Знаете, наш брат, проклятый интеллигент, родится с любовью к законности. Ему непременно надо быть прописанным, зарегистрированным, куда-то причисленным, иначе ему не жизнь. А Татьяна жила как птица небесная. Наш брат на ее месте загрыз бы себя страхами, сам бы пошел в милицию – девайте меня, мол, куда хотите, только определите мое положение.
когда он молчал и задумчиво смотрел в окно, я не могла оторвать глаз от его резкого профиля. Кого-то он мне напоминал. Кого-то очень хорошо знакомого, с детства. Только на вторые сутки я догадалась - кого. Это был Иоанн Креститель с "Явления Христа народу". Тот же горячий, вдохновенный глаз. Та же впалая, скорбная щека. Это был Иоанн Креститель - постаревший, полысевший, изрубленный жизнью.
Знаете, наш брат, проклятый интеллигент, родится с любовью к законности. Ему непременно надо быть прописанным, зарегистрированным, куда-то причисленным, иначе ему не жизнь. А Татьяна жила как птица небесная. Наш брат на ее месте загрыз бы себя страхами, сам бы пошел в милицию – девайте меня, мол, куда хотите, только определите мое положение
