Сергей Зайцев

Ключник

Вселенная ИКС

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Дизайнер обложки Катерина Андреева

Дизайнер обложки Сергей Зайцев

© Сергей Зайцев, 2019

© Катерина Андреева, дизайн обложки, 2019

© Сергей Зайцев, дизайн обложки, 2019

В закрытой игровой локации, предназначенной для штрафников — царстве льда и снега, борьба всех против всех не останавливается ни на миг. Человек здесь — исчезающий вид, все заполонили нелюди, и стоит почаще оглядываться, чтобы не пропустить удар в спину, так как чужие души пользуются спросом. Но самую худшую новость, как всегда, узнаешь последней — покинуть локацию можно, лишь выполнив невыполнимый Эпик… Мы все застряли в этом заснеженном аду… Навсегда ли?

18+

ISBN 978-5-4483-2079-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Ключник
2. Часть 1. Глава 1. Замерзший мир
3. Глава 2. Первые впечатления
4. Глава 3. Экстремальная привязка
5. Глава 4. Местная легенда
6. Глава 5. Знакомство с крепостью
7. Глава 6. Новые соратники
8. Глава 7. Логово
9. Глава 8. Душелов
10. Глава 9. Блуждание в потемках
11. Глава 10. Зачистка
12. Глава 11. Босс логова
13. Глава 12. Бегство
14. Глава 13. Новая договоренность
15. Глава 14. Планы и перспективы
16. Глава 15. Предательство
17. Часть 2. Глава 16. Новый союзник
18. Глава 17. Кустарное производство
19. Глава 18. Новые открытия
20. Глава 19. Полезные трофеи
21. Глава 20. Короткая передышка
22. Глава 21. Благие намерения
23. Глава 22. Погоня
24. Глава 23. Нежданный союзник
25. Глава 24. Озарение
26. Глава 25. Тайный проход
27. Глава 26. Цитадель Феникса Крика
28. Глава 27. Новый план
29. Глава 28. Калибровка
30. Глава 29. Атака Цитадели
31. Глава 30. Победа и поражение
32. Эпилог
    1. Примечания автора

Все книги серии «Вселенная ИКС» (ВИКС):

1. Душелов

2. Ключник

3. Искатель

4. Палач

Часть 1. Глава 1. Замерзший мир

Яркая вспышка портала поднялась от стоп к голове, целиком окутала тело желто-голубым сиянием, ослепительно ударила по глазам.

Резкий перепад температур на миг прервал дыхание — навалившийся холод подобен физическому удару. И тут же налетел ледяной ветер, впиваясь в кожу тысячами болезненных укусов. Зрение вернулось сразу, словно щелкнул переключатель, и я ошеломленно обнаружил, что прежний зеленый мир «песочницы» исчез в бесчинствующей вокруг метели. Сидящая на левом плече Кроха испуганно пискнула и мигом нырнула ко мне за пазуху — голышом на морозе не очень-то покрасуешься. Системные сообщения с информацией о новой локации посыпались одно за другим, но сейчас было не до них. Не торопясь делать первый шаг в неизвестное, я настороженно оглядывался по сторонам, высматривая любую опасность. Сапоги по край голенища провалились в снежный покров, изо рта вырывались облачка пара, пронизывающий до костей ветер завывал и швырял в лицо обжигающе-колючие пригоршни снежной крупы.

Ничего.

Ничего не видно дальше десятка-другого метров — взгляд бессильно тонул в белых вихрях. Похоже, единственную опасность для меня и моих питомцев представлял лишь сам холод…

Тоже изрядно ошеломленная резкой сменой обстановки, Фурия недовольно заворчала, вздыбила дымчато-серую шерсть на загривке и опасливо переступила лапами по незнакомому для нее белому веществу, кусающему морозом подушечки лап. Еще бы — из теплого вечнозеленого рая да в ледяной ад. Как обухом по башке…

Фурия вдруг зашипела и развернулась одним гибким стремительным движением. Звериный слух намного совершеннее человеческого и позволил ей на пару секунд раньше уловить нарастающий стук копыт. Сквозь метель проступил силуэт скачущей фигуры всадника. Насыщенные снегом порывы ветра скрадывали его очертания, вносили в них сумятицу и я не сразу понял, что именно вижу. А потом на несколько мгновений снежная круговерть вдруг расступилась и я уставился в полнейшем изумлении на это диво-дивное.

Разбрасывая копытами снежный покров, ко мне несся галопом… самый настоящий кентавр. Укрытая меховой попоной конская туша переходила в человеческий торс, облаченный в доспехи из коричневой кожи и тусклого металла. Сквозь прорези глухого цилиндрического шлема я почувствовал внимательный оценивающий взгляд. Как только наши взгляды встретились, воин шевельнул рукой, направляя тускло блестящий наконечник длинного черного копья в мою сторону.

Да твою ж за ногу… Не слишком приятное начало!

Словно опомнившись, метель набросилась с прежней силой. Я криво усмехнулся, щурясь от летящей в лицо острой снежной крупы, словно шершавым наждаком скребущей по стянутой холодом коже голого черепа. Быстрым движением стянул со спины меч, одновременно мысленно активировал защитные ауры и попытался оценить противника. И озадаченно чертыхнулся. Вместо символов и цифр уровня, расы и игрового класса кентавра я увидел лишь мешанину из каких-то нечитабельных закорючек. Неужто в системе произошел сбой из-за перехода в новую локацию? Выходит, я не знаю, с кем сейчас столкнусь, не знаю его возможностей даже теоретически… Ощущение опасности ледяными пальцами скользнуло по лицу и спине. А ведь и питомец еще слишком мал для серьезных сражений, кентавр просто затопчет дикошу копытами.

— Фури, в сторону!

Зашипев и выгнув спину, Фурия сиганула с пути кентавра вправо, чуть ли не из-под копыт. Я же броском метнулся влево, уклоняясь от удара копьем, наконечник которого с угрожающим шелестом пронзил воздух рядом с моим плечом. Перекатившись по скрипучему снегу, я вскочил, готовясь отразить следующий удар. Но его не последовало. Кентавр не стал разворачиваться. Наоборот — прибавил прыти, уносясь в метель. Удивиться я не успел — почуяв движение сбоку, отпрянул в сторону и обернулся с мечом в руке к новой опасности, вскидывая открытую ладонь для удара «Копьем пламени».

Из снежных вихрей выскочила укутанная в меховую накидку человеческая фигура, нахлобученный на голову капюшон скрывал лицо. Не обращая на меня внимания, низкорослый, как подросток, незнакомец коротко и энергично взмахнул рукой. Сквозь вой метели послышался приглушенный свист пролетевшего мимо снаряда и тут же раздался глухой удар, будто приложили палкой по набитому песком мешку. Драпающий кентавр выгнул спину и гортанно вскрикнул, но не остановился. Еще секунда и его силуэт окончательно скрылся из виду, затертый суматошным танцем метели.

Пращник, а в руках незнакомец держал не что иное как ремень пращи, что-то запальчиво выдал вслед противнику, судя по тону — крепко выругался, затем уставился на меня. Я по-прежнему не видел его лица, но чувствовал раздосадованный и сердитый взгляд. Следующую, не менее сердитую фразу, я тоже не понял. Впрочем, догадаться несложно. Стрелок был недоволен тем, что кентавр ушел, а я ничего не сделал.

— Ну, уж извини, — я неловко усмехнулся быстро стынущими губами, чувствуя, как пальцы с каждой секундой все сильнее коченеют на рукоятке меча. — Не люблю встревать в чужие разборки, не разобравшись в сути.

Звук голоса тут же стер вой метели.

Тоже осознав безнадежность диалога, незнакомец жестом поманил за собой, развернулся и торопливо двинулся прочь.

— Пойдем за ним? — я вопросительно покосился на дикошу.

Фурия фыркнула, как бы говоря, что деваться нам все равно некуда, и побежала следом за проводником. И то верно. Несмотря на явные разногласия с кентавром, со мной незнакомец повел себя вполне мирно, а значит, с ним разумно попытаться наладить контакт. Как местный он наверняка лучше знает, где можно найти укрытие от ветра и холода, а то того и гляди вскоре превращусь в ледышку.

Отправив меч за спину и заслонив глаза рукой от секущих оплеух ветра, я двинулся за своим питомцем, тихо радуясь несостоявшейся схватке. Не хотелось проливать кровь на первых же шагах в новом мире. По многим причинам. Черт его знает, что представляют собой кентавры, насколько они сильны, как противники, и стоит ли с ними вообще начинать вражду. Прежде чем пускать в ход оружие, не мешало бы разобраться в местной обстановке… Мда, с этим пунктом плана возникли существенные затруднения — язык. Он оказался мне незнаком…

Я резко остановился, нахмурившись. Оказывается, не только информация о встреченных персонажах, но и весь интерфейс превратился в мешанину из закорючек — все менюшки опций, таблицы параметров и описания свойств атрибутов. То есть абсолютно все. Проклятье! Остается лишь радоваться, что ауры вообще запустились — вместо названий «Клинка бури» и «Дыхания ветра» красовалась такая же нечитабельная абракадабра, прежними остались лишь иконки — графическое отображение способностей и заклинаний.

Фурия обернулась и вопросительно мявкнула, не понимая причины остановки. Она права, разберусь с этой проблемой позже, сейчас главное не потерять из виду быстро исчезающего в вихрях проводника. Я прибавил шагу, затем перешел на бег, заметив, что коротышка ускорился. Более выносливое и ловкое, чем у обычного человека, тело-аватар позволяло двигаться довольно ровно даже по снегу глубиной по середину голени, не сбивая дыхания. Заодно согрелся. Надеюсь, Кроха не околела у меня за пазухой, все-таки фейри — волшебное существо, должно же быть у малышки хоть какое-то сопротивление к холоду. А вот дикоша уже явно освоилась и свободно носилась вокруг меня по снежной целине, ее лапы с широкими подушечками почти не проваливались в снег, а резкий пронизывающий ветер бессильно трепал ее дымчато-серый мех.

Вскоре по сторонам проступили скалистые нагромождения, прорезав острыми зубцами заснеженные горные склоны, вершины которых терялись где-то высоко в мятущихся вихрях. Пещера обнаружилась внезапно. Только что перед прищуренными глазами крутилась снежная взвесь и вдруг открылся ведущий в скальную толщу темный зев. Несколько торопливых шагов и бивший в уши вой ветра как отрезало, а мороз, наконец, перестал драть лицо и глотку. Спустя минуту пути по темному туннелю я увидел пламя костра, возле которого на корточках сидел еще один тип, помешивая ложкой в подвешенном над огнем булькающем котелке. На вид — такой же коротышка, как и мой проводник. От варева вкусно тянуло мясным бульоном, прямо аж в животе заурчало. Последний раз я ел… угу, в данже, перед тем, как завалить босса. То есть в прошлой жизни. Буквально.

Звук шагов поначалу заставил «повара» поднять голову и схватиться за рукоять клинка, ножны которого свисали с пояса — то ли короткий меч, то ли длинный кинжал, учитывая рост его обладателя. Но узнав проводника, коротышка одарил меня быстрым изучающим взглядом, оставил оружие в покое и вернулся к ложке. Обнаружился и третий постоялец, который дремал в положении сидя на плоском каменном ложе у стены недалеко от прохода, ведущего дальше вглубь горы.

Проводник наконец скинул капюшон, встряхнул лохматой каштановой шевелюрой с беспорядочно торчащими во все стороны кудряшками, обернулся. И улыбнулся во всю ширину круглолицей мордашки, приоткрыв крупные желтоватые зубы. В больших карих глазах, излучающих живое любопытство, отразились дрожащие отблески костра. Беспечно-гостеприимным жестом пригласив меня погреться у костра, он скоренько стащил башмаки и пристроил их на камень возле огня, на котором уже сушились две пары похожей как близнецы обуви — растоптанное и размякшее нечто из грубой кожи, явно сотворенное вручную не слишком хорошим мастером. Затем и сам шлепнулся задом на свободный камень, вытянув к огню непропорционально широкие, не по росту, стопы в темных вязаных носках. Носках? Черт… Присмотревшись, я понял, что ошибся — стопы этих созданий покрывала густая плотная шерсть «собственного изготовления».

Что ж, после кентавра удивляться уже не стоит.

Между проводником и поваром тут же завязался оживленный разговор, из которого я не понял ни слова. Настороженно поглядывая на обитателей пещеры, я скинул котомку и тоже примостился на гладком валуне, которых вокруг кострища в довольно просторной пещере было разбросано множество. Осматриваясь, задержал взгляд на двух потрепанных кожаных мешках возле стены, набитых комковатым черным содержимым. Любопытно. Недаром раскаленные угли в кострище показались слишком крупными, а синевато-желтое пламя ровным, как от газовой горелки. Пещера отапливалась каменным углем. Взгляд вернулся к котелку. Надеюсь, в нем булькает мясо животного, а не филе незадачливого посетителя. К счастью, не припомню, чтобы полурослики слыли каннибалами. Потому что мои новые знакомцы, скорее всего, были именно полуросликами. Хоббитами. По крайней мере, поразительно на них похожи.

Глядя на их неказистую, обтрепанную и множество раз залатанную одежонку кустарной выделки, сложно было сказать, игроки это или местные жители. Меховые накидки с капюшонами, кожаные куртки и мешковатые кожаные штаны… Просто одежда, без информационного сопровождения. Интерфейс ведь накрылся медным тазом. Если они игроки… В портал «Инферно» вряд ли сплошь попадают из-за хренового стечения обстоятельств, как я. Так что, несмотря на все эти дурашливые ужимки и беззаботный смех, которыми сопровождался разговор хозяев стоянки, расслабляться пока не стоит. Особенно из-за взглядов на мою дикошу, в которых мне почудилась некая гастрономическая заинтересованность. Тьфу, тьфу…

От классических представителей «малого народца» местные отличались ростом — метр и двадцать сантиметров или чуть выше. Классические хоббиты вроде не носили обуви, а эти носили: собственный «мех», похоже, недостаточно защищал от холода. Да и одежка у них, вопреки шаблону, не отличалась яркими цветами. Понятно, что довольствовались, чем могли в соответствии с местными условиями. Наверное, все-таки они игроки. Как и с кентавром, я не видел ни уровней, ни имен, ни класса. Обескураживающе. Радует, что эти ребята ко мне настроены мирно, в отличие от того копытного с копьем. Но миролюбие не мешало мне быть осторожным, так что пока не буду забегать вперед. Нужно собрать побольше информации и получше изучить обстановку, прежде чем делать окончательные выводы.

Дремавший сидя на ложе тип немного отличался от товарищей у костра. Волнистые волосы чуть светлее и длиннее, склонившаяся к плечу и посапывающая во сне мордашка миловиднее, одежда более аккуратная, а фигурка сложена иначе… Да, да, девчонка. Хоббитка. У нее и стопы были значительно меньше, а шерстка на них — короткой и гладкой, как мышиная шкурка. Ну, пусть будет пока Мышуня, вкупе к Повару и Проводнику — как-то ведь обозначать нужно, пока не узнаю настоящих ников. Кстати, такая шерстка на лапках — неплохая замена вязаным носкам, лично у меня, несмотря на пробежку, пальцы в сапогах начинали дубеть. Справа на поясе Мышуни из обшарпанных ножен торчала рукоять длинного кинжала, слева крепилась ободранная металлическая фляга и сложенный вдвое ремень пращи. Метательное оружие типа пращи тоже характерно именно для полуросликов. Рядом с Мышуней на ложе лежала полупустая котомка, скроенная из грубо выделанной кожи.

Немного отогревшись, я начал обращать внимание и на другие нюансы.

Запах. Всем моим новым знакомцам определенно не помешало бы основательно помыться. Если в этой пещере находится их постоянное место обитания, то плачевное состояние гигиены совсем не удивляет, лишь вызывает сочувствие. Подозреваю, что тоже самое ждет и меня. Мда. Отвратная погода, скверные жилищные условия, странные… товарищи, о которых пока ничего неизвестно — ни о характерах, ни о способностях. Учитывая, что у меня остался единственный сейв и пережить я смогу только одну смерть… В общем, веселая мне тут предстоит жизнь. Точнее — выживание. Печалька.

Впрочем, пещера не казалась особо обжитой — ложе, застланное меховыми шкурами неведомых животных, было только одно. Скорее всего, эта стоянка временная и служит укрытием на тот случай, когда охотников и путешественников застигает непогода, вот как сейчас. Один спит, двое бодрствуют. По очереди. Чтобы враги не застали врасплох. Вроде тех кентавров. Сюда-то кентавры, пожалуй, не пролезут — вход в пещеру для копытных низковат, но, кроме них, могут быть и другие, не менее опасные противники.

Кожу на лице и голом черепе начало покалывать иголочками — разливавшееся тепло от костра восстанавливало кровообращение. Хорошо-то как, черт. В вечном лете песочницы закрепленный системой образ бритоголового мне не мешал и никак не заботил, но здесь в срочном порядке придется выяснить, как заставить волосы отрасти. Где-то в локации обязательно должен быть визажист…

Фурия с минуту принюхивалась к запаху варева из котелка, смешно шевеля черной подушечкой носа, затем легла возле моих ног, прижавшись к сапогу и неприветливо поглядывая на коротышек узкими щелочками изумрудных глазищ. Застрявшие в пепельно-серой шерсти снежинки быстро превратились в капельки воды. Кроха, тоже почуяв смену обстановки, завозилась под одеждой, высунулась наружу, глянула на обитателей пещеры и тут же взмыла в воздух.

Разговор мгновенно прервался.

Полурослики подскочили как ошпаренные, вытаращив глаза. Проснулась даже девчонка — тоже вскочила и восторженно взвизгнула. Слишком бурная реакция заставила меня насторожиться, но останавливать фейри уже было поздновато, оставалось лишь смотреть, что из этого выйдет дальше. Да и дикоша вовремя пришла на помощь — заворчала и предостерегающе приоткрыла пасть, обнажив острые белоснежные клыки. Кошка у меня размером с хорошего дога, так что этого хватило — коротышки остались на месте. Просто стояли и завороженно пялились. А Кроха, чувствуя повышенное внимание к своей персоне, сдерживаться не стала, без ложной скромности решив, что сейчас самый подходящий момент покрасоваться. Гордо задрав нос-пуговку и с королевским величием окинув полуросликов васильковыми глазищами в пол-лица, фейри шлейфом распустила за спиной волну золотистых волос и с низким шмелиным жужжанием заработала полупрозрачными стрекозиными крылышками. Само собой, на янтарном, женственно-миниатюрном тельце фейри не было ни клочка одежды, но такое понятие, как смущение, ей было неведомо. Если спросите, каким образом развевающиеся волосы не мешают Крохе махать крыльями, то не отвечу. Понятия не имею. Магия-с.

Фейри облетела очаг, по-хозяйски сунулась к котелку, чихнула, зачем-то попыталась вытащить ложку — а ложка была с нее размером, но не осилила. Пожав плечиками, фейри как ни в чем не бывало отправилась обследовать пещеру, заглядывая в каждый темный уголок и вороша все, что попадалось под руку — камешки, веточки, обрывки кожи, в общем, весь мусор, который усеивал пол. Занялась своей непосредственной работой по поиску плохо замаскированных кладов? Было бы неплохо. К тому же каждый найденный клад начислял моей фейри опыт — чем лучше находка, тем выше бонус. А полурослики так и стояли, лишившись дара речи. Странно. Нетипичная реакция для игроков. Они что, никогда не видели фей? А они точно игроки, я ничего не перепутал?

Новая и вполне своевременная мысль заставила меня крепко задуматься. В начальной локации «Дивносад» я не раз и не два слышал, что во «Вселенной ИКС» насчитывается бесчисленное количество миров, соответственно расы и народы, населяющие этот суперглобальный игровой мир, тоже не поддаются исчислению… И всем им приходится проходить через «песочницы», которых по той же логике вещей должно быть великое множество. Самых разных. Рассуждаем дальше: в своей прошлой жизни я был человеком и человеком же оказался в игре. Но куратор локации, господин Эско, выглядел как чистокровный эльф. И почему бы не предположить, что с такими технологиями и масштабом на просторах этой вселенной можно найти настоящих эльфов, или максимально похожих на них существ? А значит, и полуросликов. И… Тогда и кентавр мог оказаться игроком?!

С трудом представляю свои ощущения, если бы оказался в теле кентавра. Одно дело сменить расу в обычной игре, дистанционно управляя аватаром на экране, совсем другое дело — перекроить физически себя, любимого, плоть и психику. Ведь человеческий мозг в любом теле прежде всего останется человеческим и нужны очень веские причины, чтобы пойти на такие революционные изменения сознательно. Жить в таком теле — это не на картинку на экране смотреть. Вспомнилось, читал где-то, что после хирургического удлинения костей ног людям заново приходится учиться ходить, а всего-то немного смещается центр массы тела. А если тело новое полностью? Вот именно. Придется учиться моторике движений и изменившимся физическим возможностям с нуля, как младенец. Особо впечатлительные могут от такого испытания и свихнуться. Так что вполне естественно вытекает, что сейчас вижу перед собой именно существ иной расы, играющих за самих себя.

После всех этих размышлений поневоле взглянул на свою новую компанию совсем другим взглядом. Даже почувствовал некоторую оторопь и волнение. И кстати, в «песочницах» полуросликов фейри может и не быть, отсюда и доходящее до ступора изумление. Люди бы отреагировали иначе — шуточки, хохмы, скабрезные замечания и двусмысленные предложения. А эти ребятишки прямо онемели. Смотрели на Кроху, как на какую-то святыню, забыв обо всем на свете, даже про шумно булькающий котелок, который грозил без присмотра выкипеть.

Так, пора брать ситуацию в свои руки.

Я мысленно отозвал фейри. Бросив свои исследования, Кроха с недовольным выражением на мордашке вернулась ко мне и плюхнулась на плечо. Мне даже от одного взгляда на нее становилось зябко — на то, как она путешествовала голышом. В пещере, конечно, теплее, чем снаружи, но все же температура едва поднялась к тому порогу, когда вместе с дыханием перестает вырываться пар.

Взгляды полуросликов как намагниченные последовали за Крохой.

Пришлось кашлянуть.

Ноль эффекта.

Тогда рыкнула Фурия. А вот это уже подействовало. Столбняк у всех троих прошел мигом, они тут же сгрудились возле костра и принялись что-то оживленно обсуждать. Повар заодно помешал варево, а Проводник подкинул в огонь несколько углей из мешка.

Странное дело…

Звуки речи всех троих я слышал отчетливо, но почему-то не мог сложить их в нечто связное. В какое-нибудь слово, пусть даже и незнакомое. Или в чье-то имя. Что-то во мне сопротивлялось, как в разлаженном механизме. Вроде все шестеренки вертятся, а нужного сцепления не возникает. Системный сбой оказался хуже, чем я думал? Я постарался прогнать мысль о том, что дело может быть не в системе, а во мне самом. Что перебросивший меня в эту локацию межпланетный портал что-то пережег в моем собственном мозгу. Ну уж нет, прочь тревога, буду мыслить позитивно. Наберусь терпения. Все разъяснится. И наладится…

Обсуждение длилось не больше минуты, после чего Мышуня вдруг спешно засобиралась. Первым делом натянула на ноги сохшие возле костра чуни, затем вернулась к ложу, деловито пошарила в котомке и вытащила на свет какое-то ажурное металлическое устройство размером со школьный пенал. Говорившим о постоянной практике заученным движением она прицепила это устройство к левому плечу — к нашитым на кожу куртки металлическим скобам, которые я заметил только сейчас. Фонарик? После чего хоббитка закинула лямку котомки на правое плечо, дружелюбно улыбнулась мне и поманила рукой, приглашая следовать за собой. И не оглядываясь, шагнула в уходящий вглубь горы тесный лаз.

Вот черт. А я-то раскатал губу, что нас с Фурией накормят.

Видя, что я медлю, остальные полурослики что-то залопотали и тоже замахали руками, тыча пальцами в дыру. Ну ладно. Хоть на улицу не поперли и на том спасибо. Что они собрались мне показать? Может быть там, дальше, находится их база? На которой есть такие же люди, как я? Интересная мысль… Позитивная.

Подхватив котомку, я послал впереди себя Фурию и двинулся следом.

Глава 2. Первые впечатления

Как только свет от костра начал тускнеть за нашими спинами, хоббитка прикоснулась пальцами к пеналу и на ее плече загорелся желтоватый огонек. В сгустившейся темноте стало хотя бы видно, куда ставить ногу. Фонарик наверняка работал на знакомых еще по песочнице кристаллах. Я, естественно, сразу вспомнил о способностях Крохи. Самая первая и самая простая, которую она получила сразу после приручения — «Светлячок», отлично зарекомендовала себя в данже. Фейри сияет гораздо лучше факела, не занимает ни рук, ни места в сумке, да еще и перемещаться может самостоятельно — чем не идеальный фонарик? И уж точно послужит отличной альтернативой этому недоразумению на плече проводницы. Кстати говоря, чтобы развивать способности питомцев, их нужно как можно чаще использовать, так что даешь прокачку!

— Кроха, покажи класс, — шепнул я фейри.

Кроха вспорхнула с плеча, обогнала меня на пару метров и… с огорченным писком плюхнулась на загривок дикоши. Так и поехала дальше, благо, что Фурия ничуть не возражала против подруги-наездницы. Сам виноват, нечего выпендриваться перед чужаками за счет своих малышей. Больше такого не повторится. Что с того, что интерфейс накрылся медным тазом? Я же и без него достаточно отчетливо чувствую состояние питомцев, их простейшие желания. Ведь чем дольше мы сосуществуем вместе, тем сильнее между нами крепнет эмпатическая связь. Из-за проклятого холода вся энергия малышки сейчас шла на поддержание температуры крохотного тельца, вот поэтому на активацию «Светлячка» у нее просто не оказалось сил. Да и бегущая впереди хвостатая подруга тоже прилично проголодалась и двигалась уже не так ловко, как раньше. Увы, ни кристаллов душ для подпитки Крохи, ни мяса для Фурии в котомке не завалялось. Надеюсь, в этих пещерах водится подходящая живность, так как насущная необходимость поохотиться уже назрела.

Несмотря на невысокий рост, Мышуня шагала весьма ходко, уверенно выбирая направление к одной ей известной цели. Без нее я бы моментально заблудился: оказалось, что горную толщу пронизывает сеть многочисленных ходов, которые пересекались и закручивались самым причудливым образом, к тому же они частенько разветвлялись. Вполне вероятно, что двигались мы по старым угольным выработкам. Не удивлюсь, если здесь еще и гномы обитают, пробившие эти ходы.

Минут через двадцать вид подземных туннелей начал меняться. Серые щербатые стены проросли бледным мхом, воздух заметно потеплел — повеяло влагой и сильным грибным запахом.

После очередного поворота мрак впереди растворился в мягком призрачном сиянии и наша группа вышла к небольшому подземному озеру. В его темной глубине скользили подозрительные крупные тени, тревожа плавающий на поверхности мусор. Запашок от этого озерца исходил, как от заплесневевшего погреба. Вполне естественное желание миновать эту достопримечательность как можно быстрее не совпало с желанием моей проводницы. По усеянным перегноем краям водоема тянулись самые настоящие заросли из грибов с коричневыми шляпками и бледно-желтыми ножками — они-то и светились болотными гнилушками. Сделав знак подождать, хоббитка принялась срезать шляпки, но не подряд, а выбирая из каждого «куста» один-два экземпляра по каким-то особым признакам. На мой непросвещенный взгляд, они ничем прочим не отличались от остальных. Морщась от душившего гортань тяжелого и густого запаха, я тоже вытащил кинжал и вознамерился присоединиться к сбору урожая, просто чтобы не стоять без дела. Но Мышуня протестующе замахала на меня руками, пресекая инициативу в зародыше. Так я и думал. К усекновению шляпкоголовых требуется особый подход — наличие соответствующей профессии.

Мда… Языковая проблема встала между мной и хоббиткой серьезной преградой. Ладно. Пока она занималась грибным мародерством, я еще раз внимательно осмотрел пещеру. Мягко ступая, дикоша приблизилась к краю водоема, понюхала зловонную от грибных отходов воду и с отвращением фыркнула. Ее беспокоила жажда, но пить эту дрянь зверюга не рискнула, а флягой с водой я обзавестись пока не успел. Если совсем туго придется, то угощу Фурию парой глотков зелья здоровья, пока же его разумнее поберечь.

Кстати! Я присел на корточки, пошарил в скинутой с плеча котомке и прицепил флягу с зельем здоровья к поясу. Лучше пусть будет под рукой, чем в закромах. Больше у меня там ничего интересного и не имелось, кроме кисета с дарственным табаком и «Молчаливой подруги». Ни то ни другое трогать пока не собираюсь: прежде чем экспериментировать с магической трубкой, нужно выяснить причину сбоя интерфейса. Иначе неизвестно к чему такой эксперимент приведет.

Раздумывая о превратностях судьбы, я машинально ощупал внешние карманы котомки, до осмотра которых так и не добрался в Репликаторе. И о чудо, в одном из них обнаружилась зажигалка. Матовый цилиндр из серебристого металла с отверстием для огонька на одном конце и с закручивающейся пробкой слота, куда вставлялся кристалл для работы устройства, на другом. Точно такую же зажигалку я видел у Дара, а затем у Деда, присвоившего вещицу после убийства наставника.

Воспоминание неприятно царапнуло сердце. Та зажигалка, конечно, канула в водопад, куда я рухнул вместе со своей жертвой и несостоявшимся убийцей в одном лице. А эта — еще один подарок клана. Стоп… Да это же топливо для моей фейри! Не стану же я спокойно смотреть, как Кроха страдает от недостатка энергии?!

Фурия зашипела, делясь со мной тревожными ощущениями. Обернулась, полыхнув на меня в сумраке хищными огоньками глаз. Убедившись, что привлекла внимание, зверюга снова уставилась куда-то в темноту. Нет, дело было не в воде, и не в тварях, обитающих в глубинах, а в чем-то другом. Я покосился на хоббитку, но та как ни в чем не бывало резала свои ненаглядные грибы, определенно не чувствуя никакой опасности. Возможно, крайняя подозрительность сыграла с дикошей шутку — место новое, незнакомое, вот и чудится всякое. Мышуня ведь здесь не первый раз, и по идее, лучше должна знать, когда бить тревогу, а когда нет…

Но я все же остался настороже, доверившись собственной интуиции. И продолжая шарить взглядом по колышущейся над водоемом тьмой, открутил крышку зажигалки и вытряхнул на ладонь крид — дымчато-серый шестигранник с палец величиной. Фейри даже звать не пришлось. Спикировав на кристалл жужжащей стрекозой, она вцепилась в его грани крошечными ладошками и тут же активировала. Красиво, черт побери! В руках фейри словно на несколько секунд вспыхнуло маленькое жемчужное солнышко! Крид растаял, исчез, но вместо него сияла уже сама фейри, зарядившись, как аккумулятор от зарядного устройства. Васильковые глаза Крохи прямо лучились счастьем, а улыбка растянулась аж до симпатичных ушек.

Но меня сейчас волновала не ее довольная рожица.

Сразу выяснилось, что водоем-то гораздо больше, чем казался, и представлял собой овал примерно десять на пятнадцать метров. Сияние Крохи далеко разогнало тьму, обнажив даже заросшие мхом стены пещеры на противоположной стороне. Свет не смог пробить лишь несколько темных ниш в скальной толще. И там, в одной из них, мне почудился некий притаившийся силуэт, от которого исходила ощутимая угроза…

Привлеченная иллюминацией за спиной, хоббитка непонимающе повернулась и изумленно ахнула, забыв и про кинжал в руке и про недорезанный гриб. Повинуясь мысленному толчку, фейри ярким фонариком полетела вперед, предусмотрительно поднявшись повыше к щербатому своду — ей тоже не нравилось шевеление под водой…

Свет упал в нишу, заставив тьму отступить и высветив низко присевшую и сгорбившуюся человекоподобную фигуру. Незнакомец поднял голову. Опасно вспыхнули узкие оранжевые глаза, обнажилась звериная морда, отдаленно похожая на тигриную. Проникая все дальше, свет выхватил торс и руки-лапы, покрытые густой шерстью и разрисованные причудливым рисунком из серых, синих и голубых полос… Черт побери, у этого существа оказалось четыре руки! Поняв, что обнаружен, незнакомец мгновенно распрямился и рванул с места. Короткий разбег, и его тело буквально выстрелило вперед и вверх, взлетев над водой камнем из пращи. В когтистых лапах блеснули выхваченные прямо в полете клинки, низкий горловой рык разорвал тишину.

«Ракшас» — молнией мелькнула в мозгу мысль.

Кроха сверкающим мячиком метнулась в сторону, убираясь с пути противника.

Вскинув руки, я ударил без раздумий. С открытых ладоней, вспыхнув, сорвались голубой и огненный сгустки, устремившись навстречу стремительно приближающемуся тигроиду. «Копье ветра», которое должно было его оглушить, вонзилось в мохнатую грудь и бессильно осыпалось голубыми искрами, истратившись без всякого видимого эффекта. «Копье пламени» отразилось от груди врага под косым углом как от зеркала и ушло в воду, заставив ее коротко вскипеть в месте попадания. Из-за системного сбоя я не видел уровень противника, но теперь выяснил совершенно точно — он мне не по зубам. И все же выхватил меч, потому что ничего другого не оставалось: враг слишком быстр и мне не убежать. Вернее, попытался выхватить, но скрюченные внезапной судорогой пальцы лишь бессильно скребанули по рукояти за плечом. Сразу после залпа руки моментально онемели почти до локтей, сотни холодных иголочек вонзилось в плоть. Какого черта, раньше такого эффекта после применения магических навыков я не наблюдал!

Правда, и противников таких еще не было.

В следующее мгновение ракшас приземлился на нашу сторону водоема, с грозным рычаньем встряхнул косматой головой — ошеломление его все-таки частично коснулось, и рванул в атаку, выбрав меня первоочередной целью. Предельно ясно понимая, что без опыта боя с таким существом вряд ли смогу парировать удар четырех клинков, я приготовился резко отскочить в сторону. Но Фурия меня опередила. Ракшас не обратил на моего зверька ни малейшего внимания, совершенно напрасно посчитав недостойным противником, и дикоша заставила его за это поплатиться. Выгнув хвост скорпионьей дугой, она мстительно ударила в пробегающий мимо волосатый зад — выше просто не дотянулась. Выскочившее из меха острие жала мелькнуло со скоростью пули… Ракшас взвизгнул как щенок — тонко и пронзительно, куда только рык подевался. Попытался развернуться, но его лапы заплелись и мохнатый рухнул на колени. Яд дикоши хоть и кратковременная, но очень действенная штука. Этой паузы как раз хватило, чтобы к моим рукам вернулась подвижность. Пламень прыгнул в правую ладонь и я широко замахнулся, намереваясь рубануть по вражескому горлу.

Захрипев, ракшас преодолел паралич и снова вскочил, поднимая кривые клинки…

Свист. Удар. Что-то врезалось в череп тигроида с дикой силой, буквально швырнув его на четвереньки… Или шестереньки, учитывая, что у него шесть конечностей? Я обернулся, чтобы увидеть, как хоббитка снова коротко и резко раскручивает плащу. Свист. Удар. Звук — как палкой по мешку с картошкой. И опять в череп. Я даже вздрогнул. Больно, однако. Ракшас въехал мордой прямо в грибной куст, раскидав ошметки, и замер. Я шагнул ближе, покрепче перехватывая уник, но хоббитка избавила меня от необходимости добивать. Остановив предостерегающим возгласом, лихо запрыгнула на спину ракшаса и принялась сноровисто работать выуженной из сумки веревкой. Сперва она захлестнула петлями локти всех четырех рук, а затем притянула к ним пятки нижних конечностей. Вся операция заняла не больше десяти секунд, что говорило о практике, или о расовом бонусе к ловкости.

Спрыгнув с мохнатой спины пребывающего без сознания пленника, Мышуня что-то быстро залопотала, проникновенно заглядывая мне в глаза, но сообразив, что я ни черта не понимаю, огорченно хмыкнула. Затем жестами дала понять, чтобы я пока присматривал за мохнатиком, и…

И смылась. Тающий росчерк фонарика на ее плече быстро канул во тьму, затем стих и торопливый топот. Я тихо выругался, сдерживая досаду, перевел взгляд на ракшаса, по-прежнему наркоманящего мордой в грибах. Руки все еще слегка дрожали от не нашедшего выхода выплеска адреналина. Меч отправился за спину, я осторожно присел на корточки в двух шагах от жертвы. Ближе как-то не хотелось. Черт… Ощущение смерти, которой только что чудом избежал, все еще витало в воздухе, неуютно бродило в крови. Я все еще растерян, да и чего себе врать, напуган после перемещения в другой мир всем этим ворохом изменившихся условий, у меня глючит интерфейс и меня дважды пытались убить с момента появления из портала. Неудивительно чувствовать себя не в своей тарелке. И это еще мягко говоря. Чувствую, дальше будет только хуже.

— Фури, назад. Ко мне.

Дикоша обнюхала пленника и нехотя отошла, не спуская с него «грозного» взгляда. Как бы не хорохорилась моя киса, в прямой схватке с таким противником шансов у нее нет ни малейших. «Детская» боевая способность «Ядовитый укол» — штука великолепная, особенно учитывая то, что этот удар полностью игнорирует защиту любого уровня, но чем выше по уровню противник, тем меньший эффект вызывает яд. Да и восстанавливался «Ядовитый укол» целый час, так что сейчас дикоша безоружна, лапы и клыки не в счет. Если бы не исключительно своевременный бросок из пращи, то оправившийся после «укольчика» ракшас быстро прикончил бы нас обоих.

Вообще, состояние питомцев меня тревожило. Слишком слабых я привел помощников для этой локации. С Крохой еще ладно — она уже взрослая «петка» шестого уровня, исправно развивающая способности и характеристики, но дикоша приручилась всего лишь «детенышем». Чтобы добраться до статуса «взрослой особи», ей нужно сперва прокачать шкалу «детства», которая после всех приключений в песочнице застряла процентах на десяти. Несомненно, дикоша — пет сильный и потенциал у нее весьма многообещающий, но с этим чертовым «детством» она так и будет отсвечивать лишь первым уровнем. Так, ставлю задачу на ближайшее будущее: основательно заняться прокачкой Фурии и при этом сильно постараться, чтобы пет не погиб. Пока не имею понятия как тут обстоит дело с воскрешением питомцев, постараюсь их сейвы стоит экономить как свои собственные.

— Кроха, двигай сюда.

Фейри подлетела ближе, зависла над ракшасом, освещая сцену в мельчайших подробностях. Вообще-то этого тигроида можно обозвать как угодно, но зачем выдумывать, если имеется уже готовый ярлык из прошлого? Именно игроделы решили представить это существо в виде четырехрукого тигра с подобием человеческого сложения и образ вполне себе прижился. На самом деле «ракшас» — понятие более емкое. В индуизме ракшасы являются демонами, олицетворяющими все темное, что несет страдание, несправедливость и зло в обитаемый мир. Они умеют принимать облик разных чудовищ и зверей, а также обожают вселяться в людей, чтобы помучить их и насладиться ощущениями их плоти. Будь этот тигроподобный именно таким ракшасом, хрен бы мы с ним справились так запросто.

Из этой скоротечной и бурной схватки несложно сделать простейший вывод: Мышуня равна или выше по уровню ракшаса, иначе не уложила бы его дегустировать грибы двумя выстрелами.

А он вообще жив? Ага, полоска жизни почти целая. Взяли, что называется, малой кровью. Буквально. Сквозь шерсть на голове тигроида проступили кровавые пятна — следы от снарядов. Но какой боец! Прыжок был на загляденье… Кстати, чем это Мышуня так лихо швыряется?

Поискав глазами и обнаружив в паре метров от тела снаряд, я подобрал его и повертел в пальцах. А ведь это не камень. Отливка из темного металла весом грамм триста. Свинец? Хороший знак — технологии здесь имеются. А значит, цивилизация где-то рядом и не все так паршиво, как могло показаться вначале. Неплохо бы еще выяснить, почему она его не убила, а предпочла взять в плен? Для чего им пленник? Рабы? Средство выкупа? В милосердие верится с трудом, учитывая суровые реалии местной жизни, поэтому и возникают более практичные варианты…

Стараясь не выпускать тигроида из поля зрения, я подошел к краю водоема и пнул гриб. На пару мгновений мутная поверхность воды словно вскипела, жители глубин не брезговали любым подношением. Темные спины мелькнувших рыбин показались здоровеннымми, метра под два. Не тесен ли водоемчик для таких монстров? Разве что этот овал ни что иное, как зев колодца, глубоко уходящего в скалы, а то и соединяющегося с сетью подземных проточин. Вплавь по этому водоему пустятся только самоубийцы.

С той стороны, куда убежала хоббитка, послышались тяжелые быстрые шаги. В темноте проступил тусклый огонек фонарика. Но первой в освещенную фейри зону шагнула отнюдь не Мышуня. На всякий случай я попятился и замер позади распростертого тела ракшаса. Отгородился им словно барьером, готовый в любой момент схватиться за меч, но все же постарался не делать резких движений, чтобы меня не поняли превратно. А заодно и Фурии приказал замереть.

В круг света вступил громадный воин, позвякивая металлом снаряжения. Рост под два с половиной метра, широкую грудь поверх плотной кожаной куртки обтягивала выпуклая стальная кираса. И без того широченные плечи визуально увеличивали массивные наплечники. Голова его была не покрыта и, разглядев его лицо, я мысленно выругался. Шансы на то, что я здесь отыщу людей, сильно упали. Темно-серая кожа из мелких и плотно расположенных чешуек, как у ящерицы, широкий, как наковальня лоб, плоский прямоугольный нос, мощные, выдающиеся вперед челюсти, густо усаженные ослепительно белыми клыками. Черные волосы густой гривой уходили за спину. Впечатляли глаза этого существа: источая мягкий желтоватый свет, они выпукло сидели в причудливой формы глазницах, длинных и плавно изогнутых, словно кривые кинжалы. Выходя за край лица, их внешние уголки загибались к бугристым вискам. Такие необычные глаза наверняка обеспечивали более широкий чем у человека зрительный охват… Но взгляд, как у киборга: выпуклый и застывший янтарь, подсвеченный изнутри «светодиодами» зрачков, настолько чуждый, что ничего в них не прочтешь. Боже мой, что это за раса?! Какая-то жуткая помесь орка с ящером!

Я моментально окрестил его Громилой.

Скользнув по мне равнодушным взглядом, воин легко, словно игрушку, подхватил ракшаса, который по телосложению был заметно крупнее меня. Одним движением взвалил его на плечо, развернулся и молча потопал обратно, будто бы раздвигая тьму своей могучей фигурой. Меховой плащ за спиной взметнулся и опал при развороте, лишь на мгновение приоткрыв ножны широкого меча. Поддерживающие тело пленника пальцы воина оканчивались короткими черными когтями. А между лопаток поверх накидки шевелилось лезвие кинжала длиной в ладонь, вплетенное в конец косы толщиной с кулак. Интересная, однако, мода…

Из легкого ступора меня вывела Мышуня. Ободряюще улыбнувшись, хоббитка забрала из моей ладони свинцовый снаряд и запихнула его в один из многочисленных кармашков на своей мешковатой куртке — запасливая. Затем приглашающе махнула рукой и засеменила за великаном.

— Кроха, Фури, за мной, — тихо обронил я, трогаясь следом.

Чем дальше, тем все… страньше. И жуть нагоняет.

На этот раз идти пришлось недолго: не прошло и пяти минут, как я услышал нарастающий с каждым шагом гул возбужденных голосов и крики. А затем вступил за своими провожатыми в довольно просторный каменный зал, не меньше сорока метров диаметром. Шум исходил от сгрудившейся посреди зала толпы.

Мышуня с великаном без лишней суеты сразу свернули направо, унося пленника. Я же, предоставленный на какое-то время самому себе, внимательно огляделся, не забывая присматривать, чтобы дикоша держалась поблизости. По моей мысленной просьбе фейри погасила «Светлячка» и юркнула за отворот моей куртки. На всякий пожарный. Стены зала цепочкой окольцовывали десятки проемов, ведущих в тесные помещения. Сквозь распахнутые двери некоторых можно было разглядеть неказистое убранство. Брошенные прямо на пыльный каменный пол лежаки или шкуры для отдыха, грубо выкованные из металлических прутьев стойки под оружие и кривобокие сундуки под шмот. Больше смахивает на тюремные камеры, чем на жилища.

Но самое интересное происходило в центре зала.

Болельщики сгрудились вокруг свободного пространства арены так плотно, что за их спинами сложно было увидеть фигуры сражающихся, но отчетливый звон скрещивающихся клинков выдавал суть происходящего. На мой взгляд на зрелище схватки собралось примерно полсотни воинов в разномастной одежде, большей частью кожаной и меховой: почти все что-то азартно орали и рычали, пихали друг друга плечами, локтями и кулаками, демонстративно хватаясь за кинжалы и мечи, но не пуская оружие в ход. Под каменным сводом зала на цепях висело несколько «люстр» из кованых металлических крестовин, усеянных чадящими свечами. Падая на людей и предметы, свет от свечей отбрасывал длинные колеблющиеся тени, создавая своеобразную атмосферу мрачного сюра…

Я сказал людей?

Поторопился выдать желаемое за действительное.

Стараясь не привлекать внимания, я медленно двинулся вокруг толпы, в тщетной попытке высмотреть хоть одно человеческое лицо, чувствуя, как от нарастающего смятения все сильнее стучит сердце. И с этими… существами мне предстоит уживаться вместе?! Проклятье, мне сейчас реально поплохело.

Я обнаружил еще нескольких великанов, таких же, как тот, что нес ракшаса. И насилу разглядел парочку коротышек-хоббитов в первых рядах ристалища — это и понятно, иначе бы они ни черта не увидели. Но основную массу толпы составляли лишь похожие на людей существа. Худые костлявые фигуры, затянутые в меховые и кожаные балахоны, с непропорционально узкими для своего роста плечами, лишь на полголовы уступающие «оркам». Пламя свечей выхватывало голые желтые черепа и уродливо-узкие, словно сдавленные невидимым прессом с двух сторон, лица — угловатые настолько, что кости, казалось, прорывались сквозь кожу. Причем совершенно безволосые — ни усов, ни бровей, по-моему, даже ресниц нет. Лица этих существ, взиравших друг на друга глазами с бесцветной радужкой — словно им в глазницы студень залили, казались абсолютно бесстрастными. А открывающиеся в криках рты с тонкими, как росчерк карандаша, губами, резали слух и взгляд отталкивающим диссонансом. Двое из таких существ сражались на арене. И при всей своей нелепости и чуждости телосложения для человеческого взгляда, двигались они с поразительной ловкостью и скоростью, обмениваясь стремительными ударами коротких, чуть больше полуметра, мечей. Отскоки, выпады, обманные пируэты следовали друг за другом с такой интенсивностью, что за ними невозможно было уследить…

Звон мечей и крики заглушили звук шагов и я не заметил, как Мышуня с Громилой оказались рядом. Они уже успели избавиться от ракшаса и я предположил, что они спешат присоединиться к развлечению, но ошибся. Не сбавляя шага, великан вклинился в толпу, легко, словно бумагу прорвал строй и очутился внутри. Коротко рявкнул — и сражение мгновенно затихло. Еще несколько отрывистых распоряжений и из толпы, как по волшебству, выделился отряд в четыре бойца. А потом Мышуня с неожиданной силой вцепилась мне в руку и вытащила на всеобщее обозрение под десятки изучающих взглядов. Коротышки уставились с дружелюбным любопытством, обмениваясь оживленными репликами, великаны смотрели молча и бесстрастно, а вот желторожие почему-то щурились с откровенным презрением, словно я перед ними в чем-то провинился лично. Терпеть не могу подобные смотрины, но пришлось стиснуть зубы и сделать вид, что меня подобное представление ничуть не волнует. Напуганная чрезмерным вниманием, дикоша прижалась к ноге. Первый раз вижу, чтобы питомец так явно проявил страх.

Едва Мышуня успела торопливо всунуть мне в руки какой-то неприятно скользкий меховой сверток, как великан снова рявкнул и подтолкнул меня в спину к отделившейся четверке из желтокожих нелюдей. Я даже испытал некоторое облегчение, когда сам же Громила и повел нашу команду за собой — прочь из зала. Лишь бы подальше от этой недружелюбной толпы. Да еще, оказывается, и хоббитка увязалась следом.

А затем наш отряд оказался под открытым небом во внутреннем дворе крепости, который просторной подковой опоясывала глухая стена высотой метров в шесть, без каких-либо признаков прохода. И на меня снова свирепо накинулась проклятая вьюга, выдувая из-под одежды накопленное в пещерах тепло и впиваясь в кожу и плоть ледяными укусами.

Не задерживаясь, отряд принялся цепочкой взбираться по каменной лестнице, ведущей на увенчанный зубцами гребень. Пришлось осматриваться мимоходом, взбегая следом. Мышуня пыхтела позади, бесцеремонно подталкивая в спину, когда ей казалось, что я мешкаю. Наверху ветер рванул сильнее, прошелся ледяной скребущей лапой по обнаженной коже черепа, стягивая ее стылой коркой. За время, потраченное на путешествие сквозь гору, ветер снаружи вроде немного ослаб. И хотя снега в воздухе кружило еще изрядно, с высоты стены открывался впечатляющий вид на огромную долину далеко внизу, окруженную горами и утопающую в буйстве непогоды. Сразу под крепостью заснеженные склоны в живописном беспорядке протыкали зубья скал, у подножия спуска темнели пятна замерзших озер, еще дальше сквозь затихающую метель интуитивно угадывались останки разрушенного города — искаженные, затертые расстоянием очертания неких развалин…

И что все это значит? Меня с ходу отправили в караул?! И как я тут выдержу на таком холоде, без теплой одежды, без самой завалящей шапки?!

Ага, щас. Я паниковал преждевременно.

Потому что все оказалось гораздо, гораздо хуже.

Повинуясь властным окрикам Громилы, желтолицые «аскеты» подняли с парапета скрутку с веревочной лестницей и с сухим перезвоном замерзших узлов раскатали его за стену. А затем один за другим принялись ловко соскальзывать вниз. Когда четверка оказалась у подножия крепостной стены, Мышуня толкнула меня в бок и требовательно указала на лестницу. Я недоверчиво уставился сперва на нее, потом глянул вниз на желтолицых, деловито разворачивающих личные свертки, оказавшиеся обыкновенными меховыми накидками, затем в смятении посмотрел на Громилу. Встретившись со мной взглядом, он снова повелительно рявкнул и с угрожающим видом шагнул в мою сторону, нависая, словно скала. Твою ж…

Вот теперь самое время начинать паниковать.

Глава 3. Экстремальная привязка

Сидя на превращенной в «меховое средство передвижения» накидке, в который уже раз расставляю ноги и вбиваю пятки в склон. Пропахав глубокие борозды, резко останавливаюсь, вскакиваю, сую накидку под мышку и бегу за своей группой, проваливаясь почти по колено в рыхлый снежный покров.

Четверка «аскетов» быстрой трусцой отправляется в обход очередного препятствия — на пути выросло массивное скальное образование, склон словно раздвинул каменный кулак выбирающегося наружу великана. И мне важно не отстать. Я двигаюсь последним, поэтому порывы ледяного ветра бросают поднятую отрядом снежную пыль мне навстречу и она болезненно царапает онемевшее от холода лицо, заставляя глаза слезиться.

Фурии проще, малый вес позволял ей бежать по снегу, не проваливаясь. А Кроха сидит у нее на загривке, зарывшись всем тельцем в мех, насколько это вообще возможно. Жаль, но фейри пришлось покинуть нагретое местечко под моей одеждой на груди. В такой тесноте ее немудрено и придавить при неосторожном падении. Именно это едва не случилось, пока я приноравливался к экстремальным методам проводников. На Кроху было тяжко смотреть, холод грыз ее тельце не на шутку и фейри приходилось растрачивать усвоенную в пещерах энергию кристалла исключительно на обогрев. Ума не приложу, что с ней делать, когда эта энергия иссякнет…

Спуск на импровизированном средстве грозил и меня самого превратить в ледышку, но интенсивные перебежки помогали согреться. Эти желтолицые, похоже, решили проверить новичка на прочность и почти не обращали внимания на то, как я справляюсь. Они не проявляли явной враждебности, но и помочь не пытались. Ни словом, ни жестом. Только иногда кто-нибудь из них бросал быстрый презрительный взгляд, чтобы проверить не свернул ли я шею. Не дождетесь. В общем, приходилось поспевать изо всех сил. Пока не пойму происходящего — выбора нет. Все сильнее крепло подозрение, что этот поход состоялся благодаря именно моему появлению в крепости и кое-какие догадки о цели путешествия уже имелись.

Что первым делом должен сделать игрок практически в любой игре, попав в новую локацию? Особенно после сложного и опасного пути или, как в моем случае, после пространственной переброски из черт знает откуда в черт знает куда? Правильно, игроку необходимо закрепиться. Прописаться в точке сохранения. Чтобы в случае гибели не отбросило на прежнюю локацию и не пришлось повторять путь заново. Но то обычная игра, а что произойдет, если я не сделаю этого здесь, в этой Вселенной ИКС? Кану в Лету? Исчезну в небытие навсегда? Даже думать об этом не хочется. И так как чаще всего для прописки служат порталы, то выходит, что мне действительно нужно туда, куда меня так бесцеремонно тащат желтолицые. А именно: к ближайшему очагу цивилизации с Репликатором и минимальным набором услуг. Чтобы прошить инфу о своей персоне в местной базе данных. То есть эти нелицеприятные личности для меня же и стараются! Так что плевать на манеры, главное — результат. Первым делом, как доберемся, отправлюсь прямиком к визажисту, нужен до зубовного скрежета, иначе мозги под голым черепом отморожу окончательно… Хотя, может, и привыкну — мои безволосые проводники вроде никакого дискомфорта не испытывают. Если это расовая особенность, то очень правильная и уместная для этой локации. Мне бы тоже такая не помешала…

Но вот мы обогнули скалу и впереди снова открылся ровный участок спуска протяженностью метров пятьдесят, поэтому долой посторонние мысли, снова время действовать.

Аскеты обращались со своими плащами-накидками лихо, этот спуск для них не первый и не последний. Попрыгав на меховушки, желтолицые понеслись дальше — снежная пыль за ними взвилась белым шлейфом. На бегу разворачиваю плащ и в прыжке приземляюсь на него сверху, ногами в сторону спуска. Дикоша увесистой тушкой падает мне на живот, заставив вжаться в накидку спиной, меч немилосердно вдавливается между лопаток. Идея моя, поэтому терплю, важно, чтобы питомцы не отстали, а пока они мои пассажиры, этого не случиться. Быстрый набор скорости сопровождает скрипучий шелест снега. Ветер набрасывается с удвоенной силой, белые «мошки» секут задубевшие скулы, снова заставляя болезненно щуриться. Не снижая скорости, четверка аскетов впереди темными снарядами на светлом фоне один за другим ныряют в желоб между выпирающими, словно два гигантских клыка, скалами. Движение ускоряется, а в сознание лезут непрошеные образы из старого «Ледникового периода», где мультяшные герои сломя голову носились по ледяным пещерам… Как бы и в самом деле шею не свернуть.

Каменная стена справа надвигается и проносится так близко, что сердце уходит в пятки — едва не разодрал плечо в клочья. Импровизированные «сани» ввинчиваются в стремительно сужающийся проход и пробкой выскакивают из него на открытый простор. И тут с радостью вижу, что путешествие подошло к концу. Аскеты уже достигли подножия склона, закончили движение и сейчас отряхивали накидки и напяливали их на себя.

Дикоша ловко соскакивает с «насеста» в снег и с удовлетворенным ворчанием несется рядом, отражая мои эмоции. Избавленный от ноши, расставляю ноги и уже почти привычно вбиваю пятки в склон. Трачу пару секунд, чтобы оглянуться и оценить проделанный путь. Снегопад уже прекратился полностью, видимость очистилась, но крепость с такого расстояния едва различима — темное пятно неопределенных очертаний. Его легко проглядеть среди скал, которые драконьими зубами усеивали склон до самой вершины. Полукилометровый спуск с горы в долину оказался серьезным испытанием, но я справился.

Бросаю озабоченный взгляд на питомцев. Фурия в порядке, а вот вцепившаяся в шерсть дикоши Кроха выглядит измученной. Тепла у нее все меньше, овеваемое ледяным ветром обнаженное тельце едва светится, крылья потускнели и почти невидимы — на них уже тоже не хватает магии. Кроха хоть и волшебное существо, а пределы выносливости есть и у нее. Я осторожно снимаю фейри с загривка встревоженно фыркающей Фурии, тоже отлично чувствующей состояние крохотной наездницы, и возвращаю на законное место под куртку. Как только представится подходящий момент, нужно озаботиться и смастерить внутренние карманы, чтобы Крохе было прятаться удобнее — а то сползает на живот, к ремню. Но все лучше, чем на открытом воздухе…

А когда бросаю взгляд вперед, выясняется, что аскеты дожидаться нас не стали и уже унеслись за сотню метров. Снежная пыль за ними вихрится, как за снегоходом. Черти им пятки что ли поджаривают?! Торопливо снимаю со спины меч, натягиваю на плечи меховой плащ, затем закрепляю меч обратно на спину. Надеюсь, дополнительное препятствие в виде меховой прослойки не помешает энергетическому креплению вырабатывать прежнюю цепкость, иначе придется нести оружие в руках. Нахлобучив капюшон на голову (наконец-то смогу отогреться), бросаюсь вдогонку за проводниками.

И сразу первая странность, на которую нельзя не обратить внимания — покрывающий долину слой снега оказался тоньше, чем на горном склоне, хотя в низине все должно быть наоборот. Но именно поэтому бежать относительно легко. Да и дорогу аскеты выбирали как можно ровнее, себе-то они не враги.

Терзавший на склонах ветер в низине почти стих, словно наконец сдался и отправился дрыхнуть. Учитывая зимние условия и снег по щиколотку, первый километр пути мы преодолели за смешное время — меньше, чем за десять минут. Сердце стучало равномерно, как механический поршень, шкала усталости заполнялась обнадеживающе медленно и равнина стелилась под ноги беговой дорожкой. В который раз убеждаюсь, как это здорово быть аватаром, а не обычным человеком с эволюционно приземленной физиологией. Не говоря уже о том, что обычного человека, одетого так же легко, как я сейчас, холод давно бы уже доконал элементарным обморожением. Фурия тоже радовалась жизни, все больше осваиваясь в новых для себя условиях существования. Оживленно рыскала вокруг, то забегая вперед и ожидая когда я ее догоню, то приотставая. Изучала все, что попадалось на глаза или на что обратил внимание ее чуткий нюх. Кое-где среди скалистых холмов мелькали остовы древних, развалившихся на куски построек — потенциальные места для поиска кладов, но осматривать их было некогда. Чувствуя спокойствие зверя, я и сам успокоился, но не забывал все же посматривать по сторонам. Мало ли кто тут пожелает схарчить неосторожного новичка.

Из-за застилавшей небо серой пелены, наглухо скрывшей местное светило, было сложно сориентироваться во времени и я далеко не сразу понял, что приближается вечер. Сбивала с толку также сильная отражающая способность снега. Но потом я заметил как удлинились тени от скал и почувствовал, как начинает усиливаться холод, коварными змейками пробираясь под одежду, царапая невидимыми костлявыми пальцами не защищенные перчатками кисти рук и открытое всем ветрам лицо.

Пока в движении — не замерзну, это я уже понял. Да и накидка хорошо держит тепло. Вот только топлива в организме оставалось все меньше, внутри проснулась и заворочалась сосущая пустота, обживаясь в желудке, словно пробудившийся от зимней спячки медведь в логове.

Еще километр спустя показалась скованная льдом поверхность довольно большого озера, едва присыпанная снежной порошей. Не снижая темпа, проводники ловко перестроились из колонны в шеренгу с дистанцией друг от друга метра в три и пустились дальше широким охватом, словно преследующие невидимую дичь загонщики.

Опасаются, что может проломиться лед? Вряд ли, тот даже не дрожал под ногами, толщина по ощущениям была изрядной. А каких-либо противников, сколько не вертел головой, я что-то не заметил. Да и Фурия носилась вокруг без малейших признаков тревоги.

Мы мигом пересекли озеро, замысловатой кривой обогнули несколько приземистых заснеженных курганов и, почти не сбавляя скорости, вторглись на территорию древних развалин. Судя по масштабу и характеру архитектуры, эти останки когда-то были гигантским средневековым городом. Аскеты снова перестроились, разбившись на двойки — одна впереди, другая, приотстав и пропустив меня с дикошей в центр построения, пристроилась за спиной. Что только подтвердило мое предположение — меня охраняли. Проход, по которому мы сейчас двигались, когда-то, наверное, был просторной городской улицей. Потому что даже обвалившиеся вдоль тротуаров и засыпавшие большую часть дороги строения все же оставили в центре почти незатронутой полосу шириной в несколько метров.

Чем дальше мы углублялись в руины, тем мрачнее становилось у меня на душе.

Разрушенные купола из розоватого гранита, присыпанные снегом, словно торт глазурью. Обломки арок и пешеходных мостов, когда-то нависающих над проспектами, а теперь превращенные в кучи мусора. Разваленные в хлам башни посреди жилых кварталов — ощерившиеся, словно гнилые зубы, остовами фундаментов и останками несущих стен. Пустыри газонов, заваленные каменным хламом осыпавшихся поблизости зданий…

Чем больше замечал деталей, тем сильнее нарастало гнетущее чувство тревоги. Остается только гадать, насколько жутким был древний катаклизм, вызвавший такие мощные разрушения. В сознание невольно стучались панические мысли о ядерном ударе, но это не характерно для мира фэнтези. Да и аскеты вряд ли сунулись бы в фонящую радиацией зону. Беспокоило меня совсем другое — я все еще не замечал впереди никаких признаков здравствующей цивилизации. Только мертвые руины, которых с каждой преодоленной бегом сотней метров становилось все больше. Выходит, я ошибся? И цель путешествия не соответствует предположениям?

Тогда какого черта мы здесь делаем?

Ответ я получил примерно через сотню метров — руины вдруг расступились просторным пустырем, который когда-то, вероятно, служил городской площадью. Проводники бегом разошлись в стороны еще на несколько метров, образовав вокруг меня равносторонний охранный квадрат и внезапно остановились.

Пришлось остановиться и мне.

Я с недоумением повернулся вокруг оси, пытаясь прочесть на обращенных ко мне бесстрастных лицах ответ — зачем мы здесь? Что я должен сделать? А потом услышал гул, почувствовал дрожь под подошвами сапог и поспешно опустил взгляд. Фурия тихо зарычала и вопросительно глянула на меня зелеными глазами, но я пока и сам не знал, что происходит…

Снег возле ног вдруг испарился — разом, будто его смахнула невидимая метла или стер ластик в фотошопе. Я обнаружил, что стою в центре серого каменного пятна на белоснежном полотне площади, по краю окружности диаметром около трех метров темнели неизвестные символы. Вибрировала именно эта серая зона под ногами. Все так же бесстрастно взиравшие на меня аскеты застыли свечками точно за ее границей. Первая мысль — это и есть точка сохранения?! А где же тогда Репликатор и сопутствующие ему сервисы?! Вторая… Ощущая ледяной озноб, я вдруг запоздало подумал, что неспроста в крепости не было ни одного человека. Что, если люди здесь — нежеланные гости и меня сейчас собираются вышвырнуть куда-то еще, как уже проделали это с остальными, если не хуже?!

Во внезапно нахлынувшей панике я попытался выскочить из окружности, но опоздал. Гул вдруг усилился и подошвы сапог намертво прилипли к плите. А затем из камня поднялся поглотивший меня с ног до головы столб света, и я застыл в этой вспышке, как мошка в янтаре. Время будто остановилось. Краем глаза я видел также застывшую Фурию в коконе света поменьше и не мог шевельнуть даже глазными яблоками. Происходило что-то не слишком приятное, и я никак не мог на это повлиять…

Щелчок. Звук, как от удара ногтем пальца по деревянной столешнице. Сознание вдруг ринулось куда-то ввысь, покинув тело. Границы видимого окружающего пространства рывком раздвинулись вширь. Я увидел не только площадь целиком, но и руины вокруг. Выше, еще выше… Мир подо мной уменьшался и рос одновременно. Руины огромного древнего города предстали в мельчайших подробностях — проступила сетка дорог, частично уцелевшие здания, провалы в земле вместо целых кварталов… но на этом подъем не остановился. Быстрее, выше, еще быстрее. Подо мной уже вся долина со всеми заснеженными холмами, скалами, взгорками и распадками, покрытыми льдом озерами, и город в ней занимал лишь десятую часть в центре… Выше! Надвинулась и ушла вниз мощная корона горной цепи, могучим поясом окружавшая долину со всех сторон… Последний рывок ввысь и я увидел погребенную под снегом полосу за горами шириной в несколько километров…

А затем сознание потряс удар, словно мое бесплотное «я» со скоростью света столкнулось с непреодолимым барьером и рассыпалось вспышкой искр, проваливаясь в мгновенно наступившую тьму…

Я пришел в себя лежа на боку, уткнувшись щекой в холодный и мертвый камень портальной плиты. Она больше не вибрировала, молчала. Но низкий угрожающий гул теперь стоял в самом воздухе, словно далекий звук двигателей реактивного самолета. Растерянно поднявшись на ноги, я оглянулся вокруг. Аскеты исчезли. Значит, мне не показалось, что они рванули прочь от портала, пока мое сознание было там наверху…

И день куда-то окончательно подевался — на город опустилась ночь ясная и светлая. Сколько же времени прошло, пока я «парил» в вышине? Час, два? Больше? Я завороженно уставился в небо, в котором, окаймленные радужным ореолом, висели две сияющие луны — серебристое яблоко на фоне изумрудного блюдца, в тесной связке. А ведь красиво-то как…

Под одеждой шевельнулась Кроха и я бросил торопливый взгляд на иконку, проверяя, как у фейри обстоят дела. Облегченно перевел дух. Здоровье в норме, не придавил малышню при падении, только с энергией не очень, полоска шкалы застряла на одной трети, и… И тут я сообразил, что интерфейс полностью восстановился! Похоже, я только что испытал последствия перезагрузки и синхронизации с новой реальностью. «Прописка» состоялась. Что и говорить, незабываемые впечатления. Но разбираться с новой информацией сейчас некогда — гул нарастал, инстинкты буквально вопили о приближающейся опасности. Оставаться здесь нельзя!

Окликнув ошеломленно переминавшуюся на месте Фурию, я побежал обратно по своим же следам, ведущим в сторону горной крепости. Почему эти черти меня бросили? Смысл было приводить с такими предосторожностями, а потом оставлять одного?!

На руинах вокруг вдруг заиграли красноватые отсветы. Под ноги упала, далеко обгоняя, длинная дрожащая тень — что-то вспыхнуло там, за спиной. Что-то очень яркое и большое. Приостановившись, я резко глянул через плечо, чтобы оценить новую напасть. Площадь, где находилась точка сохранения, и где я был пять минут назад, вспыхивала перемежающимся сиянием — то багровым, как запекшаяся кровь, то желтым, как пламя. Свет пульсировал, разрастаясь, а затем вырвался на улицу, вздыбился многометровой штормовой волной и стремительно хлынул в мою сторону, поглощая все, что попадалось на его пути. И там, внутри этого сияния метались огненные фигуры неведомых созданий, двигаясь вместе с огненным барьером…

В меня словно вдохнули новые силы. Рванул дальше так, что в ушах засвистел ветер, а Фурия стелющейся тенью неслась рядом с испуганно выпученными глазами.

За считанные минуты мы проскочили пару километров и оказались за чертой города. Снова замелькали холмы, затрещал под дробными ударами подошв лед уже знакомого озера. А свет все не отставал, сияние било в спину, растекалось по льду… и тревожило обитающих там тварей: громадные темные силуэты заметались под ледяной броней, подсвеченные системой как «ныряльщики». Уровни от двадцать пятого до тридцатого! И для полного счастья почему-то решив, что виновник беспокойства именно я, эти твари сагрились на нас с Фурией. Выстреливая живыми торпедами, подводные обитатели ударили снизу. Лед оглушительно затрещал, пошел быстро расширяющимися трещинами и брызнул блескучими в свете нагоняющего зарева осколками. Едва не поскользнувшись в луже выплеснувшей на поверхность воды, я перепрыгнул трещину и рванул дальше. Если до этого момента я полагал, что чешу изо всех сил, то сильно ошибался: после первого же удара скорость прибавилась раза в полтора. Черт возьми, я даже начал задыхаться, чего не припомню по песочнице. А твари разбушевались не на шутку: мощные толчки не утихали, заставляя гудеть и трещать ледяное полотно по всей протяженности озера. Один из особенно могучих ударов расколол лед прямо на моем пути. Расплескивая темную ледяную воду, толстенные многометровые плиты встали на ребро и, словно нехотя, с шумным плеском медленно обрушились обратно.

Уйти сейчас под воду — верная смерть.

Умы не приложу, как перелетел эту чертову полынью. Да еще при этом умудрился подхватить на руки оравшую благим кошачьим матом дикошу. Прыжок вышел, словно в замедленной съемке — вздыбившийся лед, фонтаны воды, и темная бугристая харя «ныряльщика», разинувшего метровую пасть и тщетно щелкнувшего саженными зубами в считанных сантиметрах от подошв. И над всем этим кошмаром красиво пролетаю я с поджатыми ногами…

Припечатав сапогами лед далеко за краем полыньи, сумел себя удивить еще раз. Дунул так, что практически удвоил и без того запредельную скорость, выжимая из аватары все возможное и невозможное… Аватары?! Из себя я выжимал все возможное, пора уже привыкнуть, что нет никаких «там», есть только «здесь» и «сейчас»!

Я позволил себе оглянуться лишь когда выскочил на берег, оставив богом проклятых «ныряльщиков» позади. А обнаружив, что нам с Фури больше ничего не угрожает, тут же рухнул на колени и дрожащей рукой уперся в снег, сипло выдыхая воздух. Вот же черт… Хриплый смех вырвался из горла карканьем ворона. Только сейчас выяснилось, что зарево, поглотившее город, давно осталось позади, оно даже не докатилось до озера, но когда прижигает пятки, оглядываться и уточнять некогда.

Немного отдышавшись, мы с дикошей двинулись дальше.

Последние несколько километров преодолели уже не спеша, восстанавливая силы. После спринта через озеро из меня будто вытащили батарейку и каждый шаг теперь давался с ощутимым трудом. Нет, я еще был относительно в порядке, но живость из движений ушла, притупив заодно и внимательность. А чувство голода вернулось с удвоенной силой, безжалостно скручивая внутренности. Именно голод и мешал восстанавливать энергию в нормальном темпе. Больше всего сейчас хотелось оказаться в тепле под защитой стен и крыши, чтобы, наконец, позволить себе основательный отдых…

Но возле подножия горы меня поджидали.

— Ты удачлив, человек, — сухой как шелест песка голос заставил меня остановиться. Я поднял взгляд. Аскеты все-таки не ушли. Они ждали меня неподвижными молчаливыми фигурами в самом начале подъема, выстроившись шеренгой и положив ладони на рукояти коротких мечей.

— Посмотрим, распространяется ли твоя удача на лишний сейв, — негромко, с оттенком презрительного превосходства продолжил один из них. — Ну, а если и нет — тоже не беда, вас, человеков, все равно надолго здесь не хватает…

Вернее, это уже не аскеты. Системная информация теперь стала понятной. «Охтаны» — именно так называлась эта раса желтолицых. Скрепис, Отекс, Карастер и Молек — 21, 22, еще 22 и 23 уровни соответственно. Более чем серьезные «ребята» на фоне моего десятого. Перезагрузка прошла удачно — я понял каждое слово Карастера, который и говорил со мной. Но мне чертовски не понравился смысл обращения. Сдается мне, что я совершенно напрасно торопился вернуться в крепость. Интересно, сколько секунд я продержусь против четверки высокоуровневых игроков? Думаю, что нисколько. Бесславная, глупая, и оттого вызывающая бессильное бешенство смерть…

Я без колебаний выхватил меч, не собираясь облегчать охтанам задачу. Но драка так и не состоялась. Словно из воздуха рядом с ближайшим валуном бесшумно проступила укутанная в меховой плащ невысокая фигурка и спокойным шагом скользнула к охтанам. Из-под капюшона блеснули глаза, в которых отражалось бушевавшее в долине пламя. Системная подсказка тут же уточнила:

Игрок Машта (18 уровень): раса — низуши, класс — свободный.

— Даже и не думай, Карастер! — вызывающе бросила Машта высоким пронзительным голосом, с прежним именем которой я почти угадал, но мне сейчас было совсем не до забавных совпадений.

— Ты следила за нами, маленькое… существо.

— Еще бы не проследить! За вами всегда нужен глаз да глаз! Валите обратно в крепость! Иначе все Инитоксу расскажу!

— А откуда он узнает, если ты тоже останешься здесь? — не делая ни малейшего движения, вкрадчиво спросил другой охтан — Молек.

— А как ты думаешь, дубоголовый, кто меня послал вас встречать?! — Машта подбоченилась, уперев кулаки в бедра и гордо задрав нос-пуговку. Вот же бесстрашная чертовка. — Да и сейв у меня не последний, все равно вернусь и расскажу!

— Маленькое существо, — охтан сузил глаза. Его голос снизился до змеиного шипения. — Ты ведешь себя слишком нагло. Мы и до тебя доберемся, дай только время и подходящий случай.

— А я сказала — проваливайте! — требовательно прикрикнула Машта.

И на этом более чем странный разговор закончился. Аскеты…. Тьфу, охтаны развернулись как по команде и потопали по склону вверх, на ходу перестраиваясь в колонну.

— Чертовы агры, — проворчала Машта, проводив их сердитым взглядом. А затем присела перед Фурией и без малейшей опаски потрепала ладошкой по ее взъерошенной на загривке шерсти. О диво, дикоша не воспротивилась, более того, с готовностью подалась под пальцы девчонки и, кажется, даже заурчала… — Готовы резать кого угодно, лишь бы своих стало больше…

— Прости, но мне пока мало что понятно, — я несколько устало покачал головой. — Что им мешало прикончить меня сразу за воротами крепости? Зачем было вести к центру города, а потом поджидать здесь? Какой во всем этом смысл? И что означает «лишь бы своих стало больше»? А, черт! Прости. Где мои манеры, забыл поблагодарить за помощь. Так вот — благодарю.

Машта коротко кивнула и неожиданно тепло улыбнулась:

— Надо же, а ты, оказывается, вежливый, Зубоскал…

— Просто Зуб.

— Хорошо, Зуб так Зуб, — согласилась низуши. — Я, в общем-то, о том, что здесь мало кто умеет благодарить. Нет у охтанов и далроктов такой привычки. Расовые особенности. А насчет остального… За пять минут всего не расскажешь, а нам еще до крепости нужно добраться… Мне кажется, или ты едва держишься на ногах?

Вопрос на самом деле риторический, ведь мои фреймы состояния она прекрасно видела. Но я был для нее чужаком, а она все равно не упустила случая проявить заботу, что о характере спасительницы говорило лишь положительно. Я внимательно глянул на лицо девушки, не оставив без внимания и ее показатели. Она тоже устала, хотя и делала вид, что все в порядке. Еще бы не устать, ведь я появился в локации сразу после Репликатора ближе к вечеру, полный сил, а она наверняка весь день без дела не сидела, да еще и меня сопровождать пришлось. Не говоря уже о паре часов, которые караулила здесь мое возвращение.

— Есть немного. Пришлось тут, понимаешь ли, побегать. Но я в порядке.

— Я видела, — неожиданно призналась Машта. — Лихо у тебя вышло. Не думала, что у тебя получится удрать от ныряльщиков.

— Видела? — Я недоверчиво покосился в сторону озера. — Тут километра два. Я и само-то озеро не вижу. Или ты сопровождала нас всю дорогу?

— К особенностям моей расы относится острое зрение, — со спокойной улыбкой пояснила Машта. — Ну, пора. Уж потерпи, отдыхать не будем. Не стоит находиться в долине, пока здесь царит Пламя и Хаос, это опасно. Впрочем, секундочку… — Достав из котомки, Машта протянула мне кусок вяленого мяса. Еще один кинула на снег перед дикошей. — И зверюгу твою покормим. Ешь, малая, не стесняйся.

Фурия у меня дама воспитанная, сперва глянула на меня. И только получив мысленное разрешение, жадно вгрызлась в мясо. Фейри под курткой шевельнулась, но выбираться не стала, предпочла остаться в тепле. Мне и предложить то ей было нечего — лишних кристаллов теперь точно не осталось.

Но знакомство с Маштой мне нравилось все больше. Спокойная, доброжелательная и обстоятельная. Не отрывая взгляда от пылающей долины, я тоже откусил от подношения и начал жевать, почти не чувствуя вкуса. Мясо жесткое, солоноватое, съедобное. Когда в желудке шаром покати, и такая еда — пир.

Не пересекая границы этого странного явления, поглотившем долину, там бродили странные и грозные на вид существа. Некоторые ростом с человека, а некоторые значительно больше. Огненные великаны шествовали по улицам, возвышаясь над руинами наподобие гигантских боевых роботов… а над самим городом реяли в воздухе, извиваясь будто в воде, чешуйчатые тела колоссальных бескрылых змеев, длиной в несколько десятков метров. Они разевали пасти, в которые свободно мог бы въехать автобус, и выдыхали струи пламени, как из мощнейшего огнемета… И все это — в неестественно мертвой тишине. Огненный купол поглощал любые звуки.

— Впечатляет, когда видишь в первый раз, верно? — Проследив за направлением моего взгляда, низуши понимающе усмехнулась и поправила ремень котомки на плече. — И вопросов у тебя сейчас в черепушке наверняка, как зерна в мышином гнезде перед зимовкой. По себе знаю.

— Ты права. — Я усмехнулся в ответ. — Эти охтаны… С какого перепугу они на меня так окрысились? Что имел в виду Карастер, когда вещал, что людей здесь надолго не хватает?

— Зацепило? — Машта кивнула. — Дело не столько в тебе, сколько в самих охтанах. Они враждебны всем, кто на них не похож. Ничего хорошего от них ожидать не стоит. Не поворачивайся к ним спиной, когда рядом нет свидетелей из других рас. И держись нас — низуши зря не обидят. Тем более, что нас мало и нам вообще лучше всем держаться вместе. И самое время дать тебе хороший совет: если не хочешь нажить лишних врагов, не спрашивай о прошлом. Никого не спрашивай. — Машта многозначительно глянула на меня. — Здесь подобное любопытство не приветствуется. Правда-правда.

— Как скажешь, — я пожал плечами. — Без чужого прошлого как-нибудь переживу, меня сейчас больше интересует общая информация по локации.

— Так и быть, по доброте душевной поработаю сегодня справочной системой. Что смогу, расскажу по дороге. Ну, двинули.

И низуши энергично зашагала по оставленному охтанами следу, которые уже успели скрыться из виду. Я лишь обреченно вздохнул, прикинув, каково будет взбираться на эту чертову гору обратно. И сколько это займет времени.

Но делать нечего. Глаза боятся… а ноги делают.

Перед тем, как сделать первый шаг, я оглянулся еще раз. Бог ты мой, куда же меня занесло… Прямо картина Босха в натуральную величину, и название соответствующее: «Приплыли». Нервно передернув плечами, я отвернулся от долины и торопливо зашагал вверх по склону. Пора разгребать грядущие неприятности.

Глава 4. Местная легенда

Мир: Лунная Радуга (статус мира — закрытый). Локация: Алмазная Корона.

Я не сразу вспомнил, где нахожусь, когда вырвался из цепких объятий сна, отягощенного событиями прошлого дня. Но когда приподнялся на локте и окинул непонимающим взглядом тесную и темную, как гроб, комнатушку с голыми стенами, память вернулась.

Взгляд на секунду замер на табло: зеленые циферки тикали на расстоянии вытянутой руки в правом верхнем углу воображаемого рабочего экрана. Мысленной командой смахнув с оперативной области интерфейса все лишнее, я поднялся и с осмотрелся, невольно хмыкнув. Да уж… Обстановочка. В выделенном мне помещении мебелью и не пахло, видимо, придется обживаться самостоятельно. Судя по грубой фактуре стен, эта комнатушка выдолблена вручную прямо в толще горы, как и большая часть крепости. Спать пришлось на меховом плаще, расстеленном прямо на полу — и это гораздо лучше, чем ничего. В него же и заворачивался. Рядом с плащом лежали котомка, меч и пояс с пристегнутым кинжалом: все мое небогатое имущество. Но снаряжаться я пока не торопился, разминкой сподручнее заниматься налегке. Присел с полсотни раз, столько же отжался, с наслаждением ощущая, как разгоняется кровь и прочищается голова от прилива энергии. В Крепости Изгоев комфорт относительный: вряд ли больше десяти-двенадцати градусов, так что не помешает поднять общий тонус…

С Маштой мы добрались до крепости глубокой ночью, падая с ног от усталости. В сон провалился, как в черную яму. Без сновидений. Проспал пять часов, а разбудил меня предусмотрительно выставленный таймер. По ощущениям больше и не требовалось — бодр, свеж… и жутко голоден. До одури, до сноса крыши. Порцией вяленого мяса, которым угостила вчера девчонка-низуши, только червячка заморил. А попросить про запас ложная скромность не позволила. Зря. Неизвестно когда еще доведется перекусить снова.

Нестерпимо потянуло закурить, чтобы хоть как-то заглушить голод. Но трубка связана с покровительством Алана Темного, а я пока не готов к его влиянию на свою жизнь. И без него не слишком радостно. Я еще вчера обратил внимание на изменения в игровом интерфейсе и модификацию способностей, но, когда, обливаясь седьмым потом, карабкаешься в гору, то легко напортачить с тем, что потом невозможно исправить. Поэтому все сложности и оставил на утро, чтобы решить их на свежую голову.

Фурия провела ночь возле порога, преданно охраняла мой покой и перекрывала вход собственной тушкой от нежеланных посетителей. Дверь отсутствовала, свет из зала, где всю ночь расточительно горели свечи, дрожащим языком пролегал через половину помещения. Сейчас, приподняв серую башку, дикоша внимательно наблюдала за мной глазами-щелочками. Я чувствовал и ее голод, такой же сильный, как и у меня. Нужно срочно озаботиться кормежкой, пока мой одомашненный хищник не забыл о приобретенной с приручением благовоспитанности и не начал бросаться на окружающих. Кроха-фейри спала у дикоши на спине, по самую золотистую маковку зарывшись в шерсть и завернувшись в собственные крылья вместо одеяла. Тем самым продемонстрировав, что умеет позаботиться о себе самостоятельно, без неусыпного контроля дрыхнущего хозяина. Вспомнив про вчерашнее состояние Крохи, я с легкой тревогой глянул на ее фрейм здоровья и облегченно улыбнулся, убедившись, что все в порядке. Отдых в относительном тепле всем нам пошел на пользу. И хорошо, что нежеланных ночных посетителей не случилось. При всей отваге Фурии, ее хватит лишь на один-два удара, если кто-нибудь из местных решит нанести визит с недобрыми намерениями. Черт, надо дикошу качать…

Так, не туда меня занесло.

Общая побудка в крепости состоится через час. Должно хватить времени, чтобы обдумать все, что на меня свалилось вчера, и выработать предварительный план действий. Но сперва не помешает еще раз прокрутить в памяти историю этого мира, весьма лаконично поведанную по дороге Маштой. Историю, которая сводилась к легенде о Фениксе Крике.

Итак, в древние времена (лет эдак сто назад, а может и двести, точно никто не знает) в долине Алмазная Корона находился город-государство с одноименным названием, с населением в несколько десятков тысяч существ. В городе этом мирно сосуществовали представители многих рас: ракшасы, практикующие воинские искусства, дионисситы, талант которых проявлялся в торговле, и коби, ремесленники на все руки. Были и иные расы, но сведений о них ввиду полного исчезновения после имевших место трагичных событий не сохранилось. Но пока эти события не произошли, город Алмазная Корона процветал благодаря разработке богатейших месторождений драгоценных камней, которыми были буквально напичканы окружающие долину горы. Торговые караваны непрерывными ручьями текли через горные перевалы в соседние страны и всегда возвращались со стабильной прибылью.

И все было бы хорошо, если бы не Великий маг Феникс Крик, беспокойный ум которого постоянно искал способы для дальнейшего процветания и без того процветающего города. И он их нашел. Ага, на свою голову. С незапамятных времен в библиотеке Алмазной Короны хранились древние знания о магических технологиях, знания запретные и опасные, о чем говорили свидетельства прошлого. Феникс Крик много работал над созданием безопасных алгоритмов для применения этих знаний с пользой для своего города. И наконец наступил момент, когда он решился воплотить эти знания на практике, уверив себя в глубочайшем заблуждении, что предусмотрел все. Сказано — сделано. После переговоров с правителями заинтересованных в экономическом процветании равнинных стран — Кандаури, Белиствы и Мадогоста, в их столицах были сооружены магические порталы. Главный портал, само собой, возвели в центре Алмазной Короны.

Но не зря говорится, что благими намерениями выложена дорога в ад, а лучшее — враг хорошего. И для данной истории эти утверждения оказались пророческим. После запуска магической сети в эксплуатацию все сразу пошло наперекосяк. Оказалось, что из-за ошибочной настройки порталы для своей работы хапнули энергию из соседних реальностей. И это хищение привлекло внимание сил более могущественных, чем сам Феникс Крик. Так началось вторжение крипуаров — расы демонов Хаоса, в жилах которых вместо крови текло пламя самого Ада. Доступ захватчикам из иных миров был открыт и вспыхнула невиданная по масштабам битва. Грозные воины Хаоса, плоть которых почти не брала ни сталь, ни магия, хлынули всепоглощающей волной. На защиту своего мира бросились все народы, общая смертельная угроза заставила сплотиться даже извечных врагов. Первой пала Кандаури, сметенная с лица земли. Затем, всего через несколько дней и почти одновременно пали Белиства и Мадогост. Алмазная Корона не сумела прийти им на помощь, воины долины сами сражались насмерть, сражались обреченно. Выжить против таких захватчиков у них не было ни единого шанса.

В стороне от битвы не смогли остаться даже божества обоих миров и сражение их было таким яростным и разрушительным, что они вышибли друг друга в иные астральные планы, оставив свою паству без покровителей. Наблюдая гибель своего мира и желая оградить его от полного уничтожения даже ценой жизни, Феникс Крик решил идти до конца и применил самое сильное из известных ему запретных заклинаний — Сферу Стикса. Времени на подготовку практически не было, все делалось в спешке, поэтому результат вышел предсказуемо трагичным. Создавая заклинание, маг не рассчитал сил, надорвался и развоплотился. Так и не завершенный, ритуал пошел вразнос и породил вместо одной сферы Стикса сразу две. Внутренняя сфера накрыла Алмазную Корону с прилегающей территорией, тем самым законсервировав захватчиков на отдельном клочке пространства. Внешняя Сфера Стикса, более мощная, вырвала всю долину, горы и часть территории за ними из общего потока времени, создав непреодолимую границу разрыва реальности.

Последствия всего этого для цивилизации долины оказались фатальны.

Так как битва в долине происходила зимой, а время застыло, то зима здесь осталась навечно: холод и снег погубили всю не сумевшую приспособиться растительность. От населяющих долину народов остались лишь горстки выживших, довольно быстро скатившиеся в века варварства и одичания. Кроме всего прочего, реальность под Внутренней Сферой расслоилась на фазы Крови и Пламени. Днем мир принадлежал потомкам аборигенов Лунной Радуги, ночью же…

Ночью с наступлением фазы Пламени руины бывшей Алмазной Короны преображались: на многие километры все вокруг озарялось огнем. Вырастали бесплотные дворцы-призраки, появлялись пугающие, ведущую какую-то свою тайную жизнь, существа, сотканные из энергии хаотического пламени. Для физических атак живущих фазой Крови они оказались почти неуязвимы и в тоже время смертельно опасны, приближение к ним грозило неизбежной гибелью. От полного вторжения в мир Крови этих существ теперь удерживал лишь барьер древнего заклятия. Но само их присутствие в долине оказывало влияние на все, чего они касались — снег таял, уступая напору огня и жара, прогревая воздух и землю. Именно это не позволило обломку бывшего мира Лунной Радуги замерзнуть окончательно.

От всех построек почившего города-государства к настоящему моменту сохранились лишь три крепости, как дань памяти переименованные в честь стран, перевалы к которым они когда-то охраняли. В крепости Кандаури теперь обитали кентавры-дионисситы, Белиству заняли ракшасы, а в Мадогосте, именуемом ныне не иначе, как Крепостью Изгоев, поселились пришельцы из других миров. По местной легенде появление изгоев (представителей некоренных рас) обусловлено червоточинами во Внешней Сфере Стикса, через них чужаки и попадают внутрь, не в силах вырваться обратно.

После всего этого рассказа у меня возникло очень нехорошее, но все больше крепнувшее ощущение, что я попал на огороженный забором до введения в эксплуатацию строительный объект. Образ прямо-таки засел в сознании неприятно ноющей занозой.

Теперь чисто игровые моменты.

В настоящее время в долине царит вооруженный нейтралитет, но любая из сторон — ракшасы, дионисситы и изгои — не упускает случая поохотиться друг на друга. Для развития и получения опыта постоянно организуются рейды на опасных монстров, которых находят разведчики. В свою очередь и на разведчиков и на рейды в целом охотятся представители других враждующих сторон. Главной целью является похищение кристаллов душ. По заверениям Машты кристалл души не несет отпечатка личности, с которой был добыт, это лишь символ одушевления. Тот, кто захватывает вражеский кристалл, получает возможность призвать одного из своих павших, тем самым увеличивая или хотя бы восстанавливая число воинов…

Веселенькое местечко эта Лунная Радуга.

Теперь понятно, почему охтаны дышали ко мне так неровно. Далрокты, правившие крепостью Мадогост по праву сильнейших, не позволяли сводить счеты среди «своих». Но то, чего они не видят, проконтролировать невозможно. Приказ доставить меня на точку Возрождения, которую здесь принято называть Колыбелью, охтаны выполнили: после сохранения запись о новом игроке появляется в сервис-центре Крепости. Но после этого никто не помешал бы охтанам «пошалить».

Низуши и в самом деле меня выручила.

Ну вот, теперь с историей покончено, и пора заняться собой.

Активировав необходимые окна интерфейса, я приступил к изучению своих данных.

Итак, кто я есть такой.

Имя: Зубоскал

Примечание: доступно разовое изменение имени.

Не соврал-таки Ушастый, смотритель Репликатора в песочнице, когда вещал про такую возможность. Впрочем, «Зубоскал» хоть и не самый привычный игровой ник для того, кем я был в прошлом, но и не самый паршивый. А раз терпимо, то торопиться незачем, есть проблемы куда важнее. Прошлое…