Ведь не во мраке тебе отмывать у сурового мужа
Двери, или в обман зоркого стража вводить.
Как мы жили в одном жилище, и будем мы жить так,
Только попомни, Пелид, Бризеиду, томимую горем,
И промедленьем не жги долгим печальной души.
Если ж сменилась любовь в тебе отвращением горьким,
Если велишь без тебя жить, повели умереть.
Да заставишь и так: и тело, и краска пропали,
Только надеждой одной слабо дышу на тебя.
«Демофоонт погубил Филлиду, любившую гостя;
Смерти причиною он, казнь совершила сама»
Веру дала и богам; но надо ли столько залогов?
гневаюсь я!
Знала бы я, где борешься ты, и войны лишь боялась,
И разделяла б свои жалобы с множеством жен.
Ныне, не зная, чего бояться, всего трепещу я,
И широка для моих скорбных арена забот.
Вечно Улисса женой быть Пенелопа должна.
«Смерти причину и меч Эней предоставил царице;
Пала Дидона, своей сердце пронзивши рукой».
Чуть удержалася я, чтоб, волосы так растрепавши,
Громко не крикнуть: «Он мой!» и не вцепиться в него.
Есть наслажденье, когда неверных бранишь по заслугам;
Им я упьюся, и в нем радость одна от тебя.
Как хорошо подошли дары твои к нашему року!
Как без затрат громоздишь нам погребальный костер!
