Вагуля, постригись!
«Если же остричь меня, то отступит от меня сила моя; я сделаюсь слаб, и буду, как и прочие люди»
Библия. Книга Судей. Глава 17
Дует мягкий летний бриз с моря, принося приятную свежесть. Он медленно проводит рукой по седым волосам, восхищённо оглядывая изменения на бульваре и прихлёбывает кофе. «Опять Элик запаздывает — с досадой думает он. — Ну что за идиотская привычка, опаздывать на полчаса, час? А вот и он!»
Элик подходит, сокрушённо извиняясь за опоздание.
— Можешь меня поздравить — он загадочно улыбается.
— Что, Айгюша поступила?
Элик самодовольно кивает. Он торжественно встаёт, и они обнимаются.
— С меня подарок для племянницы.
Из динамиков доносится рок в исполнении Evanescence.
— Ишь, как хиппуют! — восхищённо произносит Элик.
Он не отвечает, имитируя игру на гитаре. Молодая пара, одобрительно улыбаясь, смотрит на убелённого сединами мужчину, задорно реагирующего на мелодию современной рок — группы.
А память уводит его в другие времена, когда в моде были другие названия…
Какой взгляд, какие плавные движения! Вот, она пристально смотрит, слегка прищурив глаза, а вот и поворот в танце. Чёткий ритм «Hop, Hey — Hop» группы «Wings». Она плавно вращается, полы клетчатой юбочки приподнимаются, обнажая её ножки, о боже, полные красивые ножки!
— Вагуля, Вагуля! — кричит она не своим, но каким — то другим — маминым голосом. — Вставай, уже пора!
— Мам! Ну, что же это! На самом интересном месте. Сегодня же воскресенье! — недовольно бурчит он, натягивая одеяло на голову.
Наверное, снилась какая — нибудь одноклассница. Мама нагнулась, прижимаясь к нему нежным поцелуем.
— Вставай, лежебока! У меня ещё уйма дел по дому, а вечером, ты не забыл, мы все идём в гости к твоей тётке.
Он встал и, сладко потянувшись, сел на кровати. Благоговейно оглядел, развешанные по стенам плакаты, откуда вызывающе смотрели длинноволосые идолы: BEATLES, ROLLING STONES, LED ZEPPELLIN, PINK FLOYD, DEEP PURPLE! Начало ритуала: не спеша подошёл к магнитофону и включил его. Полилась чёткая, ритмичная музыка PINK FLOYD. Он запрокинул голову, имитируя игру на электрогитаре.
— Можно потише? — вопросительно взглянул из — под очков папа, входя в комнату. Он тихо вздохнул и убавил звук.
— И пора бы тебе постричься, — строго взглянул он на Вагулю.
— Ну что это за лохма? Ты похож на диких галлов.
— А на кого я должен быть похож? — устало спросил он.
— Ну, хотя бы на римских легионеров. Они стриглись и брились перед боем, — мечтательно произнёс отец.
— Пап! Но они же завоеватели — рабовладельцы! — иронично воскликнул Вагуля.
Отец искоса взглянул на него: — Иди завтракать!
За завтраком отец просматривал утренние газеты.
— Пап. А помнишь, бабуля говорила, что читать во время еды — грех! пробурчал Вагуля с набитым ртом.
— Да, да. Пусть земля ей будет прахом, — рассеяно произнёс папа, продолжая читать.
— Кстати, ты знаешь, сегодня у них Хусейн будет с Кямалей, — обратился он к маме, отрываясь от газет. Хусейн был младшим дядей, которого сильно любил и опекал отец. Это был исключительно добрый и наивный человек, женатый на волевой и своенравной провинциалке, которые верёвки из него вила.
— Твой брат — хороший человек! Но его жена… Удивительно завистливая с… — запнулась мать, не желая выражаться при сыне.
— Ты опять?! Я прошу тебя, оставим этот разговор!
— Как оставить? — вскипела мать. — Он проучился в Москве на твои деньги, ты свадьбу ему справил, а он? А его к
