Иногда гипомания – результат лечения антидепрессантами при гиперчувствительной биологической системе контроля над настроением.
– Вам нечего терять, кроме своих цепей! Вырвемся сегодня из клетки, мои пташечки! “Кто из дома, кто в дом, кто над кукушкиным гнездом!”[5] Ха!
Поэтому, когда твой мир рушится, а ты не понимаешь, как изобрести другой, у тебя и правда нет будущего, нет надежды, не для чего жить.
Я часто вспоминаю Эми и Кристофера. Такие разные – и при этом столько общего. У обоих функциональные неврологические расстройства, и любые попытки разделить их состояния на ментальное и физическое были заранее обречены.
Похоже, при функциональных неврологических расстройствах парадоксальным образом чем меньше стараешься, тем легче все получается.
Я объяснил и Эми, и медсестре, что это были “функциональные судороги”. Иногда человека переполняют эмоции – печаль, страх, что угодно, – и тогда мозг словно сбрасывает пар: сознание отключается, и тело действует на автопилоте. Мы называем это диссоциацией.
Дюркгейм родился в 1858 году во Франции, в Лотарингии, в семье, где было бы девять поколений раввинов, если бы он не избрал другой путь.
Современные клинические исследования при попытках учесть все эти аспекты показали, что принадлежность к той или иной религии, вероятно, и сегодня смягчает суицидальные порывы у людей, страдающих депрессией6.
Более того,
как бы ни был индивидуален каждый человек, внутри его всегда остается нечто коллективное…
Коллективное чувство так нужно, объясняет Дюркгейм, не для того, чтобы поддерживать “в нас иллюзию невозможного бессмертия…; [оно] подразумевается самой нашей моральной природой; и если… исчезает, хотя бы только отчасти, то в той же мере и наша моральная жизнь теряет всякий смысл… при таком состоянии психической дисгармонии незначительные неудачи легко приводят к отчаянным решениям”.
