розовую розу и протянул мне.

— Она такая же красивая, как ты. — он неловко улыбнулся.

Я остановилась и взглянула на него. Лохматый худощавый парень вроде бы не боялся меня, почему тогда Джек и большинство в стае так отнеслись ко мне? Там, за столом, я сразу поняла, что стая совершенно не хотела знакомиться, это была инициатива Даниеля. Не знаю, зачем он спланировал этот абсурд. Чтобы снова ткнуть меня носом в мое происхождение, что я «ведьмовская тварь» и «нечистокровная сучка»?

Парень подошел вплотную ко мне, и сунул розочку мне в руку.

— Держи, это тебе.

— Лукас… ну почему все так сложно? — он взял меня за локоть и подвел к красивой резной скамейке.

Он присел на нее, приглашая последовать его примеру. Я растерянно села рядом с ним.

— Не знаю, наверное, просто у тебя сложилась сложная судьба? — он взял меня за руку. — Но знай, я в этой чокнутой семье Уайт, всегда буду рад провести с тобой время и выслушать.

— Почему Даниель привел меня сюда?

— А ты не знаешь? — он усмехнулся. — Это все наши обычаи, типа «помогай тому, кто как ты» или как-то так…

— Я хочу сбежать отсюда, ты мне не поможешь?

— Нет, он тебе не сможет помочь. — я ошарашенно повернула голову и увидела, что Даниель стоит рядом с нами.

Лукас соскочил со своего места и унесся прочь, словно его и не было здесь.

Глаза Даниеля светились во тьме, приковывая меня к месту, он выдернул из моих рук нежную розочку, шипы которой сильно впились в мои пальцы, и швырнул в темноту, туда, где только что растворился Лукас. Я дрожала от страха перед его огромной фигурой, которая возвышалась сейчас надо мной. Он дернул меня за руку, таща меня за собой, от чего я запнулась и чуть не полетела в темноту, но сильные руки поддержали меня, прижимая к себе.

Даниель замерев, посмотрел на меня, меня пугала неожиданно накатывающая на него ярость, и выбивала почву под ногами. Он, резко дернув головой, словно очнувшись ото сна, продолжил путь, таща меня за собой.

Мы остановились у двери в мою комнату, он толкнул дверь и впустил меня вперед. Вдруг поднеся мою руку, которую он держал в своей, ближе к своему лицу, заметил, что из пальцев сочится кровь от розы. Даниель на секунду задержал свой взгляд на моем лице, сдвинув брови, прикоснулся губами к сильно поцарапанным пальцам, прошептав:

— Прошу прощения…

И, оставив меня в растерянных чувствах, быстро вышел из комнаты.

VI

Устало взглянув на огромную кровать, я, плашмя, свалилась на нее, даже не расправляя и не переодеваясь. Мои глаза быстро закрылись, и мое тело обмякло, поддаваясь накатывающему сну. Как давно я не спала на кровати, это настоящее наслаждение и незаменимый отдых для души и тела — здоровый крепкий сон. Еще, засыпая, я с удовольствием отметила, что голубое полнолуние прошло, с наслаждением наблюдая молодой полумесяц в черном небе. Мне можно полностью отдаться ночи, без страха на срывы.

Перед тем, как заснуть, в моих мыслях несколько раз всплывала последняя сцена, которая разыгралась сегодня вечером. Даниель, неожиданно оказавшийся рядом во дворе замка, сбежавший Лукас, который боялся его, как чумы. Роза, которая практически разрезала мои пальцы, и поцелуй зверя, который, как мне казалось, горел на моих пальцах. Меня пугало его непостоянство: он то готов был меня придушить, то неожиданно оказывался заботливым, чего, кстати говоря, от него совершенно не ждала и не желала. Я, как можно скорее, хотела наоборот, избавиться от его сумасшедшей власти надо мной, и надеюсь, у меня будет шанс сбежать отсюда назад, к семье. Но, когда в моей памяти всплывали воспоминания о том, что мне рассказал Даниель о моем спасении, что Пол отказался от меня, когда волк вернул меня без сознания — у меня комок застревал в горле, от этого мне хотелось плакать.

И вот, вспомнив это снова, слезы полились с моих щек на кровать. Мне было невыносимо то, что мною распорядились, как вещью, и, мне просто хотелось исчезнуть и не принадлежать никому. Ни вампирам, ни оборотням, ни самой себе. Вся моя жизнь покатилась к чертям, и это доставляло сильную боль в груди, словно там образовалась гнилая рана, которая постоянно нарывала.

Сон сморил меня и, наконец, я крепко заснула поперек кровати и без подушек, которые Даниель так и не вернул. А мне было все равно, мое единственное желание было — забыться сном и отдохнуть от терзающих мыслей.

Мне приснился Пол, словно я шла к нему, а он отстранялся дальше и дальше. Хотела посмотреть в его глаза, но вампир отворачивался и исчезал, словно дым. И, шепча его имя, я продолжала искать его, в каком-то сумраке, в котором не было ничего, только пустота. Затем, неожиданно, я натыкалась на Даниеля, его лицо было отчетливым, словно он действительно стоял передо мной и вытирал мои слезы. Невиданная заботливость от него, которую в жизни не стоит ожидать! Затем, он взял меня на руки и уложил в большую кровать, укрывая одеялом на ночь. А я продолжала плакать, и просила Пола вернуться ко мне.

Утреннее солнце заглянуло в мое окно, одарив золотистым лучиком, заставляя проснуться. Сладко вздохнув, я обнаружила, что сплю под одеялом и обе подушки лежали на своих законных местах. Я вздрогнула и резко села в постели. Так это был сон или нет? Подскочив с постели, и быстро закинув ее, подошла к зеркалу. Мои глаза были припухшими, это доказывало то, что мой сон был хотя бы на половину явным.

Быстро умывшись, я вернулась в свою комнату и надела кожаное платье, которое, неприемлемо для меня, обтягивало все мои формы. В прошлой жизни вообще бы на него не взглянула даже, но сегодня я собиралась охотиться, голод давал о себе знать. Заплетя волосы в косу, быстро вышла из комнаты, заметив у входа на полу розовую розочку, которая была близнецом вчерашней, наверное, сорвана с того же куста. Я перешагнула через нее, рассержено посмотрев на свои ободранные пальцы.

Пытаясь по памяти выйти из замка на улицу, пару раз возвращалась на то же самое место, как назло, никого не оказалось поблизости. Проделав свой путь, раз пять, наконец, оказалась в длинном коридоре, в котором точно находился выход на улицу. С силой толкнув массивную входную дверь, я оказалась снаружи, и смогла оглядеться. Мне, как ни странно, очень даже понравился вид, открывающийся отсюда: витиеватый забор, вдоль которого росло множество роз разных цветов, симпатичные лавочки, небольшие фонтанчики между ними, а плитка, которой выложен пол, была расположена таким образом, что образовывала рисунок, похожий на герб или типа того. Снаружи, вдоль забора, были посажены несколько деревьев.

Я прислушалась, казалось, дом был пустым, и кроме меня в нем не было. Куда все делись? Дойдя забора, до моего слуха доносился какой-то шум и рык, где-то справа от замка, в лесу. Намеренно решив направиться в другую сторону, уверенно зашагала в направлении леса. Мне хотелось побыть наедине с самой собой, и привести в порядок свои мысли.

Мой путь лежал вдоль озера, в котором отражались пушистые облака и ели. День был теплым, и всюду раздавался веселый щебет птиц. Весна начинает украшать все вокруг — всюду, то тут, то там, виднелась молодая ярко-зеленая трава, и ранние цветы начинали захват своей территории, обновляя все своей красотой. Я зашла в лес, в котором было тихо, он был настолько густой и разросшийся, что солнце не пробивалось сквозь верхушки деревьев.

Я остановилась, удивляясь от красоты, словно попала в другой мир: темные стволы деревьев были всюду, куда не посмотри, папоротник и высокая трава, словно ковер укрывали землю. В лесу лишь возня мелких животных доносилась до моего слуха. Закрыв глаза, пыталась насладиться моментом, временной свободой. Я вдыхала запахи, которые ощущались всюду — запах цветов с луга, едва заметный запах озера, запах сырой почвы, коры деревьев… Тишина и покой…

Но она длилась недолго. До моего слуха донесся хруст сломанной ветки, и я оглянулась. Передо мной стоял Даниель, прожигающий взглядом, посмотрел прямо в глаза.

— Далеко собралась? — он стал приближаться ко мне.

— На охоту. — коротко сказала я.

— Не могла сообщить? Тут опасно тебе находиться без меня. — он остановился прямо напротив.

— Некому было. Да и не обязана я тебе докладывать… — он сдвинул брови на переносице, я замолчала.

— Стая Ханны убьет тебя, если обнаружит одну в лесу.

— Ну, так тому и быть, значит. — я вздохнула, и направилась прочь от него.

Он, конечно, тут же меня догнал и молча шел рядом.

— Зачем ты идешь за мной? — не оглядываясь, спросила я.

— Мне будет интересно понаблюдать за твоей охотой.

Я тут же остановилась, от чего Даниель чуть не налетел на меня.

— Я хочу остаться одна, это мне можно? — меня стала одолевать злость.

— Нет.

Я с силой толкнула его в грудь, от чего он даже не шелохнулся, а лишь ухмыльнулся своими пухлыми губами, и в его глазах мелькнуло озорство.

— Тебя это веселит!? — вскрикнула я.

— Конечно. А ты не боишься в коротеньком платье, которое не прикрывает, а словно обнажает тебя, идти в лес, который не знаешь?

Я вспыхнула и снова толкнула его в грудь, развернувшись, собираясь уйти подальше от него. Он взял меня за руку, заставляя обернуться. Даниель молча сверлил меня взглядом, не скрывая, рассматривал меня, не отпуская моей руки. В висках стало стучать от того, как он обследовал мое тело своими желтоватыми глазами. Вдруг, он отпустил меня, и снял со своей шеи волчий клык, который висел на кожаном ремне, и надел его на мою шею.

— Что это?… — недоумевающе спросила я.

— Это клык моего отца.

Широко раскрыв глаза, я смотрела так на него, боясь дышать. Что это значит? Он спокойно стоял передо мной, с обнаженным торсом, только в кожаных шортах. На его губах была незаметная улыбка.

— Никто тебя не посмеет тронуть пальцем, пока он на тебе. Это означает, что ты из моей стаи.

Он взял меня за руку и потянул за собой.

— Куда? — спросила я, не в силах ему сопротивляться, и прекрасно зная, что у меня это не получится.

— Охотиться. Ты ведь этого хотела? — он, ухмыльнувшись, посмотрел на меня.

Мы шли так около пятнадцати минут, он крепко держал мою руку, которая, кстати, была благодаря ему с глубокими царапинами, и сейчас мне ее жгло. Пару раз я смотрела на него, обратив внимание, что он был чисто выбрит, и его волнистые волосы были зачесаны назад, а его лицо было спокойным. Тяжелый клык, который остался на мне, от быстрого шага стучал по моей груди.

Даниель остановился, приложив палец к своим губам. Он отпустил мою руку и тут же перевоплотился, передо мной оказался серебристый волк, с оттенёнными черным спиной и ушами. Я перевоплотилась тоже вслед за ним.

«Смотри, слева пасутся олени» — услышала я в голове. — «Иди вперед, мне будет интересно увидеть тебя в действии»

Я фыркнула и, пригнувшись, осторожно направилась в ту сторону, где виднелись пятнистые спины молодняка. Стараясь не издавать ни звука, подобралась на короткое расстояние от них. Я уже была готова для рывка, вдруг, как выстрел из пушки, раздался вой Даниеля. Олени бросились в рассыпную, чуть не сбив меня и не затоптав копытами. Меня это повергло в шок, но увидев отставшего олененка, отчаянно бросилась за ним. Мои волчьи лапы легко несли, не отставая от молодняка, и тут, молниеносный рывок, и шея одного из них оказалась в моих зубах, нежная кровь прыснула мне в рот.

Я рассержено оглянулась на серого волка, посмотрев на него в упор.

«У тебя должок!» — процедила я, и быстро покончила с оленем, затем перевоплотилась.

Тяжело дыша, я подошла прямо к волку, который смотрел на меня, пытаясь проникнуть в душу. В этот раз мне не было страшно, и, подойдя вплотную к этому зверю, похлопала по спине (на самом деле мне хотелось кулаками по нему постучать), и, нагнувшись к его уху, прошептала: «А теперь отдавай должок. Я хочу напиться крови молодого оленя».

Откинув растрепавшуюся косу назад, я пошла прочь от огромного волка, который, вроде бы даже растерянно стоял посреди леса. Не оглядываясь, раздраженно шла прочь от сверлившего мою спину взгляда. Потом я услышала шорох травы за спиной, и в один миг от сильного удара в спину, оказалась в траве, а надо мной возвышался громадный оборотень. Я оказалась в тисках его громадных четырех лап. Даниель смотрел на меня в упор, по моему телу скользнули мурашки, и я попыталась вырваться, стуча по его волчьей груди. Зверь зарычал, наклонив свою лохматую голову вплотную к моему носу, и облизал мое лицо своим шершавым языком.

— Фу! Это отвратительно! Слезь с меня, зверь! — я завизжала на весь лес.

С огромной неохотой он, убрал свои лапы и, отойдя в сторону, тут же перевоплотился. Он хохотал от души, смотря на меня, как я, сбитая с толку, лежу на траве, и округленными глазами смотрю на него.

— Поднимайся, кровопийца. Я отдам тебе мой должок. — он, так же хохоча, подал мне руку.

Я брезгливо ее оттолкнула, чем вызвала новый взрыв смеха. Неловко поднявшись, направилась прочь от него в сторону замка, бормоча себе под нос проклятия.

VII

Вернувшись в свою комнату, я была предоставлена сама себе. Я вытащила обитый красным бархатом пуф на балкон, и, усевшись там, наблюдала за окрестностями. Сверху мне было отчетливо видно все вокруг в радиусе пары километров. Я наблюдала за тем, как Даниель, неторопливо возвращался из леса, откуда я вылетела пулей, ужасно разозлившись на него. Высокий и сильный мужчина задумчиво смотрел в правую сторону от замка, туда, где я слышала какой-то шум.

К нему подошел Лукас, и, что-то возбужденно стал рассказывать, размахивая своими длинными руками, указывая в ту сторону. Даниель кивнул, и они вместе пошли туда, откуда до сих пор доносилась какая-то возня. После того, как они скрылись из виду, прошло уже около часа. Я вышла из комнаты, с надеждой, что мне получится поговорить с кем-то из женщин стаи.

Я спустилась на второй этаж, пытаясь по памяти найти гостиные и большую столовую. На моем пути встретилась незнакомая полная женщина, на ней было длинное платье в пол и передник. Подойдя к ней поближе, я спросила, где могу найти Линду или Габриель. Женщина, которая оказалась горничной, оказывается, она приходила два раза в неделю в замок с целым отрядом таких, как она, и наводили уборку в замке, сказала, что их нет в замке, осталась только старшая — Нора. Я спросила, где ее можно найти, мне она сказала, что старейшина пошла в Рощу Предков, подведя меня к окну, она указала, где ее могу найти.

Вернувшись в комнату, и надев серое платье с длинным рукавом, и заплетя волосы в простую прическу, убрав их назад, расположив толстую косу вокруг головы, я направилась на встречу с Норой. Надеюсь, она спокойно выслушает мою просьбу. Я вышла за ограду замка, прикрыв ее огромную калитку, направилась прямо за него. Там нашла выложенную камнем тропу, и двинулась по ней. Меня удивило то, что я попала в рощу, где росли множество различных деревьев — ясень, клен, осина, дуб… на всех них висели волчьи клыки, перья, амулеты, а на некоторых из них были длинные косы.

Мое сердце екнуло от такого зрелища, мне было совершенно не понятно, что это за место. Пройдя несколько сотен метров вглубь, я увидела Нору, лицо которой было в мелких морщинах, а светло-зеленые глаза излучали вековую мудрость. Ее темные волосы с проседью были заплетены в тугую косу, а одета она была в длинное зеленое платье.

Услышав мои шаги, а я намеренно шла, стараясь не напугать женщину неожиданным визитом, Нора обернулась.

— Зачем ты пришла сюда? — женщина выпрямилась, вернув длинную косу назад, на дерево.

— Нора… я хотела поговорить с тобой.

— Ты хочешь задать вопросы? — я кивнула, она прошла мимо меня, и, оглянувшись, сказала: — Пошли.

Мы вышли из странного насаждения деревьев, и расположились в беседке около нее. Вся беседка была исписана какими-то непонятными символами, посреди нее стоял круглый стол, и полукругом располагались лавки. Нора села на одну из них, я села напротив нее.

— Нора… — начала я, судорожно сглотнув от того, с каким видом женщина смотрела на клык, который расположился на моей груди. — Я хочу уйти из этого замка, и надеюсь на вашу поддержку и помощь.

Женщина подняла свои черные брови вверх и внимательно посмотрела в мое лицо.

— Назад пути уже нет. — она отвела взгляд, и посмотрела в сторону рощи. — Мой племянник выбрал тебя.

— Что это значит? — не понимая, спросила я.

— Зачем ты сюда пришла, в наш дом? — не дав ответа, она задала свой. -Расскажи мне все с самого начала, и может быть, я смогу тебя понять. — сдвинув брови, Нора посмотрела прямо в мои глаза.

— Я обратилась больше пяти месяцев назад. Меня обратила ведьма. Я была вампиром, и одна безумная погрузила меня в мертвую кому. Меня захотели спасти, нашли ведьму, которая пробудила меня, но я стала теперь такой, какая есть. Мне было тяжело, очень тяжело, на меня повлияла какая-то голубая луна… мне ведьма сделала настойки, чтобы утихомирить мою волчью сущность, но они не подействовали в голубую луну… — я специально не стала вдаваться во все подробности, чтобы не разозлить Нору.

— Голубая луна не поддается никаким настойкам и никакой магии. Она и есть — магия воплоти. Именно в голубую луну оборотни принимают свою вторую суть. Тебе не уйти было от нее. Что было дальше? — она серьезно всматривалась в мое лицо, а мне было сложно долго смотреть в эти внимательные зеленые глаза.

— Дальше было все, как в тумане. Я убила человека, он знал меня в прошлой жизни, и пришел в наш дом… безумие поглотило меня, и совершило ужасное. Я убежала в лес, дальше от себя, от своего стыда, мне было страшно. И неслась очень долго, и добежала до ваших лесов. Там я встретила вашу стаю и Даниеля. Стая готова была меня разорвать, но Даниель приказал им отступить. После этого он словно преследовал меня всюду, куда бы я ни подалась. Он сводил меня этим с ума, и я точно не уверенна в том, где были мои видения, а где — был он на самом деле.

— Вы повязались с ним. — ее слова были произнесены, как приговор.

— Что? — оторопев, спросила я.

— Это, когда, не отдавая себе отчет, ты ищешь его глазами, ждешь, он тебе снится. Вы не можете быть врозь, осознанно или неосознанно, а если вдруг такое случается — это может погубить, начинается эта гибель с того, что с тобой происходило.

— Такого не может быть… — прошептала я.

— Значит, то, что ты мне рассказала — ложь. — Нора резко встала, и пошла прочь от меня.

Я бросилась вдогонку, и, догнав, схватила ее за руку, заставляя остановиться.

— Нора… подожди… как это может быть? Он ненавидит меня! Готов убить! Мне страшно находиться рядом… — женщина резко выдернула руку.

— Или ты слушаешь и веришь моим словам, или оставь меня в покое. — я, кивнув, опустила голову. — Ему тоже страшно в какой-то мере находиться с тобой. Ты — наш враг, вампирская тварь, мы убиваем таких, как ты. Ничто не изменит твоей сути — ты больше не человек, но ты и оборотень, и вампир.

В памяти возникло воспоминание, когда стая разорвала вампира, не понятно почему. И то, как оставила меня в живых, и этот подчиняющий волчий взгляд, который вечно всплывает в моей голове. Я тряхнула головой, взглянув на Нору Уайт.

— Нора… я хочу уйти…

— Он не даст тебе уйти, только через смерть. — она взялась за клык, который висел на моей шее, и дернула за него. — Это прямое доказательство.

Резко отвернувшись, пожилая женщина зашагала прочь от меня. В этот раз я не стала ее догонять, а вернулась в беседку, и горько расплакалась. Снова и снова прокручивая наш разговор, мне не удавалось поверить в его реальность и осознать весь глубокий и сумасшедший смысл, в который Нора вложила в ее слова. Она подтверждала то безумие и слова ведьмы, которым я категорически отказывалась верить и подчиняться. Это буравило мою душу, словно осиновые колья. Не знаю, сколько времени прошло, но уже солнце близилось к закату, когда я поднялась со скамьи. Глаза мои горели от слез, в голове стучало.

Я подошла ближе к непонятной роще и остановилась на ее границе. Роща Предков, похоже, это она и есть. Никогда ничего подобного не видела в своей жизни. Я стояла так, пытаясь понять ее смысл, наверное, для оборотней она была сакральной? Через некоторое время я решила скрыться в комнате, которую отдал в пользование Даниель, и, обернувшись, увидела перед собой широкоплечую фигуру в черной рубашке и темно-серых брюках, которая уверенно надвигалась на меня.

— Как тебя сюда занесло? — строго спросил Даниель.

— Я искала Нору. — отвернувшись от него, я кивнула в сторону рощи и спросила: — Что это за место?

— Зачем тебе она была нужна? — не дав ответа, Даниель встал за спиной, почти вплотную ко мне, уперев руки в свои бока.

— Мне нужны были ответы… — обернувшись, я увидела изучающий взгляд, который, не мигая смотрел на меня. — Откуда здесь все эти странные деревья?

— Это Роща Древних, мы ее называем Рощей Предков. Это наше кладбище.

Я вздрогнула, а он, положив руку на плечо, направил меня в сторону замка и подтолкнул. Мы шли молча, я — смотрела невидящими и болящими глазами перед собой, Даниель сложил руки в карманы, и смотрел себе под ноги. Выложенная камнем узкая дорожка предстала перед нами, она вела на переднюю сторону двора. Вокруг нее были посажены красные и темно-розовые розы.

— Кто в твоей семье любит розы? — я остановилась, и провела пальцем по лепестку одной из роз.

— Моя мама любила. Она была готова всюду их посадить вокруг замка.

Он взял меня за руку, и положил в нее кроваво-красную розу, украдкой взглянув на мое лицо и тут же отведя взгляд.

— Какие ответы тебе были нужны? — он, снова убрав руки в карманы, посмотрел куда-то поверх ограды.

— Я все равно их не нашла… — опустив голову, я двинулась вперед, пытаясь уйти от разговора на эту тему.

— Сегодня будет ужин, ты тоже будешь с нами. — я, остановившись на полпути, посмотрела в его глаза.

— Не заставляй меня снова переживать это безумие… — внутри меня все сжалось, в ожидании его реакции.

— Сегодня будут только женщины, я и Лукас. Должно пройти все гладко. Жду тебя в восемь в гостиной.

И, не говоря больше ни слова, он прошел мимо ограды, остановившись, наблюдая за мной. Я замерла у калитки, посмотрев в его сторону. Сумерки опускались на все вокруг, отчего глаза оборотня начали светиться. Отведя взгляд от его желтоватых глаз, я вошла в дом, и на удивление быстро нашла свою комнату.

Войдя туда, я ахнула — на столике у окна стояла огромная охапка белых роз в прозрачной вазе с водой, а на полу у кровати стояли две знакомые сумки. Подлетев к ним, и быстро расстегнув молнии, я обнаружила в них свои вещи. Удивленно уставившись на раскрытые сумки, медленно осела на пол рядом с ними, положив на одну из них красную розу, которую так и держала в своей руке всю дорогу.

На мои глаза хлынули слезы. Мои вещи теперь тут, в этом замке чудовищ. Это доказательство того, что Гроув поставили на мне крест и готовы были распрощаться со мной так легко. Я скрипнула зубами. Ни за что! Ни за что не покорюсь! Однажды у меня получится сбежать и задам вопросы им в лицо! Какого черта они натворили! Какого черта Аполлон так со мной обошелся! С силой ударив кулаком по огромной кровати, от ярости готова была закричать. Лишь немые слезы скатывались по щекам, выдавая мои эмоции.

Я взглянула на часы. Без двадцати восемь. Время не остановить, мне придется спуститься в гостиную. Это меньшее из бед, которые со мной могли случиться на самом деле, и мне пришлось это признать. Надев первое попавшееся черное платье с кружевами, и умыв лицо в ванной, я спустилась в гостиную, в надежде, что следующего ужина со всей стаей придется избежать.

Как Даниель и предвидел, ужин прошел спокойно. Габриель сидела справа от своего брата, она была молчалива и крайне сдержана, несколько раз я задерживала взгляд на ее лице, обнаружив сходство с Даниелем. Ее теплые светло-карие глаза напомнили те, которые мучают меня и по сей день. Только мне было даже приятно смотреть в глаза его сестры, они были красивыми, словно янтарь. Лукас лепетал о сегодняшней схватке с какой-то шайкой вампиров, которую они засекли на границе, а Линда, которая была очень похожа на своего брата, хихикала от его воодушевленного рассказа. Можно было бы это назвать идеальным вечером в стае оборотней, если бы я постоянно не ощущала на себе внимательный взгляд Даниеля, который будто пытался залезть в мои мысли. Он словно чувствовал, что я что-то ему недоговариваю, от его взгляда мне становилось не по себе. А еще несколько раз на моем лице застревали глаза Норы, которая, каждый раз со вздохом отводила их. Нора то и дело косилась на своего племянника, замечая его не отрывающийся от меня желтоватый взгляд.

VIII

Когда ужин закончился, Даниель, взяв меня под локоть, вывел из столовой. Он по пути наклонил свою голову, и, посмотрев внимательно в мои глаза, почти шепотом произнес:

— Ну, я же тебе говорил. — в его глазах сейчас не было жесткости, они напомнили мне янтарные глаза его сестры Габриель.

Он довел меня прямо до комнаты, остановившись перед дверью, открыл ее и впустил внутрь. Я оглянулась на него, и увидела, что он замер на пороге, прожигая взглядом, смотрел на букет белых роз, которые так и стояли на столе у окна. Успев заметить, как его грудь начала отрывисто вздыматься, мне стало страшно. Неужели цветы не от него?

В одну секунду ваза с цветами, расплескивая воду и листья вокруг, полетела в стену, около которой я замерла. Даниель быстро оказался около меня, схватив за плечи, сильно тряхнул. Его голос был похож на рев медведя:

— От кого эти цветы?!! — его пламенные глаза прожигали меня насквозь. — Отвечай!

Я, часто моргая, смотрела на него, и не могла подобрать слов. Мой мозг разрывался на части, а лоб словно полоснули огнем.

— Даниель… я… — я дрожала, стараясь найти слова, но все фразы ускользали из моей головы. — Я думала, они… от тебя.

— Что?!

— Я думала, они от тебя! — громко повторила я.

Мое сердце колотилось в груди, угрожая разорвать грудную клетку. Светло-карие глаза Даниеля пылали желтым огнем, обезоруживая меня, и превращая в рабыню.

— Твои зеленые глаза сводят меня с ума. За это я тебя всей душой ненавижу. — сквозь зубы он проговорил это, словно выплевывая свою ненависть на меня.

Почему-то его слова ранили мое сердце, и, словно медленный яд, стали доставлять нарастающую боль. Оборотень продолжал смотреть на меня с колотящимся сердцем. В моих висках стучала нарастающая боль, я обмякла в его сильных руках и закрыла глаза.

— Ты говоришь мне правду, и ты действительно не видела, кто принес эти цветы?

— Я увидела их тогда… когда пришла в комнату…

— Открой глаза.

Открыв глаза, я посмотрела в его, мне показалось, они перестали пылать, но все равно продолжали ярко светиться. Под этим взглядом я чувствовала себя обнаженной.

— Я увидела их вместе с сумками, в которых была моя одежда. — я почувствовала, как по моему лбу что-то скользнуло.

Даниель, посмотрев на мой лоб, поднес палец и провел по нему. Он уставился на каплю крови, которая оказалась теперь на его пальце. Затем, поднял снова руку к моему лбу, и, когда убрал ее, между его пальцами было что-то маленькое и блестящее. Стекло? Даниель, сдвинув брови, посмотрел на маленькое стеклышко, слегка покрутил, и, отпустив меня, вышел на балкон. Там он запульнул стеклышко, которое, блеснув при лунном свете, исчезло во мгле. Я стояла посреди комнаты, боясь пошевелиться.

Какое-то время Даниель стоял на балконе, смотря куда-то вдаль. Затем повернулся в мою сторону, и, приблизившись, взял за руку и потянул в сторону балкона. Когда мы вышли на балкон, он, не отпуская моей руки, посмотрел на меня и прошептал:

— Я могу дать ответы на твои вопросы. Сейчас. — он, серьезно взглянул на меня, а я не нашлась сразу слов. — Ты хотела знать, почему я тебя спас? И почему я преследовал тебя? — я кивнула.

Он дотронулся до моих волос, и гладил меня по голове, словно свою дочь. Оборотень прикоснулся к оторванному кружеву черного платья у меня на плече, и теребя его долго пальцами, смотрел в мои уставшие глаза. Затем, Даниель взял в руку мою косу и медленно распустил ее, мои волосы от этого волнистым каскадом рассыпались по плечам. Я стояла перед ним, в растерянных чувствах, теперь еще и растрепанная, опустила глаза и отступила на шаг назад.

Даниель отвернулся и, вцепившись руками в перила, посмотрел на звездное небо, с тонким полумесяцем. Его лицо было задумчивым и вроде бы спокойным, но что-то мне подсказывало, что это была попытка обуздать эмоции, бушевавшие у него в душе.

— Спас потому, что не мог дать тебе умереть. Я все видел и слышал, что было в том доме. И шел за тобой после этого по пятам, боясь упустить из виду. — его слова разрезали тишину, эхом отдаваясь в моих ушах. — Я решил, что лучше мы упадем оба в пропасть и покончим с этим. Но мне удалось все равно тебя спасти. Мне пришлось поить тебя собственной кровью, когда ты пару суток была без сознания. — он глубоко вздохнул, посмотрев на шрам у себя на запястье, и снова обернулся ко мне. Сделал шаг вперед, пальцами взял мой подбородок, заставляя взглянуть в его глаза. — Почему я преследовал тебя… Я видел, что ты вновь обращенная, и прекрасно знал, что грядет голубая луна. Каноны, они глубоко у нас в крови… А дальше… сам не знаю.

Даниель замолчал, внимательно всматриваясь в мои глаза, словно тоже искал в них ответы. Его лицо казалось спокойным, только глаза выдавали его, которые то и дело останавливались на моих губах. Он снова прикоснулся к моей ранке на лбу, провел по моим волосам, и, сдвинув брови, прошипел:

— Еще раз увижу Лукаса рядом с тобой — выдерну ему ноги. Предупреди его об этом. — он вышел с балкона, и направился к двери, посмотрев на разбитую вазу с цветами. — Сейчас придет горничная и приберет.

И мужчина исчез за дверью.

Горничная пришла быстро, и так же быстро исчезнув, будто ее и не было, оставила меня в одиночестве. Я закрыла балкон, и разделась, готовясь ко сну. Подойдя к кровати, залезла под одеяло, меня бил нервный озноб. Перед сном я устало разглядывала волчью стаю у себя на потолке, которая гордо подняв головы, смотрела на меня, словно выжидая чего-то.

Этой ночью я плохо спала. Мне снились по нескольку раз события, которые произошли сегодня днем, все разговоры эхом повторялись в моем возбужденном мозгу. Мне снилась Нора, с укором смотрящая на меня, и, тот момент, когда она со злостью дернула за клык, который висел на моей шее. Неужели этот жест имеет для них такое значение? Сам Даниель ведь сказал, что это для того, чтобы не смели меня тронуть из другой стаи. Вспомнила, как Нора сказала, что выхода теперь нет. Как это его нет? Может, мне просто с ним попробовать спокойно поговорить? Я хочу встретиться с семьей Гроув, задать им вопросы. Увидеть, наконец, мою сестру, как она там. Ведь здесь, в замке с чудовищами, у меня даже нет мобильника. Я, словно попала в другой век, и как затворница теперь в этом замке.

Потом всплывала в мозгу неудавшаяся охота, и как огромный волк возвышался надо мной, когда я, беспомощная, лежала под ним на земле. Почему он меня облизал тогда в лесу? Хотел унизить? Пошутить? Или это для оборотня имело какое-то другое значение?

Эти проклятые белые розы так и проявлялись перед моими глазами, и, звенящий звук стоял в ушах, когда ваза с громким звоном разбилась о стену рядом со мной. Бешеная реакция оборотня на эти дурацкие цветы всплывала в моей голове, заставляя каждый раз вздрагивать. Это было ужасно и страшно. Почему я была уверена в том, что они от Даниеля Уайт? Он ведь никак не проявляет ко мне чувств, у него только мания унижать меня, и вводить в ступор. У этого оборотня ужасный характер, да он просто психопат!

Мне снился ужин, где удрученная Нора изучала лицо своего племянника. Ее взгляд, который я постоянно ловила на себе и изучающие глаза Даниеля. Будто они знали что-то, о чем нельзя было произносить вслух, и чего никак не могла понять я.

Мне так же вспомнились подушки, которые неожиданно вернулись в мою постель этой ночью. Весь день я старалась не думать о том, как они попали в мою комнату, но этой ночью все эти моменты стали выстреливать, как пули из дробовика, дырявя мою голову.

Несколько раз в моих снах мелькало лицо Даниеля, он стоял передо мной, теребя в своих руках белую розу. Затем я провалилась в темноту, без снов, которая мне предоставила отдых от этих различных мыслей. Так я проспала почти до обеда, практически ни разу не просыпаясь во время сна.

После того, как я пришла в себя после сна, быстро натянула на себя джинсы и светло-розовую рубашку в мелкий рисунок и вышла из комнаты. Оказавшись во дворе замка, я присела на одну из скамеек, устремив свой взгляд куда-то вдаль. Я снова пыталась убежать от мыслей, то и дело всплывающих, мне хотелось прогуляться наедине с природой.

Оглянувшись на замок, обнаружила, что оттуда доносятся женские голоса. Мне в этот раз не хотелось ни с кем разговаривать, хватит с меня и того, что произошло вчера. Поднявшись со скамейки, я вышла за ограду, направившись к озеру. По пути я посмотрела на небо, вдалеке виднелись сереющие облака, отметив, что, скорее всего, будет дождь. Но у меня будет время прогуляться, поэтому ускорила шаг.

— Эй, ты! — я оглянулась, и увидела рыжую Ханну.

Женщина быстрым шагом направлялась в мою сторону. Ее глаза были прищурены, губы сжаты от недовольства. Она держала одной рукой подол своего длинного синего платья, на голове была повязка такого же цвета, а волосы ее были туго завязаны сзади. Подойдя ко мне ближе, она посмотрела в мое лицо, искривившись от отвращения, ее рыжие глаза сверкнули от злости.

— Зачем ты пришла сюда? — она почти выкрикнула свой вопрос.

— Мне задавали этот вопрос уже не раз. Я не шла сюда специально. Меня привел Даниель. — я, прищурив свои глаза, с упреком посмотрела на нее. — Спроси лучше у него.

— Тебе лучше убраться отсюда незамедлительно! — рявкнула она.

— О, наши желания совпадают… — поднялся сильный ветер, который стал терзать ворот от моей рубашки.

Ханна, сверкнув глазами, подошла ближе, и дернула за ремешок от клыка. Когда она увидела его, глаза вдруг широко распахнулись, открыв рот, она пялилась на меня, у женщины был очень безумный вид.

— Ах, ты, грязная тварь! Проклятая сучка! — она замахнулась на меня, а я успела вовремя схватить ее за руку, избежав удара по лицу.

Моя ярость переполнила меня, и с силой толкнув ее в сторону, прошипела:

— Только еще раз подойди ко мне на расстояние, меньше, чем десять метров, и будь уверенна, я осушу тебя до последней капли! — Ханна, с искривленным от ярости лицом, бросилась прочь от меня, что-то выкрикивая по дороге.

Я стояла так, смотря ей вслед, пока она не скрылась из виду. Мне было в глубине души ее даже немного жаль. У нее были планы, и тут явилась я. Хм, жизнь — нестабильная штука. У меня ведь тоже были планы, которые посыпались, как карточный домик, с появлением оборотня в моей жизни. И сейчас я — пленница, которая спит и видит отчаянные попытки сбежать отсюда.

Повернувшись в сторону высокой горы, которая свысока смотрела на эту долину, я направилась прямо туда. Почему-то мне очень хотелось побывать там, сама не отдавая себе отчет, почему и зачем туда направляюсь. Я дошла до невидимой границы, где долина постепенно возвышаясь, начинала перерождаться в скалу. Там казалось, что влажная, покрытая травой почва, заключила природный союз с плотной породой, из которой состояла скала. Постепенно поднимаясь все выше, уже оказалась выше уровня последних этажей серого замка. Оглянувшись, я посмотрела назад, и снова удивилась, как тут все-таки было красиво.

Ветер хлестал тут сильнее, теребя мои волосы, глаза начинали слезиться. Увидев надвигающиеся черные тучи, я нехотя решила все же спуститься вниз и переждать грозу внутри замка. На горизонте вспыхивали молнии, практически доставая до земли. Гром стал долетать до моего слуха, скоро хлынет дождь, торопясь, я спрыгивала по камням у подножия горы. Я услышала свое имя и оглянулась, голос доносился где-то с границы леса, и увидела Лукаса, который приветливо размахивал своими длинными руками.

Наконец, я спустилась на более ровную почву, дождь стал накрапывать все сильнее и сильнее. Лукас сравнялся со мной, широко улыбнувшись, мы побежали прямиком в замок. Грохот в небе раздавался все отчетливее и громче, молнии вспыхивали ярче, и ливень бросился на наши головы.

Забежав за ограду замка, Лукас резко остановился, указывая на клык, который торчал из моей рубашки.

— О, это… гм… понятно. — он смутился и побежал впереди меня.

— Что тебе понятно? — спросила я, догоняя его. — Это твои были цветы вчера?

— Мои цветы.

— Даниель разбил вазу с ними вчера об стену. — запыхавшись, сказала я, когда мы вошли в замок и закрыли за собой дверь.

— Ну, неудивительно теперь. Он был в ярости? — украдкой Лукас взглянул в мое лицо.

— Он сказал, что выдернет тебе ноги в следующий раз. Просил передать. — лицо парня вытянулось, и он резко отвернулся от меня.

Я опередила его и, схватив за локоть, остановила.

— Что значит этот клык? Он сказал, это, чтоб стая Ханны меня не тронула…

Лукас отрицательно помотал головой. И, поморщившись, сказал:

— Может, это и так… Прошу, извини за цветы. Я знаю своего кузена в гневе, мне жаль.

— Скажи мне, что он может значить для вас, оборотней?

— Это как… обручальное кольцо. — он отмахнулся от меня и бросился прочь.

Я прислонилась к стене от услышанного и закрыла глаза руками.

IX

Шатаясь, я направилась вглубь замка, в сторону своей комнаты. Вся одежда, на мне была мокрой и неприятно прилипала к телу, мне нужно было срочно переодеться. Когда я поднималась на еле гнущихся ногах по лесенке, на моем пути встретилась Габриель, сестра альфа-наследника. Нервно улыбнувшись, она остановилась, изучая меня. Ее волосы, цвета темного шоколада, были уложены назад, и захвачены сзади маленькой заколкой, вероятно, чтобы кудри не падали на лицо. На ней было простое бежевое платье, с небольшими белыми оборками на подоле.

— Попала под ливень? — кивнув на мою промокшую рубашку, спросила девушка.

— О, да. Мне хотелось прогуляться у горы, почему-то она притягивает меня. Но так и не получилось это сделать из-за начавшегося дождя. Ты бывала там? — спросила я, мне хотелось найти хоть одного союзника в стане врага.

Габриель отрицательно помотала головой.

— Знаешь… у нас свои обычаи и женщины не ходят никуда далеко от дома без сопровождения мужчины. — она с укором посмотрела на меня. — Тем более, раньше со стороны горы были нападения вампиров, там может, и сейчас опасно. Так что не стоит туда ходить одной.

— Почему у вас война с вампирами?

— Эта война длится уже давно. И длится уже много веков. Началась она с того, когда вампиры разоряли наши деревни, поселения, замки. У них была вера в то, что испив оборотня, они обретают еще неведанную силу, их вожаки …или как их там… объявляли на нас охоту. Охота за нашими головами продолжалась много столетий. Теперь, может и по привычке, мы всегда охраняем территорию и отрываем головы перешедшим ее вампирам. Может, по этому, мы еще и остаемся в живых.

— Не все ведь вампиры такие. Некоторые не знают о вашем существовании и живут своей обособленной жизнью. — я вспомнила себя в то время, когда жила в Хьюстоне и тем самым сказала истинную правду.

— То, что ты еще жива… скажи спасибо за это моему брату. Он, знаешь ли, многое для тебя сделал и делает сейчас. — Я судорожно сглотнула. Габриель опустила голову и хотела пройти мимо меня, но у меня был к ней вопрос.

— Габриель… скажи, где комната твоего брата?

— Зачем тебе? — в упор она посмотрела на меня. В ее словах чувствовался упрек, но что-то было в них еще.

— Мне нужно поговорить. Я хочу отсюда уехать с первых же дней, как твой брат привел меня сюда.

— Он не отпустит тебя. И никто не станет помогать тебе против его воли, поверь… — девушка нахмурилась. — Его еще нет в замке. Он ушел улаживать кое-какие дела…

— Где его комната? — настаивала я.

— На том же этаже, что и твоя. В конце коридора слева от окна, которое выходит на Рощу Предков.

— Спасибо… — я взглянула в ее глаза с благодарностью, и ринулась в свою комнату.

Залетев в бордово-красную комнату, с облегчением обнаружила, что она осталась в том же виде, как и когда я ее покинула. Между выходом на балкон и кроватью, стоял большой гардероб. Я уже успела разместить в нем свои вещи, и быстро переодевшись в простое голубое платье на бретелях, вышла на балкон.

Дотронувшись до кованых перил, на которых так же, как и на огромном заборе, около замка, были изображены золотистые луны с различными завитками, перед моими глазами всплыло задумчивое лицо Даниеля, когда он выбросил осколок стекла. Мне вспомнились его задумчивые, и, казалось, усталые глаза, его губы, плотно сжатые, словно они хотели что-то мне рассказать, но их хозяин приказал им молчать.

Вспомнила, как оборотень, словно маленькой девочке, распустил мои заплетённые волосы. Я должна себе признаться в том, что Даниель Уайт, был привлекательным и крайне сильным мужчиной. Изогнутые широкие брови Даниеля, в тени которых были пугающие меня золотистые глаза, отточенные скулы, чаще слегка покрытые мелкой щетиной, слишком выразительные губы для мужчины — его лицо приятнее было бы наблюдать улыбающимся или спокойным, но без ярости или ненависти, которая вспыхивала всякий раз, когда я видела его.

Я, с ощутимой нервозностью, ждала возвращения своего мучителя. Постоянно вглядываясь в границу леса, с замиранием сердца, ждала, когда увижу знакомую фигуру. Время шло, солнце стало близиться к закату.

Сначала я вышагивала по комнате, замерив ее шагами вдоль и поперек. Сорок пять шагов в длину, и тридцать пять в ширину. Я залезла снова в гардероб, думая о том, что может, переодеться? Мне предстоял важный разговор, реакция от которого была предсказуемой, но я просто не могла не попытаться снова сделать это. Вытащив пару платьев и светлые джинсы с серой футболкой, я зашвырнула их назад, передумав переодеваться. На нижней полке были две дорожные сумки, в которых привезли мои вещи. Как это происходило? Как оборотень забрал мои вещи? Наклонившись, я, не знаю сама зачем, достала эти сумки, и стала открывать маленькие кармашки, которые предназначались для воды, телефона и всяких мелочей. И вдруг, замерла от удивления — там был свернутый листок бумаги, с выписанным чеком на круглую сумму.

Быстро развернув листок, я увидела знакомый почерк круглой отличницы, моей сестры. Затаив дыхание, прочла несколько строк из записки:

«Розмари! Как ты там? Все хорошо? Как ты себя чувствуешь?

Я по тебе очень скучаю. Семья Гроув подняла меня на ноги, теперь я не отстаю от них, жду своего обращения, но они почему-то не торопятся, хотя перестали сопротивляться моим уговорам. Записку я вложила в тайне ото всех. Мне не хватает тебя. Я так долго тебя искала и потеряла вновь…»

На этих словах я расплакалась. Сестра, моя любимая Кэтрин… я тоже так скучаю по тебе. Мне стало больно в груди, рыдания сковывали легкие. Наконец, вволю наревевшись, я вытерла слезы, и продолжила читать.

«… Но все Гроув, твердят, что так будет правильно. Что так и должно быть, раны затянутся, и все наладится. Пол исчез сразу после того, как он, приняв решение, отдал тебя в руки оборотня, вот уже больше месяца прошло, он не вернулся. Ник говорит, что врятли вернется вообще. Эмма настаивала, чтобы она тебя вылечила, ты была вся в крови, и без сознания, но Пол сказал, что все будет повторяться, пока не будет прервана связь…»

Мое сердце готово было треснуть от боли, когда я прочла это предложение. Пока не будет прервана связь… Он уехал из дома… Слезы с новой силой хлынули из моих глаз, обливая мою растаявшую надежду на встречу с ним.

«…Я мельком тебя увидела, и Ник сразу завел меня в дом, не разрешая взглянуть. У нас с Ним начали завязываться отношения. Хм, а еще, когда Пол вместе с Грейс приезжали за настойками, девушка с Ником о чем-то бурно разговаривали в кабинете, и она вся заплаканная, уехала назад домой… В общем, хочется тебя увидеть. И надеюсь, это случится, как можно скорее. Договорись с Уайтом, и купите мобильник для тебя, вот мой номер 978-333-55… Люблю, твоя сестра Кэт. P.S.: моя записка — наш маленький секрет!»

Прочитав записку до конца, всхлипывая, я стала ее складывать, пряча в сумку назад, и, мурашки поползли по спине от ощущения, что за мной наблюдают. Я резко оглянулась, и, конечно же, меня буравили золотисто-карие глаза. Быстро убрав сумку назад, я поднялась с колен и повернулась к Даниелю. Мне казалось, он тут же все понял, ничего не могло укрыться от его внимательного взгляда. Глубоко вздохнув, и сделав шаг ближе к нему, я, еще не успокоившись от прочтенного письма, как можно увереннее взглянула в его глаза.

— Я искала тебя…

— Странный у тебя способ искать меня, уливаясь слезами над какой-то запиской. — он нахмурил брови и придвинулся вплотную ко мне, взяв за руку. — От кого она?

— Это записка от моей сестры… — оторопев, прошептала я.

— Передает привет? — с моих ресниц скатилась одинокая слеза, Даниель смахнул ее пальцем, поднеся руку к моему лицу, и оставив ее так, удерживая мое лицо рядом со своим.

— Я могу дать тебе ее прочесть… — я закрыла глаза, пытаясь собраться с силами и задать свой главный вопрос. — Даниель… позволь мне встретиться с моей сестрой?

Я почувствовала, как мужчина замер, и, скорее всего, буравил мое лицо своими глазами, а мне было страшно их открывать. Слезы предательски скользнули по моим щекам, прокладывая холодные ручейки. Даниель обоими руками взял мое лицо, и снова вытер слезы. Мне отчетливо слышался неровный, учащающийся стук его сильного сердца, который прерывал тишину в комнате, как барабанная дробь. Ответа не последовало, и так же боясь открыть глаза, прошептала:

— Обещаю, что вернусь назад… я скучаю по моей сестре. Позволь только…

— Как ты себе это представляешь, скажи? — я открыла глаза, и увидела, что оборотень наклонился к моему лицу так близко, что моя кожа чувствовала его тепло. В его глазах я не обнаружила ярости, хотя была к этому готова, и готовила себя к этому практически весь день. В них только появилось незнакомое мне выражение, напоминающее… сомнение? Тревогу?

— У меня есть деньги… я полечу на самолете… и, дай мне только сутки! И сразу вернусь… — затараторила я.

Даниель молча отстранился от меня, и, скрестив руки на своей груди, отвернулся. Мельком взглянув на меня, он вышел из комнаты, оставив без ответа мой самый главный вопрос.

Тяжело вздохнув, я ринулась на кровать, и, уткнувшись в подушки, рыдала, пока меня не накрыло покрывалом глубокого сна без видений. Очнулась я от ноющей боли где-то на шее. Сев на кровати, стала растирать ноющее место, оглядевшись, обнаружила, что похоже, уже ночь. Встав с постели, я включила свет и подошла к зеркалу. Бордовое пятно, которое отпечаталось на шее от клыка, ныло и жгло.

Я взяла расческу из шкафчика стола, и, вернувшись к зеркалу, расчесала спутавшиеся волосы. Когда переоделась в сорочку, для того, чтобы снова отдаться спасительному сну, за дверью послышались тяжелые шаги. Быстро выскочив в коридор, я увидела фигуру Даниеля, которая удалялась вглубь темного коридора. Ни секунды не думая, я схватила записку сестры из сумки, и ринулась ему вдогонку.

Но когда я снова оказалась в коридоре, его и след простыл. Тогда, решив, что он удалился к себе в комнату, понеслась в конец коридора. Остановившись, около двери с массивной резной ручкой, постучав, и не услышав ответа, с силой толкнула ее, замерев на пороге.

Передо мной предстала комната Даниеля, в темно-зеленых с золотым тонах, на двух стенах которой были огромные картины, с изображением волков. Справа стояла комната с балдахином и резными спинками, на которых был изображен герб рода Уайт. В этой комнате так же, как и в красной, было огромное окно, с выходом на длинный балкон, с которого открывался вид на Рощу Предков.

Комната была пустой. Первой мыслью была почему-то ринуться к окну, и посмотреть, не вышел ли он на улицу. Я дернула большую дверь на себя и вышла туда. На улице моросил дождь, вдалеке мелькали молнии, и доносился грохот грома, всюду был запах грозы. Во дворе замка я никого не обнаружила, как и за пределами его, только послышался слева в лесу волчий вой. Вздрогнув от этого звука, я срочно решила ретироваться из комнаты. Я отцепила напряженные пальцы от перил, обернулась, и ахнула.

У входа на балкон стоял Даниель с влажными волосами, с голым торсом и укутавший свои бедра в полотенце, уставив руки в бока.

— Приятный сюрприз… — он шагнул на балкон, вплотную подойдя ко мне, и наклонив голову вниз, на меня, возвышался надо мной, словно статуя. — И как часто ты посещаешь эту комнату, тайком от меня?

Холодная дрожь тряхнула меня изнутри. Боже мой, в какую нелепую ситуацию меня занесло. Лучше бы я не высовывала нос из своей комнаты.

— О, боже… — вырвалось у меня.

— Неужели ты, кровопийца, до сих пор еще веришь в бога? — он хохотнул.

— Даниель… я хотела поговорить… увидела тебя в коридоре… и хотела тебя догнать… потом подумала, может ты вышел на улицу… — лепетала я, каждое слово давалось мне с огромным трудом.

Я стала боком шарахаться от него, пытаясь зайти внутрь и сбежать. А он, как скала, не давал мне этого сделать, преграждая мои жалкие топтания. Резко наклонившись, он взял меня за талию, и оторвал от земли, подняв на руках так, что мои ноги болтались над обрывом балкона. Вскрикнув, я схватилась за его шею, пытаясь притянуться к нему.

— Извини! Извини! Больше такого не повториться! — вскрикивала я, мое сердце было готово выпрыгнуть вперед меня с высоты.

— Ты ведь хотела сделать это с обрыва сама? — хохотнул он и, зайдя в свою комнату, посадил меня на свою расправленную кровать.

В моих глазах стучало, руки дрожали. Опустив голову, я закрыла свои глаза своими судорожно сжатыми кулаками. Слезы хлынули из моих глаз от нервного напряжения, стыда, от этой дурацкой ситуации.

— Почему… почему все так сложно… почему ты просто не отпустишь меня… — я почувствовала, как он толкнул в плечи меня, повалив на кровать, и, убрав руки от своих глаз, будто снова очутилась в лесу, когда громадный оборотень, размером с медведя, возвышался надо мной.

— А что, если я просто не хочу тебя отпускать? — его мускулистые плечи поблескивали при свете луны, а желтые глаза сияли и притягивали, как магнит. — Что, если я не доверяю тебе, а еще больше не доверяю своим чувствам?

Его, произнесенные шепотом, слова звучали у меня над ухом, чувствовала его теплое дыхание, которое словно ласкало его. Я замерла так, молча хлопая глазами, и не зная, что ответить ему на это.

— Что ты скажешь? — он наклонился лицом к моему лицу, и поводил кончиком своего носа — по моему. — Чего молчишь, кровопийца? Зачем ты пришла в мою комнату в одной прозрачной сорочке?

Мои щеки вспыхнули. Его пульсирующие вены находились рядом с моими губами. Я в ужасе поймала себя на мысли, что готова впиться в них зубами, мне хотелось ощутить наслаждение от его теплой крови на моих губах. Судорожно сглотнув, я прохрипела:

— Я принесла тебе записку… моей… кхм… сестры. — я раскрыла ладонь и показала ему ее. — Прочти и все узнаешь. Я просто хочу увидеться с Кэтрин.

Он мельком взглянул на мою руку, в которой белел несчастный клочок скомканной бумаги, в который превратилась записка сестры. Наклонившись ближе, почти вплотную к моим губам, хриплым Даниель голосом прошептал:

— Хорошо, я ее прочту… — и слегка подняв голову, прислонился губами к ранке от стекла на моем лбу. — Ты любишь цветы? Извини за ту разбитую вазу…

— Мне страшно… думать о цветах…

Он взял мою руку, и, потянув, поднял меня с постели, придерживая другой рукой свое полотенце на бедрах. Поднеся мою руку к своему лицу, он закрыл свои светящиеся глаза, и поцеловал каждый оцарапанный палец на моей руке. Его грудь тяжело вздымалась, а губы слегка тронула улыбка, когда он посмотрел в мои глаза.

— Спокойной ночи, Розмари…

Я медленно попятилась от него, и, нащупав дверную ручку, очертя голову бросилась к своей комнате.

X

Меня разбудили какие-то возгласы и женские крики, доносившиеся со стороны балкона. Еле придя в чувство, я направилась к нему, и, распахнув дверь, вышла на балкон. Еще было темно, и не понятно было, который сейчас час. Внизу я увидела, как несколько человек столпилось внизу, у самого входа на территорию замка. Там стояла целая толпа народу, из них я точно различила Даниеля, Лукаса и Джека. Незнакомые мужчины, размахивающие руками, стояли с факелами. Я наклонилась вниз, прислушиваясь к бурному разговору, и, широко открыв глаза, услышала:

— Даниель! Выдай нам эту тварь, и дело с концом! Все встанет на круги своя! — это, похоже был истерический крик Ханны.

Быстро накинув халат, я ринулась по лестнице вниз, к выходу. По пути я натолкнулась на Нору, она схватила меня за руку, и, помотав головой, сказала:

— Нечего тебе там делать, даже не вздумай сунуться туда. — она сердито посмотрела на меня, не отпуская моей руки.

— Что там происходит?

— Ханна привела свою стаю, чтобы тебя убить. Переговоры не помогли. — Нора дернула меня за руку, когда увидела, что я решительно повернула голову в сторону входной двери. — Не смей!

— Как я могу оставаться в стороне, Нора?!

— А вот так. Пусть Даниель и мужская половина стаи разберется. — она серьезно взглянула на меня, наблюдая, как мое лицо искажается от боли.

Вот чего-чего, но проблем для стаи я никак не хотела привносить. Они все же терпели меня все это время, пусть это и перечит их древним понятиям.

— Мне нужно… к Даниелю. Мне нужно к нему! — я пыталась выдернуть свою руку из цепкой хватки Норы, а она, размахнувшись, на отмажь, ударила меня по щеке.

— Перестань! Ты ему сейчас никак не поможешь! Он должен ответить за свои действия. — она, прожигая взглядом смотрела на меня. — Не заставляй меня связывать тебя. Я готова сделать даже это! Если ты выйдешь, смерть настигнет тебя! Я приняла выбор племянника, теперь он должен его отстоять!

Ее слова повергли меня в ужас, сверкающие глаза пригвоздили меня к месту. Как он должен ответить за действия? Как он должен его отстоять? Там ревущая толпа, с факелами, как во времена инквизиции!

Нора, показывая всем видом, что не пустит меня за порог, остановилась около закрытой двери, поставив руки в бока, и с вызовом взглянула на меня.

— Не заставляй меня учить тебя, как маленького волчонка, схватив за шею. Я не пожалею платье, и мигом дам тебе отпор в своем настоящем обличье!

Увидев спокойную и мудрую Нору в таком виде, я отступила, но в надежде, что есть какой-то еще выход из замка. Я несколько раз проносилась по первому этажу туда-сюда, так и не найдя другого выхода, замерла у большого окна в комнате, в которой было множество книг, столов, полок, наверное, это был своеобразный кабинет. Резко отодвинув портьеру, с огорчением обнаружила, что окно глухое, со сплошной мозаикой и маленькой форточкой на самом верху. Я открыла ее, и до меня стали отчетливее доноситься звуки снаружи.

— Ты не сможешь вечно скрывать ее от нас. — послышался гулкий бас рыжего мужчины с пушистой бородой.

— Только через мой труп, Ганц Данн. Ты ведь знаешь, что я не отступлю. Я не выбирал ее. — Даниель кивнул в сторону Ханны, уперев руки в свои бедра. — Мне не нужно место Альфы в стае. И никогда не стремился к нему. А то, что вы обсуждали с моим отцом планы на будущее — это ваши планы, не мои.

— Даниель сделал свой выбор. — я узнала бас Джека, который, словно черный палач возвышался над большинством оборотней. — Мы сами не рады этому, но прекрасно понимаем, что сейчас происходит с моим племянником.

— Как можно принять нашего кровного врага!? — выкрикнула Ханна.

Джек оттолкнул назад Даниеля, который резко подался вперед, еле сдерживая ярость. Он то и дело разжимал и сжимал кулаки, силуэт стал подрагивать и расплываться, означая, что он еле держит себя в руках.

— Эта связь перечеркивает наши каноны, которые складывались веками. — прогремел Ганц. — Вы не должны потакать его безрассудству и изгнать из стаи!

Черный Уайт загородил собой Даниеля, отталкивая его все дальше назад от ревущей и шепчущей толпы. Светлая рубашка наследника стала разрываться на его спине. Он стоял, глубоко дыша и опустив голову вниз, пытаясь сдерживать зверя внутри.

— Я не стану этого делать, Ганц. — громко заявил Джек. — Он — наша кровь и плоть, наследник.

— Он попрал наше существование, наши каноны, приведя в наш стан врага! — Ганц громко прокричал это, ударив Джека в грудь. — Он привел в ваш дом вампирскую тварь, и вы ее все прикрываете! Род Уайт осквернила эта вампирская тварь, сразу после того, как она ступила на вашу землю!

Даниель в одно мгновение перевоплотился, и оглушительно зарычал, заставляя отступить назад всех чужаков, которые собрались здесь сейчас. Он наступал на них, приняв оборонительную стойку, громко клацая зубами и угрожающе открывая пасть.

В эту же секунду перевоплотилась половина стаи Данн, их глаза яростно сверкали, а факелы, которые держали мужчины, упали на траву. Стая Уайт полностью перевоплотилась, только клочки одежды постепенно падали вниз, на красивую плитку, во дворе замка. Стая из замка угрожающе пригнулась, как по команде, громко рыча, и надвигаясь на рыже-коричневую стаю пришедших оборотней.

— Ганц! Уводи свою стаю! Вам здесь нечего делать! — Джек, разведя руки в разные стороны, пытался до последнего уладить конфликт. — Мы не хотим смертей! Мы не хотим крови! Убирайтесь! — его бас словно разрывал все вокруг.

Джек моментально обратился в смоляного волка, с рыком бросившись прогонять находившую на них стаю. Я видела, как Ханна Данн то и дело бросалась на Даниеля, хватая его за бока, он в один момент отбросил ее в сторону, она пролетела так метра три и упала на землю.

Огромный рыжий волк тут же бросился на него, яростно прижимая к земле, и пытаясь разорвать его глотку. Черный Джек бросился освобождать серебристого волка, но на него набросились сразу два коричневых. Лукас мужественно бросался на двоих сразу волков, то и дело, клацая зубами и отпрыгивая из стороны в сторону.

Я увидела всполохи огня от брошенных факелов, они уже стали расползаться ближе и ближе к замку. Даниель, отбросив большого рыжего волка от себя, бросился помогать Джеку, откидывая рыжих и коричневых волков. Всюду разносился безумный рык и визг. Мне захотелось остановить это безумие, и я бросилась к выходу. На пороге стояла Нора, вся дрожа, и готовая перевоплотиться в любую минуту, если перевес будет не на стороне стаи Уайт.

Проигнорировав ее предупреждения и возгласы, я рванула наружу. Выбежав на середину площадки перед замком, я, сколько есть сил, закричала:

— Вы хотели моей смерти?! Вот она я! Оставьте стаю в покое!!!

На мгновение повисла смертельная тишина, я посмотрела в глаза Даниеля, в них вспыхнул ужас. Он резко бросился в мою сторону, пытаясь закрыть собой, на него сверху набросились сразу три волка, пригвоздив его к земле. Стая Уайт отчаянно не давала подойти ко мне оборотням из стаи Данн.

— Стая Уайт! Оставьте их в покое, пусть они получат то, зачем пришли!

Меня никто не слушал, схватка продолжалась с нарастающей яростью. Никто никому не был готов уступать. Тогда я, напоследок посмотрев в золотистые глаза Даниеля, которые то и дело с мольбой смотрели на меня, рванула через ревущий клубок волчьих спин вперед, к лесу.

Если не будет меня — не будет войны! Если не будет меня — не будет войны!

То и дело, проговаривала я про себя. За моей спиной раздался оглушительный вой Даниеля. Вздрогнув, я решительно, не сбавляя бег, неслась к лесу. Мне нужно просто исчезнуть отсюда. Я бежала, что есть сил вперед, от слез, не видя дороги. Не оглядываясь, и стараясь как можно дальше сбежать из того ужаса, который произошел здесь по моей вине. Вдруг, в мою спину больно вцепились когти и повалили меня на землю. Рыжая волчица возвышалась надо мной, пасть, которой была широко открыта над моей шеей. Я, резко вздрогнув, перевоплотилась, и больно укусила ее за ногу. Рыжая спрыгнула с меня, громко взвизгнув.

Быстро поднявшись с земли, что есть сил, я, рванула вперед, пытаясь избежать схватки с этой бешеной волчицей.

«Я убью тебя, вампирская сучка! Убью!» — слышалось у меня в голове.

«Оставь меня, я хочу убежать!» — прокричала я.

«Я не дам тебе такого счастья…»

Вдруг, я услышала быстрые шаги позади меня, которые становились громче и громче, она догнала меня и больно вцепилась в заднюю лапу. От чего мои лапы подкосились, и я стала оседать на землю. Волчица то и дело прыгала на меня, клыками вгрызаясь в мои конечности. Я, громко зарычав, с огромным усилием, поднялась с земли, и, пригнувшись, оскалила свои клыки. Волчица расхаживала вокруг меня, пытаясь найти слабое место, а я каждый раз старалась поворачиваться в ее сторону, не давая напасть. Кровь сочилась из моих ран, я чувствовала ее запах, сильная боль пульсировала почти по всему телу.

Я, к своему сожалению, не умею драться, и никогда раньше не дралась, разве что в той схватке с волками. Рыжая Ханна с разбегу, и с бешеным рыком дернулась ко мне, от чего я, пролетев несколько метров, ударилась обо что-то холодное и потеряла сознание.

Мое сознание стало проявляться отрывками: я увидела растущую луну, мерцающие звезды, которые кое-где прятались за облаками. Затем я провалилась во тьму. Голова кружилась, от этого мне мерещились странные расплывчатые образы — деревья, стоявшие вокруг, принимали причудливые кривые очертания, то вдруг принимались плясать какой-то адский танец вокруг меня.

Открыв глаза, я почувствовала сильную боль в голове. У меня не было сил пошевельнуться, все тело, словно онемело, и невыносимая боль приковывала меня к земле. Откуда-то издалека до моего слуха доносились сначала мое волчье скуление и рыки, затем, они плавно перетекали в человеческие стоны.

В один момент передо мной появились волчьи глаза, которые одно время наводили на меня страх и безумие. Мне было так больно, что я даже была рада их видеть, в глупой надежде, что они уймут эту боль. Мое лицо почувствовало мягкое прикосновение, и я открыла глаза, буквально на секунду заметив волчьи глаза снова.

Я почувствовала, как что-то мягкое втискивается в мой бок, пытаясь пролезть подо мной. Рывок, и мое тело оказалось на чем-то мягком. Каждое движение мягкого тела, которое шевелилось подо мной, доставляло невыносимую боль, и я застонала. Моя голова, руки и ноги, беспомощно болтались в воздухе.

Мои мучения длились словно вечность, боль никак не хотела оставлять мою голову, от этого она грозила лопнуть. Передо мной стали мелькать светлые пятна, которые больно обжигали мои глаза и вдруг, на моей голове оказался спасительный холод, который сначала обжег, но постепенно стал смягчать стучащую боль. Я, со вздохом, провалилась во мрак.

XI

Утро встретило меня острой резью в моих глазах, которая отдавалась жгучей болью в моей голове. Я зажмурилась. Словно откуда-то издалека услышала свой стон. К моему лбу прислонилось что-то холодное. Это помогало снизить пульсацию боли в моей голове.

— Тихо, девочка. — словно, сквозь воду, я услышала голос женщины.

Открывая глаза, снова ощущала сильное жжение, будто к ним вплотную приставили зажженную лампочку. Тошнота подкатывала к моему горлу, которая плавно сменялась на невыносимую жажду. Запах человеческого тела сводил меня с ума, и мне безумно хотелось восстановить свои силы, за счет алой крови, которая потекла бы по моим венам.

Снова открыв глаза и повернув голову в направлении доносившегося манящего запаха, я увидела Нору. Она убрала с моего лба тряпку, смачивая ее в воде со льдом.

— Нора… — хрипло прошептала я. — Прошу, уходи.

— Я пытаюсь помочь, зачем ты гонишь меня? — в ее голосе слышался укор. — Ну почему ты не послушала меня вчера…

— Спасибо тебе за все…

Я увидела, как женщина встала, и, оглянувшись на меня, сказала:

— Мой племянник просил сообщить, когда ты придешь в себя.

И вышла из комнаты. Ее запах постепенно таял, давая возможность абстрагироваться от жажды, которая овладевала мной. Обычно, мне нужно питаться через сутки, спокойно перенося общение с людьми. Сегодня по плану была охота, но ее точно придется перенести.

Звуки за окном эхом отдавались в моей голове, причиняя резкую и стучащую боль. Я снова зажмурилась, и закрыла уши руками. Моим рукам причинило боль это движение, и я отпустила их. Корчась от боли в растерзанных мышцах, я застыла на кровати, вдруг послышались тяжелые шаги. В нос ударил теплый запах мужского тела, приятный и притягательный. Я открыла глаза. У моей постели стоял Даниель, встав на одно колено и всматриваясь в мое лицо.

— Я уж думал, Нора ошиблась… — он провел рукой по моим волосам.

От близости его тела меня снова стало мутить, я отвернулась.

— Ты не хочешь видеть меня? — мне показалось, что в его голосе было огорчение.

Я помотала головой, зажмурив глаза. Мне хотелось закрыть себе нос, чтобы не чувствовать его запах. Передо мной предстала картина из детства, когда тебе еще нет и десяти лет, по просьбе родителей, бежишь в знакомый магазинчик за свежевыпеченным хлебом, и, донеся его до дома — приносишь полбулки. Ну, невозможно было тогда отказаться от него, свежего, теплого и ароматного, пусть даже ты и бежишь за ним сытым. А сейчас я была голодна!

Мои губы почувствовали теплое прикосновение его пальцев, он, словно боялся, что я растаю от его прикосновений, настолько это было невесомо и нежно. Это заставило повернуться, и посмотреть в его желтовато-карие глаза. Его вид был слегка растрепанным, на лице была двухдневная щетина, усталость явно давала о себе знать. Я чувствовала его пульс на сильной шее, как кровь по венам прокачивается мощным сердцем, это начало сводить меня с ума.

— Даниель… прошу, оставь меня…

Он своей рукой взял мое лицо и заставил снова посмотреть на него. Его глаза метались по моему лицу, словно ища то, что никак не мог в нем найти.

— Розмари… почему ты хочешь прогнать меня? — его густые брови сдвинулись, глаза замерли на моих.

— У меня… сильная жажда. — сказала я, и закрыла глаза.

Мне было стыдно в этом признаться! Стыдно потому, что моя сущность, которую вокруг все так ненавидели, и вчера хотели меня из-за этого убить, вылезала наружу, как бы я ее не прятала! Моя жажда, готовая меня подчинить, словно загоняла меня под ноготь и с каждой секундой, которую проводил со мной Даниель, она все сильнее меня подчиняла.

— Кровопийца рвется наружу? — его слова, словно хлыст ударили меня прямо в сердце.

Я отвернулась от него, пытаясь высвободиться из его стальных рук. А он снова заставлял меня повернуться к нему.

— Оставь меня, уйди! — дрожь стала пробивать мое тело.

Снова попытавшись вырваться от его хватки, я почувствовала, как он навис надо мной, и сильно схватив за плечи, притянул меня к себе. Мои плечи, руки, ноги, шея — все было в волчьих укусах, из ранок просачивалась кровь, и все это жгло и болело. Он так сильно прижал меня к себе, что каждый вдох давался мне с трудом. Я в ужасе пыталась отстраниться, потому что его пульсирующий ритм начал стучать в моих ушах.

Даниель отстранился от меня, лишь для того, чтобы взглянуть в мои, полные ужаса, глаза, и слегка улыбнувшись, прошептал: «Давай, сделай это…».

Я, оторопев, обмякла в его руках. Неужели, он хотел, чтобы я сделала то, чего действительно, несмотря ни на что, хотела. Я хотела выпить его! Я хотела почувствовать его кровь на своих губах, как тогда, ночью в его комнате.

Осознав это, я толкнула в его грудь руками, сморщившись от боли. Снова и снова я пыталась его оттолкнуть, а он, лишь еще сильнее ко мне прижимался, словно пытался раздавить. Вдруг он перестал бороться со мной, и нежно взяв мое лицо в свои руки, стал покрывать поцелуями лоб, глаза, щеки, виски, губы. Пульсация от его запаха проникала в мое тело, мои губы открывались и судорожно заглатывали воздух, дрожа от его поцелуев. Это просто сумасшествие, он целует меня, а мне нужна его кровь!

Мои глаза были закрыты, лишь чувствовала, как ресницы вздрагивали на моих щеках от его жарких поцелуев, которые с каждым последующим, становились наполненными еще большей страстью. Он спустился к моей шее, замирая на границе, где клык его отца покоился на моей груди. У меня не было сил сопротивляться его поцелуям — я все силы отдавала на то, чтобы сдержаться и не впиться в его шею. Пульсация его вен, его тепла, его жизни, манящей, как наркотик, стали овладевать моей жаждой без остатка. Его шея, сильная, упругая, пульсирующая, оказалась рядом с моими губами… и я не смогла противостоять. Желанная, бурлящая от страсти кровь, стала скатываться по моим губам к шее. Я с наслаждением закрыла глаза, ничего вкуснее я в жизни не пробовала… это сродни оргазму — испытать такое наслаждение. Я снова и снова втягивала в себя теплую кровь, с отчаянием осознавая, что ее всегда будет мало. Мне казалось, я пила уже эту кровь. И в моем воспаленном мозгу мелькнуло воспоминание: глаза Даниеля, сумасшедшая боль, открытая рана на его руке, кровь стекает по ней к моим губам, балкон, полумесяц, и заросший шрам на запястье оборотня, который он мне тогда показал, давая ответы на мои вопросы.

Я мгновенно открыла глаза и отстранилась. Передо мной было лицо Даниеля, глаза его были полузакрыты, а он продолжал меня крепко прижимать к себе, слегка улыбаясь. Вздрогнув, словно меня что-то неожиданно разбудило, я посмотрела на его шею. Два моих укуса, и стекающая из одного струйка теплой крови, серая рубашка была запачкана в его крови. Заметив мою растерянность, он положил свою руку мне на голову, прижимая к себе, словно малышку, и прошептал: «Я всегда готов на это, моя кровопийца».

Из моих глаз хлынули слезы, и мне захотелось смыть с себя его кровь, которая проложила дорожку из моих губ по шее, почти доставая до груди. Я зарыдала, закрыв лицо руками. Даниель осторожно положил меня на кровать, подошел к столу, где была вода со льдом, и, обмакнув полотенце, вернулся ко мне. Он вытер им мои испачканные губы, шею, грудь, руки. Затем, вытер остатки крови со своей шеи.

— Поспи, я скоро вернусь. — прошептал он, и прикоснулся своими теплыми губами к моему прохладному лбу.

На меня накатывала слабость после того, как рыдания стали сходить на нет. И я покорилась тяжести, которая навалилась на мои веки и заснула. Сквозь сон до меня доносились шорохи юбок, ледяная влага снова оказывалась на моем лбу. Шепоты то разгорались, то затихали где-то снаружи комнаты. Звуки то приближающихся, то удаляющихся шагов. Мне казалось, что комната начинала гореть от ярко-оранжевого заката, а мне так тяжело было открыть глаза. Как издалека, до моего слуха донесся скрежет металла, такой звук был иногда, когда мой отец точил ножи на кухне. Перед глазами пронеслись эти моменты, когда наша семья была полной, и как мне тогда говорили, чтоб была осторожна, ножи остро наточены. А я все равно много раз разрезала себе пальцы. И прекрасно помню эту резкую жгучую боль.

Что-то заставило меня открыть глаза, и перед собой я увидела яростное лицо Ханны Данн, она занесла надо мной изогнутый клинок, и, не издавая ни звука, собиралась нанести решающий удар. Увидев, что я открыла глаза, она резким движением и с большой силой опустила клинок, но инстинктивно, у меня получилось увернуться, на шее только появилась царапина. Я изо всех сил вцепилась в ее руки, пытаясь выбить у нее клинок из рук. Рыжая женщина яростно зарычала, давя на мои руки изо всех сил так, что они дрожали и подчинялись ее натиску. Клинок уже больно уткнулся в середину моей груди, я решила сделать отчаянную попытку свалить ее на бок. Резко дернувшись, перевернулась на бок, и пнула Ханну ногой. Она отлетела в сторону, шипя от ярости. Я попыталась подняться с постели и ринуться прочь, но у меня сильно кружилась голова, и, потеряв равновесие, упала на пол, пытаясь цепляться за туалетный столик. Женщина уже ринулась ко мне, с визгом совершила удар, и, промахнувшись, пригвоздила к полу лишь мою сорочку. Я пыталась отстраниться от нее, но она схватилась за мои плечи и всем телом навалилась на меня, заставляя подчиниться. Ей удалось вытащить кинжал и занести его над моей шеей, как вдруг, она полетела от меня в сторону.

Яростные глаза Даниеля сверкнули в сумраке, таща за собой прочь рыжую бестию, которая яростно рычала и сыпала проклятиями. Буквально через пару минут, а я еще не успела прийти в себя, так и лежала среди комнаты на полу, пытаясь отдышаться, он вернулся в комнату. Теплые руки подняли меня и понесли в сторону постели, и не отпускали даже тогда, когда мы оказались в ней. Даниель тяжело дышал, я слышала, как его сердце колотится от ярости, которую он едва мог сдержать. Его тело то и дело подрагивало, как тогда, на площадке у замка, когда его рубашка стала рваться на его спине.

Оборотень прижался губами к моему лбу, и, не отпуская, посмотрел в глаза. Они светились золотым огнем. Именно такие глаза я увидела вчера на площади, и в лесу, когда обо что-то твердое ударилась моя голова. Что в них было тогда и сейчас?

— Завтра мы отсюда уедем и покинем стаю.

— Даниель… — протестуя, начала я. Он не должен покидать стаю! Ее должна покинуть я!

— Сколько раз мне нужно увидеть то, как тебя терзает судьба? И сколько раз мне нужно убеждаться в том, что не смогу тебя оставить… Не в моих силах от тебя уйти… — он посмотрел в мои глаза, ожидая чего-то, что мне нужно было сказать ему сейчас, но я не нашла в себе ответа.

Тяжело вздохнув, Даниель прошептал: «Сегодня я буду спать рядом с тобой. И это для твоей безопасности».

XII

Утром, несмотря на мои протесты, все было собрано: посреди красной комнаты расположились две, забитые до отказа, сумки.

Нора помогла мне их собрать. Я, еле-еле натянув на себя легкую футболку и спортивные брюки свободного кроя, слушала лепетания Норы, когда она собирала мои вещи. Все укусы ныли и пульсировали на теле. Кое-где мои раны пришлось перевязать, хотя заботливая женщина советовала сразу их развязать после того, как мы прибудем на место. Она уверяла, что волчьи укусы нельзя закрывать, нужно сделать так, чтобы как можно быстрее затянулись, во избежание заражения.

Во время сбора вещей, Нора сказала мне, что стая Уайт вместе со стаей Данн в свое время объединились против вампиров и защищали свои владения, сосуществуя в союзе. Для подкрепления их связи они сводили своих детей, для продолжения рода и укрепления власти на их территории. Она рассказала, что в свое время, она сама воспротивилась их обычаям и вышла замуж за обычного человека, чем попрала их устои. Нора пережила своего мужа, так и не родив детей от него, поэтому она вернулась в свою стаю. Она пояснила, что Даниель не хотел того, что произошло той ночью, когда стая Ханны пришла к нашему порогу. Несколько дней он с Джеком вел переговоры с вожаком стаи Данн, чтобы избежать этого инцидента. Но Ханна, которая постоянно подливала масло в огонь, разжигая утихающие споры с новой силой. Эта рыжая женщина была своенравной, единственной дочерью своего отца, и непременно вила из него веревки, изображая оскорбленную гордость. Хотя Нора подтвердила то, что Даниель никогда раньше не выказывал к ней расположения, даже под угрозой исключения из стаи. Семья Уайт приняла это как данность, но то, что он привел в стаю вампирское существо — это разожгло с новой силой вроде бы утихшее противостояние.

Нора Уайт снова упомянула о том, что мы по-волчьи повязаны, и чтоб я даже не смела делать глупости. Что ради меня многое совершено, чего не повернуть назад. Ком в горле встал у меня после сказанных ею слов. Почему обстоятельства складываются так, что все происходит вопреки моим чувствам? Словно у кого-то есть особые планы на мою жизнь, независимо от того, что об этом думаю я?

То, что произошло вчера между мной и Даниелем заставляло стучать мои виски, словно по ним били молотком. То, что я покусилась на его кровь осознанно — приводило в дрожь мои руки, а еще и то, что он побудил меня к этому — вводило в оцепенение. Как же так, ведь моя вампирская сущность приводит его в ярость и его лицо передергивается от отвращения, а то, что он вел меня сюда — так говорила его кровь, правила, по которым испокон веков жила стая Уайт. Почему вчера он не оттащил меня от себя, и не пришел в ярость после содеянного мной? Почему он брезгливо или с отвращением не отстранился от меня, когда моя вампирская сущность показала свое лицо. А он, наоборот, словно с наслаждением ждал, когда я напьюсь его крови. В его глазах вчера не было гнева, они были спокойными и полузакрытыми. Я вздрогнула, когда Нора прервала мои раздумья и потрепала по плечу.

— Не волнуйся, в любой день наши двери открыты перед вами. И не терзай себя. — Нора посмотрела своими изумрудными глазами в мои, смахнув мою слезинку рукой. — Ну, что ты… В любом случае, ситуация зашла в тупик, и моему племяннику, кстати говоря, давно уже пора было начинать строить что-то свое. Семью, например.

От этого слова я вздрогнула. Семью? Он собрался строить ее со мной. Какая семья может быть между полукровкой и оборотнем, роду которого уже много столетий? Я ловила его взгляд последнее время часто испытующий, он словно пытался найти во мне то, чего никак не мог. Да и сама я понимала, что ответа он не найдет, мои чувства словно иссохли, как цветок без воды, и ничего не способны воспринять, даже спасительную влагу. Только я пыталась подняться внутри себя, и поверить в свое будущее, что оно у меня действительно есть… так сразу события в моей жизни, словно окунали меня в ледяную воду, заставляя очнуться и забыть свои надежды.

Единственно сейчас, к чему я стремлюсь — встретить мою сестру и семью Гроув. Мне хотелось вновь увидеть Эллу, Леонарда, Кэтрин, Николаса… и Аполлона. Я старалась прятать как можно глубже в себе то, что хочу встретиться с ним, больше жизни. Может, это желание и питало меня, чтобы продолжала просыпаться каждое утро и пытаться не впадать в крайности.

Нора подошла ко мне, обняв, как родную, прошептала: «Розмари, я знаю, что у тебя доброе сердце, и ты полюбишь моего племянника». Ее зеленые глаза взглянули на меня, я заметила в них слезы. Неловкую тишину нарушил Даниель, который появился на пороге комнаты. Он подошел к сумкам, и одним махом закинув к себе на плечо, поцеловал Нору в щеку. Оглянувшись на меня, он кивнул, и я вышла вслед за ним, напоследок взглянув на красивую красную комнату, в которой замерла Нора, едва сдерживая слезы.

Мы замерли на пороге замка, где нас ждало еще три большие сумки. Я хотела забрать у Даниеля свои сумки, но он отдал мне только одну, которую, закинув себе на плечо, вышла из замка. Нас вышли проводить вся стая. Тишина овладевала всем вокруг, даже оборотни молча простились со своим наследником, лишь их светящиеся глаза выдавали чувства, которые были скрыты внутри.

Выйдя за территорию замка, мы направились в сторону озера, и свернули затем налево, в сторону высокой горы. Мы шли так некоторое время молча, пока не приблизившись вплотную к горе, близ которой меня застал дождь, я не выдержала и спросила:

— Твоя сестра сказала, тут опасно из-за вампиров… — взглянув в его лицо.

Даниель был серьезен, и словно снова передо мной предстали времена, когда он вел меня в свой замок. Серьезность и непоколебимость снова легли на его черты лица. Повернув голову на меня, он, усмехнувшись, произнес:

— Габриель пугала тебя байками? — он хохотнул, а я смутилась, ну не могла же его сестра меня обмануть. — Здесь, на границе, были стычки с вампирами, но это уже — история. Моя сестра до сих пор просто боится. Где люди, там и вампиры, прими это как данность. Не все ведь праведно пьют донорскую кровь, как ты.

— Куда мы направляемся? — решила спросить я.

— Мы полетим в Альберту, и купим себе дом в Калгари. — он положил руку на мое плечо, грустно улыбнувшись. — Пора начинать самостоятельную жизнь, раз я не хочу стать вожаком. — он наклонился, и на секунду зарылся в мои волосы, вдыхая их запах.

Я затаила дыхание от того, что услышала сейчас. Сердце мое заклокотало в груди, и мне было не понятно, от страха, или от чего-то другого. Но сильное волнение овладело мной.

Около двух часов мы шли по лесной глуши. Всюду нас окутал темный лес, меж которого пролегал наш путь, в него почти не проникало солнце. Мне казалось, что он никогда не закончится. Неожиданно, в мои глаза ударило яркое солнце, заставляя сощурить глаза. Перед нами предстала широкая поляна, всюду усыпанная голубыми, желтыми и сиреневыми цветами. Я вдохнула приятный запах, и на секунду остановилась так, наслаждаясь ощущениями. Даниель хихикнул, и, взяв меня за руку, потянул в свою сторону.

— Идем, за этой поляной мы попадем на территорию аэропорта.

Неохотно открыв глаза, я зашагала за оборотнем, вертя головой. За нашими спинами возвышался хвойный лес, который, словно непроходимая стена, скрывал волчье логово от чужих глаз. Небо было ярко-голубым, по нему непринужденно плыли белые облака, которые постепенно таяли от жаркого солнца.

Мы шли сквозь красивый и высокий ковер из цветов и высокой травы, я улыбалась, а Даниель изредка поглядывая в мое лицо, легко сжимая руку. Мне казалось, что наблюдая мое растущее спокойствие, по мере удаления от старинного замка, его лицо тоже смягчалось.

Наконец, мы вошли в здание аэропорта, он удивил меня своими небольшими размерами. Это было белое одноэтажное здание, с широкими окнами, и скромной взлетной полосой. Людей было в аэропорту немного, поэтому, мы быстро прошли регистрацию, сдали багаж, и скоро оказались внутри небольшого самолета.

Даниель расположился у окна, постоянно оглядываясь сквозь него на свой лес. Он старался не выдавать себя, но у меня была твердая уверенность в том, что ему сложно сейчас. Уайт взял меня за руку, и, поднеся ее к своим губам, легко поцеловал и смущенно улыбнулся.

Через полтора часа мы уже шли на посадку. Забрав свой багаж, мы вышли из аэропорта Кальяри и сели в присланное такси. Мы направлялись в гостиницу Файермонт, из которой Даниель планировал начать поиски своего дома. Я с замиранием сердца смотрела в окно: всюду мелькали небольшие симпатичные домики, частные, и многоэтажные. С правой стороны города были видны высокие заснеженные горы. Мне было непривычно, что мы проехали без единой пробки, останавливаясь лишь на светофорах. Приятный воздух трепал мои волосы и лицо, мне почему-то хотелось улыбаться. Город Калгари точно пришелся мне по душе своим тихим, спокойным течением жизни.

Мы остановились около ухоженной территории, за которой виднелось высокое здание с надписью «Гостиница Файермонт». Это было светлое здание с высокими окнами и широкими парадными дверьми, чем напоминало особняк. Забрав свой багаж из машины, мы вошли в холл, обставленный со вкусом. Нас встретил приветливый администратор и отдал ключи от номера. Поднявшись на третий этаж, мы нашли белую дверь с номером «53» и, открыв ключом дверь, Даниель пустил меня впереди себя.

Я ахнула, замерев на пороге. Номер был богато обставлен, в пастельно-бежевых тонах с золотым. Солнечный дневной свет, проникающий сквозь окна, занавешенные светло-бежевыми портьерами с золотым рисунком, окрашивал комнату еще более теплыми тонами, словно она была соткана из света. Огромная двуспальная кровать, словно была венцом этого номера, выполнена из золотого металла, словно из кружева, испещренная своеобразными узорами. Слева была еще одна белая дверь, на которой висел золотистый значок с изображением душа. Мне непременно захотелось туда! Но меня не оставляло постоянное чувство неудобства, мне сложно было даже сделать шаг внутрь. Можно было бы и обойтись более скромным номером.

Даниель протиснулся в номер, обходя меня, замеревшую на пороге, взял за руку и потянул на себя, закрывая дверь.

— Нравится? — он поднял мою руку к своим губам, и поцеловал каждый палец спокойно и медленно, вглядываясь в мои глаза.

— Даниель, мне кажется, это через чур…

— Я хочу, чтобы каждый день рядом со мной… наедине… был для тебя не пустым.

— Каждый день, после встречи с тобой… никак нельзя назвать пустым. — я горько усмехнулась. — С тобой рядом столько всего произошло.

— Ты ведь поняла, что я имел ввиду. — он поднял пальцем мой подбородок. — Наша спальная комната, я хочу, чтобы она напоминала нам эту. Как ты на это смотришь?

Ком встал у меня в горле от его прямого вопроса, я часто захлопала ресницами и взглянула в его глаза. Он точно не даст мне уйти от ответа. Как я на это смотрю?! А у меня разве есть выбор? Как только он явился в мою жизнь — у меня его нет. Я, как кукла, иду за кукловодом, не зная, как противиться этому. В моей голове промелькнула безумная мысль: а есть ли вообще способ избавиться от этого? А если я его найду?

— Даниель, я не готова к сближению… настолько близкому. — и опустила глаза.

— Я ни на что не настаиваю, и не требую от тебя. — его лицо стало хмурым. — У меня хватит терпения дождаться, пока ты сама меня об этом не попросишь.

XIII

Я включила душ, и встала под теплые струи воды, подставляя каплям лицо, шею. Наслаждение — вот что почувствовала я в первую очередь. Вдруг мое сознание пронзила невероятная мысль — эти капли теплые, приятные моему телу, напоминают мне… его поцелуи. Зажмурившись, опустила голову вниз, подставляя струям воды свои спутанные волосы. Я быстро намылила голову, смыла пену с волос, затем, намылив губку, стала водить ею по рукам, ногам, бедрам. Ранки покалывало, меня это даже порадовало, это помогало на некоторое время абстрагироваться от воспоминаний, которые захлестывали меня, от этого мне сложно было дышать. Губкой, полной пены, стала водить по своей шее, и резкая вспышка — в моей голове промелькнуло, как его губы страстно впивались в мое тело. От такого яркого представления я выронила губку из рук, а капли воды скатывались по моему полуоткрытому рту, напомнив алую кровь, которая лилась теплой струей по ним вчера. Нет… это не приступ жажды. Это что-то другое, ведь я не голодна.

Из душа я вышла крайне расстроенной и удрученной. Даниель по-джентельменски уступил мне право первой воспользоваться душем, о чем сейчас крайне пожалела — его внимательные глаза смотрели прямо на меня.

— Змея вылезла из унитаза? — он поднялся с кресла, которое стояло у окна, и, смеясь, подошел ближе.

Я помотала головой. Что я могу ему сейчас ответить? Разве это нормально, признаться ему, что воспоминания об его поцелуях отчеканились в моем мозгу?

— Они скоро заживут… — он провел пальцем рядом с моей ранкой на руке. — Ты ведь немного я, и немного кровопийца… — он явно хотел исправить мое подавленное состояние, хорошо, что он не умеет читать мысли, как Том Одли. — Твои волосы… они великолепны. Зачем ты вечно их прячешь в прическах?

Он наклонился к моей голове и носом дотронулся по волосам, затем, проведя ладошкой по их длине. Я с упреком взглянула на то, какой длины они выросли и сказала:

— Я хочу их подстричь… — глаза Даниеля грустно взглянули в мое лицо.

— Может, не стоит? — он чмокнул меня в лоб, и добавил.- Иди спать, у тебя уставший вид. Если ты захочешь, я посплю в кресле.

Устало обернувшись к манящей постели, поплелась в ее сторону. Быстро натянув закрытую сорочку, скользнула под одеяло. Закрывая глаза, передо мной стояла одна и та же картина — глаза оборотня, которые меня раньше вводили в непонятный ступор, горели страстью, которая выливалась в крепкие объятия и жаркие поцелуи. Я даже не извинилась за вчерашнюю слабость, просто не нашла слов. Мне так стыдно, и это гложет очень сильно.

Я не смогла уснуть до возвращения Даниеля из душа. Он вышел оттуда в одних черных плавках и с полотенцем через плечо. Его темные волосы были влажными, и от этого они закручивались в небольшие завитки. От его тела шел пар, вероятно, Даниель любит горячий душ. Мне не удалось подобающе отвести взгляд, поэтому я, к своему стыду, любовалась им. Оборотень был в прекрасной форме, словно действующий спортсмен, все его мышцы были четко отчерчены, как на статуе. Его смуглое тело поблескивало от приглушенного света и капелек воды, которые придавали его телу притягательный вид. Я вздохнула, обнаружив на его шее два моих укуса. Четыре небольшие ранки зияли на ней, портя его прекрасное тело.

Слегка приподнявшись на подушках, а ладошкой постучала по месту рядом со мной. Мне, признаюсь, все же больше хотелось, чтобы он спал рядом, чем наоборот. Но убеждала себя в том, что это еще и потому, что не за спальное место в кресле он отгрохал такие деньги.

Даниель осторожно прилег на край кровати, улыбнувшись, когда я покосилась на него. Он точно знал о своей притягательности, и выставлял ее напоказ! Я нервно прошептав: «Спокойной ночи», отвернулась от него, но не тут-то было. Он одним движением притянул меня к себе и повернул к нему лицом. Я испуганно захлопала глазами, а он лишь улыбался мне в ответ на мою растерянность. Моему взору были открыты две ранки на его шее, и я, глубоко вздохнув, произнесла:

— Даниель, я…я прошу прощения! — почти выкрикнула я.

— За что? — его бровь поползла вверх.

— За это… — пальцем я указала на мои укусы.

— Можешь не верить, но я сам этого хотел… — он поправил мои упавшие локоны. — Так что, тебе не за что извиняться.

— Но, Даниель… ты ведь… ненавидишь меня за это. Я же тебе враг, гм… — он рассмеялся мне в лицо, от чего я смутилась.

— Что еще ты себе придумала? — он щелкнул меня пальцем по носу.

— Но…

— Опять но? — он наклонился и чмокнул меня в щеку. — Мы уже нарушили все нормы, и терять больше нечего. Но мне пришлось долго с этим бороться в себе, не спорю… — он коснулся пальцем моих губ. — Я сделаю это еще раз, когда захочу.

Он дотронулся до моих укусов на своей шее, и упрямо взглянул мне в глаза. Мурашки пронеслись галопом по моей спине. О, только не это… Только не это снова. Я уже было опять хотела отвернуться от него, но он схватил меня за руку и прошептал:

— Поцелуй меня? — он видел, как мои глаза округлились, и ошарашенно уставились на него. — Поцелуй меня и проси за это, все, что захочешь…

Я хочу встретиться с моей семьей! Вот что первое мелькнуло у меня в голове. И если это будет стоить одного поцелуя, то готова это сделать. Посмотрев в его глаза, которые, словно зазывали меня, принуждали, пытались залезть мне в душу, я прикоснулась к его губам. В ответ он страстно прижал меня к себе и ответил на поцелуй. Испугавшись его напора, попыталась отстраниться. Его словно мучило что-то, что он пытался скрыть у себя внутри. Это отчетливо выразило лицо Даниеля, когда у меня получилось отстраниться на расстояние от него.

— Я хочу встретиться с моей сестрой. — наверное, это прозвучало из моих губ, как приговор.

— Хорошо, но я поеду с тобой. И мы поедем туда после того, как купим дом и обустроим его. Договорились? — его лицо было непоколебимым.

Я вздохнула, и кивнула ему в ответ. Он, широко улыбнувшись, прикоснулся своими губами моих губ. А я поспешила после этого отвернуться от него, потому, что мое самообладание уже было точно на исходе. Перед тем, как заснуть, я почувствовала, как Даниель крепко обнял меня сзади и зарылся лицом в мои волосы.

Даниель проснулся на самом рассвете, сонное солнце еще только начало показываться над городом Калгари. Он потянулся в кровати, и, повернувшись ко мне, наверное, рассматривал мое лицо, затем, поцеловал в лоб и поднялся. Оборотень быстро натянул на себя темно-серые джинсы, белую футболку и вышел из номера. Когда он вернулся, я уже проснулась и была одета. Я выбрала джинсовые леггинсы и синюю футболку с длинным рукавом. В руках Даниеля была газета, с обведенными в ней объявлениями. Он в знак приветствия помахал газетой, и, улыбнувшись, спросил:

— Готова выбирать наш будущий дом? — я пожала плечами, взяла свою маленькую серебристую сумочку, перекинула ее на плечо, и вышла в распахнутую дверь.

Внизу нас уже ждало такси. Разговорчивый таксист без умолку рассказывал о том, как красиво вокруг города, как много парков, и о различных способах отдыха на любой вкус. Мимо нас мелькало много деревьев, ухоженные клумбочки, которые пестрили цветами. Неожиданно для меня, мы остановились у магазина цифровой техники, и Даниель завел меня внутрь. Подойдя к прилавкам со смартфонами, он вопросительно посмотрел на меня.

— Какой хочешь? — ему точно нравилось мое смущение, и, пихнув меня в бок, сказал: — Я куплю тебе такой же, как и себе. Не против?

— Я в этом не сильна… — я кивнула в сторону разнообразия блестящих мобильников.

— Ну, тогда решено.

Через примерно полчаса мы с Даниелем Уайтом вышли с двумя одинаковыми смартфонами, единственное между ними отличие — это был цвет. Мой был серебристый, а его — черный.

Спустя десять минут к нам уже подъехало такси, и мы направились осматривать дома, которые заранее приметил Даниель. Посетив четыре дома, мы отправились к последнему, он находился в Бридл Вуде, и граничил с лесом. Даниель заранее подметил, что, скорее всего, это и будет нашим домом, но решил не лишать нас выбора и посмотреть альтернативы. Когда я взяла в руку газету, то обнаружила, что у дома своя огромная территория, есть гараж для двух машин, бассейн и огромная беседка во дворе дома. Скорее всего, он стоил приличную сумму денег, ведь Даниель намеренно зачиркал фломастером цену в объявлении.

Мимо нас дома стали мелькать реже и реже, пока мы не доехали до длинной белой кирпичной стены, в середине которой виднелись высокие ставни на электроуправлении. Нас уже ждал агент, который продавал этот дом. Раскланявшись перед нами, он, что-то лепеча, нажал кнопку на пульте управления, и медленно ставни раскрылись.

Перед нами предстала огромная территория с множеством клумб, не меньше ста метров в разные стороны от подъездной дороги. Под ногами была вымощенная дорога, ведущая прямо к дому. Вдоль нее возвышались декоративные растения причудливых форм. В трехстах метрах от нас возвышался двухэтажный дом, декорированный светлыми вставками из камня, на первом этаже которого были окна в форме арки, и над входной дверью возвышалась арка из камня с коричневой крышей, в тон основной крыши дома. Справа от него был широкий гараж с поднимающимися роль-ставнями. Мне он напомнил домик из какой-то сказки — уютный и симпатичный.

Я с нетерпением вошла внутрь. Там я обнаружила большую прихожую, с огромным встроенным шкафом для одежды, широкую и светлую гостиную, кухня была так же внушительных размеров, с большими окнами и выходом на задний двор. На заднем дворе я увидела спокойную и чистую голубую гладь, которой был наполнен бассейн, с этой же стороны дома располагалась беседка, широкая и светлая, с резными колоннами. Я с блестящими глазами вернулась в дом и метнулась на второй этаж, Даниель, хохоча, поспешил за мной, а агент вприпрыжку пытался нас догнать. Наверх вела светло-бежевая деревянная лестница. Остановившись на втором этаже дома, я огляделась — там было четыре комнаты и просторная ванная комната с душем, распахнув каждую из них, и осмотревшись, чуть не столкнулась с Даниелем. А он, не упуская момента, обнял меня за талию и притянул к себе.

— Нравится? — промурлыкал он и потерся своим носом о мой.

Я кивнула, заметив смущенного агента позади нас, который переминался с ноги на ногу. Даниель обернулся к нему, и победоносно произнес:

— Мы его берем!

Даниель предусмотрительно вывел меня на улицу, и, подмигнув, попросил прогуляться. Я подошла к беседке, зайдя, присела на длинную скамейку. Мне действительно понравилось это место: слева возвышался лес, и слышался шум падающей воды, наверное, неподалеку была река. Я удивленно заметила, что забор доходит до границы леса, и врятли поблизости у нас поселятся соседи. Наконец, когда бумаги были подписаны, Даниель проводил агента, и вернулся ко мне.

Подлетев, смеясь, и быстро схватив меня в охапку, поднял на руки, не давая опомниться. Даниель наклонился к моему лицу и, поцеловав меня в нос, прошептал: «Теперь это наш дом, малышка».

XIV

Следующим утром, когда я проснулась в гостинице, на столе около окна в золотистой вазе стоял красивый букет из маленьких белых и розовых роз, их, наверное, было около ста штук. Я опрометчиво решила их сосчитать, когда подошла к столу, но сбилась. Мне захотелось поднести букет к лицу и вдохнуть приятный аромат. Вдыхая его, прикрыла глаза, и улыбнулась.

Даниель застал меня отвернувшейся к окну, с букетом в руках и с закрытыми глазами. Я даже не слышала, как он подошел ко мне, настолько меня поглотил приятный и манящий аромат миниатюрных роз. Почувствовав, как к моему лицу прикоснулась теплая ладонь, и от неожиданности открыв глаза, увидела улыбающегося оборотня. Его глаза сияли, и переливались от солнечных лучей, напоминая самоцветы.

— Нравится? — я, улыбнувшись, кивнула. — Эти розы не поранят тебя. Ты видела записку?

— Какую?

Даниель окунул свои пальцы в глубину букета, и достал оттуда золотистый сверточек. Он повертел его у меня перед глазами, и положил в руку. Я поставила букетик назад в вазочку, и развернула его: «За каждый день, который я тебя знаю».

— Сколько их? — спросила я.

— Ровно сто двадцать пять.

Я удивленно заморгала глазами. Сто двадцать пять дней, это почти четыре месяца, а они словно неделя проскочили мимо меня. Даниель погладил мои волосы, и чмокнул меня в лоб.

— Я рад, что сегодня ты их не заплела… — он внимательно посмотрел на меня, и неожиданно произнес: — Спасибо тебе за каждый день. Спасибо, что не сбегала от меня все время. Спасибо, что не бросила в схватке с черными волками. И спасибо за твою разбитую голову… так ты не смогла от меня убежать. — Даниель наклонился, и прижал меня к себе.

Меня очень растрогали его слова… я почти каждый день думала о том, как избавиться от него, а он говорит спасибо за то, что мне не удалось этого сделать. Непонятное чувство, похожее на стыд, захлестнуло меня, и мне было неудобно посмотреть в его глаза и даже сказать спасибо за букет, он мне действительно понравился.

— Пойдем в самый продвинутый магазин мебели и выберем ее для нашего дома? Я уже знаю, куда мы отправимся. — он улыбнулся, и посмотрел на меня.

Я кивнула, и мы, взяв с собой сумочку и черный рюкзак Даниеля, вышли из номера. Когда мы вышли из гостиницы, к моему удивлению, направились не к парковке такси, а на платную стоянку. Даниель подвел меня к черному внедорожнику Порш Кайен и достал из кармана ключ от этой машины, открыв ее, пригласил внутрь. Я удивленно посмотрела на него, и сев в машину, спросила:

— Взял напрокат?

— Нет, я ее купил. Это теперь наша машина. — я остолбенела. — Пристегнись.

Спустя через минут двадцать мы доехали до красивого магазина, который пестрел вывесками с рекламой, с большой надписью «Элитная мебель на любой вкус». Долгих четыре часа мы пробыли в нем, с лепетавшими продавцами, которые непрестанно предлагали кофе и чай. Подведя итоги, мы купили всю мебель на кухню, в кабинет бюро, множество полок и стеллаж, Даниель решил целую комнату выделить под гардероб, туда же и взяли стеллажи под одежду с вешалками, в спальную он настоял, чтобы была кровать кованная из золотистого металла с различными узорами, а в гостиную он прикупил кожаный черный диван, который был дополнен дубовыми подлокотниками с красивым орнаментом. Все это обещали в магазине, будет доставленно и собранно до заката армией сборщиков.

Я вышла из магазина уставшей. Даниель хохотнул от моего вида своим баритоном, слегка притянув к себе за талию.

— У меня для тебя есть сюрприз.

— Если честно, я их не очень люблю…

— Этот тебе понравится! — уверил он, улыбаясь.

Новый внедорожник легко повез нас через гравийную дорогу, которая, казалось, терялась в лесу. Мы остановились около тропинки, которая сворачивала налево в лес. Оставив машину, и двинувшись по этой тропе, я настороженно посмотрела на довольное лицо Даниеля. Интересно, что он задумал? Дорожка петляла среди высоких и пушистых елей, и упиралась в кристально-голубую гладь прозрачной воды. Вдоль берега стояли катамараны и каноэ. Даниель, смеясь, взглянул на мой удивленный вид, и потянул за собой, в направление катамарана. Он залез туда легко, и ждал, пока я решусь зайти за ним вслед.

— Даниель… о нет. — никогда не думала, что мне будет страшно прокатиться на этом странном средстве передвижении по воде.

— Может, каноэ? — хохотнул он.

Увидев мое смятение, он спрыгнул с катамарана, и, схватив меня в охапку, вернулся в него. Несмотря на мои возгласы, он усадил меня на место второго «пилота» и, воскликнул «крути педали!». Мы стали вместе крутить педали, как на велосипеде, и наше суденышко направилось вглубь озера. Когда страх прошел, я оглянулась по сторонам, и увидела необыкновенную красоту. Мы, словно попали в лоно природы, и до конца мне не верилось, что здесь нахожусь и это не сон. Острые сосны горделиво смотрели нам вслед, а спокойная лазурная вода питала нашу кожу влагой. Солнце ярко поблескивало на волнах, которые создавали мы, поворачивая лопасти катамарана. Довольно быстро мы причалили к мостику, у которого было столпотворение катамаранов и каноэ, а чуть поодаль виднелись припаркованные катера.

Даниель, схватив за руку, потянул меня вон из катамарана в направлении высокого здания, в форме высокой стеклянной башни. Зайдя внутрь, я сообразила, что это своеобразный ресторан. Мы на лифте поднялись на крайний этаж, и я увидела столик с надписью на листке «Мистер Уайт». Столик был расположен за своеобразной ширмой, которую Даниель закрыл, как только я села за столик. Официантка поставила на столик два бокала красного вина, и удалилась.

Загадочно улыбнувшись, Даниель подошел ко мне ближе, взял за руку, и подвел к окну. Встав позади меня, он положил руки на мою талию, и положил свою голову на мое плечо. Его спокойное дыхание, которое было отчетливо слышно рядом с моим ухом, не давало мне сосредоточиться на том, чтобы внимательно рассмотреть потрясающий вид, который открывался с этой высоты. Мне все время хотелось повернуться к нему.

— Это все для тебя… — услышала я шепот у своего уха и закрыла глаза.

Некоторое время мы так стояли, замерев у окна. Даниель повернул голову и прислонился губами к мочке моего уха, от чего у меня по спине прошла дрожь. Я оглянулась на него и шепотом произнесла:

— Я хочу вина. — оборотень улыбнулся мне, и мы присели за белый столик.

Судорожно схватив свой бокал, я сделала большой глоток. Даниель заметил это и, хохоча, произнес:

— Жажда? — его желтые глаза меня внимательно изучали, словно зная мои чувства, и желая, чтобы я произнесла это вслух.

Я помотала головой, и отвернулась в сторону окна, чувствуя, как желто-карие глаза буравят меня. Даниель залез в свой рюкзак и вытащил оттуда фотоаппарат. Вопросительно взглянув на меня.

— Я хочу сделать твое фото здесь. Ты не против? — спросил он.

— А должна? — чувствуя подвох, спросила я.

— Нуууу… я просто хочу потом повесить это фото в нашем доме. И еще хотелось бы иметь там общее фото. — он внимательно посмотрел на фотоаппарат, включая его.

Даниель взял меня за руку, и подвел снова к окну, подав мне наполовину полный бокал вина. Я слегка улыбнулась камере, и он сделал снимок. Затем, он нажал пару кнопок на нем, и быстро придвинулся ко мне, обняв за талию. Щелчок, и фотоаппарат нас заснял. Он снова нажал кнопки и подошел ко мне, обняв меня, и, неожиданно, быстро прижался к губам. Вспышка, фото готово. Я ошарашенно отодвинулась от него, а он лишь улыбнулся мне в лицо. Мне хотелось плеснуть в его лицо оставшееся вино, но почему-то я не сделала это, только вернулась на свое место. И осушила оставшуюся часть вина.

— Еще вина? — спросил Даниель.

— Не стоит… — почему-то меня стали обуревать противоречивые чувства. Мне, с одной стороны, хотелось, чтобы то, как себя ведет Даниель, продолжалось, с другой стороны — нет. Я не могла толком понять, почему это происходит, как и то, почему происходило мое непреклонное подчинение. Сейчас происходило со мной примерно то же самое. Мне безумно хотелось сблизиться с ним настолько, чтобы не было никаких вопросов, секретов, недомолвок. А с другой стороны — что-то незаконченное было во мне, что мешало ответить ему на его чувства, которые он испытывал ко мне. В том, что они у него есть, теперь я не сомневалась.

Я поднялась к окну, грустно рассматривая красоты, которые должны были мне доставить большое удовольствие, ведь мне так нравилась дикая природа. Но что-то лежало грузом на моем сердце, не давая открыться полностью. Я почувствовала, как руки Даниеля легли на мои плечи, и, я повернула голову в его сторону, а он жарко прислонился к моим губам. Развернул меня к себе, и крепко обнял, не прекращая страстный поцелуй. Мои руки пробила мелкая дрожь, и я, не отдавая себе отчет, обняла его за шею, неожиданно нащупав мои укусы.

— Хочешь повторить? — спросил Даниель, отстранившись от моих губ, и посмотрев своими сверкающими глазами в мои.

Сейчас мне было предельно понятно, что он имел в виду. Даниель намекнул про тот безумный день с моей жаждой. Я замерла, словно очнувшись от наваждения. Его лицо пылало от нахлынувшей его страсти, грудь тяжело вздымалась, вены пульсировали на шее, глаза пытались проникнуть вглубь меня.

— Даниель… я…я пока не готова. — я опустила глаза, пытаясь успокоиться.

Пусть мне удавалось тщательно скрывать свои эмоции, когда его губы касались моих, когда я чувствовала тепло и пульсацию его тела — мои чувства и эмоции были такими же, как у него. Я должна себе признаться в том, что была просто к этому не готова. Не отвеченные вопросы не давали моим эмоциям хлынуть наружу.

— Тогда, самое время показать тебе остальные сюрпризы. — успокоившись, произнес Даниель.

Не сопротивляясь, я вышла вслед за ним. Как обычно, у меня просто не было сил противиться ему, благо он об этом не догадывался.

Солнце клонилось к закату, окрашивая верхушки деревьев в цвета осени. Мы поехали прямиком к дому, который вчера был куплен нами. Заехав прямо в гараж, мы вышли в гостиную. Кстати говоря, я не думала, что там есть проход. Когда огляделась, обнаружила, что купленная днем мебель уже была в доме. На новенькой кухне были оставленные работниками ключи от этого дома. Даниель вприпрыжку побежал, опережая меня, на кухню, и указал на новенький холодильник.

— Там сюрприз номер три, пошли, покажу тебе сюрприз номер два… — он, с улыбкой посмотрел на меня, приглашая последовать за ним на задний дворик.

Я вышла и ахнула. Вчера это все совершенно выглядело иначе. Теперь, вокруг беседки были насажены розовые кусты разных цветов: желтые, белые, красные, розовые и различные двуцветные. Приятный аромат разливался вокруг от этих прекрасных цветов. Еще на самой беседке сверкали желто-белые огоньки, и висели прозрачные тюли, создавая крайне романтичный вид.

— Ну как? — Даниель подошел вплотную ко мне, и взял за руку. — Тебе нравится?

— Очень…

Я посмотрела в его глаза, и, подойдя к нему ближе, мне захотелось обнять его. Его, великана с кудрявыми волосами по плечи, и золотистыми глазами, которые постоянно ждали от меня ответа, с его влекущими меня губами. Он открылся для меня, тот, кто раньше наводил на меня ужас, не давал заснуть, не давал расслабиться. А сейчас, я, словно поменялась с ним ролями, не могла полностью раскрыться перед ним. Я крепко обняла его, и уткнулась в его широкую грудь. Моих волос коснулся его легкий поцелуй.

— Подожди тут, я принесу тебе третий сюрприз. — он отстранился от меня, и двинулся в сторону кухни.

Я стояла, облокотившись на перила беседки, устремив глаза куда-то вглубь леса, когда Даниель вернулся из дома. Он подошел сзади, и шепнув на ухо сказал:

— Держи.

Я обернулась, и увидела бокал для вина, наполненный… кровью. Мои глаза озадаченно скользнули по рукам Даниеля, затем, по шее. Он, заметив мой растерянный взгляд, хохотнул.

— На этот раз, это не моя кровь. Это твоя любимая — донорская. — его глаза смеялись, смотря на меня.

Мне хотелось поправить его, и сказать, что моя любимая — не донорская, а его. Но вовремя остановившись, я поблагодарила его.

— Спасибо. — я сделала глоток, и улыбнувшись, добавила: — Я не забыла о твоем должке в лесу. Не вздумай даже забывать об этом.

Мы, рассмеявшись, уселись на скамейке в веранде, любуясь закатом. Даниель придвинулся ко мне, обняв за плечи и прижимая к себе.

XV

Когда совсем стемнело, мы вошли в дом и закрыли дверь на задний двор. Я, оглянувшись на Даниеля, который по-хозяйски успел уже развалиться на диване в гостиной, сказала ему:

— Даниель, спасибо тебе за сегодняшний вечер и день.

Он быстро подскочил с дивана, вплотную подойдя ко мне, поцеловал мою ладонь, затем каждый палец на руке. В это же время, следя за мной сквозь опущенные ресницы.

— Ты ведь знаешь, что сводишь меня с ума? — прошептал он. — Я хочу, чтобы ты взглянула на меня, как на мужчину, а не как на дикого оборотня.

Я опустила глаза. А он продолжал целовать мою руку, прижимая к себе.

— Моя ненависть к тебе поначалу была так же велика, как страсть — сейчас. Но первое время во мне шла борьба оборотня, ненавидящего своего врага и готового убить, и мужчины, который страстно тебя… возжелал. — он сглотнул, руки его тронула дрожь.

Даниель наклонился ко мне ближе, и поцеловал мою шею, затем двинулся к уху, к щеке, к губам, и замер, так их и не коснувшись.

— Нора сказала, что мы повязаны. Это волчья любовь. — он хмыкнул. — Мне кажется, это больше наши старинные предания, и это просто страсть, любовь… назови, как хочешь. Но, признаюсь, раньше я… не испытывал это ни к кому.

Я взглянула в его глаза, и мне хотелось об этом точно поспорить. Нет, это не любовь. Любовь у меня была к Полу — я хотела его, желала, любила, чувствовала духовную близость что ли. К Даниелю я не чувствовала любви, нет-нет, это точно не это. Любовь — это тень от того чувства, которое я испытываю к нему. Он — словно воздух. Сначала был страх, который сводил с ума, затем — ненависть, которая питала желание убить его. Но встретив его в яростном порыве в лесу — просто подчинилась его зову, как раба. Я могу ненавидеть его даже, но точно не смогу без него жить.

— Даниель… — прошептала я, осмелившись взглянуть в его глаза, в которых снова вспыхнула страсть. — Это — не любовь…

— А что? — он наклонился и чмокнул меня в нос.

— Пока я не могу это объяснить. — но обязательно это сделаю, когда придет время, подумала я.

Он накрутил мою золотистую кудряшку себе на палец, и спросил:

— Когда ты собираешься встретиться с семьей Гроув? — его глаза утонули в моих.

От этого я вздрогнула. Он, словно взломал мою голову, интересно, когда это произошло?

— Ты, правда, думала, что я поверю в то, что ты хочешь встретиться только с сестрой? — я потупила взгляд.

— Больше всего я хочу встретиться именно с ней…

— Так когда?

— Давай, завтра я ей позвоню. И мы договоримся о встрече? — я взглянула в его глаза.

— Хорошо. Завтра придет дизайнер, мы спланируем декор комнат. Договорились? А послезавтра можем отправиться туда. Я хочу уже сделать это как можно быстрее. — в его глазах проявилась решимость.

— Хорошо. — я прикоснулась к его щеке.

Словно камень с души упал от того, что одной тайной и невысказанными мыслями стало меньше. Я повернулась спиной к Даниелю и направилась на второй этаж, в спальню. Дойдя до порога комнаты, остановилась, увидев такой же букет на полке у кровати.

— Здесь их сто двадцать шесть. — услышала я шепот у себя над ухом.

Я колебалась. А стоит ли сейчас, когда в квартире столько комнат, ложиться с ним в одну кровать? Правильно ли это? Решив, что нет, я решительно повернулась к Даниелю лицом, собравшись вернуться в гостиную и лечь там.

— Даже не думай об этом. — я захлопала глазами, когда услышала его слова. — Я не прикоснусь к тебе, пока ты сама не попросишь… но от поцелуев тебе не отделаться. Это максимум, что я готов сделать без твоего разрешения.

Его желтые глаза буравили в моем лице дыру. Постепенно взгляд Даниеля становился тяжелым, настолько, что было сложно взглянуть в его глаза. Мы стояли так на пороге комнаты, практически не мигая, смотря друг другу в глаза. Наверное, со стороны это показалось бы крайне странным. Неожиданно у его глаз появились задорные морщинки, и, хохотнув, он произнес:

— Ну, две ночи прошли ведь успешно? Разве не так? — шутя, подтолкнув меня внутрь, добавил: — Я буду паинькой, о’кей? — убедившись, что я сдалась, он добавил: — А за хорошее поведение — я первый иду в душ! — рассмеявшись, он зашагал к двери душа, и закрыл за собой дверь.

Я вздохнула, оставшись в комнате одна, чувствуя благодарность перед Даниелем за сегодняшний день, и за то, что у него была прекрасная способность переводить почти любую ситуацию в легкий флирт, шутку. Подойдя ближе к полке, на которой цветы стояли в пузатой серебристой вазочке, я увидела, что сто двадцать шестая миниатюрная розочка красного цвета.

Выйдя из душа, Даниель шутливо обрызгал меня прохладной водой. Немного посмеявшись друг над другом, я вышла из комнаты и направилась в душ. Примерно через полчаса, когда вернулась в комнату, обнаружила, что оборотень, подложив локоть под свою голову, мирно сопит в кровати.

Рано утром я настояла на том, чтобы мы съездили в магазин и купили продуктов для Даниеля. А он всю дорогу укорял меня за то, что, когда пришла после душа спать, не разбудила его. Мы забили холодильник до отказа, и, кстати говоря, мне было очень приятно пройтись по магазину рядом с ним. Мне хотелось немного уделить ему внимание и приготовить что-то специально для него. Даниель с сомнением посмотрел на меня, а я напомнила, что раньше мне приходилось быть за старшую в семье и у меня прекрасно получалось готовить. И вот, я оказалась у плиты, вооружившись сковородкой, ножом, и готовила для оборотня яичницу с помидорами, беконом и сыром. Поставив на стол перед Даниелем тарелку с едой, с удовольствием наблюдала, как он уминает за обе щеки, причмокивая. Целую сковородку яичницы он приговорил один, я удивилась его зверскому аппетиту и хихикнула:

— Ну, наверное, тебе понравилась еда, приготовленная полукровкой? — я улыбаясь, посмотрела на него.

Даниель поднялся со своего места, вытирая салфеткой губы, и приблизился ко мне. Он взял в руки мое лицо, и, улыбаясь, взглянул в мои глаза.

— Спасибо тебе, было действительно, очень вкусно. — он чмокнул меня в нос, и произнес: — Будешь повторять практику?

— Если будешь хорошо себя вести. — я обняла его за талию, и поцеловала слегка его в губы.

Даниель отстранился от меня, изучая. В его глазах явно застыл вопрос, но он не стал задавать его вслух.

— Вечером прогуляемся в лесу? И, может, я отдам тебе должок? — он усмехнулся, рассматривая мое лицо.

Вскоре нам позвонил дизайнер, и сообщил, что прибудет примерно в течение сорока минут. Я решила не тратить время впустую и набрала номер сестры, он хорошо запомнился в моей памяти, и, затаив дыхание, ждала ответа. Даниель потянул меня за руку, усаживая в гостиной на новый диван, и присел рядом со мной, обняв за плечо.

— Алло? — от голоса сестры сердце мое екнуло.

— Кэт, это я…

— Мэр! Роуз… неужели это ты! — восторженные возгласы полились на меня из трубки, заставив улыбнуться. — Как ты там? Ты выздоровела? Уайт не обижает тебя? Давай, рассказывай!

— О, сестренка… — я засмеялась. — Уже лучше. Давай, я завтра тебе при встрече все расскажу?

— При встрече? — сестра явно была удивлена, меня насторожило то, что голос моей сестры стал немного другим, словно с металлическим оттенком. — Ты хочешь приехать? А он тебя отпустит?

— Да, мы хотим приехать вместе. — Даниель сжал меня за руку, взглянув на мой удрученный вид. — У вас все нормально? Элла и Лео будут завтра дома?

— Я думаю да, мы все будем рады тебя видеть, Роуз! — Кэтрин сделала паузу и добавила: — И… оборотня.

— Кэт, будет все нормально, не волнуйся…

— Просто… -она вздохнула.- Я потеряла надежду, что когда-то мы увидимся… Ты видела записку?

— Ну, конечно, как бы я набрала тебя без номера.

— Черт, точно… Роуз, он не вернулся. — Кэт явно подбирала слова. — И… я уже… гм..

— Ник не устоял против натиска? — серьезно спросила я.

— Ну, разве против меня можно долго держать оборону? — усмехнулась сестра.

— Предупреди остальных. Завтра до обеда мы будем у вас, точное время я сообщу позже. Хорошо?

— Да, конечно…

— Пока. — я поспешила отключиться.

Остолбенев, я сидела так некоторое время, с телефоном в руках, и опустив голову. Даниель придвинулся ко мне ближе, и подхватил меня к себе на коленки. Мы сидели так, обнявшись, какое-то время, пока нас не потревожил звонок на мобильник Даниеля. Дизайнер!

Даниель, в коротких шортах и майке, подлетел к двери и распахнул дверь. Перед нами стояла миниатюрная женщина, в очках. Мы с ней провели целый крестовый поход по каждой комнате, где она делала пометки в своей записной книжке, обсуждала с нами каждую деталь. Даниель всегда переспрашивал меня, как мне бы хотелось, чтобы было в нашей спальне, кухне, гостиной и во всех остальных комнатах. И так прошло утомительно долгих два часа. Почему-то я заметила, что мне неприятно было то, что в доме находится посторонняя женщина и мне хотелось, чтобы она скорее закончила свою работу и ушла.

Когда мы, наконец, остались одни, Даниель, рассмеявшись, взял меня на руки и покрутил. Его явно забавлял мой вид, когда дизайнер с важным видом расхаживала по дому. Он подшучивал надо мной некоторое время, и затем, прошептав «Пошли, я отдам тебе должок!» выбежал на задний дворик, и я неожиданно для себя обнаружила, что за елью, которая росла около забора, была потайная дверь. Даниель открыл ее, и мы вышли в лес.

Он быстро стянул с себя одежду, не обращая внимания на меня, как я стояла, остолбенев и рассматривая его обнаженное тело со спины, перевоплотился и ринулся вперед. Я, заторопилась вслед за ним, чтобы не упустить из виду. Мне не хотелось перевоплощаться, от его влияния в волчьей шкуре надо мной до сих пор было не по себе. Тем более, как не крути, вампирский способ насыщения нравился мне больше. Еле догнав Даниеля, я резко остановилась рядом с ним. Серебристый волк внимательно смотрел прямо перед собой, не двигаясь и пригнувшись. Я последовала его примеру и пригнулась тоже, положив руку ему на спину, и проведя рукой по ней. Приятная шелковистая шерсть ласкала мне ладонь.

Волк скосил в мою сторону глаза и мордой толкнул меня в бок. Вдруг впереди нас шелохнулась листва и из-за нее показалась бурая спина. Лось? Первое, что пришло в голову. Оборотень резко пригнулся еще ниже к траве, и подкрался прямо за спину зверя и одним резким движением вытянулся, и вцепился в шею бурого медведя! Я ахнула. Медведь издал какой-то приглушенный звук, похожий на рык, пытался дергаться в пасти волка, но попытки были тщетными, потому что оборотень был такого же размера, как жертва. Буквально минута не ослабляющей хватки и медведь обмяк, затем свалился на землю. Даниель победоносно обернулся на меня, приглашая присоединиться. Кстати говоря, насытились мы до отвала: благодаря мне туша была обескровлена, а Даниелю остались все мягкие и сочные куски.

Довольные и сытые, мы направились в сторону дома, а я шла, положив руку на спину огромного волка, и изредка похлопывая и поглаживая его. Выйдя из густого леса, мы заметили, как красное солнце садилось за горизонт без облаков, и я надеялась, что завтрашний день так же будет безоблачным для меня и все пройдет гладко.

XVI

Подняться сегодня с постели заставило лишь то, что билеты уже куплены и деваться некуда — надо лететь в Хьюстон. Не оставляло меня неприятное чувство, будто бы я знала уже наверняка, что день закончится плохо, поэтому мне хотелось оставаться в кровати и проспать до завтрашнего дня.

Абсолютно без настроения я выбирала сегодняшний наряд. До наступления сегодня, несколько раз прикидывала, что надену и старалась до мелочей продумать свой облик. А сейчас, стоя посреди гардеробной, где мы вчера уже успели развесить одежду по вешалкам, мне было абсолютно все равно, в чем я буду одета. Покосившись на Даниеля, который уже застегивал на себе классическую серебристого цвета рубашку и был в черных брюках, я подошла к вешалке и сняла классический серый костюм в тонкую розовую полоску, подобрав под него малиновую блузку с довольно открытым вырезом и кружевами. Заплетя волосы в простую косу и немного ее растрепав, посмотрела на часы и, вздохнув, вышла за Даниелем к машине.

К моему сожалению, дорога до аэропорта промелькнула мгновенно, и вот уже мы припарковали свой черный внедорожник на стоянке аэропорта и вошли внутрь. С собой мы взяли всего один чемоданчик, ведь планов у нас не было на то, чтобы остаться, и, не сдавая багаж, зарегистрировавшись, сразу пошли на посадку в самолет. Оказавшись внутри самолета, расселись по местам, и мне не хотелось даже обращать внимание на вид из окна. Я заметила, как внимательный взгляд изучает мое лицо, и посмотрела на Даниеля.

— Я думал, ты вприпрыжку будешь бежать до самолета вперед машины… — он взял мою руку в свою. — Что не так?

— Какое-то дурацкое предчувствие. Не знаю… — Даниель наклонился и прижался к моим губам, закрыв глаза.

— Я с тобой. — произнес он, когда оторвался от моих губ.- Ты только посмотри, мы же с тобой как Барби и Кен из одной коробки! — хохотнул он, намекая на наш вид.

Я слегка улыбнулась, и положила голову ему на плечо, слегка успокоившись, но, не выпуская его руку из своей. Через полтора часа самолет пошел на посадку. Комок встал у меня в горле, до того мне не хотелось возвращаться в свой старый дом.

Хьюстон встретил нас пробками, и мы битых еще полтора часа добирались до глуши за городом, где располагались дома Гроув. Небо было затянуто тучами, и город принял нас с кислым и серым видом, словно отражая мое внутреннее состояние. Сердце ёкнуло, когда такси приблизилось к двум домам, находившихся на расстоянии друг от друга. Увидев рыжий дом с треугольными витражными окнами, сердце пропустило несколько ударов, и мои глаза уставились на него, словно хотели упрекнуть в чем-то. Кэтрин, когда я ей по дороге из аэропорта Хьюстона позвонила, сказала, что нас будут ждать в доме Эллы и Лео. За это я была очень благодарна семье Гроув. Расплатившись с таксистом, мы вышли из машины, Даниель взял меня под руку. Коленки мои тряслись, вид у меня был болезненным.

Оглянувшись на лес, который словно окутывая, стоял вокруг двух домов, от напряжения прекратила дышать и голова у меня закружилась. Я сильно схватила руку Даниеля, а он подбадривающе прошептал: « Помни, я с тобой». Неожиданно дверь широко распахнулась, и нам навстречу выбежала моя сестра, кинувшись мне на шею. Резко отстранившись на расстояние от меня, она медленно перевела свой бездонный глубокий взгляд, и посмотрела на Даниеля, наморщив нос.

— Я рада… вас видеть… — прошептала Кэтрин, и отошла от нас еще дальше. — Извините, я…я… еще плохо контролирую себя.

Вслед за ней к нам на встречу вышла дрожащая Элла, которая, с едва скрывающим ужасом посмотрела на нас, и немного взяв себя в руки, прошептала: «Добро пожаловать… Пойдемте в дом».

Кэтрин быстро вернулась в дом, а Элла, держа меня за руку, смотрела с надеждой в мои глаза. От нее точно не укрылось то, что я на грани точки невозврата, и готова была вернуться назад, в Калгари. Она, немного задержав взгляд на Даниеле, снова посмотрела в мое напряженное лицо. А на меня в эти самые моменты навалились все те чувства, которые мне пришлось пережить здесь и в доме Одли.

Я почувствовала, как Даниель сжал мою руку, заставляя обратить на него внимание. Посмотрев на него, мной завладели его желтовато-карие глаза, и подчинилась ему, отвернувшись от дома.

— Давай я оставлю тебя наедине с ними? Ты хочешь этого? — спросил он, изучая мое лицо.

— Даниель… нет… не оставляй меня.

Элла, обняв меня за талию произнесла:

— Милая, наверное, так будет лучше. — женщина посмотрела на меня грустными глазами.

— Я буду здесь, в лесу. — Даниель отпустил меня, и направился прямо в густой лес за нашей спиной.

Я еще долго смотрела ему вслед, пытаясь среди деревьев разглядеть его фигуру. Затем, услышав своеобразный треск и хлопок, поняла, что он обернулся в волка. Нехотя, я зашла вместе с Эллой внутрь, там мы расположились в гостиной на диване. Там нас ждали уже Ник и Лео, они, улыбнувшись, подошли ко мне и погладили по спине, в знак приветствия. Кэтрин сидела в кресле, поджав ноги. Я видела ее смятение, когда она почувствовала Даниеля, и с одной стороны понимала такую реакцию.

Наш разговор долго не завязывался, потому, что мной завладели воспоминания, которые перевернулись с ног на голову. Теперь все не было так безоблачно, как вспоминала себе я. Словно бы перейдя через какую-то черту, взглянула на все произошедшее за последний год со мной, с другого ракурса.

— Дорогая, как ты себя чувствуешь? — Элла взяла меня за руку, и прижала ее к своей щеке.

— О, хорошо… я сносно себя контролирую теперь, мне легко общаться с людьми, ведь не загрызла стаю, находясь в ней.

— Как они к тебе относились? — спросил Лео.

Я постоянно ощущала на себе изучающий взгляд Николаса, который смотрел на меня еще и с упреком. Стальные глаза теплели лишь тогда, когда он переводил их на мою обращенную сестру.

— Они приняли меня так, как должны были принять своего врага. Я бы убила себя на их месте. Но они приняли меня в стаю, несмотря на предубеждения и их каноны. — я серьезно взглянула на них всех. Знали ли они вообще, куда меня отправили? И какой опасности я подверглась и чем бы это все закончилось, если бы не Даниель? Почему так легко пустили меня в логово врага, где силы были неравны, и мне грозила смерть? Неужели они так легко поверили ведьме на смертном одре? А то, как меня чуть не сожгли в огне инквизиции — думали ли они об этом?

Элла ахнула и нервно поерзала от моего взгляда. Она отпустила мою руку, осторожно вглядываясь в мое лицо, которое от горьких мыслей, наверное, было похоже больше на маску.

— Сейчас все наладилось, надеюсь? — вкрадчиво спросила женщина.

— Уже да. — сухо ответила я. — Пол… он появляется дома? — спросила я, в большей степени даже из чувства такта.

— Нет, дорогая… — Элла вздохнула. — Он даже не звонит.

— Я с ним изредка созваниваюсь, и то по работе. — сказал Ник.

Я обернулась в окно и увидела желтые волчьи глаза. Сердце мое клокотало, мне было сложно в себе сдержать все то, что сейчас нахлынуло на меня волной и я уже сто раз пожалела, что не оставила затею приехать сюда. Сюда, где меня уже ничего не держало, где меня никто не ждал, кроме сестры. Да и она смирилась с тем, что я черт знает где, черт знает с кем и черт знает, что вообще со мной.

Мы говорили еще некоторое время ни о чем, а я пыталась унять в душе бурю. Не выдержав, решила раскланяться и уйти отсюда, больше никогда не возвращаясь. Уже на пороге Элла взяла меня за руку и попросила прогуляться с ней напоследок до той поляны, которая так много раньше для меня значила. Я согласилась, не в силах отказать ее голубым глазам, которые с мольбой смотрели на меня.

Элла обняла меня, и мы так неспеша шли в направлении той поляны. Я шла, опустив голову вниз, разглядывая траву, чувствуя шаги серебристого волка неподалеку и постоянно ощущая на себе его взгляд.

— Даниель Уайт — хороший мужчина. — неожиданно произнесла Элла, украдкой взглянув в мои глаза. — Он никогда не оставит тебя. Я рада за тебя, дорогая, хоть мне и больно знать, что ты больше не в нашей семье. Помни о том, что я тебя всегда любила, как дочь. Мне открылось то, что между вами связь, могущественная, которую ничем нельзя разрушить… — Элла остановилась и заставила посмотреть на нее, потянув меня в свою сторону. — Поэтому я решила, что вам нужно поговорить с сыном… и устроила для вас встречу.

В ушах застучало, я ошарашенно смотрела на маленькую женщину с пшеничными волосами. А она, погладив меня по спине, указала в сторону поляны, где посреди нее спиной к нам стоял Аполлон. Отстранившись от Эллы, я уставилась в знакомую фигуру со светлыми волосами, так и стояла, замерев на границе леса, и не ступая на поляну, пока с каждым шагом Пола, расстояние не сократилось между нами.

Меня обуяло невыносимое чувство, которое побуждало меня бежать отсюда прочь. Руки мои задрожали, в ногах появилась слабость, и я вздрогнула, услышав за спиной тихий утробный рык. Быстро оглянувшись назад, я видела настороженный взгляд волчьих глаз, который по моей команде мог совершить все что угодно, и если даже подам хоть намек.

— Привет, Розмари. — голубые глаза Пола грустно взглянули на меня. — Как ты?

Губы мои дрогнули от первой реакции — оскалиться от его слов.

— Неужели ты решил узнать это у меня лично, когда я, выжившая, стою перед тобой. — я скрестила руки на груди. — Что ты теперь мне скажешь, не имея власти надо мной, Аполлон?

— Милая, прости… — его лицо тронула боль.

— Не думай даже. Это теперь не работает. — Элла судорожно схватила меня за руку, явно ошарашенная моей реакцией.

— Розмари, я ведь так тебя люблю… и сделал то, что совершил — все ради любви к тебе… — глаза Пола засияли голубой волной.

— О, нет. Это было не так. Почувствовав, что твое влияние стало ослабевать из-за волка, ты бросил меня, как ненужную куклу, отдав вещички. –выплюнула я ему в лицо.

Неожиданно, Пол сделал быстрые два больших прыжка в мою сторону, и заключил в объятья. Он наклонился, чтобы поцеловать меня, а я, резко полоснув когтями его по щеке, отстранилась и прошипела, наблюдая, как по его щеке заструилась алая кровь:

— Никогда и ни за что больше не появляйся у меня на пути!

— Розмари, нет! — вскрикнула Элла.

— Элла… — я обернулась к ней и вложила в ее руку прозрачный блестящий самоцвет, тот самый, подаренный Полом по приезду в Хьюстон, на котором от моего падения со скалы, появилась трещина. — Спасибо тебе за все, ты, похоже, единственный вампир, который меня когда-то любил…

И ушла прочь. Здесь я оставила все то, что разрывала мою душу. Все стало на круги своя, мне не хотелось даже вспоминать весь тот спектакль, который был между мной и Полом, и с горечью вспомнив слова Ника, что я всего лишь очередная игрушка, зашла в самолет вместе с Даниелем, в чувствах которого я ни разу не усомнилась. Мой мобильник был завален сообщениями Эллы, Пола, сестры. Я их просто одним движением удалила, отметив, что подумаю еще над общением со своей сестрой.

Самолет поднял нас высоко в небо, и только, когда мы оказались над облаками, я разрыдалась на груди у оборотня, которого боялась раньше больше смерти.

XVII

Когда самолет приземлился в Калгари, и мы сошли с трапа, Даниель, притянул меня к себе и крепко обнял. Я прижалась к его груди, с болящими от слез глазами, и закрыла их, пытаясь выкинуть из головы все то, что произошло три часа назад. В моих мыслях мелькало удрученное лицо Эллы, упрекающие глаза Ника, отстранившуюся Кэтрин, и глаза Пола, в которых я не чувствовала прошлого тепла. Взглянув в его лицо на той поляне, словно пелена спала с моих глаз, и перед собой я увидела совершенно другого вампира, который добился того, чего хотел когда-то — меня. И тогда еще три месяца назад, когда он сказал, что не чувствует больше меня своей — он сказал истинную правду, ведь постепенно его влияние на мой разум переставало работать. Ведь даже, когда меня ласкал он, перед глазами то и дело всплывали волчьи глаза. Это тогда я не готова была принять правду, и как наркоманка, тянулась к своему героину, не осознавая, что это все — неправда.

Даниель взял меня за руку, и потянул в сторону выхода из аэропорта к припаркованному черному Поршу. Я послушно последовала за ним. Оборотень не задал ни одного вопроса во время перелета, чтобы еще сильнее не разрывать меня на куски, да мне казалось, что он все прекрасно слышал и понимал. Я была благодарна за то, что он шел со мной, хоть и, скрывшись от взгляда, когда Элла повела меня на поляну. Если бы его не было рядом, наверное, я могла бы убить Пола, минимум сильно покалечить. Испуганные глаза Эллы всплывали перед моим мысленным взором, когда я вспоминала эту нашу встречу. Она поняла, что я изменилась, и праведный страх одолел миниатюрную женщину.

Когда мы сели в машину, Даниель положил свою руку на мою коленку, и посмотрел в глаза. Я еле держалась, чтобы снова не разрыдаться и опустила голову, всхлипнув. Оборотень взял мое лицо в свои руки и заставил повернуться к нему. Слезы мои рекой стали катиться из глаз, и я с трудом различала лицо Даниеля, он наклонился к моему лицу и покрыл его своими поцелуями.

— Я никогда… никогда не причиню тебе такой боли. — прошептал он, пристегнул меня ремнем безопасности и надавил на газ.

До дому мы добрались очень быстро, и вскоре уже машина была припаркована в гараже. Даниель взял меня на руки и занес в дом. У меня очень болела голова, и стучало в висках, слезы то прекращались, то снова заливали мое лицо. Мне казалось, что от меня оторвали часть, мгновенно, одним махом, оставив в моем теле огромную рану, которая ужасно болела и кровоточила моими слезами.

Даниель занес меня в комнату, и уложил в кровать, снял с меня туфли, стянул брюки, пиджак, и накрыл меня легким покрывалом. Он сел рядом, и гладил меня по голове, грустно смотря в мои глаза. Я свернулась калачиком, и, проваливаясь в темноту, чувствовала, как его руки расплетают мою косу. Сквозь сон мне послышался волчий оглушительный вой, в лесу, где-то около дома. Так я проспала до раннего утра, ни разу не проснувшись и, наверное, не пошевелившись, потому что потом мое тело очень болело, будто меня били всю ночь.

Я открыла глаза и, со стоном, перевернулась на другой бок. Голова моя трещала от боли, словно с похмелья, глаза все еще болели. Передо мной лежал Даниель, который, спал, повернувшись в мою сторону. Поднеся свою руку к его волосам, вытащила из его волнистой шевелюры соломинку. Это его вой я вчера слышала сквозь сон. Придвинувшись к нему поближе, я погладила его по щеке. Его ресницы задрожали, и Даниель, открыв глаза, прикоснулся губами к моей руке. Затем, резким движением, он уже возвышался надо мной, сдвинув своими ногами мои бедра, и положив свою кудрявую голову на мою грудь. Замерев, он долго так лежал, слушая мое окоченевшее сердце. Я зарылась пальцами в его волосы, с удовольствием вдыхая его запах, и, повернув голову в сторону окна, обнаружила, что сегодня солнечный денек, который обещает быть теплым и безоблачным.

Наше спокойствие прервал звонок мобильника Даниеля, он, выругавшись, протянул руку за ним, который, надрываясь, вибрировал и звенел на прикроватной тумбочке.

— Алло?

— Мистер Уайт, вы не забыли он нашей сегодняшней встрече? — это был тот дизайнер. — Жду вас через полтора часа в офисе.

— О’кей, будем.

Даниель отключил телефон, и, взглянув на меня, прошептал:

— Готова к встрече с врединой-дизайнером?

— О, Даниель… может… я останусь дома? — мне ужасно не хотелось встречаться с той мадам в очках и пропадать в ее офисе еще битых два часа.

— Как же ты без меня будешь в пустом доме? Ммм? — он явно пытался шутить, чтобы я изменила свое решение.

— Нет, я правда лучше побуду дома… — я поднялась с постели, и подойдя поближе к нему, уткнулась в его плечо лбом. — Давай, зверь, лучше я тебя накормлю, чтобы ты не съел бедного дизайнера, когда она тебе докучит. О, боже, я … — я с ужасом взглянула на свой вид, на мне была одна малиновая блузка и плавки.

Я резко оттолкнула Даниеля с дороги и ринулась в ванную, услышав вслед хохот Даниеля и его мурлыкающие слова «Я был бы не против, чтобы ты приготовила завтрак в трусиках.»

Через пятнадцать минут я вышла из ванной в халате, и поспешила переодеться в гардеробной. Выйдя оттуда в лосинах по колено и в майке на бретелях, спустилась вниз, прямо на кухне. Даниель включил телевизор, на канал новостей, и делал вид, что его смотрит, на самом деле, ухмыляясь себе под нос, и поглядывая на меня.

Я уже достала сковородку, обжарила на ней овощи с беконом и вылила яйца поверх них, почувствовав, как сильные руки обвиваются вокруг талии.

— Вкусно пахнет… — прошептал мне на ухо Даниель.

— А еще вкуснее на вкус. — я обернулась к нему лицом.

Даниель наклонился к моему лицу, и прислонился своими губами к моим, явно пытаясь поддразнить, затем, слегка прикусил мою губу.

— Ты мне расскажешь, что у тебя на душе? — шепотом спросил он.

Я опустила глаза и помотала головой, повернувшись к яичнице, сняла ее с огня и переложила на тарелку.

— Давай, только не сейчас… хорошо? — ком встал в моем горле.

— Я хочу, чтобы ты все рассказала мне. Пока ты будешь терзать себя внутри и не выскажешься — лучше не станет. — Даниель погладил пальцами мои глаза, щеку, губы. — И меня ты перестанешь мучить своим видом и своими страданиями. Договорились?

— Хорошо. Я все тебе расскажу. — и поставила тарелку на обеденный стол.

Даниель слегка улыбнулся, и сел за стол. А я вернувшись к холодильнику, налила в бокал красного вина, и села напротив уминающего завтрак оборотня.

— Только не увлекайся, хорошо? — он внимательно и без усмешки посмотрел в мои глаза. Я кивнула, покрутив бокал с вином перед своими глазами.

Неожиданно мой мобильник завибрировал, и, увидев, что мне звонит моя сестра, я отклонила вызов, оттолкнув его от себя. Даниель, конечно, заметил, кто звонит, и увидел мой хмурый вид. Но, не сказав ни слова на этот счет, он поднялся из-за стола, и подошел ко мне. Я так и сидела, грозно уставившись на мобильник, наблюдая, как он вздрагивает от приходивших сообщений. Даниель взял меня за руку и потянул к выходу в гараж. Остановившись там и обувшись, он придвинул меня к себе, поцеловал в лоб, и, прошептав: «Спасибо за завтрак, я скоро вернусь», открыл дверь и скрылся за ней. Я стояла, задумчиво смотрела в окно, наблюдая, как черный внедорожник медленно катится по дорожке на выезд за территорию дома, постоянно ощущая, что он наблюдает за мной.

Вернувшись на кухню, я осушила бокал с вином, и поставила его на стол. Взяв мобильник, и войдя в гостиную, все же решила открыть и прочитать сообщения сестры.

«Розмари, ты не можешь вот так взять и разорвать отношения со всеми! Это не правильно!»

Ярость нахлынула на меня, и я готова была разбить вдребезги телефон. Это не правильно? А как я должна была поступить, вернувшись туда, куда меня не ждали, и поставили на мне крест? Я изначально не должна была приезжать, нечего мне было там делать! Это все те иллюзии, которые вбили в мою голову, это они побуждали меня вернуться. И что я увидела? Испуганные и виноватые глаза Эллы?

«Ответь мне, возьми трубку!»

О, нет, я точно не готова разговаривать теперь ни с кем из них. Да, они не бросили меня, когда я была вновь обращенной, за это у меня к ним благодарность. А то, что произошло потом? Что это было, и когда они собирались заканчивать этот балаган? Та же Элла прекрасно понимала, ведь она знает своего сына, как облупленного. Да он живет за то, что у него прекрасный дар — внушать преступникам все то, что ему вздумается. А я, молодая вампирша, ничего не осознающая и не знающая — для него была плевым делом.

Слезы хлынули из моих глаз, и показалось, словно потолок дома стал на меня давить, мне хотелось срочно выйти на улицу. Выйдя на задний двор, я судорожно глотала ртом воздух, чувствуя, что все во мне дрожит, перед глазами мутнело и плыло, и волк рвался вон из моего маленького тела. Теперь ощутила себя в шкуре Даниеля, когда он, как мог, пытался сдержать зверя внутри.

На дрожащих ногах поплелась в сторону потайной двери в заборе, и практически в тот же момент волк выпрыгнул из моей груди наружу. Я неслась вперед, не различая дороги, и, чуть не врезаясь в деревья, которые словно вырастали перед моим носом. Запыхавшись, я сбавила шаг, перейдя на более спокойный ход.

Мой возбужденный разум потихоньку стал успокаиваться, и мне удалось заметить, что я отчетливо слышу где-то вблизи шум воды. Направившись в сторону шума, вскоре передо мной оказался бурный поток воды, который слетал с обрыва, образовывая небольшой водопад. Я пошла вдоль него, минуя обрыв, с которого он падал в небольшую голубую заводь. Когда я спустилась к заводи, то затаив дыхание наблюдала, как вода легко и с журчанием падает вниз с обрыва. Брызги всюду разлетались в стороны, а лучи солнца освещали каждую капельку, которая от них превращалась в маленький светящийся радугой самоцвет. Все эти капли в полете сливались в одну радугу, которая вибрировала примерно в середине небольшого водопада. Меня завораживал этот вид, и мне хотелось непременно показать это место Даниелю.

Напоследок оглянувшись еще раз на водопад, я прошагала вдоль воды, которая из заводи вытекала в ручеек, затем — в реку. Журчащая вода текла по камням, пока лес не расступился, а река не расширилась до необъятных размеров, ниспадая с обрыва бурным потоком воды, с грохотом падая с него и заворачивая в сторону. Остановившись на обрыве, я увидела возвышающуюся гору с заснеженной вершиной, у подножия которой, словно кустики, высились стройные ели и сосны.

На мгновение я услышала за спиной шорох и повернула в сторону звука голову. Мне на встречу вышел запыхавшийся серебристый волк, зарычал, пригвоздив своими глазами к месту.

«Вот ты где! Зачем ты сюда ушла? Днем!»

Я вздрогнула, не ожидав от него такого волнения и приблизилась к нему. Даниель с упреком боднул меня в живот.

«Мне хотелось прогуляться… извини» — сказала я, боясь снова взглянуть в его глаза.

«Помни, днем перевоплощаться и уходить в лес — опасно, здесь могут быть охотники».

Даниель положил свою волчью голову на мою спину, и подтолкнул меня в сторону дома. Я послушно пошла за ним вслед.

XVIII

Когда мы подошли к нашему забору, я попросила Даниеля принести для меня полотенце, ведь моя одежда была порвана в клочья. Забежав в дом, когда я перевоплотилась и обернулась в полотенце, поспешила переодеться. Спустившись в гостиную, Даниель еще несколько раз журил меня за безрассудство, затем, рассказал, что завтра должны приехать из агентства, и воплотить все дизайнерские решения в жизнь. Мы расположились в гостиной. Даниель сидел, развалившись на диване, и теребил мою косу, я наклонилась, и положила свою голову к нему на колени. А оборотень положил свою руку мне на голову, слегка поглаживая ее, и распустил мою косу.

— Расскажешь мне, что происходит в твоей душе? — тихо спросил он. — Ты меня напугала, когда я вернулся, а тебя нет дома.

Я напряглась от этих его слов, чувствуя, как на меня начинает накатывать тень от пережитых волнений.

— Расскажи, все как есть, как было. Просто расскажи. Тебе это нужно — выговориться.

Сглотнув, я сделала глубокий вдох и постепенно стала говорить все, что мне действительно нужно было кому-то рассказать.

— До того, как я стала вампиром, у меня была своя жизнь, обычная, человеческая. Я была старшей в семье, наша семья распалась и мне пришлось быть за главную. У меня были отношения с парнем. Потом появились вампиры в нашем универе, и братья обратили внимание на меня, особенно Пол. Он пытался меня завоевать… а потом, поссорившись с ним, я бросилась под машину… ну, так вышло. — рука Даниеля остановилась и напряглась. — Очнулась я в доме братьев, абсолютно ничего не помня о прошлой жизни. Между нами, как мне казалось, появилась связь. Но Ник, я ему тогда, кстати, не верила, сказал, что это связь между обратившим и обращенным, не более того. Позже я узнала о том, что у братьев есть особенный дар. Ник мог стереть память, как он сделал это с моей сестрой, когда это стало необходимо, чтобы при переезде замести следы, а Пол владеет даром внушения. Лишь теперь я понимаю, что то, что со мной происходило, не более, чем внушенные им чувства. — Даниель наклонился и поцеловал мои волосы. — Потом появилась чокнутая бывшая Пола, которая ввела меня в кому, и дело было бы закончено, если бы не ведьма Индра Бишо. Она обратила меня в оборотня. Тогда что-то странное происходило со мной, то, что я пыталась заглушить настойками ведьмы. Разорвав при встрече своего бывшего, когда он с сестрой нашли дом Гроув, я сбежала в лес. Долго блуждала там, бежала черт знает, куда, пока не встретилась с твоей стаей и не встретила тебя… — Даниель провел своей рукой по моему плечу, затем, поглаживая, двинулся по руке к моей талии. — Потом, вернувшись назад, я была уже — не я. Случилась голубая луна, которая овладела мной… как и твои глаза. — я сглотнула. — Они мерещились мне повсюду, и днем, и ночью преследовали меня. Я думала, что схожу с ума…

— Я тоже так думал, когда видел тебя повсюду и ушел из стаи. — Даниель слегка улыбнулся, когда я перевернулась на спину, посмотрев в его лицо.

— Тогда я начала понимать — что-то неправильное было во всем, что меня окружало, и мне хотелось встретиться с Индрой. Нашла я ее на смертном одре. Она кричала на меня, чтоб я впустила свою судьбу на порог. Жуткие стихи мелькали в моей голове и видения, а ведьма сказала, что это ее знаки были. Я думала, что она рехнулась на смертном одре. — я закрыла глаза, нахмурившись. -Том Одли, он невероятный, умеет читать мысли. Он все узнал, как только я вернулась назад в его машину, после того, как он привез меня к дому умирающей ведьмы. И Том сказал, что это все правда, я должна подчиниться… Но теперь, спустя время, я осознала, что происходило в моей жизни… и меня трясет от осознания, что от меня так легко отказались те, кого я любила. Они не забрали меня даже, когда кинулась с обрыва и была без сознания… — руки мои задрожали. — А когда вчера Элла, со страхом спрашивала меня о том, как все обошлось, ярость овладела мной. Дикая, пылающая ярость! Твоя стая могла легко меня убить тогда, но не сделала этого, хотя я ваш враг! А что сделала моя семья, которая дала мне свое имя? Ни-че-го! Тогда, когда я действительно нуждалась в их поддержке, они просто отдали меня на твое попечение, передав вещи! — в висках у меня застучало от ярости.

— Забрать вещи — была моя инициатива, они до последнего не хотели встречаться со мной. Элла пошла навстречу. — сухо произнес Даниель. — Моя стая действительно могла тебя убить…

— Да семья Гроув вообще не была уверена, в том, что я выживу! — вырвалось у меня. — Неужели они не знали о вашей старой вражде, как они могли отпустить меня в логово врага! Да меня чуть не сожгли в огне инквизиции, потому что я противоречу вашим старинным устоям. — моя грудь яростно вздымалась, я пыталась взять себя в руки. — Как вообще этот мерзавец посмел со мной вчера встретиться? Если бы тебя не было рядом… я могла бы его убить. Мне хотелось разорвать его в клочья за то, что он сделал с моей жизнью! — рыдания вырвались из моей груди.

Я закрыла лицо руками, печаль и негодование снова стали рвать меня, мне хотелось завыть от боли, которая, расползалась трещинами по всему моему телу.

— Ш-ш-ш-ш… — я чувствовала, как мои руки покрывают горячие поцелуи Даниеля.

Он потянул меня на себя, посадив к себе на коленки лицом к нему. И обнял меня за талию, крепко, подтягивая меня ближе к нему. Даниель взял меня за руки, и с силой опустил их вниз, открывая мое заплаканное лицо. Продолжая держать мои руки, он стал покрывать поцелуями мое лицо, его губы замерли на моих, и я открыла глаза.

Волчьи глаза рассматривали каждый сантиметр моего заплаканного лица, на его лице застыла тень боли. Он отпустил мои руки и крепко обнял меня, прижимая к себе.

— Если бы он не сломал твою жизнь… ты бы никогда не встретила меня. — Даниель нежно захватил своими губами мою верхнюю губу, отпустив, продолжил: — Именно поэтому я вчера ему не оторвал голову, когда он приблизился к тебе. Все, что произошло между вами — это была лишь дорога на встречу с судьбой. Прими это, и тебе станет легче. — от этих слов я закрыла глаза и тяжело вздохнула, осознавая его правоту. — Я ненавидел тебя за то… что ты привязала меня к себе, словно невидимым канатом, от которого у меня не получалось избавиться. У меня была моя стая, и даже если бы я не женился на безумной Ханне, все равно бы стал вожаком по праву рождения. А тут появилась ты, и просто в один день, покинув стаю, ничего не сказав никому, шел за тобой, не отдавая себе отчет — зачем и почему. — Даниель поцеловал мои руки, мое плечо, шею. — Когда ты улетела на другой континент, я просто знал, где ты и нашел тебя там, в Великобритании. То, что испытывала ты — испытывал я. Только у меня не было сомнений в том, что ты не мираж, в отличие от тебя. Каждый день, каждую ночь я ждал, когда ты придешь. Это было мучительно, видеть, как ты засыпаешь в объятиях другого, который знает, что я здесь, и все вижу и чувствую. Мне не было понятно, что делаю, но я знал, что обязан тебя привести в свою стаю. Даже когда ты еще ничего не поняла, я шел за тобой, по пути к твоему дому. — оборотень слегка прикусил мою губу. — Я словно превратился в твою тень и именно поэтому не дал тебе умереть у того обрыва. Просто прыгнув за тобой, схватив тебя за бок, зацепился за выступ и не дал нам свалиться в пропасть.- он снова прижал меня к себе. — Но… когда я приказал тебе бежать от черных волков, почти был уверен, что ты не вернешься. А ты неожиданно вернулась, и это придало мне сил. Мне было не страшно быть растерзанным своей стаей, потому что прекрасно понимал, что так же сделал бы сам. Ведь привел в семью врага. Но я не мог не рискнуть. А когда стая Данн пришла тебя убивать, то еле сдерживался, чтобы не оторвать рыжей бестии голову за то, что она натворила. Но не думай, я не жалею о том, что покинул стаю. Мне просто было это больно. Я готов на любую боль ради тебя, Розмари. И готов ждать и добиваться того, пока ты не посмотришь на меня так, как смотрела когда-то на того кровопийцу, который держал тебя у себя, как марионетку. — Даниель страстно прижался к моим губам, и зарылся пальцами в мои волосы.

Я ответила на его поцелуй, но слезы хлынули из моих глаз, от этого Даниель отстранился от меня, неверно поняв их. Мое сердце екало от каждого его признания, чувства различные и несовместимые переполняли меня, словно окатывая то жаром, то холодом. Мне нужно было время для того, чтобы все, что сегодня произошло, улеглось в моей голове, и встало на свои места.

— Давай сходим, развеемся? Мне кажется, я знаю место, где твою голову покинут всякие мысли. — Даниель осторожно опустил со своих колен меня на диван, и ринулся на второй этаж.

Я рассеянно ждала, пока он вернется назад, и удивленно заморгала глазами, когда он вернулся с вешалкой, на которой висело короткое синее платье на бретелях, а сам уже был одет в рваные джинсы и синюю футболку. Приблизившись ко мне, он потряс платьем перед моим лицом, заявив:

— Одевайся, у тебя есть полчаса на сборы. — и хихикнул от моего удивленного вида.

Осторожно взяв платье из его рук, я поднялась с дивана, и двинулась наверх переодеваться. Взглянув на себя в зеркало, то ужаснулась от своего растрепанного и опухшего вида. Умыв лицо холодной водой, быстро сделала высокий хвост на макушке. Затем, найдя в косметичке черный карандаш для глаз, я подвела глаза и слегка тронула румянами скулы. Еще, вернувшись в гардеробную, отыскала синие туфли на высоких каблуках, и, надев их, спустилась по лестнице вниз. На последних ступеньках я замерла, от напряженного волчьего взгляда, который буравил меня.

— Что-то не так? — неужели я надела платье задом наперед, пронеслось у меня в голове.

Даниель тряхнул головой и приблизился ко мне, резко потянув на себя, так неожиданно, что я чуть не свалилась с последних лесенок. Он поднял меня за талию и поставил перед собой.

— Розмари… я… ошарашен от твоего вида. — он продолжал глазами ощупывать меня, словно не верил, что это я.

— В хорошем смысле? — придя в себя, спросила я.

— О, да… — он дотронулся до клыка на моей шее, который я так и не снимала с себя с того дня, как Даниель повесил его на меня, и нахмурился.

— Клык не вяжется с остальным обликом?

— Ммм… не совсем. — он взял меня за руку и повел к машине.

Спустя полчаса мы припарковали машину на стоянке, Даниель взял меня под руку и повел в сторону большого парка среди города, вдали которого возвышалось огромное колесо обозрения. До моего слуха доносилась медленная музыка, на лавочках тут и там вдоль аллеи красовались влюбленные парочки. Подойдя ближе, я заметила, что колесо обозрения украшено в цветах и бантах, мы направились прямо к нему. Я удивленно уставилась на своего спутника, а он сделал вид, что не заметил моей реакции.

Мы уселись на скамейку внутри одной из кабинок колеса, и нас медленно стало поднимать наверх. Даниель захохотал, посмотрев в мое удивленное лицо, и приблизившись ко мне ближе, взял за руку.

— Сегодня фестиваль влюбленных, так как мы пропустили всю первую часть, ничего не остается, как наблюдать концовку. — оборотень легко чмокнул меня в щеку.

Мы набирали высоту, я, с легким испугом, озиралась по сторонам, чувствуя, как Даниель поглаживает мою коленку. Перед нами предстал потрясающий вид города Калгари с высоты птичьего полета. Мы купили дом на окраине города, а отсюда город был как на ладони: стройные светящиеся желтым светом, дома и высотки приветливо освещали все вокруг, сразу за рекой, над которой замер длинный и широкий мост, виднелся центральный район Калгари, словно утопающий в высоких деревьях. Река прозрачной гладью, как стекло, отражала желтый свет фонарей, от чего, казалось, она светилась. А с той стороны, где примерно находился наш дом, возвышалась огромная гора, которая даже с высоты, удивляла своими размерами. Когда наша кабинка замерла на самой большой высоте, неожиданно небо озарилось фейерверками, которые то тут, то там вспыхивали в небе, окрашивая все малиновыми, золотыми, голубыми, зелеными и другими красками, мерцая и переливаясь. Причудливые огоньки неожиданно превращались в огромные сердечки в небе, то в ангела, то рассыпались, словно миллион звезд.

От этого вида я улыбнулась и посмотрела на Даниеля, а он, словно не замечая красоты вокруг, смотрел на меня.

— Спасибо… — я взяла его за руку.

Даниель наклонился и прижался к моим губам, сначала нежно, потом требовательно, словно настаивая на мой ответный поцелуй. Я обняла его за шею и ответила ему на его натиск.

Сделав полный круг, кабинка остановилась, и мы вышли наружу, под грохотом фейерверков. Даниель повел меня в сторону парка, и мы остановились, зайдя на газон между деревьев. Слышалась медленная мелодия саксофона, и сильные руки притянули меня, прижав всем телом, и обняв за талию, чуть ближе к ягодицам. На мое удивление, оборотень ловко вел в танце меня за собой, словно всю жизнь каждый день практиковался. Фейерверки не переставали выстреливать над нашими головами, и я посмотрела на небо. Над нами рассыпалась золотистая и мерцающая пыль, я улыбнулась, почувствовав, как его горячая щека прислонилась к моей.

Танец с ним словно вводил меня в транс, и мне не хотелось прекращать наши движения в такт плавной музыки. К моему сожалению, в один момент я обнаружила, что музыка постепенно стихла, и молодые пары вокруг нас стали расходиться. Даниель прошептал мне на ухо, когда увидел мой взгляд, провожающий музыкантов, которые начали собирать свое оборудование.

— Мы можем продолжить это дома… — он прикоснулся своими губами к моей щеке.

XIX

Не спеша, проехав по городу, и завернув на нашу подъездную дорогу, мы добрались до дома. Даниель странно посматривал на мое лицо и, когда наши глаза встречались, он быстро отводил взгляд. Мне показалось, что он что-то хотел мне сказать, или раздумывал над чем-то. Может, планировал завтрашний день?

Когда мы вошли в дом, я вызвалась накормить его, и приготовить бифштекс с салатом. Даниель довольно посмотрел на меня, и не смог отказаться от предложения. Сняв туфли, и оставив их у порога, я прошла прямиком на кухню, и быстро распустив хвост, переплела в косу, снова подумав о том, что длину волос надо укоротить.

Пока на сковороде румянился бифштекс, я быстро настрогала салат из помидоров, листьев салата, быстро нарезала кусочки пармезана, добавила зелени и соломкой нарезанных огурцов. Пока я отвлеклась на кухне, не заметила, как Даниель исчез из виду, и спустя лишь некоторое время спустился со второго этажа с голым торсом и в спортивных серых брюках.

Он замер на входе в кухню, и прислонившись к косяку, скрестив руки на груди, внимательно следил за мной, из-за опущенных ресниц. Его волосы были влажными, и мягко обрамляли его мужественное лицо. Глаза его сияли, когда он смотрел в мою сторону. Я заметила его, и обернулась к нему. Даниель, слегка улыбнувшись, лениво подошел ко мне, и обнял за талию, встав позади меня.

— Аромат разогревает во мне аппетит… — он принюхался. — М-м-м-м…

— Еще минут пять, и будет готово. — я отложила вилку и повернулась к нему.

Неожиданно, Даниель обхватил мои ягодицы, и, приподняв, таким образом, усадил меня на стол. Сам протиснул свой торс между моих бедер, от чего мое платье поползло вверх, неприлично оголяя мои ноги. Оборотень, потянув за мою косу вниз, тем самым откинул мою голову назад, открывая шею. Такого натиска я не ожидала, и удивленно ахнула, когда почувствовала на своей шее его теплый влажный язык, который прочертил полоску от уха до ключицы. Затем, пришло время его губ, и жаркие поцелуи покрыли всю мою шею. Он отпустил косу, давая мне возможность посмотреть на него. В моих висках застучало от его страстного взгляда, который пленял меня сейчас. Мне казалось, что любой приказ я выполню, ради этих глаз.

Горячая капля брызнула на мою руку, и я обратила внимание на уже готовый бифштекс, быстро дернувшись к сковородке и стянув ее с огня.

— Твой ужин… готов. — прошептала я, повернув голову к лицу Даниеля.

— Сейчас меня сжигает голод… другого плана… — его глаза сверкнули и прищурились.

Я уже узнавала этот его взгляд, и понимала, что он значит, когда появляется на лице Даниеля. Затаив дыхание, боялась пошевельнуться. Именно этот взгляд я видела, когда он застал меня обнаженной на реке, именно этот взгляд был, когда он страстно целовал меня в красной комнате, и когда я, ведомая на поводу его страсти, напилась его крови. Увидев мою растерянность, он провел пальцем по моей нижней губе, и, взяв за талию, опустил мои ноги на пол. Мое дыхание было прерывистым, и, почувствовав своими ватными ногами холодный пол, неловко опустила подол задранного платья на его законное место. Дрожащими руками я переложила бифштекс на тарелку, и поднесла к столу. Следом перекочевал на стол салат, с соусами. Я вернулась к плите, и, открыв дверцу, где меня ждали бокалы для вина, наполнила два и перенесла их на стол. Один я придвинула к Даниелю, другой оставила себе, оставив бутылку вина на столе.

Уайт осторожно разрезал свой бифштекс на маленькие кусочки, постоянно поднимая свои светящиеся глаза на меня. Я залпом осушила пол бокала красного полу-сладкого вина, и посмотрела в окно. Снаружи было темно, серебристые звезды, словно подсматривали за нами в окно, а почти полная луна казалась выбеленной, словно готовилась к чему-то важному. Из окна виднелась дорожка на переднем дворе, которая, словно перламутром переливалась, оттененная теплым светом фонариков, которые были расположены у ее каждого края. Было тихо, только где-то вдали отчетливее слышался шум воды и неподалеку раздавался стрекот сверчков. То и дело на клумбах вспыхивали зеленым светом и почти сразу исчезали светлячки.

— Хочешь поближе их рассмотреть? — неожиданно услышала я. — Светлячки в лесу творят чудеса в это время…

— М-м-м-м… может быть завтра? Я бы хотела пойти в душ…

— Хорошо, тогда в другой раз. — слегка улыбнулся Даниель.

Я осушила остаток вина, и налила себе еще полбокала, наблюдая, как оборотень медленно потягивает свое вино. Он, в свою очередь, наблюдал за мной, задерживая свой взгляд над прозрачными краями своего бокала. Иногда мне казалось, что от его внимательных глаз ничего не может укрыться — ни моя нервозность, когда я вижу его такой взгляд, ни мои потайные мысли, которые даже мне самой не хватает смелости принять.

Когда мучительно долгий для меня ужин был закончен, я быстро переместилась к раковине, чтобы помыть посуду. Неожиданно, почувствовала теплую руку у себя на плече, и услышала шепот Даниеля:

— Я сам помою посуду, можешь идти в душ… — его теплые губы прикоснулись к моей щеке, и нервно улыбнувшись, я поспешила ретироваться в ванную комнату.

Когда теплые капли от душа ласкали мое тело, перед моими глазами всплывали недавно пережитые моменты. Я закрыла глаза и, как наяву, снова увидела колесо обозрения, празднично украшенное, поцелуй Даниеля, фейерверки, рассыпающиеся по закатному небу, медленный танец, который не хотелось прекращать. Глаза оборотня, которые раньше до ужаса пугали меня, сейчас пробуждали во мне страсть. Я прекрасно теперь осознавала это, и иногда она казалась непреодолимой.

Выйдя из душевой кабины, обнаружила, что забыла взять с собой чистые вещи, или хотя бы, халат. Вытерев свои влажные волосы, нашла на полке большое банное полотенце, и, обернув его вокруг моего тела, вышла. Закрыв дверь в ванную, я было направилась в сторону гардеробной, и, вздрогнула от голоса Даниеля, который доносился, скорее всего из гостиной:

— Розмари, иди сюда…

— Даниель… я…

— Спускайся, или я приду за тобой! — громче крикнул он.

Я, так и оставшись, в полотенце, осторожно ступая по ступенькам, спустившись на середину лестницы, увидела фигуру Даниеля, который ждал меня на нижней ступеньке, уперев руки в бока. За его спиной я увидела какое-то мерцание, похожее на всполохи огня.

— Что… что там происходит? — удивленно спросила я, выглядывая из-за его спины.

— Я уже заждался тебя. — он протянул мне руку, а когда я, смущенно вложила в его ладонь свою, потянул меня за собой.

Войдя в гостиную, я ахнула. Вдоль всех окон стояли маленькие чайные свечи, как и множество их, блестело на полу, в окружении множества лепесточков роз красного цвета. Еще на большом белом пушистом ковре была плоская коробка, с красным бантиком сверху. Из колонок слышалась спокойная медленная музыка. Я нервно перевела взгляд на полотенце, в котором была укутана и, наверное, покраснела. Вот это вид у меня, как раз соответствует той романтике, которую здесь организовал Даниель.

Он обнял меня за талию, и потянул в сторону ковра, на котором красовалась золотистая коробка с бантиком и, подойдя ближе, я увидела вставленную туда маленькую записку. Вот это да… никогда бы не подумала, что Даниель Уайт настолько романтик. Он, словно прочитав мои мысли, произнес:

— Никогда раньше этим не увлекался, и не знаю, все ли сделал правильно… — он смущенно посмотрел на меня, из-под полуопущенных ресниц.

— По крайней мере, непредсказуемости тебе не занимать. — попыталась пошутить я.

Даниель обошел коробку, и уселся на ковер напротив меня, рукой приглашая присоединиться к нему. За диваном стояла спрятанная бутылка с вином и двумя бокалами. Он наполнил один, и протянул мне, другой оставил для себя, и почти залпом осушил его, внимательно изучая меня, стоящую перед ним с ошарашенным видом и бокалом в руке.

— Откроешь? — спросил он.

Я осторожно опустилась на ковер напротив него, боясь пролить бокал, и не потерять свое полотенце. Глотнув из бокала вина, я взяла в руки коробку конфет, вытащив маленький сверток. Он был из золотистого картона, и, развернув его, узнала размашистый подчерк Даниеля: «Ты — моя луна, которая подчинила своей воле».

От удивления я чуть не выронила сверточек из своих рук, вместе с конфетами, и судорожно сделала большой глоток из бокала с вином. Обратив внимание на то, что лицо Даниеля не смягчилось, а наоборот, стало задумчивым и напряженным. Осторожно положив коробку на пол перед собой, я стянула бант, и открыла ее. В середине коробки, среди множества симпатичных и ароматных конфет, блестело кольцо с драгоценным камнем желтоватого цвета. Я удивленно посмотрела на Даниеля, который, осторожно отставил бокалы подальше от нас, придвинулся ко мне, и, вытащив из подставки кольцо, взял меня за руку, и надел на безымянный палец его, прошептав: «Розмари, я прошу стать тебя моей женой…»

— О, Даниель… — только удалось мне выдавить из себя.

Я опустила глаза на поблескивающее кольцо на моем пальце, которое так было похоже на его глаза сейчас. До моего слуха доносилось бешеное клокотание его сильного сердца, дыхание его было похоже на звук прибоя. Я зажмурилась, пытаясь сосредоточиться и собраться с силами, чтобы ответить. Почувствовав, как теплая рука прислонилась к моей прохладной щеке, подняла взгляд в желто-карие глаза, которые светясь, ожидали моего ответа, словно от него зависела его жизнь.

Даниель наклонился к моему лицу, и прикоснулся большим пальцем к моим губам, затем поцеловал их нежно и невесомо, и, снова взглянув в мои глаза произнес:

— Розмари… я люблю тебя… ты выйдешь за меня? — я закрыла глаза, судорожно сглотнув.

В моих висках стало стучать, а мне так страшно было произнести тот ответ, который Даниель, с замиранием сердца, ждал сейчас. В один момент пролетела перед глазами та самая прошлая жизнь, которую я недавно оторвала от себя, те заблуждения, в которых жила, просто казались выцветшими фотографиями сейчас. И каждая встреча с волком врывалась в мою голову, мой трепет, покорение его воле, страх, страсть, которая овладевала мной в последнее время. Все это пронеслось настолько ярко, что мне стало сложно поверить в то, что это реально и никогда от меня не уйдет. Не уйдет и не испарится, как то, во что я так недавно верила.

На мои глаза накатывали слезы, Даниель заметил одну, которая только скатилась с ресниц, и смахнул ее своим пальцем. Он взял в руки мое лицо и заставил посмотреть на него. Его глаза были так близко, его губы и руки дрожали, когда он с болью смотрел на меня, сильный оборотень, когда-то вожак стаи, смотрел на меня, светящимися надеждой глазами. Я потянулась к его губам, и прикоснулась к ним в жарком поцелуе, наслаждаясь его манящим теплом и горящей в нем страстью.

Его поцелуи спускались по моей вспыхивающей коже, замирая у клыка, и вновь возвращаясь к моим губам. Я обняла его за шею, и посмотрела в его страстные волчьи глаза.

— Если ты исчезнешь, как прошлая моя жизнь… я найду тебя, и высосу всю твою кровь до капли. Слышишь? — в уголках его глаз появились смешливые морщинки.

— Я готов на это. — засмеялся он. — А ты дашь мне ответ, или так и будешь плакать над кольцом?

— Я выйду за тебя, Даниель Уайт. И помни, куда бы ты ни решил сбежать, я пойду за тобой…

— И я пойду за тобой, хоть в ад, словно твоя тень…

Он страстно поцеловал меня в губы, заставляя ответить на его поцелуй, а я сделала это с удовольствием. И даже пусть все снова повториться, я готова через это пройти ради того, чтобы почувствовать сейчас его горящую страсть, которую он так долго сдерживал внутри. Мне захотелось раствориться в его огне, сгорая вместе с ним здесь и сейчас.

Я почувствовала, как полотенце не удержалось на груди и соскользнуло вниз, судорожно прижав его к своему телу, почувствовала, как теплое дыхание замерло над моим соском. Теплые губы обхватили его в жарком поцелуе, разжигая во мне страсть еще больше. Даниель, глубоко и судорожно вздохнув, уложил меня на мягкий ковер, накрыв собой мое почти обнаженное тело. Его губы жарко целовали мое тело, которое откликалось на каждый поцелуй, дрожью.

Он убрал полотенце с моего тела и замер, возвышаясь надо мной. Его глаза скользили по мне, словно пытаясь запомнить каждый изгиб тела. Даниель нахмурился, и провел пальцем по шраму, оставленному его зубами в ту ночь, когда мы падали с обрыва. Он наклонился и покрыл легкими поцелуями его, словно в надежде, что от этого он исчезнет с моего тела. Я гладила пальцами его мускулистое тело, и стянула с него серые спортивные брюки.

Даниель внимательно посмотрел в мои глаза, словно в чем-то сомневаясь. Он наклонился близко к моему лицу, я тяжело дыша, посмотрела в его глаза.

— Ты действительно этого хочешь? — спросил он, пальцем проведя по моему подбородку.

— Да… ты говорил, пока сама не попрошу… да… я хочу! — Даниель, улыбнувшись наклонился к моему телу, лаская то языком, то горячими губами.

Он остановил свои ласки на моем животе, и сплел свои пальцы с моими. Его тело дрожало, и так же как мое, вздрагивало от ласк. Я хотела его, как воздух, как кровь… словно жажда меня взяла в плен, открыв глаза, увидела, как он стягивает свои плавки, и снова возвышается надо мной.

Даниель страстно поцеловал меня, и хриплым голосом прошептал:

— Я с первого дня полюбил тебя… а ты любишь меня?

Без страха взглянув в светящиеся волчьи глаза, я прошептала:

— Больше жизни люблю…

Улыбнувшись, Даниель снова стал осыпать меня поцелуями, уже не останавливаясь, отдаваясь страсти, которая сжигала его изнутри. Я зарылась пальцами в его волнистые волосы и прижимала оборотня, боясь, что это все сон. Мы слились с ним в вихре невероятных ощущений, наслаждения, страсти и взаимной любви, которая вылилась наружу. Наши тела сплелись воедино, в бешеном ритме, остановившись лишь на пике оргазма, который повенчал наши тела.

Мы лежали, тяжело дыша, посреди гостиной, рядом друг с другом, практически в полной темноте. Лишь мерцание трех-четырех свечей мелькало на наших телах, все остальные уже успели потухнуть. Отныне только светящиеся волчьи глаза привлекали меня и тянули к себе, словно ничего в этом мире не существовало, кроме них.

XX

Открыв утром глаза, я обнаружила себя в спальне на кровати, хотя точно не помнила, как здесь очутилась, ведь заснула я на пушистом ковре в гостиной. Рядом со мной, лежа на животе, спал оборотень, с которым я провела самую счастливую ночь в своей жизни. Я потянулась, и придвинулась к нему поближе, почувствовав запах его волос, нахмурилась, ощутив вспыхивающую жажду у себя в горле.

Осторожно выскользнув из постели, я, на голое тело, накинув шелковый халат, ринулась на кухню. Там для меня были припасы донорской крови. Я, по привычке, перелила ее в глубокую кружку, и, наслаждаясь, большими глотками, пила ее, остановившись у окна. Мне понравилось наблюдать, как золотистое солнце своими рыжими лучами, как по волшебству, озаряет все вокруг: верхушки деревьев, капельки росы, крыши домов, а гора под его лучами выглядела ненастоящей, виртуальной. Я улыбнулась, когда солнечный луч скользнул по моей руке, осветив кольцо на моем пальце, оно, словно ожив от прикосновения солнца, стало переливаться всеми цветами радуги.

В моей памяти стали мелькать моменты нашей вчерашней ночи, страстные глаза Даниеля, его поцелуи, невероятное счастье обладания друг другом, наши дрожащие тела, бешеный ритм, который ввел вчера нас в транс, и из него не хотелось выходить. Я прикоснулась к своим губам, они помнили поцелуи оборотня. Вернувшись к холодильнику, наполнила кружку снова, и замерла у окна. Я почувствовала чей-то незнакомый запах, он был ни на что не похож. Открыв дверь на задний двор в кухне, вышла на улицу, принюхиваясь. Мои глаза заметили мелькнувшую тень, насторожившись, медленно подобралась к ограде, и, встав рядом с потайной дверью, прислушалась. Я явно слышала чьи-то шаги. Может, это охотники? Осторожно открыв дверь, вышла за нее, пытаясь понять, откуда послышались шаги, но было тихо, и казалось, что за мной как раз таки наблюдают сейчас.

Сделав несколько шагов вперед, я резко остановилась, заметив на пригорке пятнистую рысь, которая внимательно следила за каждым моим движением. Я была уверенна в том, что это не просто животное, казалось, что глаза меня обманывали — запах был неприсущим зверю. Рысь, устремив глаза куда-то в сторону дома, и увидев что-то резко, бросилась прочь.

— Стой! — закричала я, уже готовая перевоплотиться и разузнать, что это или кто это.

Оглянувшись, я увидела Даниеля, который шел в направлении выхода, где сейчас находилась. Повернувшись в его сторону, подошла к нему, заметив напряженный взгляд.

— Что ты там видела? — спросил оборотень.

— Запах… ты чувствуешь запах? — взволнованно спросила я.

Даниель вышел в лес, и, пройдя немного вперед, немого простояв так, оглянулся на меня.

— Ты видела что-то?

— Видела… я думала, что глаза обманывают меня, но… — я внимательно посмотрела на него. — Но я видела рысь. И не сомневаюсь в том, что видела именно это животное…

— Пойдем в дом. — Даниель обнял меня за талию, и повел в дом, заперев замок и, напоследок, оглянувшись в чащу леса.

Зайдя в дом, я внимательно посмотрела в лицо Даниеля, который стоял, смотря через окно в лес, скрестив руки на груди.

— Даниель, ты понимаешь, кого я видела?

Он подошел ко мне, и, обняв меня, поцеловал в лоб, продолжая смотреть в лес, поверх моей головы.

— Ты уверена, что видела рысь?

— Да, но она пахла не как зверь… — я посмотрела в его глаза. — Мне показалось это странным. И я приблизилась к ней. Рысь стояла на возвышении, и, увидев тебя, сбежала.

Даниель, погладив мои волосы, опустил свои глаза на меня. Слегка улыбнувшись, он сказал:

— Я тоже почуял запах, это точно была не рысь. — он опустил свои золотистые глаза. — Только не думал, что здесь могут быть мне подобные.

Удивленно уставившись на Даниеля, я прошептала:

— Оборотни?

— Да… это определенно был оборотень. Но рысь… — Даниель покачал головой. — Нам нужно поторопиться, в девять утра нам не мешало бы оставить дом на попечение армии работников, они будут преображать все внутри под присмотром очкарика-дизайнера. — он хохотнул.

Заметив мой удрученный вид, Даниель, поднял меня на руки, и, почти бегом, ринулся на второй этаж. Я пискнула от удивления — Даниель открыл дверь в ванную и занес меня туда. Одним движением он сдернул с меня халат, стянул с себя плавки и, взяв меня за талию, поставил в душевую кабину, зайдя туда вместе со мной. Он расхохотался от моего удивленного и растерянного вида, и легко поцеловал меня в губы, включая теплый душ.

— Я всегда хотел сделать это, когда ты пряталась в душе от меня, по полчаса пропадая из виду. — он, шутливо постучал пальцем по моему носу.

Я улыбнулась, когда он вытащил наружу эту правду. Ведь, действительно, раньше в душе пыталась от него спрятаться, хоть на время, тайком наслаждаясь своим уединением. Мы около десяти минут, улыбаясь, осыпали друг друга поцелуями, пока нас не потревожил звонок мобильника Даниеля. Он, нехотя, выключил воду, попросил меня обязательно надеть купальник, и мы вышли из душа, торопясь скорее одеться, ведь работники с минуты на минуту должны были явиться в дом.

Быстро одевшись, мы спустились на первый этаж, я одним глотком допила свой недопитый стакан с кровью, и, помыв его, поставила в шкаф. Почти на бегу, приготовила большой бутерброд для Даниеля, и, когда он съел последний его кусочек, раздался звонок, с просьбой от работников открыть ворота.

Оставив на их попечение дом, мы выскочили в гараж и, смеясь, Даниель повел машину в направлении горы, которая неподалеку виднелась за нашим лесом. Куда мы едем, уже по обычаю, он не сказал. Но постоянно подшучивал над моим испуганным видом перед рабочими, когда они, важным маршем, вместе с грузовой машиной, направлялись к нашему дому.

Потом, посерьезнев, он, мельком взглянув на кольцо на безымянном пальце, спросил:

— Тебе понравилось кольцо? — слегка улыбнувшись, спросил он.

— Да, очень… мне оно напоминает твои глаза. — я, придвинувшись к нему, поцеловала его в щеку. — Спасибо. Даниель, спасибо за все, что ты сделал и делаешь для меня. Я не могу высказать, как тебе благодарна.

— Я все сделаю ради тебя, любимая. — он наклонился и поцеловал меня в лоб. — Это я тебе благодарен, что ты есть у меня…

— … еще спасибо за то, что все-таки не дал мне умереть. И за то, что не оставляешь меня в трудную минуту.

— Никогда не оставлю… — он снова наклонился и легко поцеловал в губы.

Некоторое время мы ехали молча, Даниель всю дорогу счастливо улыбался, особенно, когда смотрел на меня. Я с удовольствием разглядывала его, уже не боясь открыто взглянуть в любимое лицо, мне хотелось запомнить каждую его черточку, все в мельчайших подробностях. Мне было приятно наблюдать за ним, когда он легко управлялся с большим внедорожником, нравилось, как его лицо светится от счастья. Теплые золотисто-карие глаза Даниеля сейчас, как никогда, напоминали мне глаза его сестры — Габриель. Страх перед диким оборотнем прошел, он словно, отошел на второй план, и перед моими глазами оставался только любящий меня мужчина. Даниель действительно добился своего, теперь я вижу в нем мужчину, которого люблю, желаю, и хочу прожить с ним долгую жизнь.

— Даниель… — я серьезно взглянула на него. — А сколько тебе лет? Вы, оборотни проживаете человеческую жизнь или дольше?

У его глаз появились знакомые маленькие морщинки, и, остановив машину, он расхохотался. Я рассмеялась вместе с ним, осознавая «своевременность» своего вопроса. Почему у меня не возникало мысли раньше задать его?

— Мне девяноста три года. — он хлопнул себя по лбу. — Черт! Зачем я тебе сказал, ты ведь теперь будешь считать меня стариком! — он снова залился смехом, а мне было забавно наблюдать за тем, как он шутит надо мной.

— Ну, правда, сколько!? — не унималась я.

— Девяноста три. Я родился в тысяча девятьсот двадцать пятом году, семнадцатого июля. — он взъерошил свои волосы, улыбаясь, продолжал посмеиваться, глядя на меня. — Да-да, скоро будет девяноста четыре.

Я, хихикнув, немного успокоилась на счет продолжительности нашей совместной жизни, погладила его по коленке, немного выше по направлению к бедрам, чем диктовали приличия, и наклонившись к его шее, прошептала:

— Ну, для девяноста трех летнего старичка, ты довольно хорош в постели… — я провела языком по его шее, слегка прикусив его за подбородок.

Он, на удивление серьезно посмотрел на меня, взяв мое лицо в свои руки, произнес:

— Мы будем с тобой долго… — он прижался своими губами к моим. — Я постараюсь сделать твою жизнь со мной счастливой. — он страстно меня поцеловал, его глаза стали светиться, и он, хихикнув, прошептал: — Пойдем, а то мы опоздаем на мой сюрприз.

Мы, смеясь, вышли из машины, и направились по узкой гравийной дорожке к пирсу, который показался нашему взору, как только мы прошли около двухсот метров. Вдоль деревянного моста, разведенного буквой «Т» вдоль берега, стояли стройные белеющие яхты, плавно покачиваясь на волнах. Администратор передал Даниелю ключи, и мы направились в сторону небольшой яхты, с надписью «Лунная соната».

Зайдя на борт, я осторожно присела напротив штурвала, за который уверенно встал Даниель, и направил суденышко прочь от берега. Мы остановились, лишь тогда, когда деревья с противоположного берега не скрылись из виду. Я поднялась со своего места, подойдя к поручням, оглянулась.

Вокруг нас блестела голубая вода, которая казалась, не совсем реальной, настолько ее воды были блестящими и лазурными. Даниель взял меня под локоть, и повел на другую сторону судна, указав на углубление на задней части яхты, который был предназначен для спуска к воде. Оборотень быстро сбросил свои шорты и футболку, оказавшись передо мной в одних водных плавках черного цвета. Я последовала его примеру, и спустя несколько секунд стояла перед ним в золотистом купальнике.

Даниель придвинулся ко мне, и обнял за талию, наклонившись, покрыл мое лицо, шею и грудь легкими поцелуями. Я обняла его за шею, посмотрев в его, начавшие пылать глаза, и шутливо чмокнула его в нос. «Ты прекрасна, моя волчица» — прошептал он, и мы вместе с ним прыгнули в голубую воду. Мы плавали и смеялись, брызгались друг на друга лазурными каплями воды. Нас притягивало друг к другу, как магнитом, и мы не смогли противостоять притяжению друг друга, и отдались страсти прямо на судне. Даниель, не прекращая своего ритма, постоянно шептал мне на ухо: «Как же я тебя люблю…».

Пришло время возвращаться на берег, и мы решили заехать в тот ресторан, который был похож на стеклянную башню, чтобы там накормили моего оборотня, и мы бы могли приятно провести время. Теперь я спокойно разглядывала красоты, и мне все больше нравился город — Калгари. Высокая гора, которая была совсем рядом, буквально за озером, словно великан среди лилипутов — сосен и елей, даже голубая река казалась невероятно жалкой по сравнению с этим гигантом. Даниель рассказал, что на той горе зимой можно отлично провести время, и что он обязательно меня сводит туда. Насколько здесь была нетронутой дикая природа — это просто невероятно в наше расточительное время. Я была благодарна Даниелю за то, что он привез меня именно сюда и именно здесь он купил дом.

Когда мы вернулись в город, Даниелю позвонил дизайнер, и попросила зайти в офис, за подарком от компании. Нехотя Даниель отправился туда, а я решила остаться на улице у офиса, дожидаясь его. Не спеша, прогуливаясь по улице, разглядывая дома, клумбы и яркие вывески, почувствовала на себе чей-то взгляд, и повернула в его сторону голову. Через дорогу на меня смотрела молодая женщина, с короткой стрижкой, и с… рысьими глазами. Я вздрогнула и отвернулась. Какого черта?! Я развернулась и уверенно зашагала в сторону машины.

— Кто ты такая? — послышалось у меня за спиной.

XXI

Оглянувшись, я остановилась на полпути, и увидела перед собой женское лицо, худощавое и аристократичное с рысьими глазами.

— Что ты делаешь рядом с Даниелем, вампирская тварь! И каким образом ты еще жива? — ее нос наморщился, ей наверняка был неприятен мой запах, как и мне — ее.

— Может, скажешь, кто ты такая для начала? — гневно посмотрела на нее я.

Она повела носом в сторону офиса, я проследила за ее взглядом, и в эту секунду женщина просто растворилась в толпе. Я, ошарашенно захлопав глазами, пыталась понять, куда она вдруг исчезла, когда почувствовала ладонь Даниеля на своем плече. Оглянувшись, я увидела его улыбающееся лицо, в его руках было три фото-рамки белого цвета, выполненные из дерева.

— Что случилось? — нахмурив брови, спросил Даниель, глядя в мои ошарашенные глаза.

Меня снова охватило неприятное чувство, что за нами наблюдают, я замерла, озираясь по сторонам. Во мне забурлил гнев и подозрение на то, что Даниель может от меня что-то скрывать о своей прошлой жизни, мне стало отвратительно это осознавать. Я, пригвоздив его яростным взглядом, пружинистым от накатывающего раздражения шагом, прошла мимо него, не собираясь возвращаться в машину. Рысий взгляд буравил мне спину, мне казалось, что если я резко обернусь, то непременно увижу эту женщину.

Сделав несколько шагов, прочь от машины, почувствовала, как за талию схватились сильные руки Даниеля, и, повернув меня к себе лицом, непонимающе спросил:

— Да что случилось?! — его лицо выражало непонимание и закипающую ярость.

Уайт сделал пару глубоких вдохов, снова подняв на меня свои золотистые глаза, произнес:

— Чего испугались твои зеленые глаза, моя малышка? — он наклонился, и поцеловал меня в лоб. — Пошли в машину, и все расскажешь. Хорошо?

Я не стала сопротивляться ему, и постоянно оглядываясь, зашагала с ним рядом. Меня начало раздражать то, что мне не удавалось понять, откуда смотрит на меня эта женщина. Оказавшись в машине, я сухо произнесла:

— Даниель, увези меня отсюда.

Надавив на газ, он быстро увез меня с этой улицы. Всю дорогу мое сердце клокотало, я отвернулась в окно, невидящим взглядом буравя мелькавшие дома и улицы снаружи. А перед глазами отчетливо стояло лицо этой красивой женщины. Я скрипнула зубами от того, что не могу сейчас ничего с этим сделать. Оказавшись на подъездной дороге у нашего дома, Даниель положил руку на мою коленку, слегка сжав, чтобы обратить мое внимание на себя.

— Расскажешь мне? — он наклонился, и поцеловал мой висок, когда мы въехали за забор у нашего дома. — Ты мучаешь меня…

— Объяснись! Кто, черт возьми, такая эта рысь? — я гневно сверкнула на него глазами.

— Любимая, я не знаю, о ком ты говоришь…

— О той рыси-оборотне! — почти закричала я.

— Неужели ты ревнуешь своего верного пса? — он, хохотнув, попытался меня обнять.

Я, оттолкнула его и, резко открыв дверь в машине, выскочила из нее, понеслась прямиком к дому. Зайдя в дом, я со злостью швырнула свои туфли о пол, пошла прямиком на кухню, налив себе полную кружку донорской крови. Когда я почти залпом осушила ее, в дом вальяжно зашел Даниель. Он медленно направился ко мне, со сверкающими глазами, остановился почти вплотную ко мне. Его лицо стало жестким и даже равнодушным, что заставило почувствовать некий ропот перед его видом.

— Ты расскажешь или будешь терзать меня дальше? — его голос был похож на грохот грома.

Отвернувшись к окну на кухне, я прошептала:

— Эта женщина подошла ко мне, когда я тебя ждала, она была в облике человека…

— Что? — ошеломленно произнес Даниель.

Он развернул меня к себе, заставив смотреть в глаза, взяв за подбородок.

— Она… эта рысь-оборотень… подошла ко мне. Я узнала ее по глазам. — повторила я.

— Что ей нужно было? — непонимающе спросил Даниель.

— Не знаю. Она поняла, кто я, назвала вампирской тварью и спросила, почему я рядом с тобой.

— Да кто она такая?…

— Еще спросила, почему я жива, а увидев, что ты приближаешься, словно растворилась. — я закрыла лицо руками. — Я чувствовала постоянно ее взгляд, когда она ушла.

— И ты, глупая, надумала себе уже непонятно, что? — он усмехнулся, и прижал меня к себе. — Я понятия не имею, кто она такая.

— Зато она тебя знает… — устало проговорила я.

— Давай, хотя бы на время, забудем об этой непонятной женщине-рыси, и осмотримся в нашем обновленном доме? — он поцеловал меня в лоб, и, взяв за руку, потянул за собой.

На кухне особых изменений не было, появилась пара картин, с изображением чашек с кофе и окно теперь обрамляли шоколадного цвета шторы, с золотистыми тюлями, точно такие же висели над выходом на задний двор. В гостиной — ковер сменили на сиреневый, с длинным ворсом, а на диване красовались зеленые и сиреневые подушки в полоску. Одна стена, в которой был выход в гараж, теперь была, как фотография с изображением травы, а все остальные стены гостиной были сиреневого цвета. На потолке висела огромная люстра, напоминающая букет сирени, с яркими зелеными листьями. На окнах были фиолетовые портьеры, с желто-зелеными тюлями.

Мы прошли по коридору, в котором возвышалась белая лестница наверх, его тоже затронули перемены: одна стена стала черно-коричневой, а другая — белой, причем, на темной стене висело несколько белых рамок, пока что пустых, эта стена по проекту должна стать стеной памяти, с яркими событиями из нашей жизни.

Коридор на втором этаже был покрашен в цвет кофе-с-молоком, между дверей, ведущих в комнаты, висели настенные светильники белого цвета, напоминающие бутон тюльпана. Гардероб теперь стал похож на некий бутик, стены были раскрашены в различные модные комбинации цветов, а на стенах висели три картины, с изображением обликов красоток и красавцев ушедших 70х- 80х годов.

В ванную комнату смонтировали большую ванну, и на одной из стен теперь красовалась картина из кафеля с изображением морского берега с пальмами. Пустующую комнату тоже привели в порядок, сделав там спокойные кремовые обои, поставили там много комнатных цветов, телевизор и мягкий зеленый диван. Как дизайнер сказала, это будет комната — «релакс». Кабинет оформили в светло-серые оттенки с добавлением золотого.

И, наконец, открыв нашу спальню, я ахнула, она, словно светилась изнутри, оформленная в пастельно-желтых тонах, с белым пушистым ковром, с бежевыми портьерами и золотистыми тюлями из органзы. Даниель подхватил меня на руки, страстно поцеловал, и, посадив на кровать, схватил с полки новый букет красных роз, и вручил мне в руки. Я улыбнулась, наклонилась к тяжелому букету, вдыхая его приятный и нежный аромат.

— Я люблю тебя, моя волчица… — Даниель растянулся рядом со мной, поперек кровати, загадочно улыбаясь.

Я поставила букет назад, в вазу, и вернулась на кровать, так же растянувшись рядом с ним на кровати. Даниель резко повернулся в мою сторону, и уже возвышался надо мной, сжав мои бедра своими сильными ногами.

— Когда ты хочешь сыграть свадьбу? — неожиданно спросил он.

— Ты хочешь сыграть свадьбу? — удивленно спросила я.

— Конечно! Ты ведь согласилась стать моей женой… — он наклонился и поцеловал меня в губы.

— Я думала, что между оборотнями… гм… вампирами и оборотнями … — я хохотнула, заметив, как Даниель шутливо поморщился. — Ну, короче говоря, я думала, это будет интимно и уединенно для нас с тобой.

— Свадьбе быть.

— Почему?

— А потому, что я хочу увидеть тебя невестой. Моей невестой.- Даниель наклонился снова и прижался к моим губам.

Я подняла руку, и посмотрела на кольцо, которое поблескивало на закатном солнце. Даниель взял мою руку, и поцеловал каждый палец, закрыв глаза и слегка улыбаясь.

— Как ты представляешь нашу свадьбу? — неожиданно для себя спросила я.

— Это будет по нашим сакральным обычаям. И, еще будет так, как мы дополнительно интимно и уединенно спланируем.

— Как это — по сакральным обычаям? — заинтересовалась я.

— А вот это я тебе не скажу, на то они и сакральные. — он провел пальцем по моему подбородку. — Скоро узнаешь сама, когда мы поженимся. — он шутливо чмокнул меня в нос.

— Скоро? Насколько?

— В конце лета. Я не хочу ждать дольше. — он крепко обнял меня, перевернувшись на бок.

— Сейчас ведь начало июня… — ошарашенно произнесла я.

— Полтора месяца хватит на то, чтоб все спланировать! — рассмеялся Даниель.

Неожиданно, он быстро поднялся с кровати и подошел к окну. Я напряглась, заметив, что шутливый и веселый тон сразу исчез с его лица. Подойдя к окну, и обняв Даниеля, посмотрела вниз, и вроде, ничего не заметила. Окно из нашей спальни выходило на задний двор с верандой, и из него виден был лес, который начинался сразу за нашим высоким забором.

Закатное солнце багровым светом оттеняло лес, а облака, которые казались сладкой розовой ватой, медленно плыли по небу, слегка переливаясь и постепенно растягиваясь. Легкий ветер играл с ветками лесных деревьев и с бутонами роз в нашем саду. На первый мой взгляд все было тихо и спокойно. Я взглянула на Даниеля, он внимательно смотрел в одну сторону, не сводя взгляда.

— Ты что-то увидел? — взволнованно спросила я.

— Я почувствовал, и мне кажется, заметил ее. Ту, рысь… — он продолжал смотреть в ту сторону, где, как ему показалось, он ее заметил. — Что ей нужно от меня? От нас?

— Что ты знаешь об этих оборотнях? — я посмотрела в его глаза и заметила в них растерянность.

— Да практически ничего. Они считались всегда в нашей стае… чем-то вроде того…

— Вроде меня. — уверенно произнесла я.

— Почти. У нас не рождались такие, как она. Только потомки волков. Эту женщину-оборотня никогда бы не приняли в нашу стаю.

— Откуда она знает, как тебя зовут? — я заметила, что лицо Даниеля стало напряженным.

— Не знаю.

Мы долго еще стояли у того окна, думая и рассуждая о том, что нужно было этой рыси, и зачем она нас преследует. Мне было жутко от того, что где-то неподалеку бродит непонятная женщина, которая яростно накинулась на меня с расспросами, явно не питая ко мне симпатии. Что тогда ей нужно? Зачем пришла сюда опять?

Мне хотелось снова выбежать ей на встречу и выяснить. Но, заметив реакцию Даниеля на это предложение, не стала настаивать. Даниель лишь предложил завтра выбраться на природу, и может, получится тогда с ней выяснить все, не привлекая ненужного внимания.

Когда мы легли спать, я все никак не могла заснуть, постоянно прокручивая в голове эти две встречи с рысью. Раз за разом задавалась вопросом, какие у нее цели, и к чему это все приведет. Мне было страшно узнать правду, но так мучиться в догадках — было страшнее. Заметив, что я не сплю, Даниель обнял меня, и прошептал на ухо: «Я не дам тебя в обиду, не волнуйся. Никто не сможет противостоять влюбленному оборотню. Я просто перекушу ей шею, если придется. Спи, любимая».

XXII

Мне приснился сон, в котором я, в облике волчицы, бегу по каким-то узким дорожкам, которые, то приближались, то удалялись от меня. И необходимо было, чтобы остаться на тропе и не упасть в пропасть, которая зияла под ними, быстро перешагивать с одной на другую. Нужно было бежать без остановки, догоняя другие дорожки, иначе все равно бы они рассыпались, как пыль под моими сильными, и тогда падение в бездну было неизбежным.

Я проснулась посреди ночи от сильного запаха, который был отвратителен для моего обоняния. Подняв голову от подушки, огляделась. Меня начало мутить от этого запаха. Спросонья я не могла понять, откуда он, и я выглянула в окно. Тишина, только полная луна, казалось, приветливо озаряла наш дом и мое лицо, когда я замерла у окна.

Ничего не обнаружив, я пошла в ванную, чтобы умыть лицо. Взяв в руку кусок мыла, поднесла его к носу, чтобы избавиться от этого навязчивого запаха. Мне казалось, что где-то я его уже ощущала. Мыло не помогло. Тогда, решив спуститься на кухню и проверить внизу, осторожно ступала по лесенке, чтобы не разбудить Даниеля. Ничего не обнаружив подозрительного, я замерла у двери, которая вела на задний двор. Снаружи все так же было тихо. Я открыла холодильник и налила себе порцию донорской крови, потягивая ее так же у окна. И практически допила ее, как вдруг в лесу, напротив дома увидела, что что-то блеснуло. Пытаясь разглядеть, открыла стеклянную дверь, и вышла на задний двор. Я вздрогнула от того, что со мной встретился взгляд зеленоватых глаз. Узнав эти глаза, даже ни минуты не думая, я рванула к выходу из ограды, и выйдя, увидела, что прямо на том же месте, на пригорке, стоит рысь.

— Подойди ко мне, и я выпью тебя до капли! — яростно крикнула я.

Рысь на какое-то время замерла, наверное, прикидывая уровень угрозы. Затем, пригнув лапы, и оскалив белые острые клыки, стала надвигаться на меня. И мне показалось, что она ни капли не боялась меня, и будто я снова оказалась в той ситуации, у замка. Мои руки задрожали, ноги становились ватными, я готова была перевоплотиться.

— Не делай глупостей, противная девчонка! — рявкнула я.

Мои слова не возымели силы и, поняв это, я моментально перевоплотилась. Бешено зарычав, я бросилась вперед, чтобы увести ее подальше от нашего забора, за которым в доме спал Даниель. Ведь совершенно не понимала, что ей нужно, и для чего она прицепилась к нам вообще.

Я краем глаза заметила, как рысь удивленно отпрыгнула в сторону от меня, когда мое тело перевоплотилось, и перед ней оказалась огромная волчица, ведь мои размеры были явно больше рысьих. Намеренно пронеслась мимо нее, в надежде, что это позволит отвести ее от нашего дома. Сильные лапы несли меня прочь, но позади себя я слышала ее легкие быстрые шаги. В один момент они прекратились, и мне пришлось резко остановиться, прислушиваясь и вглядываясь в темноту.

Она, словно снова испарилась. Нигде не видно было ее глаз, нигде не было слышно ее шагов, даже дыхания и сердцебиения. Я, осторожно пригнувшись, медленно стала продвигаться в сторону, откуда недавно слышала ее шаги. Ни одна веточка не хрустнула под моими лапами, но передо мной не было ни одной живой души. Ветер хлестнул меня в лицо, и снова я почувствовала ее запах, озираясь по сторонам, пыталась ее разглядеть. Никого, вокруг тишина, только ветер пролетел мимо меня снова, обдав ее запахом.

И я сделала шаг в сторону запаха, как вдруг, сверху на меня что-то упало, и меня сразу пронзила жгучая боль на шее. Я взвизгнула, почувствовав на себе тело рыси, которая когтями вцепилась в мои бока. Всюду раздавался ее бешеный рык, она схватила меня еще сильнее, мой нос учуял запах крови. Резко дернувшись к дереву, я выгнула спину и врезалась в него, чтобы скинуть с себя разъяренную рысь.

Кошка яростно взвизгнула и отпрыгнула от моих клыков в сторону, когда я готова была над ее шеей сомкнуть их. Рысь пятилась от меня, шипя, оскаливая свои острые короткие зубы, и мигая своими зеленоватыми глазами.

Мой пульс зашкаливал, я готова была броситься на нее, и уже сгруппировалась для прыжка.

«Розмари!»

Я оглянулась, и увидела золотистые глаза своего оборотня. Он заметил кровь на моей шее сверху, и с укором посмотрел в мои глаза. Даниель, тяжело дыша, стоял за моей спиной, яростно смотря вперед, на рысь. Он вышел вперед меня, слегка толкнув в бок, и загородил собой, опасаясь нападения рыси.

«Ты кто такая, и что тебе нужно?» — спросил Даниель у кошки.

«Я хочу убить кровопийцу. Как такое возможно, что она стоит передо мной в облике волчицы!?» — рысь стояла, оскалившись, и глядя в мои глаза.

«Это не твое дело, убирайся!» — вырвалось у меня.

«Да как ты можешь слышать нас!» — кошка удивленно попятилась, глядя на меня.

«Что бы тебе ни было нужно, тебе действительно, лучше уйти. Уходи, или я сейчас убью тебя» — грозно произнес Даниель.

«Это так ты встречаешь свою сестру, младший брат?»

Даниель удивленно оглянулся на меня. Я вышла из-за его спины, пытаясь осознать сказанное этой рысью.

«Даниель?…» — удивленно произнесла я.

«Этого не может быть, твои слова — ложь. У нас в стае не рождались, подобные тебе» — гневно произнес он.

«Ты просто о них не знаешь. Когда у меня проявились… неординарные способности… меня вышвырнули из стаи».

«Такого не могло быть!»

«О, ты многого, оказывается, не знаешь, брат. От мне подобных безжалостно избавлялись каждый раз, как только такие рождались. Только мудрая Нора была против, и помогла мне однажды сбежать.»

Даниель, гневно посмотрел рыси в глаза, развернулся, и пошел прочь. Я пошла вслед за ним.

«А что ты теперь скажешь о своей спутнице?!» — не унималась рысь.

«Это не твое дело» — прорычал оборотень.

«Я пыталась тебя защитить от вампира, а ты говоришь, не мое дело?!»

«Ты думаешь, я слеп?!» — Даниель одним рывком дернулся в ее сторону, и уже возвышался над ней. — «Убирайся! Или мне придется тебя убить, кем бы ты ни была»

«Конечно… ты ведь чистокровный сын стаи Уайт. Эти обычаи у тебя в крови. Убивать тех, кто не похож на тебя! Что же ты стоишь рядом с этой полу-волчицей и не убьешь ее!?»

Даниель резко прыгнул на рысь, которая казалась по сравнению с ним — крошечной. Почему-то мне захотелось ее защитить, и я быстро рванула в их сторону, вставая между ними, и загораживая собой женщину-оборотня.

«Даниель, уходим»

«Отойди» — громко зарычал Даниель, сверкая от ярости глазами.

«Не делай того, о чем можешь пожалеть. Пошли» — я настаивала на своем, несмотря на трепет перед его разъяренным видом, который испытывала в этом облике всегда.

Даниель дернулся от нее в сторону и направился к дому, прочь от этой странной рыси. Я шла вслед за ним, оглядываясь на нее, вид у нее, мне показалось, был жалким.

«Я Лейла!» — послышался ее голос у нас за спиной.

Даниель фыркнул и, не останавливаясь, шел впереди, настороженно поглядывая на меня. Когда мы зашли в дом, оба обнаженные после перевоплощения, поднялись наверх, принять душ и одеться в чистую одежду. Уайт всю дорогу молчал, лишь изредка поглядывая на меня, его полностью поглотили невеселые мысли, на которые натолкнула женщина-рысь.

Я зашла в душ первой, захватив с собой футболку и джинсовые шорты. Спать ложиться было уже поздно — первые искры рассвета стали виднеться на горизонте. Да и как можно было уснуть, когда по голове тарабанят разные мысли? Я стояла спиной к входу, и включила в душе воду. Дверь душевой кабины открылась, и в нее вошел Даниель, обняв меня за талию. Он развернул меня к себе, в его глазах я увидела, что он крайне опечален. В такие моменты брови его были всегда сдвинуты, а глаза, словно два самоцвета, поблескивали в тени.

Он, вздохнув, прижал меня к своей груди. Я услышала, как его мощное сердце бьется, как птица в клетке. Погладив его хмурое лицо, обняла за крепкие и сильные плечи, и прижала покрепче к себе.

— О, Розмари… — вздохнул он.

— Мне кажется, она говорит правду. — честно призналась я.

Он грустно посмотрел в мои глаза, и, опустив голову, намылил круглую щетку с деревянной ручкой, и стал гладить ей мое тело, оставляя на нем густую пену. Мы больше не проронили ни слова, стоя в душе, и ухаживая друг за другом. В такие моменты мы казались нераздельными частями друг друга, которые понимают с полуслова и, действительно, нам часто не нужны были слова, когда мы вместе что-либо делали.

Когда мы вышли из душа, и спустились на кухню, я обняла Даниеля со спины, крепко прижавшись к нему. Он стоял, уперев руки о стол, задумчиво смотря вдаль, туда, где только что мы встретились с его якобы сестрой.

— Зачем ты пошла туда без меня? — он обернулся ко мне, прижав мою голову к его груди рукой. — Ты понимаешь, что это было опасно? И что бы я делал без тебя? М?

Я виновато посмотрела на него и поцеловала его чувственные губы. Он ответил на поцелуй, закрыв свои золотисто-карие глаза. Затем отстранился, и взглянул в мои глаза.

— Почему ты, бросив меня, помчалась в лес одна? Почему не разбудила? — он нахмурил брови. — Она хоть и маленькая, но могла тебя убить.

Он развернул меня к себе спиной, отодвинул в сторону мои длинные волосы и внимательно рассмотрел ранку, которая осталась после нашей с ней встречи в лесу. Даниель прикоснулся к ней пальцем, я зажмурилась от жгучего ощущения.

— Я боялась, что она причинит тебе вред. А отправилась туда, чтобы защитить…

Хохот Даниеля разорвал тишину. Взяв меня на руки, он понес меня в гостиную и уселся со мной на руках, на диван.

— Ты защищала меня? Собой? — словно не веря своим ушам, спросил он.

— Ну конечно… я поняла, что больше нее и смогу убить, если понадобиться. Ну… минимум покалечить, чтоб отстала.

Даниель покрыл меня быстрыми поцелуями в область декольте и шеи. Он не переставал хихикать надо мной, а я как раз-таки, не шутила, а говорила серьезно.

— Почему? — спросил он, внимательно смотря в мои глаза.

— Ну как — почему? — я положила свою ладошку на его щеку. — Я ведь тебя люблю!

— Ох, ты моя маленькая защитница… — он горячо прижался к моим губам. — И я тебя люблю.

Затем, он отстранился от моих губ, и, смотря куда-то, в сторону кухни, произнес:

— Я не думал, что моя стая могла пойти на что-то подобное, о чем рассказала эта… Лейла. И не верю в это до сих пор. Но меня явно смущает то, что она знает мою фамилию, имя, и она обмолвилась о Норе. — он повернулся и положил свою голову на мою. — Вот это мне кажется странным. Я хочу об этом узнать, перед тем, как в обличье человека поговорить с этой рысью и узнать, что ей надо. Как ты смотришь на то, чтобы заехать в гости в замок Уайт, поговорить с Норой… и сообщить о нашей помолвке?

Я ошарашенно отодвинулась от Даниеля, и уставилась в его спокойные глаза. Мне даже вспоминать о замке было неприятно, неловко и мучительно даже… что уж говорить о поездке в гости. Раздумывая, я изучала лицо своего будущего мужа, и только взглянув в его золотистые глаза, уже заранее знала, что, конечно же, пойду за ним, куда угодно.

XXIII

На этот же день у нас не получилось купить билеты, для того, чтобы наведаться в замок Уайт. Пришлось купить их на завтрашнее утро. Практически весь день мы готовились к поездке. Даниель планировал остаться в стае на пару-тройку дней, но, мне не хотелось задерживаться там даже дольше, чем на одну ночь, опасаясь повторения натиска рыжей стаи Данн. Уайт уверил меня, что бояться нечего, все должно пройти гладко. Он так же намекал, что нужно хотя бы изредка наведываться в семейный замок, для поддержания отношений.

День прошел тихо и спокойно. Я, наконец, выбралась в город и навестила парикмахера, укоротив свои отросшие волосы до длины чуть ниже лопаток. Даниель тоже сходил в парикмахерскую, где, как он сказал, ему тоже укоротили волосы. Хотя, я разницы не заметила, он так и остался, как по мне, лохматым. На мою долю, после посещения стилистов, посыпалась куча обвинений, что я жестоко обошлась со своей «волнистой золотой копной волос», и мне выдвинули условия, что в следующий раз поход к стилисту будет только под надзором желтых глаз. То еще наслаждение, наблюдать, как Даниель, считая каждую волосинку, гневно смотрит на мастера.

Я лишь рассмеявшись, чмокнула его в шею, когда выслушала тонну обвинений и причитаний в мой адрес. Даниель предложил мне прокатиться на каноэ, по его словам, по спокойной реке. Ему хотелось отвлечься от раздумий, и я, скрепя сердцем, согласилась.

Приехав к месту, я огляделась, еще, будучи в машине. Посмотрев на уверенного Даниеля, хотела предложить ему что-нибудь другое для прогулки, но все аргументы сразу отпали. Оборотень протянул мне руку, и потянул на себя из машины, которую мы припарковали недалеко от набережной. Я, смущенно улыбнулась, последовав за ним. Когда мы подошли к берегу, около которого пестрели разноцветные лодки, похожие на банан, Даниель взял у администратора жилеты, один надел на себя, а другой протянул мне. Я недоверчиво на него покосилась, задумчиво взглянув в лицо Даниеля, который расплылся в улыбке.

— Давай, надевай уже! — он расхохотался. — Я ведь не хочу, чтобы ты утонула.

— О, да… этот жилет точно меня спасет. — я фыркнула, взяв из его рук надутый жилет, и почувствовала себя неуклюжим шаром.

Даниель вперед меня прыгнул в каноэ, заняв место спереди. Я, шатаясь, пыталась усесться, и все никак не получалось. И тут резко мое тело дернулось в сторону, потеряв равновесие, и я уже зажмурила глаза, готовая свалиться в воду. Твердая рука схватила меня за плечо и вернула на место.

— Ты решила утонуть сразу, не отплывая от берега? — хохотнул Даниель.

— Равновесие… это точно не мой конек. — я наклонилась к нему, проведя по его волнистым волосам. — Надеюсь, ты меня не утопишь сегодня.

Рассмеявшись, Даниель вручил мне весло, и, развернув своим веслом каноэ, чтобы отплыть от берега, наша лодка осторожно заскользила по прозрачной воде. Я замерла, забыв дышать, от напряжения. Никогда раньше не думала о том, что оказывается, у меня страх был перед водой, а именно, плыть по ней в чем-либо. Плавать я любила, а особенно — принимать душ. Но только не то, чем мы сейчас занимались, я чувствовала себя неуклюжим бревном в жилете. Слегка наклонив руку, я делала вид, что гребу, потому, как моя помощь Даниелю явно не требовалась.

Мы приплыли к середине реки и двинулись вдоль высоких деревьев, по направлению к красному мосту, который нависал над рекой. Воды были действительно спокойными, и мой страх стал потихоньку сходить на нет. Предзакатное солнце тепло светило, уже не обжигая взгляд. Кстати, я заметила после перевоплощения то, что солнце не жгло мне кожу, и неудобств я не чувствовала, когда находилась под его лучами без прозрачного самоцвета, подаренного вампирами.

Я вздрогнула от того, что неожиданно мой телефон зазвонил. Судорожно пытаясь его достать из кармана джинсов, удивленно посмотрела на оглянувшегося Даниеля. Кто бы это мог быть? Мелодия, пока я пыталась достать мобильник, закончилась. И, наконец, вытащив его из кармана, посмотрела на экран. Кэтрин. Звонила моя сестра.

— Перезвони ей. — серьезно произнес Даниель.

Я недоверчиво посмотрела на своего будущего мужа. Его золотисто-карие глаза поблескивали на солнце, излучая уверенность в его словах. Вздохнув, я нажала кнопку вызова, ожидая ответа сестры.

— Розмари… Как ты там? — услышала я смущенный голос Кэт. — Я скучаю по тебе.

— У меня все нормально. — сухо ответила я.

— Ты уже оправилась от нашей прошлой встречи, Мэр? — повисла неловкая тишина. — Пол просил передать, что хочет… встретиться с тобой и поговорить.

— Не произноси больше это имя, договорились? — стиснув зубы, прошипела я. — По какому поводу ты звонишь, чтобы это мне сказать?!

— Я скучаю, говорю же. — Кэт замолчала. — Давай продолжим общаться. Я ведь твоя сестра…

— Я готова общаться. Но только без упоминания проклятого имени и без твоего парня, договорились?

— Розмари, Ник считает, что ты все сделала правильно. И… и желает тебе счастья с Уайтом. И хочет, чтобы мы с тобой общались. — Кэтрин всхлипнула. — Ну, ты понимаешь? Как раньше!

— Хорошо. Но соблюдай мои условия. — зло процедила я.

Даниель оглянулся, и увидел мой рассерженный вид, слегка качнул головой, давая мне знак для того, чтобы я сбавила обороты.

— Кэт. — я глубоко вздохнула, закрыв глаза. — У меня все лучше, чем нормально. Я счастлива. Чего и тебе желаю. — открыв глаза, передо мной замерло улыбающееся Даниеля, который смотрел в сторону берега, на котором красовались высокие сосны. — Я люблю и любима. И действительно, нашла свою судьбу. Совсем все так, как пророчила старая Индра Бишо. И спасибо ей за это… за все. Ты просто запомни раз и навсегда: Пол Гроув — это когда-то пережитая глава в моей жизни, куда совершенно не хочу заглядывать. И категорически не хочу с ним встречаться, это опасно для его жизни. Поняла?

— Мэр… я все поняла. И рада за тебя… Мы можем как-нибудь встретиться? Где вы живете сейчас?

— Давай я тебе позвоню через три дня. И мы подумаем, где сможем встретиться и когда. Хорошо? — спокойно проговорила я.

— Да, хорошо. Ты занята сейчас, да? — грустно уточнила сестра.

— Типа того. Я пришлю тебе фотку, о’кей?

— Да, буду рада. Ладно, до связи, пока.

Покосившись на Даниеля, я увидела, что он довольно разглядывает меня. Слегка улыбнувшись, отстегнула ремень, и придвинулась к нему поближе. Прошептав ему на ухо «Спасибо» я сделала снимок, обняв его со спины, и отправила фотографию сестре, с надписью «Я и мой любимый будущий муж».

Показав сообщение Даниелю, он цокнул языком, и довольно промурлыкал :

— И я тебя люблю! — обнял меня и крепко прижался к моим губам.

Хихикнув, я вернулась на свое место, и снова посмотрев на экран, разглядывала наше фото, где запечатлелось мужественное лицо Даниеля в профиль, он устремил свои светящиеся глаза на гору и я, обнявшая его за плечи, с развевающимися волосами на ветру. А на фоне застыли легкие облака, и начавшее становиться оранжевым солнце, готовое спуститься за горизонт.

— Это фото повесим в рамку! — воскликнула я, довольная получившимся снимком.

В одну секунду пришли куча сообщений от сестры, я хохотнула, от ее реакции. Даниель улыбнулся, оглянувшись на меня, и подмигнул. Он осторожно повернул наше каноэ в обратную сторону, и мы стали медленно приближаться к берегу. Слева от нас виднелись высотки из центра города Калгари, которые блестели красно-оранжевым светом, готовясь к ночи.

Причалив к берегу, я почувствовала, будто тяжесть ушла с моего сердца, и мне стало легко и уютно рядом со своим мужчиной. Большая благодарность была в моем сердце перед оборотнем, который добился того, чтобы я в нем увидела, наконец, любящего меня мужчину.

Я взяла его под руку, и, прислонившись к его плечу головой, прошептала:

— Спасибо тебе…

Даниель удивленно посмотрел на меня, и чмокнув в макушку, погладил рукой мои волосы. И, улыбнувшись, произнес:

— Я ведь знал, что тебе понравится, трусишка. — он коротко рассмеялся, растрепав мои волосы.

Я остановилась прямо перед ним, и положила свои руки на его плечи. Даниель обнял меня за талию, и притянул к себе, улыбаясь, рассматривая мое лицо.

— Спасибо тебе за то, что смог показать мне любящего меня мужчину. — он нежно улыбнулся, и прижался к моим губам своими, обдав меня своим жаром и страстью.

Мы целовались, не дойдя до машины. Неожиданно, за нами включились фонари города, а от солнца остался лишь размазанный по небу красный свет на горизонте. Даниель оторвался от меня, потянув в машину. До дома мы доехали быстро, я задумчиво смотрела в окно всю дорогу, рассматривая огни города.

Когда мы вошли в дом, к моему удивлению, меня снова ждал букет маленьких роз, они были персикового цвета, золотистой ленточкой обвязанные вокруг. Я удивленно улыбнулась от неожиданного подарка и поцеловала его, притянув к себе. Даниель улыбнулся в ответ, и мы, обнявшись, прошли на кухню.

— Для меня каждый подарок для тебя — это спасибо. Эти цветы спасибо за то, что ты полюбила меня. — он внимательно взглянул в мои глаза, смущенно улыбнувшись.

— Это я тебя должна благодарить… за все! — я бросилась снова в его объятья, и начала целовать его лицо, когда он наклонился ко мне. — Спасибо за то, что ты есть, за то, что не бросил в лесу! За то, что терпел меня все время! За то, что я выжила! Все благодаря тебе! Еще за твою невероятную нежность и способность сглаживать острые углы… Мне так стыдно за то, что не послушала старую ведьму. Она ведь однажды спасла мне жизнь, и если бы не она…

— Ш-ш-ш-ш… я ведь тоже не верил словам Тома, когда он явился разговаривать со мной в лесу, мы тогда впервые встретились, помнишь? Ты была тогда в ярости, злобно блестя глазами, уставилась на меня. — он хихикнул. — Я тогда насторожился, ведь такую бестию мне предстояло вести за собой… Меня вел долг, наши вековые устои. Не знал тогда, почему, но я вел тебя, несмотря на то, что ты была не совсем, как мы. Теперь я понимаю, почему это все сделал. Потому, что полюбил тебя. И мне не хотелось отпускать тебя ни на шаг. Хоть и оставлял тебя тогда, в замке, но я постоянно узнавал о тебе, куда ты ходила, что делала. И всегда готов был настучать по лицу Лукасу, за то, что он вился около тебя.

Я рассмеялась, поцеловав Даниеля в щеку. Мы вместе приготовили поесть для Даниеля, и, весело болтали за ужином, а еще спорили, какое платье мне надеть на свадьбу. Затем, поднялись в комнату, готовясь ко сну. Наступила ночь, и мы засыпали в постели, обнявшись друг с другом. Я любила такие семейные вечера с Даниелем, мне это нравилось даже больше, чем походы в ресторан или еще куда-либо. В такие моменты я была по-настоящему счастлива.

XIV

Этой ночью я проснулась от резкой боли внизу живота. Меня словно резали около пупка, вскрикнув, резко села в постели. Я подняла сорочку, посмотрев на свой живот, ведь боль была такая, словно меня разрывали на куски. Конечно же, зияющей раны на своем животе я не нашла. Как резко боль появилась, так же быстро отступила. Посидев так немного и включив мобильник, чтобы взглянуть на часы, я решила снова попытаться заснуть, и, повернувшись к Даниелю лицом, провалилась в сон.

Мне приснилось, что я снова быстро бегу по тропинкам, которые тут же таяли за моей спиной, не давая вернуться назад, если вдруг выберу не ту дорогу. Неожиданно, дороги закончились, и я очутилась в какой-то черной комнате, где в углу ярко светил прожектор. Ни секунды не раздумывая, шагнула в освещенный круг, и перед моими глазами показался из пустоты младенец, который лежал прямо на холодном полу. Я быстро наклонилась к нему, ахнув от неожиданности. Кто мог бросить ребенка здесь, в таком страшном месте? Вдруг, как раз в тот момент, когда мои руки замерли достаточно близко к малышу, прожектор быстро стал мерцать, и погас. Я встала на коленки, и шарила руками по полу, чтобы нащупать ребенка. Неожиданно прожектор снова включился, я зажмурила глаза, свет казался настолько ярким, что ослепил на несколько секунд. Несколько раз моргнув, взяла ребенка на руки, и, повернув к себе лицом, увидела, что из его глаз, носа и рта сочится кровь. Я отчетливо слышала в своих ушах замирающий стук его крохотного сердца, и, сделав всего стуков десять, оно замерло. Громко закричав, я проснулась.

— Милая, что с тобой? — открывая глаза, я увидела любимое лицо.

Даниель склонился надо мной в полной темноте, прижав свою теплую руку к моему влажному лбу. Я тяжело дышала, вглядываясь в золотистые глаза любимого, пытаясь отойти ото сна. Меня снова скрутила сильная боль в животе, и снова истошный крик вырвался из моей груди.

— О, Розмари, что происходит? — глаза Даниеля с трепетом смотрели на меня.

— Мой живот, словно… ах-х-х-х! — снова резкая боль. — Меня словно разрывают изнутри на части…

Снова приступ боли, и я соскользнула с края кровати, встав на четвереньки. Мое тело стягивали судороги, и совершенно не понимала, что со мной происходит. У меня было состояние, похожее на первое перевоплощение у того костра, когда меня пробудила Индра Бишо. Тело колотило, в глазах мутнело, зверь пытался вырваться наружу, мне с трудом удавалось держаться. Боль сводила с ума.

Даниель подбежал ко мне, пытаясь поднять, он подхватил меня на руки, и прошептал:

— Скажи, что я смогу сделать для тебя, любимая…

— Вода, принеси… меня к воде… — сквозь сжатые зубы лишь выдавила я.

Даниель мигом принес меня в ванную комнату, где поставил меня на ноги, около раковины. Я уперлась руками в нее, пытаясь удержаться за ее края. Включив воду, стала плескать себе на лицо ледяную воду, в надежде, что это избавит меня от боли или хотя бы отвлечет от этого раздирающего ощущения. Даниель стоял рядом, и гладил меня по волосам рукой. Мельком взглянув в его лицо, я увидела, что его словно мучает та же боль, что и меня. Отвернувшись, еле слышно прошептала, пытаясь оторвать свои стянутые судорогами пальцы от раковины.

— Даниель… иди спать… я сейчас вернусь.

— Нет — нет, я тебя не оставлю. — он сжал мое плечо своими пальцами.

Мой живот словно просверлили, сделав в нем огромную дыру, в глазах стало в один момент темно, и я еле успела задержаться за раковину, чтобы не свалиться в обморок. Повиснув на ней, мои бедра почувствовали растекающееся тепло, а в мой нос ударил сильный запах стекающей по моим ногам крови.

— Даниель! Уходи! — в панике крикнула я.

Тоненькая струйка крови стекла из моей ноздри, я попыталась ее смахнуть, но тут же из другой ноздри пролилась вторая. Отвернувшись от Даниеля, почувствовала снова нарастающую боль внизу живота. Мое горло душили стоны от боли и рыдания. Золотистые глаза, с явным мучением и сочувствием смотрели на меня, тело оборотня то и дело напрягалось от моих стонов, словно ему тоже было больно. Мне совершенно не хотелось представать в таком виде перед Даниелем. С ужалившим меня чувством паники и стыда, я заметила, как его взгляд, полный ужаса, скользнул по моим ногам. Снова резкая и выбивающая почву из-под ног боль, и перед глазами все поплыло. Звук собственного замирающего сердца застучал в моих ушах вместе с каким-то нарастающим свистом. И перед тем, как отключиться, я увидела расплывчатое лицо Даниеля, который пытался подхватить меня, когда, мое обмякшее тело, словно в пропасть, падало без чувств.

Громкий писк в ушах, и мои глаза раскрылись. Я чувствовала, как ледяная вода льется по моим щекам. Поморгав глазами, мне удалось различить лицо Даниеля, по которому катились слезы. Он, увидев, что я открыла глаза, судорожно прижал меня к себе, выключив в раковине воду. Сильные руки держали меня, прижимая к себе так, что моим легким было сложно дышать. Всюду слышался запах моей крови. Я нахмурила брови и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Что со мной произошло? Почему с меня фонтаном хлынула кровь?

— Милая, как ты меня напугала… О, любимая, как ты меня напугала! — Даниель прижался своими губами к моему холодному лбу.

Мои руки беспомощно болтались в воздухе, словно от тряпичной куклы, ноги не слушались меня. Я опустила глаза вниз, в направлении пола и ужаснулась громадной луже крови, которая разлилась по белому кафельному полу.

— Даниель… пусти меня… Надо убрать… кровь… всюду кровь… — в голове у меня все кружилось, но я настойчиво просила отпустить меня. — Отпусти, дай мне прибрать…

— Мы можем сделать это позже. Я уложу тебя в постель. — Даниель быстрыми поцелуями покрыл мое лицо. — Как же я боюсь тебя потерять…

Он отнес меня к кровати, и бережно уложив, накрыл одеялом. Я ощущала себя выпотрошенной. Даниель, погладив меня тыльной рукой ладони по щеке, вышел из комнаты.

Я слышала его голос, скорее всего из гостиной, он явно звонил кому-то по телефону и спорил. Буквально через пять минут от вернулся, и сел со мной рядом, взяв мою руку в свою.

— Мы никуда сегодня не поедем.

— Как же билеты… — спросила я.

— Подождут. Мне позвонили из аэропорта, с напоминанием о рейсе. Я попросил перенести дату или время вылета, они отказались. К черту поездка! — он нахмурил брови, и гневно бросил телефон на свою сторону кровати.

— Я немного полежу. И мы поедем. — мои глаза упрямо встретились с его глазами. — Который час?

— Половина седьмого утра.

— Вылет в двенадцать. Я успею прийти в себя, любимый. — подняв свою холодную руку, прикоснулась к его горячему плечу.

— Я хочу, чтобы тебе стало лучше. Ты меня так напугала, Розмари… Я так тебя люблю! — он взял мою руку, и крепко сжав ее, поцеловал.

— Я всегда буду с тобой. Большего не могу ничего тебе предложить. — грустно произнесла я, закрывая глаза.

— Мне большего не надо. — Даниель прилег рядом со мной, обняв меня и прижав к себе.

Мы так лежали, пока я не заснула. Мне приснилось лицо малыша, которого увидела в предыдущем сне. Словно я держала его в своих руках, чувствуя тепло, и в один миг тельце обмякло и стало холодным. Затем, он превратился в кровь на моих руках, которую я судорожно пыталась смыть в какой-то реке, она очутилась передо мной, словно из пустоты.

Солнце светило в мое лицо, это заставило меня открыть глаза. Я осмотрелась, Даниеля в комнате не было. Быстро схватив будильник с тумбы, проверила время. Десять часов и пятнадцать минут. Мы еще должны успеть. Поднявшись с кровати, увидела, что простыня и одеяло вымазано в моей крови, как и вся сорочка. Быстро стянув запачканное белье с кровати, и сорочку с себя, свернула все в кучу и оставила у комнаты. Торопясь, я зашла в душ, чтобы смыть с себя кровь. С горечью обнаружила, что крови на полу как не бывало. Чувство стыда съедало меня из-за того, что случилось. Мои руки дрожали от слабости, а ноги заплетались. Но мне не хотелось, чтобы из-за меня отменялась поездка. Выйдя из душа, я так же быстро оделась и, захватив грязное белье, спустилась вниз, забросив белье в стирку.

Подойдя к холодильнику, налила себе донорской крови и осушила сразу два стакана залпом. Я прислонилась спиной к холодильнику, смотря в окно, увидела, как Даниель заходит через потайной вход из леса. Увидев меня у окна, он быстрым шагом направился к дому. Зайдя внутрь, он прижал меня к себе, и посмотрел на мое лицо.

— Ты вся бледная.

Я прижалась к его теплому телу и закрыла глаза. Перед ними возник малыш, которого во сне держала на руках. Слезы хлынули из моих глаз. Сновидения, которые предсказывают будущее — они никуда от меня не ушли. Иногда они были загадочными и непонятными, а иногда — отображением моих страхов. Но часто такие сны предсказывали будущее или давали ответы на мои вопросы. Это происходило всегда, когда это было мне нужно. А сейчас… Сейчас они давали ответ на вопрос, которым задавались я и Даниель.

— Даниель… — шепотом произнесла я. — Я никогда… не смогу родить…

Он удивленно отстранил меня от себя, и внимательно, нахмурив брови, взглянул своими золотистыми глазами в мои.

— Мне нужна только ты… И… — он поцеловал меня в лоб. — И я никогда на это не надеялся все это время. Мне нужна только ты, я выбрал тебя.

— Я вообще не думала о том, что вампир сможет зачать. — опустив глаза, я продолжила. — Но сегодня — прямое доказательство того, что, наверное, это возможно. Однако, у меня нет возможности выносить дитя, потому что я — вампир.

— И ты — оборотень. — он взял меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза. — Ты — моя единственная. И я, не задумываясь, бросил все, ради тебя.

Холодные слезы полились из моих глаз. Я хотела опустить лицо, но Даниель крепче взялся за подбородок и поцеловал мои глаза, затем губы.

— Я хочу прожить с тобой одной долгую жизнь, понимаешь? — золотисто-карие глаза Даниеля с трепетом оглядывали мое лицо.

Я слабо кивнула, сдаваясь перед ним.

— Мне приснился сон. Сны, в которых я вижу будущее, до сих пор снятся мне иногда. — я нахмурила брови. — И сегодня мне приснился малыш, который в моих руках превратился в кровь. Малыш, с волнистыми волосами, как у тебя…

Даниель крепко обнял меня, а я спрятала лицо на его плече, горько разрыдавшись. Оборотень долго еще утешал меня, поглаживая мои волнистые волосы. Лишь вспомнив о времени, я оторвалась от него, вся заплаканная, и напомнила о вылете.

— Ты точно хочешь поехать? Ты уверенна в…

— Да, поторопимся. У меня тоже есть вопросы к мудрой Норе.

Уже спустя полчаса, мы припарковали машину возле аэропорта Калгари. Быстро пройдя регистрацию, мы вскоре уже сидели внутри самолета. В этот раз я расположилась у окна, опухшими глазами от слез, смотрела в окно, боясь встречаться с взглядом с Даниелем. Иногда мне казалось, что он видит меня насквозь, и он прекрасно понимал то, что сегодняшнее утро накрепко засело в моем сердце, словно пуля.

Даниель взял мою голову и наклонил на свое плечо. Он поглаживал мои волосы, ласково заглядывая в глаза. И я не заметила, как быстро провалилась в сон без сновидений.

XXV

Я проснулась от того, что самолет вздрогнул, когда шасси соприкоснулось с асфальтом на посадочной полосе аэропорта. Зажмурившись от яркого солнца, почувствовала, как по моей голове скользнула теплая рука Даниеля. Повернув к нему лицо, я увидела золотисто-карие глаза, которые поблескивали на солнечных лучах.

— Ты вовремя, скоро выходим. — поцеловав мою макушку, Даниель взял меня за руку. — Как ты себя чувствуешь?

— Немного разбитой и не выспавшейся… — хрипло произнесла я.

Внизу живота ощущался дискомфорт, но меня успокаивало то, что больше сильные и резкие спазмы не тревожили мое тело. Вяло улыбнувшись, я положила свою голову снова на плечо Уайта, ожидая, когда нас выпустят из самолета. Посмотрев за борт самолета, обнаружила уже знакомый возвышающийся темный лес, который, словно скрывал от нас какие-то тайны и древние знания. Я покосилась на Даниеля, который, улыбаясь, смотрел из окна самолета в лес.

Признаюсь, что была не готова к встрече с его семьей, которая, мягко говоря, сухо приняла меня уже однажды. Но препятствием для этой встречи так же не хотела быть. Еще я хочу спросить у Норы, знает ли она что-либо о рождении детей у вампиров. И знала ли она случаи о союзах между оборотнями и вампирами, кроме нас с Даниелем.

Тяжело вздохнув, я поднялась вслед за Даниелем, почувствовав стягивающую боль внизу живота. От солнечных лучей кольцо ярко блеснуло, озарив радужными искрами мое лицо. Взявшись за руки, мы спустились по трапу самолета, и забрали сданный багаж в аэропорту.

Наконец, мы двинулись в сторону поляны, через которую пролегал наш путь до леса. Я с улыбкой заметила, что поляна украшена теперь другими красками: всюду виднелись маки, еще ярко-желтые и оранжевые цветы. Даниель улыбнулся в ответ на мою улыбку, и, сорвав пушистый оранжевый цветок, протянул его мне. Весь путь по поляне, я вдыхала его аромат, и крутила его между пальцами. Вдруг Даниель остановился, когда мы прошли около тридцати метров вглубь леса, поставил наш багаж на землю и спросил:

— Может, обернемся и на четырех лапах проделаем дальнейший путь, чтобы тебе было легче преодолеть этот путь? — он внимательно посмотрел в мои глаза.

— Давай лучше пройдемся? Мне уже не больно. — на самом деле, мне просто хотелось оттянуть время.

Кивнув, Даниель взял наши вещи, и пошел впереди меня. Он задумчиво оглядывал лес, который окружал нас, и, протянув руку мне, крепко сжал мою ладонь.

— В детстве я часто носился в этом лесу, в облике волчонка, и распугивал лесников. Они в ужасе бежали от нашей суматошной компании, когда мы с рыком и лаем окружали их. — он хохотнул. — Еще мы любили подшучивать над ними, утаскивая их добычу подальше, будь это ягоды, грибы, или туши животных. Одно время о нашем лесе складывали легенды о призрачных волках.

— Расскажи, как вы боролись с вампирами, и почему убили того вампира в лесу, когда он набросился на меня? — вглядываясь в его лицо, спросила я.

— Мы охотились в тот день. И возглавлял стаю я, когда Джек передал мне роль вожака. У нас были еще тогда споры на счет Ханны Данн, меня упрекали в том, что обычаи нельзя нарушать и все в таком духе. Я ясно дал понять, что встану во главе стаи, без женитьбы. И что они не смогут препятствовать мне, так как это право закреплено по рождению. Ну, проще сказать — я наследник своего отца и точка, а отец был вожаком. — он задумчиво опустил голову, смотря себе под ноги. — На самом деле, меня вдохновила наша протестантка Нора Уайт.

— Протестантка?… — удивленно посмотрела я в глаза Даниеля.

— Да-да. Однажды, это было уже очень давно, когда ей предстояло выйти замуж за члена стаи Данн, она сбежала. Потом все узнали, что она вышла замуж по любви, и живет припеваючи. Одно только было «но»: она не зачала детей от того мужа. Для продолжения рода лучше соединяться в браке с себе подобными. Именно поэтому, я был готов жениться на обычной девушке и уйти из стаи, если придется. До встречи с тобой, у меня были планы возглавить стаю, а когда придет время — покинуть ее. Но неожиданно все закрутилось так, что встретил тебя тогда в лесу. И мы видели, что ты бежишь, непонятно, куда, и тебя преследует вампир. В нашей крови защищать себе подобных, поэтому мы расправились с ним. Сейчас мы намеренно не ведем войну, пока она не объявлена. — Даниель поднял свои золотистые глаза на меня.

В тени его золотисто-карие глаза удивительным образом светились. Меня всякий раз завораживало это, а тем более, сейчас, когда он оказался в своем родном лесу. Даже не находясь в облике волчицы, подчиненной воле своего вожака, чувствовала, как мурашки бегают по моей спине. Он, словно величественное существо не из нашего мира, сейчас смотрел на меня, своими глазами, которые напоминали живое золотистое пламя.

— Только когда мы расправились с тем вампиром, — продолжил Даниель. — я обратил внимание на то, что ты похожа на него, даже больше чем на нас. Меня ввело это в ступор, и первой реакцией моей было — разорвать тебя так же, как его. Казалось, что это все — какой-то мерзкий фокус и меня оставили в дураках. Но что-то остановило меня, и не дало мне совершить то, о чем в последствии бы жалел до конца своей долгой жизни… — он взял в руку локон моих волос. — Мы не убиваем вампиров теперь, пока они не нарушат границу. Кровопийцы прекрасно знают, что на нашу землю ступать нельзя. А кого не научили этому — тому грозит смерть. Ты ведь тоже не уверенна в том, можно ли доверять твоей сестре. И в глубине души сомневаешься в том, стоит ли пускать ее на порог нашего дома или встретиться на нейтральной территории.

Я сглотнула и удивленно посмотрела в глаза Даниеля.

— Мне прекрасно знакомо это чувство. И ты чувствуешь неосознанно это потому, что ты еще и оборотень, о чем я тебе напомнил сегодня утром. — он слегка улыбнулся, снова взяв меня за руку и слегка сжав мои пальцы.

— Ты попал в самую точку… я сама не понимала, почему с одной стороны не хочу встречаться с сестрой. А с другой — понимаю, она моя сестра, и жду встречи.- нахмурив брови, я покосилась на Даниеля. — Это все волчья кровь?

Даниель рассмеялся, и прижал меня к себе.

— Да, все она. Именно она сначала вела меня за тобой. — он нежно прикоснулся своими губами к моему прохладному лбу, и обняв меня за талию, произнес: — Вот мы и пришли.

Сделав еще шагов десять, мы вышли за границу леса, туда, где справа от нас возвышалась гора, прямо перед нами разлилось серебряное озеро, а чуть поодаль горделиво стоял замок стаи Уайт. Белые пушистые облака быстро неслись по небу от ветра. Мои волосы разметались по лицу, и, убирая их с лица, неожиданно увидела, что черный волк несется нам навстречу. Мы стояли так, осматривая все вокруг, пока волк не приблизился настолько близко, что мы смогли разглядеть серое пятно на его лбу.

— Лукас! — воскликнул Даниель.

Кареглазый волк подбежал к нам вплотную, подогнув передние лапы и слегка поскуливая в знак приветствия, боднул Даниеля в бок. Уайт потрепал волка за загривок, когда он приблизился ко мне и лизнул мою руку своим громадным теплым языком.

Весело смеясь, мы направились прямо к замку. Лукас горделиво вышагивал около меня, то и дело, прикасаясь ко мне то носом, то своим черным боком. Приблизившись к замку, и застыв у входа, мы услышали волчий вой откуда-то со стороны леса. Навстречу к нам неслись еще два волка, один из них был черный, и скорее всего, это был Джек, а другой — кофейного цвета. Когда они приблизились к нам, то узнала Джека со шрамом, и я удивленно обнаружила золотисто-карие глаза на волке темно-коричневого цвета. Габриель? Волки поскуливали и повизгивали, они явно были рады возвращению своего наследника домой, а может, и меня.

Мы поднялись наверх и, войдя в комнату Даниеля, огляделись. Уже знакомая волчья стая смотрела на нас со стены, двери балкона были широко открыты, от чего портьеры шелестели от ветра. Оказавшись в ней, я с трепетом вспомнила тот конфуз с запиской сестры и поежилась.

— Добро пожаловать домой. — шутливо толкнул меня в бок Даниель. — Нас будут ждать в гостиной через полчаса.

Разобрав наши вещи, поместив их в гардероб, и переодевшись в чистую одежду, мы поспешили спуститься вниз, где нас уже ждали. Медленным шагом мы дошли до гостиной, я всю дорогу держалась за руку Даниеля, перед нами распахнулись двери, и мы увидели, что встретить нас пожелала вся стая.

Строгий Джек, слегка улыбнувшись и кивнув мне, подошел к Даниелю и хлопнул его по плечу.

— С возвращением, сынок!

Нора, которая в ожидании, нервно заламывала руки, быстро подбежала к племяннику, и крепко обняла его, прошептав:

— Я так рада видеть вас…

Словом, вся стая тепло нас приветствовала, и прошлого накала я не испытывала в их обществе. Немного побеседовав в гостиной, мы перешли в столовую. Мне налили бокал вина, пустую тарелку уже в этот раз передо мной не ставили, как в прошлый раз. Она была тогда моим сущим наказанием, и как бельмо маячила передо мной на столе. Члены стаи громко рассказывали, как им пришлось снова столкнуться со стаей Данн. Я поежилась. Они смеялись, рассказывая об этом, и, как мне показалось, что совершенно не винят меня за эти стычки. Молодые парни просто красовались перед бывшим вожаком своей отвагой. В ожидании главного заявления от Даниеля, я нервно теребила сафетку, которая превратилась в моих руках в жалкий потрепанный клочок бумаги. Наконец, вдоволь наболтавшись и рассказав упущенные моменты для Даниеля, мой будущий муж поднялся со своего места, крепко сжав мою руку, произнес:

— Мы хотим объявить для вас, что собираемся пожениться. — его голос был как гром среди ясного неба, Даниель, победоносно и громко произнес свои заветные слова.

На несколько секунд повисла давящая тишина. Мое сердце пропустило пару ударов от напряжения, я медленно повернула голову в сторону черного вожака. Джек Уайт нахмурил брови, его шрам красноречиво дернулся от этой новости. Нора восторженно посмотрела на племянника, а его сестра, Габриель, удивленно уставилась на меня. Лукас, сокрушенно покивав головой, взглянул на меня с тоской.

— Я от всей стаи поздравляю вас! — воскликнула Нора.

— Гм… да… Поздравляю тебя о принятом решении, Даниель. — произнесла Габриель.

— Ну, примите мои поздравления. — нервно дернув губами, произнес Лукас.

— В любом случае, мы на твоей стороне, наследник. — басом произнес Джек. — Поздравляю!

С моих губ сорвался вздох облегчения, когда вся стая, поднявшись со своих мест, и подняв вверх свои бокалы, громко посвистывала, выпивая за наше будущее. Я напряженно улыбнулась, когда Нора стала расхваливать будущую невесту, отмечая, какие мои красивые зеленые глаза, мои волнистые волосы, и подчеркнула, что, несмотря на мое происхождение, она чувствует во мне достойную жену для своего племянника.

Стая шутливо намекала на то, что хотелось бы наведаться теперь и к нам в гости. Даниель захватил с собой фотоаппарат, и показал своей семье наш дом, и некоторые фото с мест, где мы гуляли с ним. Джек и особенно Нора, одобрили наш выбор дома, особенно им понравилось то, что сразу за забором начинается лес.

Вспомнив о лесе, я напряглась. Мне хотелось скорее задать вопросы Норе. Увидев мое серьезное лицо, когда о лесе зашла речь, Даниель наклонился, поцеловал мою макушку, и прошептал: «Все вопросы зададим завтра».

XXVI

После ужина мы прогулялись с Даниелем вдоль замка, обошли озеро, наблюдая за тем, как в нем плещутся рыбы. Вскоре нам составили компанию Линда, Габриель, Лукас и Итан — высокий и худощавый парень. Мы спокойно беседовали обо всем по-маленьку, Линда и Габриель в основном расспрашивали про город Калгари, в которой мы переехали. Они признались, что тоже подумывали о том, чтобы уезжать, хотя бы на время, из стаи. Солнце стало клониться за горизонт, и компания весело обсуждала охоту, которая должна состояться сегодня после заката.

Даниель после прогулки сообщил, что мы присоединимся к охоте сегодня ночью, в которой будет участвовать вся стая Уайт. Он, когда мы вернулись в зеленую комнату, быстро разделся и облачился в длинный плащ зеленого цвета, он кивнул, подмигивая мне. Замерев у входа, мне оставалось только разглядывать оборотня со светящимися глазами, облаченного в зеленое одеяние. Я, оторопев, посмотрела на шелковый плащ, который лежал на кровати, оказывается, мне нужно было тоже раздеться и надеть него. Перед тем, как облачиться в зеленое одеяние, сняла с себя все украшения, оставив только клык, который теперь никогда не снимала. Сказать, что я выглядела странно — ничего не сказать, когда замерев у зеркала, взглянула на себя. Темно-зеленый плащ, блестящий от лунного света, накинутый капюшон, из-под которого виднелись мои испуганные светло-зеленые глаза.

— Ты настоящая красавица… — прошептал Даниель, и, подойдя ко мне, прикоснулся к моим губам.

Мы спустились к выходу из замка, я настороженно поглядывала на Даниеля, не совсем понимая, что происходит. Внизу нас уже ждала вся стая, облачившись в зеленые плащи. Стая Уайт в компании меня и Даниеля, в этих шелковых плащах в свете недавно появившейся на небе луны, выглядела завораживающе, пугающе и неописуемо странно. Мы, словно участвовали в какой-то важной церемонии.

Я удивленно посмотрела на Даниеля и Лукаса, который, хихикал надо мной. Мой будущий муж слегка улыбнулся мне, и прошептал на ухо: «Это часть ритуала, о котором я расскажу тебе позже». Мы неожиданно остановились, впереди всех замер темный Джек, который, повернувшись в мою сторону, слегка криво улыбнулся и произнес:

— Стая Уайт сегодня пополнилась. Добро пожаловать. — в его словах не было гостеприимства, они констатировали факт.

Моментально послышался треск, и, я увидела, как зеленый плащ, переливаясь, медленно падает на землю, а перед нами уже стоял, поблескивая карими глазами, огромный черный оборотень. Джек был размерами мне по плечо в холке. Он всегда внушал пугающее и шокирующее впечатление, когда перевоплощался в огромного и страшного зверя, волка, с большим шрамом. Даже сейчас, когда Джек просто стоял и невозмутимо ждал остальных, невозможно взглянуть на него, не вздрогнув.

Его примеру последовал Даниель, и вот, уже передо мной стояло два огромных волка, отличающихся друг от друга, словно день и ночь. Серебристый волк был таких же размеров, только казался более мускулистым, чем его черный родственник. Следом перевоплотилась вся стая, а я, замерев, смотрела, как зеленые плащи, закручиваясь, падают на землю. Судорожно сглотнув, я поняла, что пришел мой черед. Я отвернулась от глаз, которые, светясь, были уставлены на меня. Зажмурив глаза, и, приложив приличные усилия, наконец, смогла перевоплотиться.

От моих глаз не укрылось то, что некоторые члены стаи отпрыгнули, зарычав, от моего вольчего облика. Но, взяв себя в руки и успокоившись, встали позади вожака Джека. Оказалось, что мои размеры были гораздо больше в облике зверя, чем у других волчиц стаи. Я была размером с худощавого Лукаса, который, шутя, то и дело вертелся передо мной и постоянно заигрывал.

Рыкнув на приставучего Лукаса, Даниель занял свое место рядом со мной, и мы вместе со всеми зашагали в сторону леса.

Молча пройдя примерно треть лесной чащи, Джек остановился, слегка задрав свой нос, определенно он принюхивался. Я заметила впереди нас шорохи, а когда ветер подул в нашу сторону, отчетливо донесся специфический запах оленей. Его карие глаза блеснули, и я услышала его громкий бас в своей голове:

«Лукас, Линда, Габриель, Джозеф и Логан — охватите круг! Нейтон, Оливер, Итан — загоняйте! Генри, Гарри, Даниель, Розмари и я — в засаде!»

Оборотни, как по команде, разделились на группы. Я, словно прилипла к Даниелю и удивленно посмотрела на него.

«Это групповая охота. — услышала я его спокойный голос. — Те, кто будут охватывать круг, они, как капкан, будут следить, чтобы добыча не ускользнула. Те, кто загоняют, подойдут сзади и будут гнать добычу в нашу засаду. Наша задача — неожиданно напасть, нам помогут остальные, когда подоспеют».

Я судорожно сглотнула, кивнув, что поняла принцип этой охоты. Вот только, никак не могла до конца осознать свою роль, и боялась все испортить.

«Главное, не нападай спереди и сзади. Целься в бока. Хорошо?» — серебристый оборотень вплотную подошел ко мне, и положил голову на мою спину.

Джек подал сигнал, кивнув своей черной головой. Его внимательные карие глаза следили, как группа внешнего круга медленно и осторожно разошлась в разные стороны, будто отчерчивая круг. Они рассредоточились примерно на одном расстоянии, чтобы у них была возможность среагировать на сбегающую добычу.

Троица загонщиков, словно по струнке, шли друг за другом, не издавая ни звука. Они отошли достаточно далеко от нас, и заняли позицию между оленями и нами. Я лишь увидела, как поблескивают их глаза. Самый высокий из них, скорее всего, это был Итан, блестя глазами, стал опускать голову вниз, затем резко поднял, и снова медленно отпустил. Это, вероятно, был сигнал для остальных, так как троица резко дернулась в нашу сторону, и сразу послышались вскрики оленей, не ожидавшие нападения.

Даниель пригнулся, практически слившись с травой, я последовала его примеру. Мое сердце колотилось от того, что сейчас происходило. Мне казалось, что вижу какой-то фильм, до конца не веря в происходящее. В одну секунду, несущиеся олени показались так близко, что я испугалась. Даниель, резко выпрямившись, в прыжке, схватил одного из ближних оленей. Один олень, с маленькими рогами, проскочил мимо меня, и, решив, что это мой шанс, ринулась за ним. Быстро догнав, я вцепилась ему в бок, и почувствовала вкус крови во рту. Но олень не останавливался, и продолжал нестись от меня вперед. Тогда я решила схватить его за шею, и одним рывком повалила его на землю. Олень брыкался своими тонкими копытами, то и дело, норовя меня ударить. Я с силой сжала челюсти, почувствовав неприятный хруст, и олень замер в моих зубах.

Оглянувшись, передо мной предстала картина, все члены стаи присоединялись, хватая оленей, и сваливая на землю.

«Оставьте молодняк и самок» — прозвучал приказ Джека. — «Шесть туш будет достаточно».

В один миг возня прекратилась, и, оставшиеся олени поспешили быстро скрыться в лесу, подальше от нас. Я, взяв за шею убитого оленя, поволокла его к стае. Увидев меня, ко мне приблизился Лукас, и, боднув в бок победно произнес:

«У нас теперь еще одна ведущая охотница!»

Тут же раздался рык Даниеля, который, подбежал к нам, и клацнул зубами перед носом Лукаса.

«Отвали!» — в его тоне явно слышалась угроза.

Опустив голову, Лукас отошел от нас на приличное расстояние, присоединившись к своей сестре Линде. Я разделила свою добычу с Даниелем, заметив, что он то и дело продолжал коситься на Лукаса.

Когда мы наелись до отвала, то направились в сторону замка. Медленно прошествовав обратный путь, стая остановилась перед территорией замка, и Джек, перевоплотившись в облик человека, быстро накинув зеленый плащ, вошел в замок. Его примеру последовали все остальные в стае. Я медлила, чтобы перевоплотиться без свидетелей, Даниель тоже ждал, пока все зайдут в замок. Когда мы остались одни, он принял облик человека, и, взяв два плаща, один накинул на себя, другой — держал для меня. Я постаралась как можно быстрее принять свой нормальный облик, и, вскоре почувствовала, как легкий плащ оказался на моих плечах.

Даниель обнял меня за плечи, и так мы направились вместе в замок. Мы быстро поднялись на этаж со спальными комнатами, и, закрыв дверь в комнате, он оглянулся на меня и жарко поцеловал в губы.

— Как ты? — его глаза ласково смотрели на мое лицо. — Как твой живот?

— Уже лучше. А сытой вообще чувствую себя прекрасно. — я пыталась пошутить.

— Ты прошла соединение со стаей. — Даниель, сняв с меня зеленый плащ, прижал меня к себе.

— Но мы ведь… не останемся здесь? Зачем все это?

— Это как то, что тебя приняли в семью. Можешь воспринимать так. — он слегка улыбнулся и зарылся в мои волосы. — Данный ритуал проводится уже несколько сотен лет. И мне приятно, что Джек проделал это с тобой. Зеленые плащи — это символ нашего герба, нашей семьи. Вот, посмотри. — он перевернул плащ, на изнанке которого виднелся вышитый золотом герб стаи Уайт. — Это часть нашего сакрального ритуала, который продолжится в день свадьбы. Именно перед свадьбой тебя должны были принять… или не принять в семью. Тебя приняли. И теперь, тебя будут защищать так же, как меня. — Даниель провел пальцами по моей щеке.

Я, слегка улыбнувшись, спряталась на его груди. Мне было даже легче от того, что Даниель заранее мне ничего не рассказал. Думаю, я бы струсила такого ответственного ритуала, и, чего хуже — натворила глупостей.

Мы, переодевшись в халаты, прошмыгнули в ванную, быстро приняв душ. Когда мы вернулись в комнату, на меня навалилась усталость, глаза просто слипались, и тело стало плохо слушаться. И единственным моим желанием было — упасть на кровать и провалиться в глубокий сон. Я искренне надеялась, что сегодня сны будут без сновидений. Даниель вышел на балкон, и внимательно смотрел направо, где, как я предполагала, была территория стаи Данн.

Вздохнув, я вышла к нему, и, обняв сзади, смотрела в ту же сторону. Даниель уперся руками в перила, и не сводил глаз с той стороны, задумчиво сдвинув брови.

— Что ты там видишь? — спросила я.

— К счастью, пока ничего. — оборотень повернулся ко мне, и обнял за плечи. — Когда мы охотились, разведчики стаи Данн следили за нами. Но они не напали, и это уже хороший знак, хотя, у них было достаточно времени для того, чтобы оповестить своих и призвать помощь.

— Я боюсь, что та ночь может повториться… — призналась я. — Именно поэтому не хочу здесь надолго задерживаться, чтобы не спровоцировать конфликт снова.

— Хорошо, я понимаю твои опасения. Мы уедем завтра вечером. — он опустил голову, прижав свои губы к моему лбу. — Утром нам нужно все узнать у Норы.

Даниель потянул меня в комнату, и, закрыв балконную дверь, лег в кровать. Я поспешила последовать его примеру. Быстро залезая под одеяло, почувствовала его тепло, и прижалась к нему. Мне казалось, что он мое пламя, моя свеча, которая согревает в страшные и холодные дни. Я, с облегчением, осознавала то, что это — мои настоящие чувства, никем не внушенные. Улыбнувшись, почувствовала теплые губы на своем лбу, и, погружаясь в сон, услышала шепот Даниеля: «Спокойной ночи, любимая Розмари Уайт».

XXVII

Проснувшись, я сладко потянулась в постели, ведь боль в животе прошла, и ночью удалось прекрасно выспаться. Мне не снились страшные сны, вспоминая о которых, пришлось бы весь день вздрагивать. Было раннее утро, и Даниель спокойно посапывал рядом со мной. Я провела пальцем вокруг контура его губ, удивляясь их красоте: четкие, чувственные и с мягкими изгибами.

Мой взгляд привлекла картина, которая висела около двери. Там была изображена семья, муж, жена и двое маленьких детей: мальчик, с растрепанными кудрявыми волосами и девочка, помладше, с длинными коричневыми косами. Красивая женщина держала девочку на коленях, а мальчика держал отец. У женщины были красивые золотистые глаза, острый нос, и красивые пухлые губы, совсем как у моего будущего мужа. Отец, серьезными глазами смотрел с полотна картины, прожигая взглядом, я узнала в этом взгляде Даниеля, и, конечно же, темные изогнутые брови он так же получил от отца.

Я почувствовала, как теплые пальцы скользнули по моей нижней губе, и, переведя взгляд на лицо Даниеля, улыбнулась. Он быстро перевернулся, и уже возвышался надо мной, словно гора. Я, захохотав, пощекотала его в боках, от чего Даниель подхватил мой смех, и мы так еще долго валялись в постели, смеясь, и целуя друг друга.

Когда мы, наконец, вышли из зеленой комнаты Даниеля, то прямиком направились на поиски Норы. Билеты уже были куплены, наш самолет вылетает в восемнадцать часов вечера, поэтому нам нужно было успеть все разузнать до отлета. Нору мы нашли быстро, она была в саду, и подстригала кусты роз.

Когда она нас заметила, слегка улыбнувшись, отложила садовые инструменты, и выпрямилась. Я шла на встречу с ней с замиранием сердца, мои ладошки были влажными от напряжения. Мы пригласили ее посидеть с нами в беседке, но от женщины не ускользнуло то, как я нервничала сейчас. Резко остановившись, взглянув на меня, она спросила в лоб:

— О чем вы хотите поговорить со мной? — ее изумрудные глаза пытались прочитать мои мысли.

— Пойдем в беседку, и все узнаешь… — слегка улыбнулся Даниель.

Она упрямо продолжала смотреть в мои глаза, которые то и дело не выдерживали внимательного взгляда Норы. Наконец, отведя от меня взгляд, и посмотрев на племянника, Нора прошептала:

— Ну, что ж, пойдемте.

Когда мы медленным шагом дошли до беседки, Нора нервно присела на скамью, и серьезно взглянув на нас, произнесла:

— Задавайте свои вопросы.

— Нора… — Даниель присел рядом с ней, и взял ее за руку. — Скажи, что ты знаешь о Лейле из нашей стаи, и существовала ли она вообще?

Лицо Норы вытянулось от удивления, она несколько раз моргнула, затем, посмотрев на племянника, начала издалека:

— В нашей стае издревле рождались только потомки волков. Или же носители нашего гена, которые дальше передавали его своим потомкам. Однажды у нас родилась девочка, которая казалась обычной, все думали, что у нее развитая фантазия и смеялись над ней… у меня не было детей, и я растила каждого из рожденных в стае детей, как своих. Мне было жаль эту девочку, ведь она рассказывала о том, что видела нас насквозь, и могла даже сказать, какой орган в нашем теле поражен болезнью. Девочка росла и позже замкнулась. Она ровесникам больше не говорила о том, что видит больше, чем они. Когда из девочки постепенно выросла девушка, и примерно в восемнадцать или семнадцать лет, ночью, ко мне в комнату зашла рысь. — Нора остановила свой рассказ, и мельком взглянула на нас.

Мы понимали изначально, о ком она говорит, поэтому, ни один мускул не дрогнул на нашем лице, когда она заговорила о необычной девочке, а дальше — о рыси. Ведь мы знали уже эту рысь, по имени Лейла и нам нужны были ответы.

— Что ж, похоже, вы уже знакомы… — Нора опустила глаза, и, теребя подол своего платья, продолжила рассказ. — В давние времена наша стая избавлялась от тех, кто рождался с другим геном. Мы не сказали о том, что случилось той ночью. Лейла боялась, что ее убьют. Как бы она вышла на охоту со всеми, если она не волк? Участь ее была предрешена. Поэтому я помогла ей сбежать, прикрыв побег намерением учиться в другом городе. От чистого сердца я вручила ей все свои накопленные деньги, чтобы обеспечить ее становление в обществе людей. Я таила надежду на то, что, возможно, она встретит себе подобных и организует свою стаю. — прищурив глаза, Нора взглянула на Даниеля и шепотом спросила: — Как давно вы ее встретили?

— Буквально четыре дня назад.- Даниель хохотнул. — Она пристала к Розмари с расспросами, о том, кто она такая, и что делает рядом со мной. А потом высказала мне, что она хотела меня защитить таким образом. Так Лейла — действительно моя старшая сестра?

— Она единственная дочь Джека Уайт. — сухо произнесла Нора.

Мы удивленно посмотрели на старую Нору. У Джека родилась та самая странная девочка — рысь с талантом, позволяющим, как рентген, видеть тела насквозь?

— Лейла старше тебя на полтора года. Вы почти ровесники. — Нора внимательно взглянула на племянника, затем, на меня и спросила: — Какая она сейчас?

— Зеленые глаза, русые волосы, короткая стрижка и острые черты лица. — протараторила я. — Нора, как думаешь, ей можно доверять?

— Какой сейчас она стала — на это ответ дать я не смогу. Но раньше она старалась всем помогать и защищать каждого. Была умна и послушна. Я очень любила ее… да и сейчас с болью вспоминаю о том, как она, в слезах, прибегала ко мне, рассказывая все свои обиды и несчастья. А когда она пришла ко мне в облике рыси — она не напугала меня. Кстати, как и ты меня не напугала, Роуз. Я всегда знала, что у нее, как и у тебя, доброе сердце. Зачем она к вам явилась?

— Не знаю. — задумчиво протянул Даниель. — Она несколько раз появлялась у нашего дома. И вот, однажды налетела с вопросами к Розмари. Лейла сторонилась меня, у нас была даже стычка в лесу. Но даже после нее я чувствую, что она где-то рядом.

— Не обижай ее! — с мольбой произнесла Нора.

— Ты говоришь, полтора года разница в возрасте… а почему же я ее не помню? — спросил Даниель.

— До пяти лет примерно вы играли вместе. А потом ее отправили в больницу, думая, что она сумасшедшая… ну а потом твоя учеба. Ты ведь вернулся домой тогда, когда ее уже не было с нами. Да и после больницы она не жила в стае, но жила со мной. Когда помер мой муж, мы вернулись в замок, а тебя еще не было здесь.

Даниель задумчиво посмотрел на Рощу Предков, сдвинув брови. Он положил свою руку на мое колено, и слегка похлопал по нему. Затем, повернувшись к Норе, сказал:

— У Розмари к тебе есть еще вопрос. Я прогуляюсь в Роще Предков, а вы пока поговорите.

Даниель поднялся со своего места, поцеловав меня в лоб, затем приблизился к своей тетушке, и провел тыльной стороной руки по ее щеке. Он вздохнул, и, прошептав «Спасибо», направился в рощу, не оглядываясь. Я некоторое время следила за ним взглядом, пока Даниель не скрылся из виду. Почувствовав на себе взгляд зеленых глаз, я посмотрела в мудрое лицо Норы и спросила:

— Нора, знала ли ты еще союзы между вампиром и оборотнем, до нас с Даниелем?

— Знала. Но эти союзы были обречены на вечные гонения и скитания. Так и не найдя пристанище ни на одной стороне, ни на другой… — Нора взяла меня за руку и спросила: — Почему ты спрашиваешь?

— Нора… мне неловко говорить об этом… Но я должна задать этот вопрос… — закрыв глаза, я пыталась собраться. — У меня, спустя две недели после ночи с Даниелем… пошла кровь. Я залила всю ванную комнату ею, у меня сильно болел живот… до такой степени, что потеряла сознание.

Нора удивленно отпустила мою руку, нахмурив брови, она уставилась в пол беседки.

— А после перевоплощения в …вампира… у тебя бывали женские дни? — она покосилась на меня и сразу отвела взгляд.

— Нет. Поэтому я и думала, что беременность невозможна теперь. Я вижу сны, которые часто бывают пророчащими… и в ту ночь увидела ребенка, который на моих руках превратился в лужу крови. У меня нет сомнений в том, что это была прерванная беременность, Нора. — я взяла ее за руку, прошептав: — Даниель сказал, что он все отдал ради меня, и кроме меня ему ничего не нужно. Понимаешь, я хочу теперь родить ему дитя! Это как навязчивая идея теперь после того, как это случилось со мной! И я съедаю себя изнутри за то, что так произошло! Я проклинаю свою вампирскую сущность, которая не позволяет мне родить малыша! — слезы хлынули из моих глаз, громкие всхлипывания вырывались из моей груди.

Нора придвинулась ко мне, и, обняв, стала гладить меня по волосам.

— Я знаю, насколько сильно любит тебя мой племянник. Стая теперь это тоже понимает. Не дает тебе выносить дитя то, от чего теперь тебе никуда не деться. Знаешь, что я тебе скажу… — Нора отодвинулась от меня, и слегка улыбнувшись, прошептала: — Несмотря ни на что, ищи способ, ищи выход. Не опускай руки, как когда-то отпустила их я. Не нужно убиваться горем, нужно искать путь, пройдя через который ты сможешь добиться своего. А ведь я когда-то настолько упивалась своим горем, буквально им и жила… и, когда превратившись в старуху, только тогда осознала, что ведь я могла просто усыновить ребенка. Уехать с той же Лейлой, которую так любила и не расставаться с ней. Почему я это не сделала? А потому, что кроме своего горя не хотела видеть ничего вокруг, даже тех, кто во мне так нуждался. Поняла меня, детка?

Я посмотрела на Нору, так и не понимая до конца — какой такой выход сейчас может быть в моей ситуации? Каким способом у меня получится родить нашего малыша? Осуществимо ли это вообще, когда я — вампир…

— И помни, ты не только вампир. — Нора словно прочитала мои мысли. — Ты еще одна из нас. Если бы твое тело полностью умерло, у тебя не было бы крови в тот раз… Не оставайся наедине со своим горем, ищи способы от него сбежать. Запомни раз и навсегда, Розмари. Не сдавайся.

— Спасибо Нора… Спасибо тебе за все. — прошептала я, когда увидела выходящего из Рощи Предков Даниеля.

Когда мы ушли из беседки, в моем сердце появилось чувство тревоги и растерянности, глубоко осев где-то на глубине. Даниель видел мою растерянность, но пока не расспрашивал меня. Мы пообедали вместе со стаей, а мне снова налили красного вина. Я отметила, что в замке Уайт всегда подавали прекрасное красное вино, которое имело глубокий и насыщенный вкус. Потягивая вино, каждый глоток доставлял мне наслаждение.

После обеда мы всей стаей вышли на прогулку у озера. Мне было приятно находиться в обществе семьи Уайт, особенно когда они не уделяли внимания моей персоне. Линда и Габриель пообещали, что обязательно приедут зимой покататься на лыжах или побегать ночью по заснеженной горе в облике волков. Еще они намекали на то, что как-нибудь хотели бы прокатиться на каноэ. Даниель хохотнул, когда вспомнил мой растерянный и испуганный вид в этой маленькой узкой лодочке, и, притянув меня к себе, поцеловал меня в зардевшиеся щеки. Лукас так же настаивал на приезд к нам, чтобы прокатиться на Порше, Даниель рассказал ему, что есть еще в Калгари ралли, от чего Лукас еще больше загорелся поездкой в гости. Пообещав непременно пригласить молодых членов стаи в гости, мы еще какое-то время прогуливались с ними, весело беседуя.

Затем, пришло время собирать вещи, и мы отправились в зеленую комнату. Оставшись там наедине, замерев посередине комнаты, Даниель прижал меня к себе, и стал страстно целовать. Я видела, как его ресницы

...

Ұқсас кітаптар

Consuello RudolshtadtПо ту сторону луны. Книга 1

18+

Consuello RudolshtadtОткрывающая реальность

18+

Consuello RudolshtadtМирабэль. Книга 1

18+

Consuello RudolshtadtШпаргалки счастливой женщины

18+

автордың кітабын онлайн тегін оқу По ту сторону луны. Рандеву с судьбойConsuello Rudolshtadt