— И вот еще что говорил мне тот человек, — продолжал Матвей. — «Богатство может быть только народным, общим. Если, мол, богаты не все, а только немногие, значит, эти немногие — ловкие воры, они обкрадывают народ и живут его кровью и потом.
В России бывал и всю Сибирь от Урала до Ленских золотых приисков прошел, а видел всюду одно и то же: нищету, голь перекатную, несчастных людей, забитых подневольной работой. Посмотришь на такую жизнь — одни слезы, и просвета никакого не видно. И долго мне, говорит, казалось: главная сила в жизни — богатство. Ну как же не сила? Богатому человеку все открыто, все дозволено, на его стороне и власть, и суд, и сам царь. А потом открылось мне другое. Перво-наперво — то, что богачей на свете немного, и закон у них в жизни один: человек человеку — волк. Второе — что большинство народа живет другой жизнью, не этими волчьими порядками, а любовью к человеку. Взять хоть бы нас, говорит, рабочих. Чего нам делить, чего друг другу завидовать? Интерес у нас один, общий. Рано или поздно объединится весь угнетенный рабочий люд, уничтожит волчьи законы и устроит жизнь по-новому, по-человечески»
