Возрастное ограничение строго 18+

Содержит нецензурную брань.

Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

От автора

Все герои написанной мной книги совершеннолетние, они старше 18 лет.

Спасибо!

* * *

Глава 1. Подслушано

Бог создал тебя совершенством,

я лишь немного подправил.

хирург-гинеколог Р.Е.Й.

Я много слышала про пластического хирурга-гинеколога, но впервые увидела его. Никакие слухи не могут передать, какое сногсшибательное впечатление он оказывал своим видом.

Невероятно красивый молодой мужчина в белом халате. Серьезный, сосредоточенный, с холодным тоном в голосе.

– За ширму, раздевайтесь, садитесь в кресло.

Чеканные холодные фразы, как инструкция, и ни разу на меня не взглянул.

Я посмотрела на медсестру, та кивнула, подтверждая, что именно так я и должна поступить. Она же первой и заглянула за ширму, готовя перчатки и лоток со стерильными инструментами.

– Готова, Роберт Евгеньевич.

Он как шторм ворвался в отгороженный ширмой угол кабинета в маске, закрывающей пол-лица и оставляющей только глаза. Протянул руки медсестре, почему-то сосредоточенно изучая носки своих ботинок. А я все ждала, когда он поднимет взгляд и даст рассмотреть себя.

Пластический гинеколог! Самый уникальный и самый скандальный врач в стране.

Но я вынуждена была к нему обратиться и совсем не за пластикой половых губ. У меня проблема гораздо серьезнее, а прооперировать может только он.

Когда на его руках оказались перчатки, он сразу протянул руку за расширителем и посмотрел между моих раздвинутых ног.

В этот миг что-то изменилось. Время словно остановилось. Я заметила, как дрогнула его рука, и из нее вылетел расширитель. Как сузились глаза, рассматривая мое интимное место, раскрытое для осмотра. Как на небольшом участке открытой кожи на руке встали дыбом черные волоски.

Он медленно-медленно поднял взгляд своих невероятно серых светлых глаз на мое лицо и снова вздрогнул. А потом в мгновение ока сорвался с места и вышел из кабинета.

Мы молча переглянулись с медсестрой.

– Сиди. Сейчас узнаю и инструмент поменяю.

Я осталась за ширмой одна. Вообще в кабинете одна осталась. Я спустила ноги с опор и поправила пеленку. Только через пятнадцать минут вернулась медсестра с новым лотком, а потом зашла женщина в халате, маске и перчатках.

– Вас осмотрит другой врач, – добродушно сообщила медсестра. – Приготовьтесь.

Я с недоверием посмотрела на женщину в халате. Скорее всего гинеколог, ведущий прием в соседнем кабинете.

– Но мне нужен доктор Йович. Я к нему записывалась.

– Он не может сейчас, – ответила медсестра, уже теряя добродушие и оставаясь вежливой в рамках должностных обязательств.

– Но мне нужен он, – я сделала ударение на последнем слове. – Кроме него подтвердить и прооперировать никто не сможет.

Врач переглянулась с медсестрой, та вздохнула и снова вышла.

– Одевайтесь и подождите в коридоре. Сейчас я попытаюсь уговорить Роберта Евгеньевича принять вас, но ничего не обещаю.

Дважды упрашивать меня не пришлось. Уже через пару минут я оделась и вышла из кабинета, но медсестра, летящая на всех парах по коридору, замахала на меня руками.

– Зайди за угол, чтобы он тебя не видел! Не усложняй. И так все очень сложно.

Переспрашивать я не стала. Встала, подхватила сумочку и скрылась в отростке коридора за секунду, как дверь с лестничной клетки открылась и в кабинет вернулся Йович. Я бесстыже подглядывала, а когда дверь в кабинет закрылась, то еще и подошла ближе, чтобы подслушать…

Ни стыда, ни совести, но на моем месте не размениваются.

– Я не могу ее осмотреть! О чем ты вообще? Ты видишь, у меня руки трясутся? Пусть ее осмотрит другой. У нас в отделении дохера врачей, на выбор!

– Ты видишь, что направление у нее к узкопрофильному? К тебе. Никто тебя, Роберт, заменить не может.

– Упс, жаль девочку. Только и я принять ее не могу!

– Осмотреть можно и трясущимися руками.

– Оперировать тоже? – нагло усмехнулся он. – Нет.

– То есть, проблема не в руках?

Пауза заставила меня напрячься, и я чуть-чуть приоткрыла дверь, чтобы еще и подглядеть.

– Не в руках, – подтвердил Йович, а потом распахнул халат, и женщины, окружившие его, ахнули. – В члене. Я вижу в ней самку для спаривания, а не пациента. Я не буду ее осматривать. Не могу!

И в эту секунду он развернулся к двери, чтобы выйти, напоролся на мой изумленный взгляд, а я на его бодрый член, который не могли скрыть брюки.

Да, эрекция у него здоровая. Но он же гинеколог! Столько писечек повидал за свою жизнь, почему только на мою такая нездоровая реакция?!

Я настроилась не выпускать его из кабинета, все равно уже застукали за подслушиванием, а больше мне нечего терять. Но врач шел на меня, как будто не видел препятствия, ну, или решил всех встречных насадить на свой шампур.

Встала ровнее, выпятила грудь, сдула челку и приготовилась дать ему отпор.

– Блестки – очень оригинальный способ привлечь к себе внимание, – саркастически заметил он, и я сдулась.

– Что? Блестки?..

– Немного ассиметрично относительно клитора, но нарядно!

Когда он оказался неприлично близко ко мне, я сама отстранилась, пропуская гинеколога.

Блестки? На что он намекает?

И тут я вспомнила свое утро и сборы на прием…

Днем раньше я записалась к нему в поликлинику и подготовилась к осмотру.

Обязательная эпиляция, мыло душистое, масло благоухающее, красивое и тонкое белье, ни разу не надетое. А когда наносила макияж, случился казус: тряхнула блестки, просыпала, вляпалась пальцами! Чертовы блестки никак не смывались с масляных рук, еще и трусики как назло врезались между только что проэпилированных складок.

Я выругалась, поправила белье, пообещав, что никогда в жизни больше эти трусы не надену, закрутила на голове небрежный пучок и побежала подбирать платье.

На прием опаздывать никак нельзя! Следующая запись к Йовичу только через полтора месяца. И я не знаю, на сколько месяцев вперед расписаны его операции. А мне бы обязательно попасть, если диагноз подтвердится.

Но он, увидев блестки, даже диагноз подтверждать не стал.

Господи боже мой! Он же не подумал, что это все для него?

– Это не вам! – крикнула я ему вдогонку.

– Но я успел оценить. Ищите другого врача. Я вас принимать не буду.

И скрылся за дверью на лестницу.

Полностью растерянная, я обернулась к кабинету, откуда вышла медсестра с другим врачом.

– И что мне делать? – Я переводила взгляд с одной на другую, но они только хмурились и молчали. – Вы же знаете, что с моим диагнозом только он может провести операцию. Или искать хирурга за рубежом… Но я только-только заканчиваю мед. У меня денег нет на зарубежную поездку…

– Мед заканчиваешь? – переспросила врач.

– Да. На квалификацию медсестер по лечебному делу.

Женщины переглянулись, затем врач подошла ко мне, взяла под локоть и повела прочь от кабинета в закуток коридора, где я до этого пряталась.

– Как тебя зовут?

– Оля… Ольга Агапова.

– Оля, он не будет тебя оперировать, пока не сможет отделить личное от профессионального, понимаешь?

Я кивнула.

– Остается только одно…

– Что?

– Приучить его к себе, чтобы он не шарахался от тебя. Надоесть до зубной боли. Навязнуть на зубах так, чтобы кровь к члену не отливала. Пусть лучше ненавидит тебя, чем торчит.

Я все это время пыталась сообразить, как это сделать, а женщина, сразу видно опытная, продолжала:

– Оперировать того, кого ненавидишь проще, чем оперировать того, кого желаешь. Меньшая вероятность ошибки.

Я снова кивнула и вцепилась ей в руку.

– А как это сделать?

– Это ты уже сама думай, но твоя квалификация тебе в помощь. Поищи, в каком отделении и в какой больнице он работает, наверняка там постоянно требуется медицинский персонал. Ну, а от себя посоветую, брать ночные смены. Днем будешь учиться, а по ночам получать полезную практику и отравлять жизнь нашему сиятельному пластическому хирургу-гинекологу.

Тут она ядовито-сладко улыбнулась, и я окунулась в добрую, конкурентную любовь медиков.

– Спасибо вам огромное… А в поликлинику никак?

– Думаешь, он допустит тебя ассистировать ему? Какие же вы наивные выпускаетесь!

– А в отделении допустит?

– А в отделении сестринский персонал не он набирает! Там ему придется выбирать, терпеть тебя или самому искать другое место.

– Еще раз спасибо.

Она пожала плечами, развернулась и ушла. А вот я забегала!

Узнала место работы Роберта Евгеньевича, позвонила в отдел кадров и отправила им свое первое резюме. Там же узнала, какое подтверждение нужно из учебного заведения, пока я его не закончила. Сразу же воспользовалась советом умной женщины и оговорила работу только в ночные смены в нужном мне отделении.

Может они и сделали мне отметку «с причудами», но уже через две недели позвонили и пригласили на собеседование к старшей медсестре.

Той я понравилась. Мне повезло, что она оценивала меня не по внешности, а по навыкам и знаниям. А в этом я была отличницей.

Показала ей инструменты, назвала список растворов для обработки ран после операции, в процедурной сделала пару перевязок, внутривенные и внутримышечные уколы.

В общем, старшая осталась довольна и одобрила мою кандидатуру.

– Уверена, что в отделение к Йовичу хочешь?

– Очень!

Видимо я слишком много эмоций добавила в ответ, потому что она стала допытываться почему, а вот этого я сказать не могла. Мне хватило ума умолчать, что я собираюсь сживать их «дорогого» пластического хирурга со света белого.

– Ты понимаешь, какие клиентки лежат в том отделении?

Я неуверенно кивнула.

– Нет, – улыбнулась старшая, – не понимаешь. Но именно поэтому очень быстро получаешь место в этом отделении. Продержишься до конца обучения, получишь повышение. Наши там и двух месяцев не выдерживают. Это проклятие, а не работа.

– А если не продержусь? – ради любопытства спросила я, понимая, что пока не уговорю Роберта Евгеньевича меня прооперировать, никуда я из этого отделения не денусь.

– Переведу в отделение первой помощи, – злорадно хмыкнула старшая сестра, зная, что я пойму этот прикол.

Первая помощь самая вредная, грязная и малооплачиваемая работа широкой практики. Даже гнойная хирургия и отделение колопроктологии требует более узкой специализации.

– Жестоко, – отозвалась я. – Но я выдержу. Вы только пообещайте, если завотделения будет требовать перевести меня, убрать, уволить, закопать – вы этого не сделаете.

Кажется, я смогла заинтриговать старшую. Брови на ее лице поползли вверх.

– Как же я могу отказать завотделением? Он твой второй непосредственный начальник. Если у него будут претензии к твоей работе, я буду вынуждена на них отреагировать.

Неужели придется признаваться ей в своей непростой ситуации? Не думаю, что она одобрит мою кандидатуру, когда у меня личные счеты с завотделением.

– Если у него будут подтвержденные претензии к моей работе, тогда увольняйте, переводите… Но не соглашайтесь на это без доказательств. Я очень хочу получить опыт работы в хирургической гинекологии, но еще знаю, насколько доктор Йович может быть принципиальным. Я уже сталкивалась с его категоричностью.

На мое удивление старшая сестра согласилась.

– Хорошо. Я буду разбираться с каждым случаем его претензий, но ты постарайся, чтобы их не было. Поняла?

Я радостно кивнула, зная, что придется много раз задабривать моего непосредственного первого начальника, но ради согласия Йовича заняться мной, я и не на такое пойду!

– Твоя первая смена завтра с восьми вечера до восьми утра. Примешь дела от увольняющейся и перепишешь все остатки расходного материала от нее. Самое строгое правило у меня – не подворовывать! Усвоила?

Запомнила. Мне теперь много чего придется запоминать навсегда, чтобы не проколоться.

– А в отдел кадров придешь в десять утра на оформление. Не забудь медкнижку.

Я снова кивнула, зная, что отговариваться дневными лекциями глупо. Один день прогуляю – ничего не случится, зато уже этой ночью выйду на работу в отделение Роберта Евгеньевича Йовича.

Скоро мы будем вместе, и он начнет привыкать ко мне. А это главное.

Но как же я ошиблась в своих расчетах!

Если бы подловить Йовича было так просто!

Но это я поняла на первой ночной смене…