– У прислуги нет инициативы. И нравственного стержня. По телу Роуз пробежала волна гнева. Ее это сильно взбодрило. – Я только полторы недели прислуга, мисс. У меня еще остался стержень, – сказала она. И тут же пожалела. Все знали, насколько Изабелла избалованная. Ей никто не перечил, даже собственный отец, который считал ее ангелом
еще ты со мной разговариваешь. Обычно грубишь, конечно, но больше никто, кроме Гуса, вообще не говорит со мной. Даже старик Фаунтин с трудом меня замечает, а когда я хожу к родителям на чай, они только и твердят, чтобы я больше трудился
– Ты правда хочешь помочь? – Роуз уставилась на него в изумлении. – Почему? Фредди как-то беспомощно пожал плечами. – Не знаю. Ты спасла меня от стихийного духа. Я тебе обязан. – Он нахмурил брови. – Это неправильно – быть обязанным служанке, так что надо вернуть долг. – Он слегка сгорбился и тихо продолжил, избегая взгляда Роуз: – А еще ты со мной разговариваешь. Обычно грубишь, конечно, но больше никто, кроме Гуса, вообще не говорит со мной. Даже старик Фаунтин с трудом меня замечает, а когда я хожу к родителям на чай, они только и твердят, чтобы я больше трудился. Если тебя тоже похитят, я… я буду скучать! Роуз сердито посмотрела на него.
– Он у тебя сейчас опять упадет, – объяснил он, ставя поднос на пол и усаживаясь на подоконник. – Давай садись. Что с тобой такое? Решила, что в приюте лучше? – с тревогой спросил он. – Хочешь туда вернуться, в этом дело? Роуз только и могла, что таращиться на него. – Ты что, дурак? – спросила она резко, не сдержавшись. – Конечно нет! – продолжала она уже более вежливо. Наверное, он просто ничего не понимает. Это не его вина. Медленно, пытаясь сама разобраться в том, что произошло, она рассказала ему о Мэйзи.
