Оглавление

Перо в серебряных ножнах

Глава первая

Этот трактир был явно приличнее прежних — настолько, что Мур решился положить локти на чисто выскобленный стол. Стекла в маленьких окошках были почти прозрачными (правда, смотреть через них было особо не на что), а земляной пол посыпан чистым песком. Зато пришлось довольно долго ждать, пока хозяин, здоровенный детина с неожиданно трогательными рыжими кудряшками вокруг блестящего купола лысины, наконец, доберется до стола, стоящего в самом дальнем углу помещения.

— Вечер добрый, господа путешественники, — он говорил привычные слова, суетливо вытирая ладони о фартук, а взгляд его то и дело перескакивал с гостей на дверь, ведущую вглубь дома, да так нервно, что дергалась голова. — Чего изволите? Ужин, ночлег?

Фрея посмотрела на Мура.

— Ужин. Большая кружка молока… две кружки. И пара лепешек.

Хозяин слушал заказ вполуха. Фрея нахмурилась.

— И побыстрее, пожалуйста. Мы голодны.

Трактирщик рассеянно кивнул и вытер взмокший лоб. Мур понял, что толку от него сейчас не добьешься, и вздохнул. Он не любил демонстрировать свои способности без особой надобности.

— Что случилось? — мягко спросил он. — Что с той женщиной? Ей нужна помощь.

Фрея выпрямилась на скамье. Глаза хозяина испуганно метнулись от ее лица к сидящей рядом маленькой, будто детской, фигурке.

— Но как вы… — он сглотнул. — Да, это моя жена. Она…

— Рожает, — кивнул Мур. — Теперь я слышу. И схватки уже очень часты.

— Она мучается с утра, — жалобно сказал трактирщик, глядя на странных гостей. — Ее силы на исходе, а продвижения нет.

Фрея поднялась, захватив свой мешок.

— Это первый ребенок?

— Второй. Но старшему уже десять.

— Ведите, — приказала девушка, и хозяин послушно засеменил впереди, прокладывая ей путь между столов.

Мур невозмутимо остался на месте, приготовившись ждать, сколько придется. За столько месяцев странствий он привык к ремеслу своей спутницы, привык просыпаться среди ночи от того, что кто-то незнакомый сломал ногу или мается животом, или ранен, или умирает. Всем нужна Фрея. Иногда она уходила надолго и ему приходилось дремать у дверей, чутко прислушиваясь к тому, что происходит в комнате больного, и к бурчанию в собственном животе. Но хозяин трактира скоро вернулся в зал, прошел в угол и понуро присел за стол напротив Мура. Тот усмехнулся. Фрея не терпит бестолковых помощников. Каждый должен делать свое дело.

— Ваш ужин сейчас принесут, господин, я передал заказ сыну, — сказал трактирщик и сокрушенно покачал головой. — Не могу сейчас думать о работе.

— Все будет хорошо, — сказал Мур. — Ей уже лучше. Скоро все закончится.

Трактирщик поднял глаза. Кудряшки нимбом светились вокруг головы в свете пламени камина.

— Я наслышан о вашем племени, господин кот, но все равно это удивительно.

— У меня просто чуткий слух, — отозвался Мур, облизывая лапу, чтобы скрыть смущенное и довольное выражение, появившееся на морде при этих словах.

На стол грохнулись две большие кружки с пенящимся по краям молоком. Шустрый рыжеволосый мальчуган добавил к ним два больших хлеба и ломоть сыра и умчался к другим клиентам. Мур кивнул и подвинул свой ужин ближе.

— А ваша спутница… поначалу я принял ее за мальчика, — в тоне хозяина появились нотки любопытства. — Девушке опасно путешествовать одной.

Мур невозмутимо отхлебнул из кружки.

— Она не одна.

Трактирщик поспешно кивнул и скосил взгляд на лежащие на скамье рядом с Муром ножны.

— Да, мне следовало подумать об этом.

Они помолчали. Мура молчание не тяготило, он с наслаждением лакал молоко, жмурясь и прислушиваясь к звукам большого дома. Хозяин трактира ерзал и вздыхал, томясь от неизвестности. Наконец, он поднялся.

— Пойду, может, что нужно… — пробормотал он смущенно.

Мур не ответил. Помощь уже не требовалась, утомленная женщина в глубине дома спала, а рядом с ней тихонько кряхтел здоровый ребенок. Но пусть прогуляется. Добрые вести приятно узнавать.

Фрея подошла и устало опустилась на скамью, залпом выпила половину кружки молока и откинулась головой к стене. Мур тихонько заурчал.

— Все в порядке? — спросил он на всякий случай.

— Да. Девочка, — отозвалась девушка и улыбнулась. — Никак не желала покидать уютное гнездышко.

— Ее можно понять, — заметил Мур и указал на стол. — Хозяин расщедрился на кусок сыра.

Фрея подвинула сыр к себе.

— Он предложил нам ночлег. И за ужин платить не надо.

— Ты выгодная спутница, — ухмыльнулся кот.

— Особенно не надейся, — парировала девушка, разламывая лепешку. — Так нечасто бывает.

Мур некоторое время молча смотрел, как она ест, потом лениво потянулся и сказал:

— Ладно, ешь и иди спать. А я посижу у огня.

Она кивнула и легонько потрепала его по голове.

— Спокойной ночи, Мур.

Он вывернулся из-под руки и ничего не ответил. Спрыгнул со скамьи, захватив свое оружие, и пошел к камину. Никому и ни за что он не признался бы, что больше всего на свете ему хотелось сейчас свернуться клубком, и чтобы легкая рука гладила его по голове, а он басовито урчал от счастья. Никому — а особенно Фрее.

Когда хозяин трактира снова вернулся в зал, никого из посетителей уже не было. Лишь у камина в кресле, по-человечески опустив ноги, сидел камышовой окраски кот и щурился на огонь. Сложно было понять, дремлет он или просто задумался. Трактирщик осторожно опустился в стоящее рядом кресло.

— Как ваша жена и малышка? — чуткие уши вздрогнули, хотя Мур не шелохнулся.

— Спасибо вашей спутнице, — ответил толстяк. — У нее золотые руки.

Мур утвердительно кивнул.

— Она спасла мне жизнь, — просто сказал он, будто это все объясняло.

— Это поистине удивительно, — хозяин встал и принес с трактирной стойки большой графин с вином, кувшин молока и две кружки и поставил все это на столик между креслами. — Может, расскажете мне?

Мур приоткрыл один глаз.

— Если вы умеете слушать…

***

…Тот, кто придумал, что у кошки девять жизней, никогда в одиночку не попадал под арбалетный обстрел. По крайней мере, Мур почти не заметил, как лишился восьми из них, да и последняя держалась некрепко за израненное тело. Он повалился ничком в щетинистую траву, надеясь, что в суматохе его не найдут и добивать не станут. То ли его спасла плебейская окраска, то ли темнота — но он остался жив. Видимо, ненадолго, но хотя бы умереть свободным — уже хорошо. Он сбился со счета, сколько раз смерть проходила мимо, задев его своим тяжелым кожаным плащом, и знал, что рано или поздно она его достанет. Они не остановятся. Семь покушений за полтора года — это слишком даже для такого изгоя, как он. Можно было бы назвать Мура неудачником, но никому не было известно, сколько умения и удачи нужно ему, чтобы до сих пор оставаться в живых и при этом ни разу не подвести своих нанимателей.

Невдалеке по камням звонко перекатывался неширокий ручей, но Мур понимал, что доползти до него не сможет, хотя пить хотелось ужасно. Он попытался сдвинуть себя с места, цепляясь обломанными когтями за каменистую почву, но усилие приблизило его к воде всего на пару шагов. При этом боль снова взорвалась внутри, будто кровавый пузырь, и сознание покинуло невезучего наемника.

Мур пришел в себя от того, что почуял запах дыма. Медленно выплывая из спасительной темноты беспамятства, он постепенно стал ощущать и другие запахи и звуки. Ручей журчал совсем рядом. Потрескивали сучья, и булькал кипяток, значит, дым шел от костра. Остро пахло дегтем и травами, а еще лавандовым мылом… Женщина?

Он приоткрыл глаза.

Худенькая фигурка склонилась над костром, помешивая варево. Огненные отблески ложились на лицо, на стянутые ремешком русые волосы, покрывали бледные щеки жарким румянцем, заставляли светлые глаза сиять желтым, как у кошек. «Хозяйка», — лениво подумалось Муру. Он вырос сиротой, всегда был одиночкой и не привык никому подчиняться, тем более — человеку. Люди и кошки уже очень долго жили бок о бок и достаточно изучили друг друга, чтобы убедиться, что настоящего понимания между народами не достигнуть. Слишком уж они разные. Редко кто из людей стал бы связываться с полумертвым котом, истыканным стрелами, как еж — иглами, тратить на него свое время и силы, тем более, что среди людей считалось, что кошки не способны на благодарность. Но на самом деле, если так случалось и человек спасал коту жизнь — он становился ему другом и хозяином, которому надлежало преданно служить до самой смерти, не считаясь с долгами. Таков был кодекс чести, хотя соблюдали его не все.

Женщина повернулась и заметила, что Мур разглядывает ее.

— Я рада, что ты пришел в себя, — улыбнулась она.

Мур попытался приподняться. Она быстро оказалась рядом с ним, придерживая за плечо.

— Тебе лучше лежать, а то раны вновь откроются.

— Кто ты? — прохрипел Мур.

— Я Фрея, — ответила она, вновь отходя к костру. — Травница.

— Знахарка? — хмыкнул Мур. — У тебя есть дом?

Она негромко рассмеялась.

— У меня есть дом, кот. Далеко отсюда.

— Почему ты ушла?

Она подошла к нему с отваром и поддерживала голову, пока он пил. Потом ответила:

— У меня есть дело. Я должна вернуть одну вещь.

Мур почувствовал, что его клонит в сон. Ноги сгибать было больно, внутри все ныло, но он перекатился на бок и нашел удобное положение.

— Кому? — и тут же сам себя одернул. — Ты не обязана отвечать! Просто я хочу знать, далеко ли нам еще идти.

Фрея отметила это «нам», но ничего не сказала. Она вылила в костер остатки питья, разостлала на земле одеяло и легла, завернувшись в него. Мур не настаивал на ответе — узнается позже. Но она вдруг сказала:

— Я иду в королевство Орлов, — после чего замолчала уже до утра.

Утром Мур почувствовал, что проголодался. Фрея предложила ему размоченное в кипятке вяленое мясо и новую порцию целебного отвара. Мур принимал заботу спокойно, зная, что сумеет отплатить за нее. Дорога впереди лежала неблизкая.

— Мне вчера послышалось, будто ты идешь в горное королевство людей-орлов.

Фрея с улыбкой склонила голову.

— Тебе не послышалось.

— Но ведь никто не знает, где это. Ты собираешься обшаривать все Снежные горы?

— Если придется, — спокойно сказала она.

Только тут Мур заметил обетную косичку в ее прическе. Недлинные волосы были туго связаны в хвост кожаным ремешком, а косичка, украшенная красной деревянной бусиной, просто заправлена за ухо. Такие косички плели на дальнем западе, в землях рослых светловолосых людей, живущих земледелием и скотоводством. Видимо, спутница Мура была родом из тех краев. Косичка в волосах считалась чем-то вроде клятвы — обета, их носили и мужчины, и женщины, украшая бусинами по количеству лет или по степени важности данного обещания. Одна бусина означала обет, данный самой себе, а это значило, что девушка и вправду готова лазать по горам хоть до самой смерти. А еще это означало, что Муру придется сопровождать ее в поисках, сколько бы они не длились. Он вздохнул.

— Интересно будет посмотреть на горы. Я никогда еще не ходил так далеко.

— Ты не должен идти со мной, — мягко заметила Фрея.

— Мне просто не из чего сплести обетную косу, — ворчливо ответил Мур. — Но мне понадобится оружие. Хотя бы пара кинжалов.

Она отошла к своим вещам и принесла длинный сверток.

— Я нашла в траве твой меч.

Мур сел так резко, что закружилась голова. Развернув тряпицу, он долго смотрел на отсветы на клинке, гладил мягкой лапой рукоять… Потом сказал:

— Боюсь, у меня осталась только одна жизнь для благодарности, но и она уже принадлежит тебе.

— Не будь мелочным, — лукаво усмехнулась Фрея.

— И правда, — глухо хохотнул Мур, снова укладываясь на траву и подтягивая меч поближе к боку. — Его зовут Коготь.

— Я до сих пор не знаю, как зовут тебя, — отозвалась девушка.

— Я не был уверен, что выживу, — объяснил кот. — Зови меня Муром. Мур из Врешты, наемник. Вот мое имя.

— Ты выживешь, Мур из Врешты. Обещаю, — сказала она, легонько потрепав его по макушке.

Кто другой и моргнуть бы не успел, как лишился бы руки за дерзость, но Фрея спокойно пошла к расстеленному в тени покрывалу, где были разложены собранные ею травы, и стала ворошить их, чтоб лучше сохли. Мур задумчиво следил за ней, полуприкрыв желтые глаза. Он чувствовал, что его жизнь совершила очередной крутой вираж, чуть не оборвавшись на повороте, и теперь все будет иначе. «Привыкай», — сказал он себе, пытаясь свернуться в клубок. У него почти получилось.

Как только Мур смог ходить, тронулись в путь. Фрея не торопила, но он чувствовал, что задержка тяготит ее, и не жаловался. Она была хорошей целительницей, и кот чувствовал себя почти здоровым, вот только левая задняя лапа пока не гнулась. Мур тренировал ее каждый день с упорством, достойным уважения. Ему хотелось поскорее стать полезным, а какая польза от охранника, чей меч несет в мешке за плечами женщина? Он потребовал Коготь назад, когда смог пройти, выпрямившись, дневной отрезок пути. Фрея молча повиновалась, но в глазах ее он увидел жалость, и упрямо продолжил тренировки. К тому моменту, когда на лесной дороге перед путниками вырос заслон из наваленных кучей сучьев, Мур был уже прежним боевым котом, одним из лучших наемников на всем среднем западе.

У разбойников, больше похожих на оборванцев, не было шансов. Не успели они кинуться на путников из засады (которую Мур обнаружил шагов за двадцать), как трое из них, держась за располосованные рожи, повалились на обочину, один неподвижно лежал в пыли, почти случайно напоровшись на Коготь, а последний упал на колени, прося пощады. Фрея не позволила убить его и перевязала раненых, несмотря на молчаливое неодобрение Мура. Потом она опустилась в пыль рядом с мертвецом и сказала положенные по обычаю людей слова.

— Похороните его сами, — крикнула она несчастным, жавшимся друг к другу, не решаясь сбежать. — Мне некогда.

Она закинула на плечо свой мешок и пошла прочь, будто и не было этой стычки. Мур поспевал следом, пыхтя от негодования. Наконец он не выдержал:

— Нельзя так мягко обходиться с преступниками, Фрея. Они ничему не учатся.

Она усмехнулась.

— Желаешь вернуться и проводить их к судье?

— Еще чего! — презрительно фыркнул кот. — Но оказывать им помощь…

— Я лекарь, — ответила Фрея. — Я должна сохранять жизнь, а не отнимать ее. А твои когти смертоносны.

Мур повел головой от удовольствия, но не сдался.

— Они это заслужили.

— А ты? Ты заслужил смерть, Мур, наемник из Врешты?

Он помолчал, раздумывая.

— Пожалуй, заслужил.

— А я спасла тебя, — сказала она просто. — Или ты против?

Ответить было нечего.

***

…Огонь в камине давно прогорел, когда толстяк шевельнулся в кресле.

— Благодарю за рассказ, господин. Ты достойный кот, а твоя хозяйка — удивительная женщина. Я никогда не забуду, что она сделала для нас. А теперь спи. Да и мне пора. Уж скоро утро.

— Ты хорошо слушаешь, — отозвался Мур.

— Я трактирщик, — усмехнулся тот, поднимаясь. — Мне положено.

Когда он ушел, Мур посидел еще немного, глядя на переливы алого и розового на поленьях, потом потянулся и уютно свернулся клубком, укрывшись пушистым хвостом.

Глава вторая

Поутру случилась оказия: хозяин трактира собрался в город за припасами и предложил подвезти путников до Перекрестка, сократив их путь на один дневной переход. Отказываться было неразумно, и Фрея, закинув мешок в повозку, забралась следом. Мур занял место с краю. Бледная женщина вышла на порог проводить их, и махала вслед, пока повозку не скрыл поворот дороги. Трактирщик не торопил лошадку, солнце ласково делилось с миром последним летним теплом, и потяжелевшие от семян травы клонились вдоль обочин. Фрея закрыла глаза, откинувшись на сено. Мур удобно устроился и дремал, одной лапой накрыв ножны, а другой — мешок своей хозяйки…

***

Это было на второй неделе их путешествия. Пришлось пробираться по совершенно пустынной местности, изрезанной глубокими оврагами, как лицо старика морщинами. Хорошо еще, что путь их лежал не поперек, а вдоль земных трещин, но склоны их были так круты и каменисты, что любой шаг в сторону с козьей тропы, по которой они еле ползли, мог стать роковым. Шли гуськом, нащупывая ногой место для каждого шага. Солнце клонилось к горизонту.

…Неверный камень повернулся под ногой и выскочил, застучав по крутому склону, Фрея вскрикнула, взмахнув руками, как невиданная птица, и качнулась в сторону. Если бы она была одна — не миновать беды. Но Мур вцепился в ее плащ мертвой хваткой, изо всех сил потянул обратно — и этого хватило, чтобы девушка восстановила равновесие. Лишь дорожный мешок, соскочив с плеча, кувырком покатился вниз по осыпи. Фрея, не думая ни секунды, шагнула следом.

— С ума сошла! Куда! Разобьешься!

Мур дернул ее и усадил на гребне осыпи.

— Подумаешь — мешок!

Девушка смазала кулаком набежавшие слезы.

— Ты не понимаешь! Там же… Его нельзя потерять. Там та вещь, которую я должна… вернуть.

Мур смотрел на нее круглыми желтыми глазами.

— Ты таскаешь такую ценность просто так, в дорожном мешке?

Она всхлипнула. Кот вздохнул.

— Сиди здесь. Я принесу.

Он полез с кручи, по колотому щебню, так, как могут это делать только кошки, цепляясь за малейший выступ или корень, скользя по склону каплей ртути. Девушка на гребне осыпи провожала его испуганными глазами, тихонько вскрикивая от страха, когда он оступался. Но, даже оступившись, Мур выворачивался винтом, чтобы приземлиться на лапы — инстинкт вел его надежнее выучки. Наконец, он достиг дна оврага и, примотав мешок за спину, начал подъем. Из последних сил выбросив гибкое тело на гребень, он некоторое время не шевелился, давая отдых перенапряженным мышцам. Узкая рука легла на голову между ушей и пальцы зарылись в шерсть.

— Спасибо тебе, Мур. Что бы я без тебя делала?

«Лежала бы внизу, рядом со своим мешком», — про себя ответил Мур, не торопясь вставать, и блаженно жмурясь. Почувствовав, что в груди зарождается дрожь, он устыдился своей слабости и вскочил, стряхнув ее руку.

— Привяжи мешок покрепче, и вперед. Скоро стемнеет, а ночью мы здесь точно не пройдем.

Фрея послушно обмотала талию концами ремня и пошла следом за ним, легко и осторожно ступая по камням. Мур выбирал дорогу каким-то кошачьим десятым чувством, и вскоре они миновали опасный участок, спустившись по травянистому склону в пологий овражек, заросший шиповником и дикой вишней. У края зарослей остановились на ночлег.

— Мур, иди сюда. Я что-то покажу тебе.

Он неохотно встал с нагретого уже места, подошел и плюхнулся на землю около хозяйки. Ласково потрескивал костерок. Небо укрывало путников черным бархатным покрывалом в крупных блестках звезд. Было свежо — на исходе лета ночи холоднее. Рядом с девушкой лежал раскрытый мешок, а на коленях — какая-то небольшая вещь, завернутая в кусок чистой ткани с вышивкой по краям. Фрея подняла мерцающие глаза и ласково улыбнулась коту.

— Вот из-за чего я покинула дом. Эта вещь не имеет цены.

Она откинула край ткани и Мур, приготовившийся увидеть что угодно — любую драгоценность королевской казны — долго и неподвижно смотрел на таинственную вещь. Потом он перевел взгляд на девушку.

— Фрея… это перо птицы.

Она кивнула.

— Да, Мур. Но ты невнимательно смотришь. Посмотри еще раз.

Он вгляделся внимательнее. Ну да. Перо крупного хищника, орла или грифа. Одно из маховых с правого крыла. Шелковое, отливающее тусклой бронзой, и золотом — по краям, с кончиком, будто обмакнутым в тушь. Это перышко будет подлиннее моего меча, подумалось Муру. Что же это за птица? Такие, говорят, жили когда-то в Снежных горах, но сейчас… Он снова посмотрел на хозяйку. Она ласково гладила перо кончиками пальцев и улыбка не сходила с ее лица.

— Ты направляешься в Снежные горы… Фрея, чье это перо?

Она кивнула задумчиво и ответила невпопад.

— Он потерял его. Случайно. Они просто играли, дурачились, и он слишком сильно махнул крылом…

***

…В тот вечер (кажется, так давно это было!) Фрея пробиралась знакомой тропкой от родника к дому. Надо придти сюда с топориком, чтобы вырубить нахальную поросль, так и норовящую выбраться на дорожку. Отводя в сторону очередную ветку, она вдруг услышала голоса и остановилась. Не то, чтобы она кого-то боялась — здесь, в этом лесу, у нее врагов не было. Но голоса говорили странные вещи.

— Я настаиваю, ваше высочество, чтобы вы немедленно отправлялись обратно. Было очень неразумно залетать так далеко от дома. Здесь не горы, никто не знает вас, и вы подвергаете свою жизнь опасности. Уверен, что король будет не особенно доволен вами, но позвольте заметить, что я вас предупреждал, — нудно скрипел один из голосов, становясь все противнее и противнее.

Фрея сделала несколько шагов по тропинке, решив, что слушать в любом случае некрасиво, но тут вступил второй, и девушка застыла на месте, как изваяние.

— Тебе только на ярмарках выступать, Дуигир, — насмешливо и лениво протянул он. — Точь-в-точь первый советник! Я даже испугался — неужели он нас нашел! Но ты зря волнуешься. Если понадобится, я назову себя и предъявлю знак наследника…

— Взятый без разрешения, заметь.

— Ой, ну не будь таким нудным, Дуигир!

Голос разливался в воздухе, густой и теплый, будто мед, смех весенним громом ворочался в нем, и даже птицы примолкли, когда он, наконец, рассмеялся. Фрея вздрогнула. Будто на осколки разлетелось небо и осыпало ее звенящим дождем. Захрустели ветки, но девушка не могла сдвинуться с места.

— Нудным? А ну — кто быстрее добежит до опушки? Там сразимся!

На тропинку перед ней вывалился, будто лось, огромного роста человек, и едва зацепив Фрею взглядом, скрылся в зарослях с противоположной стороны тропы. Следом выскочил второй, такой же высокий, но не такой грузный, и закричал, смеясь:

— Мошенник! Так нечестно! Ну, я тебе покажу!

Он на ходу натягивал сапог, прыгая на одной ноге, и тут заметил зрительницу. Брови взметнулись вверх и улыбка слегка приугасла.

— Кто это тут у нас? — спросил он, разглядывая ее, будто диковинного зверя.

Из зарослей раздался торжествующий крик:

— Я уже здесь! И я — первый!

Его королевское высочество встрепенулся, сразу забыв про свою находку.

— Ах, так! Ну, смотри у меня!

Он сильно оттолкнулся обеими ногами от земли и подпрыгнул вверх. Фрея не успела даже заметить, как изменилось вдруг его тело, но в следующую секунду огромный горный орел, раскинув крылья, спланировал к опушке леса. Не помня себя, девушка кинулась напрямик, не замечая, как хлещут по лицу ветки, и выскочила из-под деревьев как раз в тот момент, когда два орла начали воздушный бой в небе над лесом. Более крупный орел, с белыми отметинами на крыльях, теснил другого, крылья которого отливали на солнце золотом, но тот не сдавался. С резким клекотом снова и снова наскакивал он на противника, бросаясь грудью прямо под когти. Они кружили в небе, а Фрея смотрела из-под руки, и сердце замирало от страха и какого-то щемящего счастья. Вдруг золотой орел резко спикировал на спину товарища и, махнув крылом, выбил его из восходящего потока, заставив потерять высоту. Тот стал падать, но выровнялся, медленно набрал высоту, плавно развернулся и полетел на восток. Молодой принц вскоре нагнал его и, блеснув напоследок золотом, вскоре растворился в мареве легких летних сумерек. Только Фрея стояла и смотрела им вслед, не в силах отвести взгляд от наливающегося вечерней синевой неба. Вот такими глазами он глянул на нее там, на тропинке — радостным синим взглядом из-под темно-каштановой челки. Ах, ваше высочество, что же вы наделали…

Кружась в воздухе, как семечко клена, к ногам девушки опустилось огромное перо. Не веря глазам, она подняла его и согрела в ладонях, любуясь муаровыми разводами цвета яшмы, переливами бронзы и золота по краям, раз уж нельзя было любоваться его хозяином. Постепенно стемнело. Фрея вернулась домой, нашла для трофея приличное место, и жизнь потекла своим чередом. Но лето кончалось, и чем ближе становилась осень, тем чаще ее взгляд устремлялся на восток.

Когда по утрам стала выпадать студеная жемчужная роса, а в воздухе поплыли нежные паутинки; когда листья на старой груше покрылись бронзовым загаром и зашелестели, как перья, тревожа воспоминания, Фрея решительно закрыла дверь в дом и положила ключ под коврик. Закинув на плечо мешок, она спустилась с крыльца и зашагала по тропинке, ведущей к тракту. На ней было самое простое и удобное платье и старый плащ с капюшоном, а в мешке среди всякого дорожного барахла лежало завернутое в полотенце орлиное перо.

***

Мур широко раскрыл удивленные глаза, и в них отразились звезды.

— И ты путешествуешь уже целый год? Серьезно?

— Ну, я же не умею летать, — улыбнулась Фрея. — И мне приходилось делать остановки. Всю зиму я провела в Скедаре, большом городе на западном тракте — служила в аптеке, заработала целых двадцать пять монет!

— Негусто, — прищурился Мур.

— Зато у меня были кров и еда.

Мур потянулся, делая вид, что ему наскучил разговор. Обронил бесстрастно:

— Держи свое сокровище поближе, Фрея. Так будет надежнее. Больше я не стану рисковать шкурой из-за старого мешка.

Она послушно кивнула.

— Спасибо тебе, Мур. Я сошью ножны для пера и повешу его на пояс.

— Как угодно, — проворчал кот, поудобнее устраиваясь у костра. Теперь уже это место согрелось, и он не собирался его покидать.

Фрея достала из мешка иголку с ниткой и принялась за дело. Сквозь дрему Мур видел ее сосредоточенное лицо, склоненное над шитьем, освещенное отблесками костра. Он не знал, когда она легла, но наутро на ее поясе висели матерчатые ножны, сшитые из плотного полотенца, и рука то и дело касалась их, будто проверяя — на месте ли драгоценная ноша.

***

Скрип колес телеги и мерное покачивание вгоняли в сон, поэтому, когда движение прекратилось, Мур открыл глаза и широко зевнул.

— Ну, вот и приехали, — раздался довольный голос, и под полог повозки заглянуло румяное лицо доброго трактирщика. — Дальше нам с вами, видать, не по пути, если вы точно идете к Снежным горам. Мне налево, а вам — прямо.

— Спасибо вам, — сказала Фрея, спрыгивая с подножки. — Вы очень помогли нам.

— Ну, значит, мы помогли друг другу, — улыбнулся тот. — Мои двери всегда открыты для вас. Добро. Удачи в пути!

Он вскарабкался на козлы и, громко чмокнув воздух, повернул повозку на городской тракт. Мур и Фрея остались стоять на перепутье.

— Нам туда, Мур, — указала девушка. — Пойдем?

— А куда ж мы денемся? — пробормотал кот себе под нос, но так, чтобы хозяйка не слышала. — Гор этих не видать даже на горизонте.

— Нам нужно дойти до большого торгового города Берат, — обернулась к нему Фрея. — От Перекрестка до него три дня пути. Там мы узнаем новости и расспросим про дорогу к горам. Да и прикупить кое-что не мешает. У меня кончается воск и смола для пластыря.

— Хорошо бы свежего мяса и сыра… — размечтался Мур. — Только мы же опять без гроша.

— Ничего, — солнечно улыбнулась Фрея. — Найдем, где заработать.

Она посмотрела вперед. Дорога разматывалась ровной лентой, скрываясь в необозримой дали. По сторонам поднимались невысокие холмы, пока еще мягкие и зеленые, но кое-где из-под травяного плюша уже показывались твердые гранитные ребра этого щедрого края, сверкая всеми оттенками осени — рыжим, красным, каштановым, серым, черным… Среди холмов вились пастушьи тропки, переплетаясь в сложный узор, будто кот-великан запутал клубок хозяйской пряжи. Дышалось легко, шагалось весело. Мур тоже повеселел. В конце концов, что еще нужно путнику? Ровная дорога, хорошая погода да верный попутчик. Он догнал Фрею и пошел с ней рядом.

Глава третья

Берат был уже настоящим восточным городом — ярким, шумным, изменчивым. Узкие улочки были заставлены лотками со всевозможными товарами так, что приходилось лавировать между ними с немалым искусством. Заливались бубенцы и колокольчики, кричали зазывалы, размахивая связками бус и платками безумных расцветок, синий дым стлался в воздухе, и пахло горелым жиром. Фрея пробиралась между башен из душистых лепешек и пирамид благоухающих персиков, не удостаивая их даже взглядом. Мур мрачно плелся следом. Персики и ему были глубоко безразличны, но от свежего хлеба он не отказался бы, а между тем его хозяйка собиралась потратить последние деньги на какие-то травы и коренья.

Фрея, наконец, остановилась у лотка со множеством цветных кульков и заговорила с продавцом на незнакомом языке. Тот приоткрыл сонные глаза и неохотно ответил девушке. Она что-то спросила. Торговец удивленно приподнял брови и указал на один из мешочков. Фрея развязала тесемки и наклонилась над содержимым. Сморщившись, она отрицательно покачала головой и сказала что-то резкое. Продавец всплеснул руками, отобрал у нее мешок и стал встряхивать его, доказывая доброкачественность товара. Девушка была непреклонна. Мур подошел ближе, с интересом вытянув шею. В носу засвербило от смеси запахов, и кот неожиданно громко чихнул, покачнувшись и неосторожно зацепив лоток ножнами. Продавец поднял голову, оглядел фигурку Мура с головы до лап, слегка задержав взгляд на его оружии, вздохнул и полез под прилавок. Повозившись там, он молча протянул упрямой покупательнице небольшой кисет. Фрея мельком заглянула в него и улыбнулась. Продавец показал растопыренную пятерню. Мур вздохнул. Теперь еще торговаться будут два часа…

Ну, положим, не два, а полтора часа спустя путники покинули город. На последние деньги они купили пышную пшеничную лепешку, поплутали по узким улочкам предместья, вежливо попрощались со стражниками у ворот, перешли мост через грязный илистый ров и немного прошли вперед, туда, где под кронами деревьев синела густая тень. Теперь они сидели на берегу ручья, запивая свой скромный обед простой, не особенно вкусной, но чистой водой. Вдалеке белели восточные ворота Берата.

— И что же мы имеем? — протянул Мур, откидываясь на траву. — Мы ничего не заработали, ничего не узнали, но потратили все деньги на какой-то серый порошок и ломоть хлеба.

— Благодаря твоему внушительному виду, Мур, — серьезно сказала Фрея, но в глазах ее плясали веселые искры. — Мы смогли договориться с этим мошенником. Так что хлеб — твоя заслуга.

— Как ни крути — мы на мели, — вздохнул кот.

Девушка накрыла ладошкой висящий на шее мешочек с порошком.

— Зато у нас теперь есть асафетида. Это большая редкость, Мур, и она отменного качества.

— Этот пройдоха пытался надуть тебя?

Фрея рассмеялась.

— Поначалу. Но я поговорила с ним на родном языке, а ты очень кстати пригрозил мечом, так что, в конце концов, он смирился. Меня ему не обмануть — я с детства разбираю травы. А до этого тем же занимались мои мать и бабка. Это у нас в крови.

Мур махнул лапой.

— Это все чудесно, но мы так и не знаем, куда идти.

— Ошибаешься, — возразила его хозяйка. — Мы идем в холмы, в имение господина Фатмира. Ему нужен лекарь.

Кот весь подобрался. Неясное беспокойство кольнуло его. Будто предчувствие.

— В славном городе Берате нет лекарей?

— Есть, и немало, — Фрея усмехнулась. — Но Фатмир серьезно болен, и они оказались бессильны ему помочь. Попробуем и мы — вдруг да получится? Вознаграждение хорошее.

— А если не получится?

Фрея пожала плечами и стряхнула крошки с колен.

— Ну, не убьет же он нас?

Мур поднялся и поправил меч.

— Гм, ладно. Ты знаешь, куда идти?

Фрея из-под ладони глянула в сторону городских ворот.

— Он знает, — указала она на человеческую фигуру, бредущую по дороге с ослом в поводу. — Наш проводник.

Проводник оказался молчаливым пастухом диковатого вида, он поклонился путешественникам, махнул рукой, предлагая следовать за ним, и размашисто зашагал по тропке, уводящей направо, в холмы, в обход города. Мур некоторое время шел молча, приглядываясь и прислушиваясь. Внутри тоненько зудело чуть заметное тревожное чувство, но оно, видимо, было связано не с пастухом, и кот немного расслабился. Кто его знает, может, впереди их ждет неудача… но не сейчас.

Мур догнал девушку и шагал с ней рядом. Проводник ушел немного вперед — разведать дорогу. Среди переплетения тропок можно было легко заплутать, холмы были похожи друг на друга, как братья, и пастух ориентировался по одному ему заметным знакам и отметинам. Кот размышлял о ближайшем будущем, и оно его беспокоило.

— Расскажи мне, что ты знаешь про этого Фатмира?

Фрея задумалась.

— Ну… он почтенный человек и пользуется уважением в городе.

— Он богат?

— Говорят, очень.

— Он живет один? — спросил Мур, пытаясь определить, что же здесь не так.

— Он живет с сыном, которого очень любит.

— Гм… любит ли его сын, вот в чем вопрос.

Фрея пожала плечами.

— Наверное, любит, раз платит по двадцать монет за каждый визит лекаря к отцу.

— Не за исцеление? Всего лишь за попытку?

Девушка кивнула.

— Так сказал мой знакомый продавец трав.

Мур тихонько зашипел в усы. Чувство тревоги не отпускало. В этот момент проводник окликнул их и помахал рукой, подзывая к себе.

Он указал на зеленый остров, лежавший среди холмов, как брошенная наземь пастушья шапка из каракуля. Среди плотной курчавой зелени сквозили острые крыши большого дома, и солнце вспыхивало на стеклах, а может, это блестела вода. Окружавшие оазис холмы ограждали его от северных и западных ветров и надежно укрывали от посторонних глаз — это было уединенное жилище, хотя и весьма роскошное. Попрощавшись с проводником, который повернул своего осла обратно в сторону города, путешественники стали спускаться в зеленую долину.

— Стой, а как же ты расплатилась с пастухом? — вдруг остановился Мур, подозрительно прищурившись. — Денег же у нас не было. Или были?

Фрея беззаботно махнула рукой.

— Не было. Но я помогла ему, а он в ответ проводил нас сюда.

— Когда же это? — все еще сомневался Мур.

— Когда ты сцепился с шашлычником, — ответила девушка. — Чей-то осел взбесился от шума и сильно толкнул сынишку пастуха. Мальчик неудачно упал и вывихнул ногу. Хорошо, что я оказалась рядом — здесь они лечат вывихи примочками, пока не потеряют надежду. Мальчик мог остаться хромым.

— Если ты намекаешь, что в этом есть и моя вина — то так и скажи, — проворчал Мур. Внутреннее чувство тревоги вдруг резко обострилось, но его источник, похоже, таился впереди — где-то среди зелени поместья.

Фрея внимательно посмотрела на него.

— Мур, я не приучена лгать, как ты не приучен отступать перед опасностью. Если у тебя есть сомнения — скажи мне о них.

Кот вздохнул. Ну, вот что с ней поделаешь?

— В доме нас ждет опасность. Я это чувствую, но не знаю, какая именно.

Девушка посмотрела вперед.

— Это беспокоит тебя? Ты не хочешь туда идти?

— Я не приучен отступать перед опасностью, — мрачно ответил Мур. — Лучше смотри под ноги, тут могут быть змеи.

В дом их провели сразу, как только они объявили о цели своего визита. Вышколенный слуга распахнул двери прохладного холла и проводил робеющих гостей к креслам. На низком столике перед ними стояла ваза с фруктами и большое блюдо со сладостями. В пузатом кувшине розовело разбавленное водой вино.

— Ни крошки для голодающего кота, — тихонько прошептал Мур и Фрея фыркнула. В эту самую секунду другой слуга бесшумно поставил перед котом широкую миску с холодным молоком и так же бесшумно исчез. Мур одобрительно хмыкнул.

— Добро пожаловать, дорогие гости, — раздался взволнованный голос, и путники дружно обернулись.

Из внутренних покоев к ним быстро шел, раскинув руки и слегка улыбаясь, высокий молодой мужчина в белоснежной рубашке и мягких замшевых штанах, заправленных в сапоги. Длинные темные волосы кольцами ложились на его плечи, а на смуглом лице неожиданно ярко сияли светлые глаза. Он галантно поклонился девушке, отчего ее щеки покрылись легким румянцем, и уважительно — Муру, на что тот слегка прикрыл глаза и кивнул.

— Я уже почти отчаялся, — горестно покачал головой мужчина, и его улыбка угасла. — Никто из лекарей не смог помочь моему отцу, а сколько их было! Поэтому я кинулся сюда, как только мне доложили, что вы готовы попытаться. Вы принесли с собой надежду.

— Позвольте нам осмотреть больного, господин, — сказала Фрея, поднимая свой мешок, но ее руку остановили, а мешок подхватил и унес один из бесшумных слуг.

Сын господина Фатмира всплеснул руками.

— Нет мне прощения! Я совсем обезумел от переживаний за отца — даже не представился гостям, — он снова склонил голову. — Меня зовут Эрмир.

Фрея и Мур представились в ответ, и Эрмир повел их в дом, по пути объясняя:

— Отец сейчас спит, ему редко удается нормально выспаться, поэтому я предлагаю вам тоже немного отдохнуть. А потом я провожу вас к нему.

— Конечно, — кивнула Фрея. Внимательные голубые глаза Эрмира смущали ее, заставляя робеть.

Проводив гостей к двум смежным комнатам на втором этаже, Эрмир оставил их одних, напоследок окинув Фрею восхищенным взглядом. Мур смотрел ему вслед и молчал. Фрея приложила ладонь к горячей щеке.

— Он довольно приятный человек, правда?

Кот не ответил. Фрея заторопилась.

— Я хочу сказать — видишь, все здесь вполне прилично, и обращение уважительное. Пойдем, отдохнем, пока наш больной спит.

Она повернулась и взялась за ручку двери.

— В этом доме не спит ни одна душа, — негромко сказал кот вслед своей хозяйке.

Она замерла.

— Ты хочешь сказать…

— А от этого Эрмира у меня на загривке шерсть дыбом. Будь осторожной, Фрея.

Фрее все-таки удалось немного поспать. Ей снились голубые глаза, и во сне она не была уверена, чьи они. Сон растревожил душу сильнее, чем Мур своими предостережениями, но девушка постаралась взять себя в руки и, когда сын хозяина дома пришел за ней, храбро улыбнулась. Он повел гостей по длинному коридору, рассказывая об отце, и незаметно взял Фрею под локоть.

— Как могло получиться, что такая красивая девушка — лекарь? Согласись, это совсем неромантично, — мягко улыбнулся Эрмир. — Все эти болячки, раны, язвы… Трудно представить тебя вправляющей вывихи вот этими хрупкими руками…

Он поднес ее руку к губам. Фрея мягко высвободилась.

— И, тем не менее, как раз сегодня я этим занималась. Расскажите лучше, как давно болен ваш отец.

Разговор пошел о медицине, и Мур перевел все внимание на окружающие его звуки и ощущения, продолжая вполуха следить за беседой. Наконец, они подошли к высоким двойным дверям, и Эрмир остановился.

— Если позволите, я войду с вами. Я тревожусь за отца.

— Конечно, — согласилась Фрея. — Но, если вы будете мешать, я попрошу вас выйти.

Они вошли в просторную, аскетично обставленную комнату, посреди которой стояла огромная кровать. Шторы на окнах были опущены и в спальне хозяина дома царил печальный полумрак, а в углах таились тени. На кровати, среди подушек и перин, будто забытая игрушка, лежал маленький сморщенный старичок. Казалось, он уже умер или умирает. Глаза были закрыты полупрозрачными веками, кожа пожелтела, как пергамент, а тонкие пальцы вцепились в покрывало, будто старик терпел постоянную мучительную боль. Фрея тихонько подошла к страдальцу. Мур расположился на полу неподалеку от нее, прикрыв глаза, и замер, прислушиваясь к чему-то, ведомому лишь ему одному. Эрмир застыл у двери изваянием, скорбно сведя брови.

Девушка наклонилась и коснулась холодной руки господина Фатмира.

— Вы меня слышите?

Он чуть заметно вздрогнул. Потом разжал губы и прошелестел:

— Кто вы?

Эрмир кинулся вперед.

— Отец, это Фрея, целительница, она обещала помочь тебе…

Фрея нахмурилась и удержала его.

— Вы не должны мне мешать, помните?

— Да, конечно…

Он понуро вернулся на свое место у двери.

Произведя быстрый, но тщательный осмотр, Фрея слегка сжала губы, но ничего не сказала. Кивком показав, что закончила, она вышла из комнаты вслед за Эрмиром. Мур неслышно шел следом. Целительница молчала, задумавшись, довольно долго, а потом спросила:

— Что ваш отец ест и пьет последние два месяца?

Эрмир пожал плечами.

— То же, что и все в доме. Правда, его тарелка все чаще остается нетронутой. У него нет аппетита.

Фрея кивнула.

— Мне нужно поговорить с поваром.

Эрмир удивлено поднял брови.

— Зачем? Он служит у нас лет тридцать, и никогда…

Девушка улыбнулась.

— Нет-нет, я ни в чем его не подозреваю, что вы. Я хотела бы обсудить с ним диету для вашего отца.

— О, — Эрмир рассмеялся. — Как я не подумал… Конечно, я проведу вас к нему.

Мур, про которого все умудрились забыть, громко фыркнул.

— Не много ли чести простому повару, господин? Прикажите ему подойти к моей хозяйке — и все.

Мужчина перевел внимательный взгляд на кота и обратно — на Фрею. Мур был абсолютно непроницаем, да люди никогда и не умели разбираться в кошачьих чувствах. А Фрея покраснела и опустила ресницы, чуть дрожа от такого близкого сияния аквамариновых глаз и от вида темных прядей, небрежно падающих на шею, где под кожей билась синеватая жилка. Эрмир медленно и глубоко вдохнул, наслаждаясь своим влиянием на робкую девушку, и легко коснулся пальцами ее щеки.

— Твой кот прав. Я прикажу повару прийти попозже. А сейчас — не прогуляться ли нам по саду?

Фрея робко улыбнулась.

— Я не смею, господин, отнимать ваше время, когда ваш отец так тяжело болен. И мне нужно сходить в город, чтобы купить кое-какие травы для лекарства.

Эрмир живо возразил:

— Составь мне список, я сам куплю все, что нужно. Мне так хочется, чтобы отец поскорее поправился!

— Да, господин, так будет еще лучше, — слегка поклонилась Фрея. — Нам нужно спешить, болезнь непростая, как бы не стало хуже.

— Я отправлюсь немедленно, — заверил ее Эрмир.

Фрея достала из лекарской сумки карандаш, клочок пергамента и пристроила его на перилах балюстрады. Составив длинный список нужных ингредиентов, девушка передала пергамент Эрмиру, невзначай коснувшись его пальцев. Он слегка сжал ее руку.

— Но вечером я настаиваю на прогулке.

— С удовольствием, — прошептала Фрея, вновь опуская глаза.

Мужчина ослепительно улыбнулся и быстро сбежал вниз по лестнице, на ходу приказывая седлать коня.

Девушка поглядела на кота.

— Ты подумал то же, что и я?

Мур фыркнул.

— Я предупреждал тебя, что он опасен. Но ты была на высоте — все эти вздохи, охи, хлопанье ресниц, румянец… Если бы я хуже знал тебя — я поверил бы, что ты совсем потеряла голову.

— Нет, Мур, не совсем, — озорно улыбнулась Фрея, ее щеки все еще пылали. — И спасибо тебе.

Кот только отмахнулся.

— Ну что, пойдем, навестим повара?

Глава четвертая

Нужно было действовать