Люди не умеют ценить то, чего им не довелось лишиться. Одиночество – это великий дар и благодать.
Люди не умеют ценить то, чего им не довелось лишиться. Одиночество – это великий дар и благодать.
Люди не умеют ценить то, чего им не довелось лишиться.
Но страх и безверие всё смяли и раскрошили их возможное будущее в труху.
Глупость человеческая в том, что мы верим людям. И даже если не верим, то… всё равно верим. Это звучит странно. Но нам становится неловко не впустить кого-то в дом или не пойти куда-то, если зовут. Мы же хотим быть хорошими девочками и мальчиками и не задумываемся о том, уйдём ли потом из гостей, куда так ласково зазывают, выйдем ли из машины, когда так радушно предлагают подвезти. Никто и никогда не задумывается об этом, потому что никому и в голову не приходит, что приглашает в гости маньяк-убийца или подвозит насильник-извращенец.
Я буду помнить об этом, даже если ты сто раз извинишься. Я всё равно буду помнить. И рано или поздно это разъест нас с тобой, как ржавчина. Лучше остановиться сейчас.
Люди не умеют ценить то, чего им не довелось лишиться.
достала карту Дубовец Светланы Афанасьевны.
«Как забавно», – доктор сравнивала обеих пациенток – обе Светланы, у Дубовец
Когда часы отсутствуют, включается внутренний таймер.
– Спасибо, – он погладил белый картон, порывисто вздохнул, – всё, что от неё осталось, уместилось в эту папку. Я вам благодарен, Елена Васильевна, за то, что вы отнеслись по-человечески, это большая редкость. Вот, – он открыл небольшой портфель, – я знаю, что вы любите коньяк…
– Нет-нет, что вы! – Елена замахала руками, протестуя. – Даже и не думайте, ну, вы что, Вадим Григорьевич, ни в коем случае.
– Пожалуйста, – голос его был тихим, – выпейте за маму, сегодня девять дней.
