И в этот момент Сигруд понимает: это петля, бесконечная петля искалеченных детей, которые вырастают, но берегут свою боль, сохраняя ее свежей и новой, причиняя еще больше травм и начиная весь цикл заново.
Я обнаружила, что молодежь представляет большую опасность. За ней надо внимательно следить: если в стране слишком высока безработица или уровень бедности среди молодежи, начинаются проблемы. Молодые люди чересчур часто собираются, чересчур много чувствуют и так мало знают о жизни, что им неведомо, что они могут потерять. Разумнее всего отвлечь их, занять чем-то другим, пока они не состарятся и не утратят этот дикий огонь в сердце. Или используйте их, если сможете. Молодые стремятся найти идею, за которую можно умереть с честью, – все дело в том, чтобы подыскать идею, благоприятную для вас.
Тактика выживания, давно известная Сигруду: выковать из своей печали компас и идти по стрелке.
Жалок жребий существа, – думает он, – которому даже не позволено плакать!» Он нап
«До чего жуткий грех – нетерпение, – думает он. – Оно делает нас слепыми к текущему моменту, и лишь когда он превращается в минувший, мы оглядываемся и понимаем, каких сокровищ лишились».
– Ты, Сигруд йе Харквальдссон, – говорит Олвос, вытряхивая свою трубку, – человек, которого чудо по ошибке приняло за бога.
В божественные времена целью богов было творить реальность мира для людей.
Богов больше нет. Но кто-то по-прежнему должен этим заниматься.
Теперь задача говорить людям, какова реальность на самом деле, определять ее для них возложена на правительства. Ибо граждане в общем и целом совершенно неспособны делать это сами для себя.
Из письма министра иностранных дел Виньи Комайд премьер-министру Анте Дуниджеш. 1713 г.
– Ну, она точно не знала, но намеревалась попробовать. Она заполучила божественного ребенка. Может, она хотела пытать его, сломить его разум, перепрограммировать его. И она была готова нарушить много правил, чтобы провести больше исследований. Все, что могло дать ей подсказку, как его переделать. – Мальвина искоса поглядывает на Сигруда. – И она искала идеи где угодно. Открывала любые двери, любые склепы, любые склады, какими бы они ни были старыми, проклятыми или запретными…
– Да. Печать Колкана, так долго подавлявшая силу ночи… Когда Колкан умер, печать утратила весь смысл, все влияние, в точности как все остальное, сотворенное им. И запертый здесь мальчик получил возможность уйти. Хотя он уже не мальчик.
– У старой суки был блестящий ум. Наверное, придумала, как его обдурить. Пришла к нему – может, угрожала сделать с ним то же самое, что кадж с остальными. Он все еще страдал после потери приемных родителей. Наверное, был сам не свой. Она посадила его на корабль и увезла сюда, далеко от земли, которая его питает, от тех, кто в него верит, придает ему форму и влияет на его суть, – и это сделало его слабым.
