Фильм Шумовской подсказывает вспомнить другой древнейший человеческий страх, который сегодня благодаря усилиям медиа представлен гораздо глобальнее, чем фемстрах перед патриархатом. «Приди ко мне» лишний раз убеждает, что любая замкнутая, самоизолированная система, будь то общество, племя, секта или семья, неизбежно стремится к распаду и самоуничтожению, если, конечно, ее наиболее героические представители не найдут в себе отвагу и мужество бросить вызов страху смерти и выйти из изоляции.
Американские женщины среднего класса средних лет живут в стране, где психотерапия, кажется, может ответить на любые вопросы, и не верят особенно в тайну любви. Их урбанистический нарциссизм делает развод не таким травматичным, поскольку у них есть для этого свое оружие в виде карьерных позиций, образования, денег. Французская женщина среднего класса средних лет также хочет состояться в профессии, но все еще романтична, потому находится в длительных отношениях с мужчиной, несмотря на профессиональный и жизненный успех. Французская женщина не может порвать отношения до конца, поддерживая их после развода, что продолжает травмировать ее, но и вдохновлять на то, чтобы оставаться сильной и красивой.
В женском кино «новые лэды» были представлены главным образом в романтическом ключе. Они, как правило, окружены женщинами, которые ведут с ними ироническую «гендерную войну». В том же «Плане Мэгги» герой Итана Хоука находится между двумя яркими женщинами (Джулиана Мур и Грета Гервиг), где одна делает блестящую карьеру как писательница-феминистка, интеллектуалка и мать двоих детей, а вторая, будучи моложе, мечтает не только о материнстве, но и об успешном профессиональном будущем. C большим юмором фильм показывает, как втянутый в отношения с женами мужчина постепенно теряет самоуважение, поскольку жить задачами исключительно семьи для него недостаточно. Постфеминистское время поставило в сложное положение и мужчин, и женщин, приведя не только к семейному кризису, но и к кризису личностному
Центральная тема многих женских фильмов — «кризис маскулинности», и в последнее десятилетие она формирует субжанр lad flicks54. Он появился в конце 1990‐х как своего рода реакция на тревогу о «кризисе маскулинности», и этот жанр стал проявлять себя в самых разных аспектах популярной культуры — на радио, телевидении, в глянцевых журналах. В 2010‐х женщины начали работать в lad flicks, который представляет собой своего рода гибрид buddy movies55, романтической комедии и chick flicks и выводит в центр молодого мужчину, или мужчин, в их взрослении и поиске места в жизни. Например, королем lad flick в голливудском «мужском кино» являлся Джад Апатоу, чьи фильмы показывали «новых лэдов», смешно борющихся за сохранение своего гедонистического образа жизни в пост-плейбоевскую эру и вступающих в отношения с сильными профессиональными женщинами.
Chick-flick традиционно развивался в рамках гетеросексуальной парадигмы, в системе которой делался акцент на романтических отношениях как иллюзии создания хорошей жизни и самоутверждения. Chick-flick всегда показывал женский поиск гетеросексуального брака как единственного пути к счастью и интерпретировался как антифеминистское кино. Голливудской королевой chick-flick являлась Нора Эфрон42, чьи успешные фильмы повлияли на других женщин-режиссеров, работающих в этом субжанре.
Энн Каплан замечает, что во многих фильмах женщин-режиссеров взаимоотношения с нацией и осмысление нации осуществляются через исследование отношений матери и дочери, через которые также можно многое понять о национальных патриархатных институциях38
В 1970‐е, размышляя о доминирующих социальных и сексуальных чертах гендерного порядка на экране, Джон Бёрджер писал:
Мужчины действуют, женщины преподносят себя. Мужчины смотрят на женщин. Женщины смотрят на себя, будучи осматриваемы. Это определяет не только большинство отношений между мужчинами и женщинами, но и отношение к себе. Взгляд женщины на себя — мужской: это обзор женского. Таким образом, она превращает себя в объект, а более точно — в объект видения, зрелища30.
Чем бы она ни занималась, она находится в неосознанном поиске достойного партнера, однако современные обстоятельства прекарной жизни24, требующие от женщины профессионализации и этики, не всегда позволяют ей превратить этот поиск в любовь. Любовь и семья в современном жестком мире выглядят роскошью, позволенной разве что элите и среднему классу. Зато есть осознание собственной автономности, независимости и права на одиночество.
одной из центральных является тема постлюбви.
Первые двадцать лет XXI века отличаются ростом числа образованных женщин. В США, Южной Корее, во многих странах Европы количество женщин с высшим образованием стало превышать количество мужчин. Это автоматически дает им больше возможностей получать позиции в тех сферах, которые раньше были для них почти что закрыты,
