кітабын онлайн тегін оқу Сборник Литклуба Трудовая — 2019. Третья часть
Сборник Литклуба Трудовая — 2019
Третья часть
16+
Оглавление
- Сборник Литклуба Трудовая — 2019
- Анатолий Рыжик
- 7-й зенитно-ракетный дивизион
- Первый день службы
- Первая проверка
- Первое учение
- Холостяки
- Личный состав
- Адова дорога
- Владимир Броудо
- Создана первая видеоэкскурсия Музея истории в мкр Трудовая
- Бессмертный полк в Трудовой
- Реплика
- Николай Алексеенко
- Белая лебедь
- Бесконечные дороги
- В бухгалтерии
- Вариант окончания
- Врачам
- Времена года
- Господин Доллар
- Господь Всемилостевый!
- Дом восходящего солнца
- Дьяволица
- Куда идём?
- Мёд и горечь
- Обелиски
- Объяснение в любви
- Петляя петлёй
- Подмосковье
- Полустанки России
- Почему получается как всегда?
- Почта России
- Просто в рифму
- Сила веры
- Сладкая парочка
- Слепой музыкант
- Случай
- Счастливая пора
- Татьяна
- Целители
- Частушка
- Чёрный тюльпан
- Алина Сапожникова
- Я уважаю «минуту молчанья». О детях на войне
- Екатерина Стрельцова
- Победим весеннюю апатию вместе!
- Елена Громик
- Первые минуты
- Елена Филиппова
- Участники танцевальной группы из Трудовой покорили сцену Кремлевского дворца!
- Литература
- Читать и скачать бесплатно книги по истории нашего поселения (гп Некрасовский, Дмитровский городской округ, Московская обл)., изданные для Музея истории в мкр Трудовая
- Читать и скачать бесплатно ВСЕ Сборники «Литклуба Трудовая»
- Читать и скачать военно — патриотические книги Литклуба «Трудовая»
Анатолий Рыжик
7-й зенитно-ракетный дивизион
Отрывки из повести «Жизнь в зелёном мундире»
Всё это происходило совсем недавно, поэтому Моисеев сейчас находится в госпитале. Ещё мне рассказали о том, Моисеев заговаривается, называя себя князем Жаровским (производная от названия деревни Жары, из пяти домов, рядом с которой расположен дивизион).
Узнал я и то, что дивизион считается ссылкой, в штате большой некомплект, как офицеров, так и сверхсрочников.
В дивизионе никто не хочет служить, а младшее звено офицерского состава — почти все двухгодичники — студенты. В такой ситуации, думая о ночлеге мне ничего хорошего ожидать, не приходилось. Подумал: хотя бы каптёрка, в которой придётся ночевать, была не очень грязной…
Машина остановилась на КПП. Оттуда Скрипкин позвонил начальнику штаба дивизиона — доложил о приезде. Оказалось, что рабочий день не закончен, идёт совещание офицерского состава и все находятся в классе учебного корпуса.
После доклада Скрипкин сообщил мне: «Нас ждут»
По дороге в учебный корпус я увидел тусклый пейзаж жилой территории дивизиона с деревянными постройками. Несмотря на то, что мы шли в полутьме, Скрипкин не терял времени — вводил меня в курс жизни дивизиона. Он рассказал, что есть и каменные здания на хозяйственной территории, это котельная и баня. Казарма, классы, склады, водокачка, навесы, свинарник — старые деревянные постройки. Жилой городок (ДОСы — дома офицерского состава) находится за КПП. Это четыре одноэтажных сборно-щитовых жилых дома. Они с такими дефектами, что их прозвали сборно–щелевыми. В домах очень плотно размещены офицеры и сверхсрочники с семьями. Туалеты находятся на улице, поэтому зимой, когда морозы доходят до минус пятидесяти, народ, снимая штаны мёрзнет. Вода берётся в колодце, который редко, но перемерзает. Отопление домов осуществляется дровами, которые готовят себе на зиму сами проживающие. Заготовку леса проводят силами дивизиона сообща, а колет дрова каждый сам себе как может. Попросту говоря, совершается военное офицерское троеборье: вода — дрова — помойка. Помещения дивизиона и жилые дома давно не ремонтировались. Со всех сторон они продуваются ветром и по ним шныряет бесчисленное количество огромных крыс.
Детей офицеров (школьников) доставляют за пять километров в деревню Воронино — там находится ближайшая школа. Возят их на машине без кузова — ракетном сидельном тягаче. В кабине по трое — четверо детишек.
В деревенской школе учеников и учителей не хватает, поэтому с первого по пятый класс занятия проводит один учитель, а все ученики находятся в одном помещении. Это всё Скрипкин успел мне рассказать по дороге в класс, где нас ждали. Информацию Борис «вываливал» на меня, не жалуясь на судьбу, а, просто констатируя реалии понимая, что такая участь уготована и мне. Я даже заметил в его рассказе некую гордость за себя: мол, условия дрянь, а я в таковых уже семнадцать существую!
Честно говоря, меня его повествование мало волновало и уж совсем не пугало: Анне ещё год учиться в Минске. Я выдержу, а там глядишь — что-нибудь придумаю. Не так страшен чёрт, как его малюют!
Сейчас меня больше интересовал вопрос: как встретит молодого лейтенанта коллектив?
И он встретил меня смешками и шуточками…
Только мы вошли в класс, я сразу же почувствовал, как неестественно смотрелась моя парадная, цвета морской волны форма в этих условиях! (Отсюда смешки и шуточки). Как я потом узнал, многие из офицеров парадную форму даже не получали (для чего она здесь?), считая денежную компенсацию за неё более целесообразной и необходимой. Скрипкин доложил начальнику штаба:
— «Товарищ майор! Старший лейтенант Скрипкин из штаба бригады прибыл. Задачи, поставленные выполнил. Привез с собой лейтенанта на должность заместителя командира батареи»
Перешёптывание и шуточки среди офицеров сразу же смолкли, а начальник штаба опешил: — «Может, ты и на мою должность кого-нибудь привёз? Ты, наверное, Скрипкин уже дербалызнуть успел. Капитан Курский только что ушёл в отпуск после боевых действий во Вьетнаме, а ты его сразу же куда-то запихнул. Я с подполковником Араловым в обед по телефону говорил — даже намёков с его стороны на перемещения не было!» — «Забыл Аралов Вам сказать, а я никого и никуда не пихал. Капитана Курского поставят комбатом в другой дивизион. Аралов сказал, что ему некуда деться — лейтенант на капитанскую должность приказом Министра Обороны назначен. Он Минское ВИЗРУ закончил» — доложил Скрипкин. — «Ну, это совсем другое дело раз Курский пошел на повышение!
Тогда жаль, что ты на моё место никого не привёз!» — вздохнул начальник штаба и, уже обращаясь ко мне: — «Мы сейчас товарищ лейтенант, готовимся к прилёту командира корпуса ПВО генерала Кабишева — летчика, Героя Советского Союза. Не путайте его только с Карбышевым — того немцы убили, а этот прилетает с комиссией, чтобы нас „убить“, а точнее разорвать нам жопу немецким знаком! Уже трижды за этот год наш дивизион признавался не боеготовым!
Для его приезда мы готовим вертолётную площадку на послезавтра. У Вас есть время войти в курс дел. Батарею будет представлять командир — капитан Сергиенко, а Вы как инженер проведёте подготовку
аппаратной и приемо-передающей систем. А то эти „пиджаки — интеллигенты“ — он указал на группу отдельно сидящих лейтенантов — вечно чего-нибудь отмочат. Студенты — что и говорить!»
И уже перейдя на устало-добродушный тон, начальник штаба закончил: — «Ладно, товарищи офицеры, совещание будем заканчивать. Сейчас лейтенант…, как Вас? Рыжик… расскажет о себе»
Я доложил свою автобиографию, которая умещалась на половине страницы. Докладывал минуту. — «Какие вопросы к лейтенанту?» — спросил начальник штаба.
— «Никаких!» — бодро и за всех присутствующих ответил Скрипкин — «тем более что товарищ привёз вступительные…»
В класс солдат принёс «Солнцедар». Собрание ожило. Начальник продовольственного склада молниеносно засервировал столы эмалированными кружками, доставил хлеба и консервов. С полным соблюдением субординации и чиноуважения, с короткими тостами командного состава дивизиона, ящик «Солнцедара» был опустошён за полчаса. Я только успел спросить у начальника штаба, где мне можно разместиться, сначала хотя бы на ночлег. — «Завтракать будете в солдатской столовой. Дежурному скажете, что я приказал Вам снять пробу. Скрипкин Вас привёз — у него и заночуете, а завтра выйдет на службу командир дивизиона — майор Моисеев — ему представитесь, и он Вас определит».
Скрипкин попытался возразить: — «У меня ночевать негде — две комнаты, жена, дети. Куда положить?». — «Хочешь, чтобы я посоветовал его положить с твоей женой?» — спросил Бориса начальник штаба. Скрипкин такого совета не хотел.
Первый день службы
На следующий день с утра я пошёл позавтракать в солдатскую столовую — «снять пробу». Затем проследовал на развод личного состава по местам работ. Проводил его начальник штаба майор Агеенков. Первое, что он сделал — представил меня всему личному составу дивизиона, после чего я занял своё место в строю. Организация развода и поведение на нём личного состава мне не понравились: много говорильни, нет постановки конкретных задач наблюдаются пререкания и разговоры в строю. В училище было не так. Конечно, я знал, что будет не так, но и не думал, что так плохо. После развода майор Агеенков сказал мне, чтобы я представился командиру дивизиона — тот прибыл из госпиталя и находится в своём кабинете. Постучавшись, со словами «Разрешите войти?», я вошёл в маленький кабинет, в котором стоял один письменный стол и было одно маленькое окно. Помещение было шириной с окно и настолько маленькое, что казалось, будь здесь детский горшок, то он наверняка был бы внутрь ручкой. За столом, спиной ко мне смотря в окно, подперев голову, сидел, очевидно, командир дивизиона, очевидно майор. Меня смутило то обстоятельство, что на одном погоне была майорская звезда, а на другом нет. На мой «вход» никакой реакции. Минута, три, пять…
Я решил — надо представляться. Доложил: — «Товарищ майор! Лейтенант Рыжик прибыл для дальнейшего прохождения службы!»
В ответ — молчок. Стою, жду. После затянувшейся паузы, не поворачиваясь ко мне: — «Говоришь, служить прибыл? Так иди, служи!»
Я опешил от такой встречи, но мне надо было определяться с моим размещением и приёмом должности. Решил спросить:
— «Товарищ майор! Разрешите вопрос?». А в ответ: — «Вопросы здесь задаю я! Ты знаешь кто я?». — «Знаю. Командир дивизиона майор Моисеев». — «Не хрена ты не знаешь! Я князь Жаровский! Понял?» — «Так точно. Понял». — «Ну, тогда иди, служи лейтенант». Расстроенный я зашел к начальнику штаба Агеенкову, доложил, как прошло представление в должности. Тот не удивился. Агеенков -участник Парада Победы, знаменосец, кидавший знамена гитлеровской Германии к подножью Мавзолея Ленина был готов ко всему. Даже к тому, что им командует больной идиот. А вот меня в те времена эта несправедливая «кадровая смесь» самодуров — алкоголиков и участников Великой Отечественной войны меня просто поразила. Причём значительно больше, чем плохие условия жизни в дивизионе. Это был первый урок несправедливости кадровой политики в армии, но увы — далеко не последний. По ходу моей службы известное выражение: «кадры решают всё» трансформировалось в другие: «В кадрах — решают всё».
«Кадры — решают и всё». «Кадры — решились на всё». Начальник штаба майор Агеенков был ровесником моего Папы. Пройдя фронт, он дослуживал до п
