Вдруг, неожиданно, возникла тишина,

Пронзаемая редкими шагами,

Мучительно необходимые слова

Рассеялись под нашими  ногами.

Вечерний воздух, словно наших мыслей тень,

Застыл, и в нём все звуки гаснут, тонут,

И то, что было между нами в этот день

Рассыпалось, и кануло, как в омут.

И в чём причина, в неумелости моей?

Или в твоём сияньи недостаточном?

Иль в этой ночи отрезвляющей,

Напоминающей о вечном и загадочном.

21 декабря 1985

Сверкает снежным, эфемерно-голубым

Всем существом направленная к небу

Крыша.

Над ней застыл,

Откинувшись назад надменно,

Месяц.

И я,

С авоськой, проходящий мимо,

Несущий лёгкий холод под одеждой.

22 декабря 1985

Кремля горящие рубины

Видны в старинное окно.

В уснувшем коридоре длинном

Сейчас уютно и темно.

Раздался тихий звон курантов,

И, чутко слыша перебор,

Как инструмент без музыкантов,

Им отозвался коридор.

И у окна, вполоборота,

Со взглядом в заоконность, вдаль —

Моя случайная забота,

Она ли это, не она ль?

Ладонь замедленно стирает

Туман с холодного стекла,

И, обновлённая, сияет

Москвы ночная кабала.

28 декабря 1985

Лицо привычное читая,

В одной из милых черт

Заметил вдруг, не ожидая,

Уж недоступный свет,

И сердце камнем покатилось

С вершины ложной вниз,

И тело дрожью ощутилось,

И грусти след повис.

6 марта 1986