Анатолий Рубин

Пусть не знают

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Анатолий Рубин, 2018

Встреча с НЛО: любопытно и страшно. Это переворачивает наше представление о мире, в котором мы живем обычной жизнью. Человечество всегда задавалось вопросами, уникальна ли жизнь на Земле и как она возникла, что находится за пределами Вселенной и какие тайны она скрывает? Многие уверены, что инопланетяне существуют, и в качестве доказательств приводят факты многочисленных встреч с ними. Здравый смысл подсказывает, что за многими тысячами серьезных сообщений об НЛО действительно что-то стоит.

18+

ISBN 978-5-4493-5654-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Пусть не знают

«Существует две вероятности:

либо мы одиноки во Вселенной,

либо нет. Обе одинаково ужасны».

Артур Кларк

Пролог

В тот день Бэн проснулся в четыре часа утра, разбудил Си и Славика. Сегодня они собрались на рыбалку. Надо было развлечь Си после всего того, что с ней недавно произошло. Потом перекусили, выпили по чашке кофе. Взяли рыболовные снасти. Бэн усадил Си на мотоцикл «Урал» с коляской, а Славик сел на свой «Восход», и вот они уже покатили в сторону Оки. Спустя минут двадцать наши путешественники были уже на месте и стали разматывать удочки. На берегу реки никого не было, хотя зачастую уже пара человек там бывает. Небо было чистое, угасали последние звезды. Ветра почти не было. По земле и реке стелился туман.

Неожиданно их внимание привлек необычный предмет, который медленно перемещался вдоль противоположного берега реки на высоте несколько сот метров.

— Самолет, — вслух произнес Славик, показав в его сторону рукой.

— А где у него крылья? — удивленно спросил Бэн. — И шлейфа за ним нет. Наверное, аэростат.

— Вижу, — воскликнула Си. — Ой, как интересно!

Издалека летящий объект представлял собой темно-красную сферу. От нее к земле отходил световой луч, он на несколько секунд осветил стоящих на берегу реки людей. Вскоре луч погас, и шар, быстро увеличиваясь в размерах, двинулся навстречу нашим наблюдателям. Когда объект оказался уже непосредственно над ними, то они увидели, что он имел тело в виде глубокой тарелки, которую перевернули вверх дном. На фоне уже утреннего неба можно было хорошо различить, как по его периметру горят мерцающие синего цвета огоньки.

— Это же НЛО! — воскликнул Славик. — Как жалко, что не успел снять его на телефон.

— Расскажи кому-нибудь, не поверят, — проговорил Бэн.

— Его уже не видно, — произнесла Си, пытаясь всмотреться в небо.

И тут они испытали еще большее волнение.

— Смотри, вот он возвращается! — воскликнул Славик.

— Где, где? Не вижу! — произнесла Си, всматриваясь в темное небо.

— Да вон, вон, видишь, — показал он рукой в сторону горизонта.

— Ой, да! Сейчас вижу! Летит, прямо на нас!

Летающий объект вернулся и появился уже совсем близко от них. Он сделал пару кругов над тем местом, где они стояли, и завис невдалеке на высоте чуть выше макушек росших на берегу деревьев. До него было не больше полусотни метров. Теперь они могли его лучше рассмотреть. НЛО точно напоминал тарелку. Он медленно покачивался из стороны в сторону и издавал звук, напоминающий работу трансформатора. Потом он, двигаясь, как падающий лист, опустился на землю и встал на три опоры размером около полуметра каждая.

Неожиданно их обуяло необъяснимое беспокойство. Одновременно они ощутили затруднение дыхания и слабость. Возник страх при встрече с объектом, который, по всей видимости, управлялся разумными существами и по своим техническим возможностям далеко опередил современную технику.

— Что-то мне это не нравится, — произнес мрачно Бэн. — Надо быстро отсюда убираться.

— Мне страшно! — почти шепотом произнесла Си.

— Быстро уезжаем! Си, садись на мотоцикл. Славик, заводи свой «Восход».

— А удочки? — Славик потянулся за снастями.

— Черт с ними. Поехали отсюда, — сказал Бэн твердо.

Он уселся в седло мотоцикла.

— Все сели?

Завел двигатель. Мотоцикл затарахтел, прогревая двигатель, и, проехав несколько метров, заглох. Что такое? Тот работал как часы. А тут. Он посмотрел в сторону Славика. Его «Восход» тоже необъяснимо заглох.

В следующую секунду Бэн почувствовал резкую боль и жжение в области затылка. Его движения стали почему-то очень медленными, как будто мышцы сковала какая-то слабость. Его сердце стало учащенно биться от необъяснимого овладевшего им ужаса.

Он обернулся к Си:

— Ты как себя чувствуешь?

— Что-то мне плохо. Боль в глазах и гудение в ушах.

Пока они недоверчиво разглядывали объект в форме диска, у Бэна в голове появилась мысль: «Не бойтесь, мы не причиним вам вреда, только зададим несколько вопросов». Затем в несколько метрах от них проявились, точно снимок на фотобумаге, два силуэта.

Это были странные существа, очень похожие на людей, но в то же время не такие, как они. Их головы были круглыми, глаза маленькими, волосяной покров на головах полностью отсутствовал. По нашим меркам они были довольно крупными. По отношению к телам их головы казались очень большими.

Их одежда напоминала комбинезоны серого цвета, на которых, однако, не было ни молний, ни пуговиц, ни поясов. Они были с непокрытыми головами, цвет лиц напоминал цвет кожи мумий. Одежда на существах была, возможно, из синтетического металлизированного материала. Они стояли настолько близко, что могли бы прикоснуться к телам.

Это были мужчина и женщина. «Они ничем не отличающиеся от нас», — подумал Бэн. Одеты в комбинезоны светло-серебристого цвета. Белая кожа, золотистые волосы, голубые глаза. Оба высокие, ростом около двух метров. Они приветливо улыбались. Он невольно залюбовался женщиной, она чем-то была похожа на Си. Была красива и стройна. Приятную внешность имел и мужчина. По земным меркам обоим лет по 30—35.

Перед ним находилась высокая женщина со светлыми волосами. Женщина временами обращалась к ним, видимо, что-то говорила. Внезапно мужчина-инопланетянин исчез и через мгновение появился в автоматически открывающемся проеме люка корабля. Бэн четко видел его лицо. Оно имело человеческие черты, сильно расширенное в верхней части и слишком узкое внизу. Глаза косые, губы тонкие, словно рассеченные бритвой. Между ними состоялся диалог, причем Бэн говорил вслух, а незнакомцы транслировали мысли ему прямо в голову.

— Подойдите ближе, не бойтесь.

— Мы не боимся.

— Мы хотим с вами поговорить и приглашаем вас к нам на корабль. Мы вам ничего плохого не сделаем.

— Вам лучше говорить с учеными, а не с нами.

— Нам интересно поговорить именно с вами, простыми землянами.

Когда земляне поднимались вовнутрь космического корабля по выдвинувшемуся трапу, у каждого невольно закрадывалась мысль, а вдруг он больше не увидит Землю и его умчат, как подопытного кролика, в неведомые космические дали и с земной жизнью будет покончено. В голове у каждого из них пронеслась жизнь.

                                          1.

Симона

Меня зовут Симона, а можно и просто Си. Вообще-то Симона не мое настоящее имя, а так, прозвище, но оно мне нравится. Когда мне было двенадцать лет, я попала в больницу с приступом аппендицита. Когда врач стал заполнять мою медицинскую карту, спросил, как меня зовут полностью. Я ответила — Светлана Семеновна. В палате было две Светланы. Ему так понравилось мое отчество, что он стал называть меня Симоной, чтобы нас не путать. А потом, когда выписалась, это имя так и пристало ко мне, и остальные мои друзья и знакомые и даже мама, когда рассердится на меня, стали так называть.

Я живу в небольшом районном центре в шестидесяти километрах от Тулы. У меня на душе тревожно. Несколько дней назад я встречала на станции маму. В ожидании электрички прогуливалась по перрону, и тут ко мне подошла цыганка — предложила погадать. Я вначале не хотела с ней связываться. Но она была настойчива, и я согласилась. Она попросила показать мне левую руку. Я показала и с интересом стала ожидать, что она мне скажет.

Она сказала, что замуж я выйду за чернявого парня. Потом как-то странно посмотрела на меня и произнесла: «Ой, девочка, тебя ждут большие испытания!» Я сильно расстроилась. Может, цыганка ошиблась?

Сейчас я только что помылась под душем и, вытираясь перед зеркалом, залюбовалась собственной фигурой — пропорциональной и стройной, как у первоклассных моделей. Наверное, в мои двадцать лет я нахожусь в лучшей своей форме, в самом расцвете. Я считаю себя красивой девушкой. У меня темно-каштановые вьющиеся волосы до плеч, большие серые глаза с длинными, загибающимися ресницами, как у куколки, искрящиеся весельем, слегка припухшие соблазнительные губы. Но больше всего я, конечно, горжусь своей тонкой талией и высокой грудью.

Еще я только поступила в медицинское училище, подруги завидовали… «С таким бюстом можно шпаргалок не писать!» И все-таки самым главным своим достоянием считаю длинные стройные ноги. Я люблю притягивать ими восхищенные мужские взгляды. И только поэтому влезала в туфли с умопомрачительными высокими каблуками и натягивала самые коротенькие юбочки.

У меня в отношениях с мужчинами проблемы. Никак не могу найти свою половинку. Для меня важно, чтобы с мужчиной, с которым я буду жить, была полная гармония.

В детстве я росла очень тихим и спокойным ребенком. Могла часами сидеть в уголке и играть в куклы, коробочки. Люблю одиночество. Когда я дома, одна, не надо ни с кем общаться. С трудом схожусь с людьми. У меня всего одна подруга со школы. Еще одна моя странность: не люблю подарки, хорошее отношение ко мне меня тяготит. Ну, не может быть этого, и все! Когда мне предлагают, например, просто яблоко, я шарахаюсь от этого человека и начинаю думать: нет, это все неспроста, ему что-то надо от меня. Не хочу быть обязанной… А вдруг от меня потом затребуют то, чего я не смогу сделать или не захочу, или будут говорить: неблагодарная, я тебе, а ты…

Откуда это? А если мне что-то делают хорошее, мне срочно хочется сделать что-то ответное, не потому, что хочется, а лишь бы не быть обязанной. Это ужасно, но я не могу иначе. Поэтому стараюсь все общение свести до минимума. Посильная помощь от меня — пожалуйста, но меня не трогайте, мне ничего не надо, я сама! Каждый день приносит что-то новое: сходила на вечеринку или в кафе — здорово, купила новую модную кофточку — замечательно, потеряла ключ — ничего страшного. Иногда мне кажется, что я никому не нужна — ни маме, ни родственникам, ни друзьям. Но главное, у меня до сих пор нет постоянного парня. Так, одни знакомые. Ничего серьезного. Как ужасно я живу. «Боязнь одиночества — удел слабых…» Ну, не знаю… Не думаю я так… Может, я живу не в том месте и не там работаю.

Ну, наверно, я никогда не остановлюсь в своих мрачных думах. А что вы хотите, наболело, а поговорить-то и не с кем… Однажды на вопрос очень хорошей знакомой, как дела, ответила: плохо. Она выкатила в изумлении глаза: да перестань, этого не может быть, у тебя же всегда все замечательно!

Бэн

Я Бэн. Так зовут меня дома и друзья. Мне уже двадцать семь. Я работаю в небольшой автомастерской. В этом году весна наступила рано, и это меня радует. Новый год у меня начинается именно весной, а зимой спячка. Не люблю зиму.

Час назад я продал «Иж», который у меня был целых пять лет. Я его купил, когда вернулся из армии. Говорят, что владелец машины бывает счастлив дважды, когда покупает и когда продает свою машину. Я выпил две бутылки пива «Арсенальное» третий номер. Это мое любимое пиво.

Мотоцикл никогда не доставлял хлопот. Хотя, конечно, после покупки мне пришлось отладить все его узлы. С точки зрения российского мотоцикла довел его до совершенства. На нем установил обтекатель, кофр и множество всяких прибамбасов. Даже сигнализацию я в него втиснул. Короче, вложил в «Иж» душу и сердце. Многие надо мной посмеивались, чего, мол, я с ним столько вожусь, лучше бы купил машину. Но это тяжелый разговор.

Почему надо обязательно иметь мотоцикл? А действительно, почему? Вроде мотоцикл — это не такая уж и полезная вещь, стиральная машина и холодильник явно полезнее. Унитаз явно нужнее. А квартира или дом явно необходимее. Да и посмотрите вокруг — например, жвачки, их рекламируют по телевизору, и все их дружно покупают. А мотоциклы на улицах нашего города — днем с огнем не сыщешь. Значит, вроде он — этот мотоцикл — и не нужен, а если и нужен, то явно не большинству населения. А если что-то не нужно большинству, то это, наверное, просто совсем не нужно, а может, даже вредно или даже очень вредно.

Посмотрите на мотоциклы… Какие линии, какие формы, какие материалы — хром, сталь, титан, карбон, дюраль… У вас в машине есть хоть одна деталь из титана или углепластика? Вот именно — нет. И вам не стыдно? Вам нравится стоять в пробках, ну только честно? Для мотоцикла пробок просто нет! Вдумайтесь, вы просто едете куда хотите и не задумываетесь: там пробка, там рельсы, там гаишники… Для вас не существует дорог, есть только направления. Когда мне надо ехать на автомобиле, я постоянно задумываюсь: а как лучше выбрать маршрут, а как объехать какое-то место, а где пробка поменьше и т. д. На мотоцикле я просто еду, что на Оку, что в Алексин, что в Серпухов. Еду и получаю огромное удовольствие, и это невозможно объяснить словами.

Хочется развеять несколько мифов о мотоциклах. Миф первый: мощный мотоцикл — это очень опасно. Нет! Мотоцикл не опасней любого другого источника повышенной опасности. Например, у вас на стенке висит ружье. Что вы делаете, чтоб оно случайно не выстрелило? Завариваете ствол и закапываете в землю? Навряд ли, вы просто вынимаете патрон из патронника, не даете оружие детям, сами по пьянке с ним не играетесь. Ведь так? Так же и с мотоциклом — все в ваших руках. Хотите ездить аккуратно — ездите. Хотите убиться — тоже без проблем. Миф второй: мотоцикл крайне ненадежен. Нет. Мотоциклы, выпущенные в последнее время, очень надежные. Гарантированно проезжают по сто тысяч километров! Миф третий: с мотоциклом нужно возиться каждый день, из него постоянно что-то течет, заводить его надо с толкача. Тоже нет.

Я живу в нашем поселке городского типа всю жизнь. Родился, учился в школе, уходил в армию. Здесь я первый раз по-настоящему влюбился перед армией. Честное слово! Она была учительницей в младших классах. Среднего роста, миниатюрная, очень женственная. Когда я смотрел на нее, мог бы, наверное, выпить стакан водки механически.

Когда однажды она подошла в магазине и стала за мной вплотную в очередь, я ощутил волнующий запах ее духов. У меня закружилась голова… Не помню, что покупал тогда, потом шел следом за ней до самого ее дома. Возможно, что тогда она посчитала, что за ней увязался какой-то хулиган или маньяк, потому что шла быстро, как будто убегая.

Потом узнал от друзей, что она живет одна, без мужа, они разошлись год назад. Я сходил с ума от любви к ней! Часами простаивал у подъезда, лишь бы только увидеть ее. Дожидался, когда она пойдет в магазин или садик, и шел за ней, любуясь издалека. Но никак не мог решиться подойти к ней и все сказать. Эта сладкая пытка длилась два года.

В восемнадцать лет меня призвали в армию. И вот в последний вечер перед уходом я все-таки решился прийти к ней домой. Никогда не забуду этот день. Я позвонил, меня всего трясло от волнения. Она открыла дверь и, улыбаясь, спросила: «Ты к Маше?» Это была ее дочь. «Ее нет». «Нет, я к вам!» — ответил я. И тут не знаю откуда взялись слова, я ей все рассказал, как люблю ее. Как снится она мне по ночам, как вечерами стою у дома и молю Бога, чтобы она появилась в окне. Говорил я долго, боялся посмотреть ей в глаза, а когда поднял голову, увидел, что ее прекрасные глаза полны слез. Она подошла ко мне, обняла, как маленького, и сказала: «Спасибо тебе, милый, за любовь! Но это пройдет, армия вылечит». — «Нет! — выпалил я. — Это никогда не пройдет. Я люблю вас и хочу, чтобы вы это знали». Тут пришла дочь с подругами, и я ушел. Мне было немного легче оттого, что я все сказал. Ну а потом… Я написал ей из армии сто восемь писем.

Она не ответила ни на одно. Впрочем, я знал, что так будет, но все равно писал. Писал ей о том, что люблю, что это чувство не измерить паспортными данными. Так я прослужил полтора года, и когда пришел, надеясь и веря, что все будет хорошо, на следующий день я пошел к ней домой. Дома была только ее дочь Маша. Она очень ласково посмотрела на меня, как старшая сестра. Потом как-то странно посмотрела, как бы извиняясь. «Прости, но я читала все твои письма, а мама?.. Мама недавно вышла замуж».

                                           2.

Симона

В детстве я была отчаянным ребенком и ничего не боялась. С двух лет сама одевалась и ловко завязывала шнурки на ботиночках. Еще одну историю рассказывала моя мама. Я ее, правда, не помню, но ей я верю. Мне было пять лет, и я, ну, как Красная Шапочка решила съездить к своей бабушке Наде, которая еще была жива, в другой городок, что находится в двадцати километрах. Утром меня, как всегда, отвели в детский сад, а вечером забирали. Однажды я спокойненько собралась, надела пальто, валенки, юбку — а дело было к тому же зимой — и вышла из дверей детского сада, пока воспитатель куда-то отвлеклась. Потом пошла на автобусную остановку. Я помнила, на какой автобус надо было сесть и сколько и куда ехать. Я туда к ней и доехала до нужной остановки, вышла и зашла к бабушке. Та охала, охала: «Как же ты одна добралась, внученька? А мама с папой?» Ну а в это время мама приходит в детский сад, а ребенка нет. У всех волосы дыбом. Куда делся среди белого дня из садика ребенок? Воспитателям плохо. Первый такой случай. Ну, в общем, стали звонить в милицию. Пропал ребенок. Приезжают домой, а бабушка меня уже привезла, и я как ни в чем не бывало открываю дверь, вот тут мне и попало.

Когда я пошла в первый класс, у меня, маленького белесого существа, сразу появился кавалер. Каждый день после уроков он ждал меня у школы, выхватывал из рук портфель и нес до моего дома. Я нещадно лупила его книжкой по кудрявой голове, исподтишка рисовала загогулинки в его тетрадках и пачкала фломастерами его белоснежные сорочки. Он мужественно сносил все эти муки. Более того, через некоторое время к нему присоединилось еще трое мальчиков, согласных страдать. Теперь они по очереди несли мой портфель и покорно подставляли свои головы под удары моего букваря. Как-то я случайно услышала разговор нашей учительницы с одной из мам, которая пришла жаловаться на меня из-за разорванной мною сорочки ее сына.

— И что они в ней нашли? — возмущалась мамаша.

— О-о-о, в этой девочке есть изюминка, — ответила учительница.

— Растет на чью-то голову, помесь змеи с колокольчиком, — говорила эта мамаша и презрительно поджимала губы.

Своего отца я помню плохо. Он бросил нас с мамой, когда мне было шесть лет. Потом у меня появился отчим — дядя Витя. Дома никогда не слышала матерных слов от отчима и матери. Мама учила быть честной и великодушной. Отчима никогда не видела пьяным.

Я росла наивным ребенком. Когда первый раз у меня пришли месячные, то я сразу подумала, что заболела чем-то серьезным и скоро умру. Закатила истерику. Но потом мама, пряча глаза, все объяснила. Сейчас смешно вспомнить.

Я всегда любила больше дружить с мальчиками, чем с девочками. В пятом классе я дружила с мальчиком Сашей. Этот союз был выгоден обоим: я помогала ему в учебе и часто решала за него контрольные, а взамен пользовалась его покровительством, уважением и неприкосновенностью всех одноклассников и старших парней. Он часто приходил к нам домой гости. Вместе делали уроки, я помогла ему разобраться со сложными темами. Смотрели телевизор. Когда он меня первый раз поцеловал, то в первый момент стала рыдать, а потом у него спросила: «Ну зачем ты это сделал, ведь теперь я должна родить…»

А вообще было здорово. Школьные танцы. Он пригласил ее танцевать в первый раз. Учащенный пульс. Бессонная ночь. Мечты… Телефонный звонок. Его голос. Сон это или реальность? Его голос! Весна. Прекрасная погода. Звонок в дверь. Прогулки, катание на велосипеде, она мечтает дотронуться до него… Лето. Скука. Ожидание… Но потом после седьмого класса Саша уехал в другой город.

В тринадцать я влюбилась в первый раз — в старшего брата своей подруги. Я была влюблена и не хотела замечать, что он старше на четыре года (это сейчас не имеет значения, но тогда…), что у него есть девушка, а я лишь подружка его сестры. Я была счастлива, что он просто где-то рядом и я могу иногда его видеть. На новогоднем вечере он пригласил меня на медленный танец. Танцуем, а у него руки дрожат. Я спросила его: «Ты что, замерз?» А он ответил: «Это от волнения».

Он окончил школу и уехал поступать в военное училище. Иногда я потихоньку таскала его письма, бывая у подружки в гостях, которые он писал домой, и читала, хотя ужасно было стыдно, нехорошо читать чужие письма. Я прикасалась к жизни, в которой мне не было места. Сходила с ума от отчаяния. Хотела забыть его, встречалась с другими, целовалась. Иногда мне казалось: ну вот пришло долгожданное освобождение. Но мне это только казалось. А любила его. Прошло два года, и как-то зимой он приехал на каникулы. Вот теперь все и кончится, подумала я. Просто я его себе придумала в разлуке, как это часто бывает. Побыв две недели, он вновь уехал. Я его видела всего несколько раз.

Не в силах больше страдать, сразу после его отъезда я написала ему письмо. Просто ночью проснулась, как будто специально для этого, взяла ручку, села прямо в кровати с тетрадкой и на одном дыхании написала, что мое признание ни к чему его не обязывает. Хотела, чтобы он знал, что я его люблю, просто знал и продолжал жить своей жизнью. С той поры мне всегда казалось, будто я рядом с ним. Писала раз в месяц. Он молчал, значит, не был против, и это радовало меня. Наступило лето. Он снова приехал. Мы встретились. На свидании он сказал, что не верит в любовь, но ему нравятся мои письма («странные и необычные»), что я милая девушка и ему приятно со мной общаться, просил не забывать, когда уедет. Мы гуляли по городу, ходили иногда вместе в компании. Потом я узнала, что женился. Первая любовь всегда несчастна, она временна, в нее никто не верит, особенно взрослые. Да и я была такой юной.

После восьмого класса я начала формироваться как девушка. Мне даже стыдно было, что я обгоняю своих подруг, привлекая парней. Сначала меня это пугало. А они как раз и начали за мной приударять. Мне было приятно морочить голову то одному, то другому. И думала, раз меня так выделяют и ухаживают за мной, значит, я такая особенная. Пусть будет принц, а то он прискачет, а я занята. Я даже вела дневник, записывая все свои впечатления, всякие стихи, афоризмы.

Мне было уже семнадцать с половиной лет, но у меня никогда не было парня. Я думала, что так и останусь одна до конца жизни, потеряла надежду встретить Его, единственного, милого и неповторимого. Сколько слез пролила от обиды на свою судьбу. А ведь я не уродина, многие считают меня красивой, было много поклонников, да и мне многие нравились, но я была одна. И как больно было смотреть мне на счастливые пары, бродившие за руки, шептавшие друг другу нежные слова…

Тогда я заперлась дома, никуда не ходила, это было и нетрудно. Окончив школу, я поступила в медучилище в Туле. Хотя до сих боюсь покойников. Не понимаю, как это происходит: вот был человек, и вдруг его не стало. Вместо него лежит на столе какая-то кукла.

Вскоре во время летних каникул мне встретился Виталий. Соседский парень по двору. Конечно, особых чувств я к нему не испытывала, но он пленил мою душу нежностью. Пылинки с меня сдувал. Красивый, высокий, за словом в карман не лезет. Он сразу понравился всем нашим девчонкам. Без умолку мог говорить на любые темы, обаятельный такой. Всех проводит по домам, а сам остается со мной. Я сразу поняла, что он хочет от меня. Я девственница, и я даже в кошмарном сне не могла допустить, что меня какой-нибудь мужчина испортил до свадьбы. Мне хоть и нравился Виталий, но я держала его на расстоянии. А он был такой нежный, ласковый. И он меня постоянно обнимал и гладил руками. Но как только доходило до серьезного, я ему говорила стоп. Принца в нем я все-таки не разглядела. Два месяца пролетели как один день. И, уезжая опять в Тулу учиться, я уже не была такой дикой, а была прирученной. Когда я уезжала, он мне сказал, что ему со мной было тяжело, зато будет легко другим.

Вы спросите, как я стала женщиной? Долгое время я была полуженщиной, полудевственницей. Ночами не могла спать — хотела, чтобы меня ласкал мужчина. Иногда казалось, что я сойду с ума. Я любила смотреть эротические фильмы, и они меня очень возбуждали. И страшно хотелось, чтобы мужчина ласкал меня точно так же, как героиню фильма. Причем какой мужчина — неважно, это был собирательный образ.

Однажды к нам в общежитие пришел в гости Сашка. Он жил неподалеку. Это был высокий атлетический сложенный блондин, как говорится, косая сажень в плечах. Из тех, которым девчонки смотрят, вздыхая, вослед. Выглядел он старше своих лет, чему, вероятно, способствовала ранняя любовь к половой жизни и спиртным напиткам. Приходил несколько раз, всегда с бутылками вина, а потом вдруг стал говорить, что я ему очень нравлюсь и он хочет познакомить меня со своей матерью. Говорил, что она напекла ради меня вкусных пирогов с вареньем. Я, дура, пошла. Но когда я пришла, дома ее не оказалось. Он стал приставать ко мне и взял так, как привык брать девчонок, настойчиво и немного грубо. Я даже не посопротивлялась. По правде сказать, я сама хотела испытать «это» и была в тот первый раз разочарована и не почувствовала ничего, кроме боли. Потом он возымел надо мной какую-то необъяснимую власть. Приходил в общежитие, жестко брал под руку и приволакивал в свою в квартиру. Один раз, когда вот так он волок меня к себе, я стала отбиваться от него. Он начал меня бить, таскал за волосы. Я стала просить о помощи прохожих. Но никто не вступился за меня. Всем было безразлично. Он отстал, узнав, что я беременна. Тогда он просто испугался. Дальше все было как во сне. Я сходила к гинекологу, а та отчитала меня как последнюю шлюху. Потом было ожидание аборта и сам аборт. Мне кажется, что во мне тогда что-то сломалось.

Бэн

Вот уже шесть лет как я работаю в автомастерской. Вы думаете, что я продал мотоцикл и совсем остался безлошадным. Нет. У меня целый транспортный парк. Во-первых, старенькая «шестерка». Во-вторых, еще остался тяжелый «Урал» и легкая японская «Хонда». Зачем мне столько транспортных средств? На «Восходе» ездит мой младший брат Славик. На «Урале» я обычно езжу на рыбалку. И машина нужна. Кого-нибудь отвезти, перевезти вещи. А мотоцикл для души.

Жизнь наша коротка, и удовольствий в ней не так уж и много, и как можно отказываться от мотоцикла? Я не понимаю… Да что говорить, я, например, уже много лет ездя на мотоцикле, регулярно выезжаю на нем покататься просто так. Без цели — куда-либо поехать — просто покататься.

Когда едешь на мотоцикле, совсем другие ощущения, чем в машине. Она кренится в сторону, противоположную повороту: поворачивая направо, вы бьетесь головой о левую стойку, поворачивая налево, прижимаетесь к пассажиру. Мотоцикл же наклоняется вовнутрь поворота. Тебя никуда не выкидывает, центробежная сила уравновешивается силой тяжести. Получается ощущение полета и невесомости. А динамика! Словами это не передать. Это просто фантастика! При открытии газа впечатление, что ты не едешь, а телепортируешься. Тебя спрессовывает в какой-то кокон, тело становится одним большим мускулом, все мысли растворяются, мир искажается, звук обволакивает тебя, и ты выстреливаешь вперед. Пространство просто с огромной скоростью набегает на тебя, и ты пронзаешь его как иглой. Эти три секунды, наверное, лучшие секунды в моей жизни. Оп, и стрелочка перевалила за сто. Расстояние просто пофиг: сто метров или километр — несколько секунд, и ты там. Ты просто выбираешь глазами точку и мгновенно оказываешься там. Машины ты объезжаешь, как стоящие фишки. Мощность превышает разумную. На первой и второй передаче резко открыть полный газ просто нельзя — колесо или проворачивает, или подымает в свечку! Сильно нажать на тормоз нельзя — заднее колесо оказывается в воздухе. Даже резко сбросить газ нельзя — на мокрой дороге колесо срывается на юз. Ты ощущаешь себя властелином ревущего монстра. Монстра, который может все. А скорость! За 160 начинается другое измерение. Подвеска работает так, будто ты паришь в нескольких сантиметрах от земли на воздушной подушке. Ты просто летишь… Воздух, как что-то густое, обволакивает тело, он проникает везде, он вонзается и целует тебя, он похож на руки женщины с ноготками, которые гладят, ласкают и пьянят тебя… Ты пронзаешь воздух, как будто густое масло, асфальт превращается в какую-то ирреальную поверхность, предметы вокруг проносятся с такой скоростью, что кажется, что ты попал в другой мир. Я за двадцать семь лет своей жизни не мог представить, что фонарные столбы могут так быстро мелькать. Голова начинается трястись, как у пилотов Формулы-1. Цвета окружающего мира меняются, короче, просто начинается мультик. Говорят, что мы, русские, любим быструю езду, тогда, наверное, все мотоциклисты русские.

Описывать свои любовные приключения трудно. Но я попробую. Потом целых два года я встречался с Татьяной. Но она была замужем, имела ребенка. Я заезжал к ней на работу, и мы ехали за город на природу. Все было замечательно. Мы с ней встречались два года, пока она мне не сообщила, что беременна… не от меня, слава Богу, а от мужа, и собирается родить ребенка.

Одно время, когда не было работы в гараже, я торговал на рынке. Как принято это называть, челночил. Там купил — здесь продал, разницу себе. А как еще денег заработать? Надо на что-то жить. Производство стоит. Она тоже торговала — с мужем за соседским прилавком. Викой зовут. Встречались, кивали друг другу — не более. Однажды поехали с приятелем в Москву, и Вика с нами напросилась. Дело было зимой, замерзли, взяли бутылку водки погреться. Выпили, приятель заснул. А она тут говорит: «Поцелуй меня!» Я поцеловал ее прямо в губы. Казалось, тем дело и кончится, она ведь всегда при муже. Однажды сижу дома. Звонок в дверь. Она. Хватает меня за воротник рубашки, тянет в коридор. Дрожит как осиный лист на ветру, слова какие-то бормочет, говорит, поехали. Куда? К черту на рога. На дачу. Да, отвел я с ней душу! Она меня многому научила. С тех пор прошло три года. Мы изредка потом встречались. Она потрясающая женщина.

                                          3.

Славик

Меня зовут Славик, а полностью — Вячеслав. Мне шестнадцать лет. Я здоровый парень плотного телосложения. У меня есть старший брат — Бэн. Вроде все при мне. До десятого класса учился на пятерки и четверки, а теперь одни тройки. Сижу над учебником, а смысл от прочитанного до меня не доходит, меня одолевают всякие фантазии.

Соседка Катя живет на той же лестничной клетке этажа, что и я. На вид ей тринадцать-четырнадцать лет. Быстро как подросла, а была совсем недавно мелюзгой. Развитой подросток — милое слегка веснушчатое личико, светлые с пробором волосы, вздернутый носик, стройная фигурка с аккуратной грудкой и неплохо обрисованной попкой.

Она чаще всего носит гофрированные коротковатые юбки, из-под которых то и дело просматривался верх колготок, и летом — разнообразные футболки, не надевая под низ лифчика — видимо, еще не испытывала нужды.

Я никогда не видел ее с кем-то из представителей мужского пола — то ли их не было, то ли она предпочитала не афишировать в месте своего проживания жизненные подробности. По характеру она скорее робкая — но всегда при встрече улыбается и здоровается, хотя как-то смущенно и неуверенно.

Сколько раз, увидев ее на лестнице или спешащей куда-то во дворе, я ложился в постель и засыпал, мечтая о том, как бы хорошо было обнять и впиться поцелуем в ее розовые губки.

Однажды вечером месяца два назад я от нечего делать сидел на этаже и курил. Входная дверь ее квартиры щелкнула, затем открылась, вышла Катя. Я ожидал, что она, как обычно, поздоровается и отправится по своим делам, но…

Она подошла к окну, открыла его и, не замечая меня, уставилась вдаль. Задумалась надолго. Выглядела престранно — одета, как всегда, опрятно: светлая футболка с обрисованной под ней грудкой, коричневая расклешенная короткая юбочка, в тон футболке колготки и домашние тапочки. Глаза были красные, явно заплаканные, с нездоровым блеском. Стояла долго — я не проронил ни слова, — потом начала шептать невнятно, потом все громче-громче, и я разобрал: «Жизнь — дерьмо, жизнь — дерьмо, жизнь — дерьмо…»

Прошло не менее пяти минут в полной тишине. Я с замиранием сердца следил за ней. Неужели она собирается броситься вниз? Было ощущение, что она меня не замечает. Потом она заплакала.

И тут я не выдержал… Дотронулся до ее руки. Она посмотрела на руку. Подняла глаза на меня. Страх. Удивление. Непонимание. Потом поток слез… река… (я боялся, что вот сейчас как закричит). Недолго думая, хватаю ее в объятия, она пыталась сначала освободиться, потом сникла. Я обнял ее и впился поцелуем в ее розовые губки. Так мы стояли минут десять, и я ее все целовал в губы, лицо, шею…

Через какое-то время она посмотрела на меня, отстранилась от меня и, улыбнувшись, произнесла: «Спасибо тебе…» Эти слова прозвучали для меня ударом кнутом. Я мог ожидать всего, но не этого. И, слега покачиваясь, она пошла в сторону своей квартиры.

— Катя! — окликнул я. Она обернулась. — Не уходи так сразу.

— Мне надо. Никому не рассказывай. — И ушла. Больше мне не удавалось с ней поговорить. Когда встречаемся, только «здрасьте», и все. Наверное, не хочет вспоминать тот случай.

Симона

С утра было отличное настроение. Просто так, без причины. Обычный день, как всегда скучный. Я вышла на балкон и облокотилась на перила. Воздух был теплый и сухой. С улицы из открытого кафе доносилась музыка. Я вновь вернулась в комнату, накинула на себя длинный белый легкий сарафан. Расчесала перед зеркалом волосы. Сарафан облегал все тело. Пуговицы были спереди, по всей длине, и я расстегнула их снизу, выше середины бедер. Надела босоножки на каблучке. Покрутилась перед зеркалом. Вот если бы можно было пойти в полупрозрачном сарафане на танцы, все бы так и попадали. И вновь вышла на балкон. Неужели вся моя праздная, шикарная жизнь пройдет только на балконе?

Я смотрела на улицу и жалела, что не бабочка. Я бы улетела, там такая погода, солнце, не сильно жарко. Я бы летала над речкой и полями и дышала, дышала, села бы на лавочку и подставила лицо солнцу. Но чувствуется, что парит, и как бы не было дождя. Задыхаюсь. Когда я была маленькой, я один раз летала. Стояла во дворе и вдруг полетела, сверху мне было все видно, это было так прекрасно, а потом я вернулась. Наверное, это летала моя душа. Больше такого не повторилось, а жаль. В детстве у меня было много радостных моментов. Мама варила перловую кашу, наливала в плоские красивые тарелки с розами и ставила остывать на форточку. Отчего-то я это хорошо запомнила. Зачем моя память хранит это?

Мне нужна свобода. По восемь часов в сутки сидеть в аптеке мне физически тяжело. С другими девчонками подружиться не могу. Мы разные. Я так думаю. У всех свои проблемы. Свои настоящие проблемы обсуждать я ни с кем не хочу. Не смогу.

На прошлой неделе ходила на дискотеку. Грохочет музыка, но я ее совсем не слышу — так сильно стучит кровь в висках. Нервно посмеиваются рядом сбившиеся в стайку подружки, и волнение «первого бала» превращается почти в истерику. Пригласят, не пригласят? Выберут, не выберут? Потому что страх быть вовсе никем не выбранной сильнее презрения к какому-нибудь глупому мальчишке. Придя домой и взглянув в зеркало, я впервые усомнилась в правдивости отражения. Ведь я узнала закон, о котором ничего не сказано ни в одном школьном учебнике, но который по сути является одним из главных в человеческой жизни — мы ощущаем себя так, как воспринимаемся окружающими, отражаясь в зеркалах людских.

Наверное, у меня накопилось. Отчим постоянно болеет и потому вечно всем недоволен, мать стареет, а я больше не могу! Почему они не интересуются, как я работаю в аптечном киоске? Я ведь хочу семью. Тащить всех я не могу, а надо. И они привыкли. Помощи ждать неоткуда. Как сказал однажды мой отчим: «Выходи замуж за богатого, будешь нам помогать». Мать его поддерживает. То есть я должна жертвовать своей свободой ради них.

И еще я поняла, что я самая обыкновенная и никому не нужна… А друзья? Меня ни разу никто не понял до конца. Или я боялась раскрыться? Да, боялась, и поэтому вечно одна. В душе особенно. Наверное, я родилась не в то время. Фу, к чему это я все. Она вновь посмотрела на себя в зеркало. А, это потому что распухла губа. Стала пить прямо из бумажного пакета персиковый сок — она и укусила. Как она туда пробралась? Наверное, через надрез отверстия, пока пакет стоял на столе, туда забралась оса. Губа скоро распухнет так, что не смогу говорить.

…Признаюсь еще в одном своем грехе. Я никому не говорю, но до сих пор сплю с куклой, так хорошо, может, она живая? Просто я этого не вижу, а во сне она меня греет. У меня есть еще одна подруга, Алька. Вот к ней я сейчас и собираюсь пойти в гости. Мы дружили с Алькой с самого детства, целых тринадцать лет. Вместе учились, делились секретами, в общем, лучшие подруги — не разлей вода. Когда я лежала в больнице с аппендицитом, она навещала меня чаще других, если ей было плохо, я всегда была рядом. Каждый день звонили друг другу. Делились секретами, давали советы, но их разлучил парень.

Когда у Альки появился достойный кандидат в мужья — проводник на международных рейсах, — она расцвела. С ним Алька стала похожа на фотомодель: из всех поездок он привозил ей потрясающие наряды. «Ну, уж этот на тебя не позарится!» — говорила подруга. И это меня очень задело. Она не знакомила нас до тех пор, пока не было подано заявление в загс.

Потом я сняла с себя сарафан и надела обычную юбку и топик. Я же сегодня обещала навестить Альку, она жила в Алексине, который был километрах в двадцати. На автобусе ехать минут двадцать-тридцать, не больше. Я пошла к автобусной остановке, автобус по расписанию должен был подойти совсем скоро. Но едва дошла до нее, как пошел дождь. Все произошло быстро, в течение нескольких минут. Большая серая туча выползла откуда-то со стороны и быстро заволокла все небо. Автобусного павильона не было, спрятаться было некуда, к тому же не взяла зонтик. Я, конечно, эту тучу видела еще при выходе, но не ожидала, что та так быстро накроет местность.

И несмотря на то что спряталась под раскидистое дерево, быстро промокла насквозь. Автобуса все не было. Надо что-то было делать, не стоять же все время под дождем и ждать, когда он закончится. Ехать в таком виде не было уже никакого смысла. Лучше бы скорее попасть домой и переодеть мокрое белье.

«Жигули» оказались вовремя. За рулем сидел мужчина лет двадцати семи — двадцати восьми. Я его видела раньше, но знакомы мы не были. Я дрожала от холода. И вот мне на плечи его заботливой рукой была положена курточка, мягкая и теплая. Я повернулась и увидела его в одном свитере. Парень посмотрел на меня, улыбнулся и спросил: «Ну что, теплее?» Он быстро привез меня к дому. По дороге мы познакомились. Я назвалась Симоной. А он Борисом. Когда я сказала, что ее можно звать сокращенно просто Си, то он рассмеялся и сказал, что тогда его можно звать Бэном. Мы рассмеялись.

Он мне понравился сразу. Чувствуется серьезный самостоятельный парень. И внешне очень неплохо смотрится, высокий, брюнет. Широкие плечи. Обратно до дома мы доехали за несколько минут. Потом долго сидели в машине, смеясь и болтая. Он рассказывал о своих мотоциклах, как любит ездить на них. Я все еще была в его курточке. Она была такая удобная, от нее исходил такой приятный запах, что я могла бы не снимать ее всю жизнь. Когда я выходила из машины, то он будто случайно положил свою руку на мою и сказал:

— Увидимся?

— Давай.

Договорились встретиться с ним на следующий день в шесть часов. Мы катались с ним на мотоцикле, разговаривали, смеялись. Когда он подвез меня к моему дому, я подумала: «Сейчас полезет целоваться и все испортит». Но он этого не сделал, и тогда я поняла, что он меня не обидит.

Я с неохотой вылезла из курточки и, еще раз вдохнув полной грудью ее аромат, отдала ее владельцу.

Пока я не зашла в подъезд, он помахал мне. Я поднималась на свой пятый этаж и думала, что как бы было здорово, если бы у меня был такой парень: нежный, заботливый, сильный, красивый… Дома было скучно и неинтересно.

Бэн

Хочу взять себе «Хонду», я уже ездил на ней, приятель дал порулить. Вот это аппарат!

Мой младший брат Славик большой любитель внедорожья. Хлебом его не корми — дай поноситься по полям и буеракам на своем «Восходе». Что-то в нем меняет, чинит, гоняет, опять ломает и опять ремонтирует. Нравится ему это дело. Однажды вваливается ко мне и выпаливает: «Во, ты спец. Ответь, есть ли такой мотоцикл, на котором можно ездить по нашим колдобинам?»

Жизнь наша коротка, и удовольствий в ней не так уж и много, и как можно отказываться от мотоцикла, я не понимаю… Да что говорить, я, например, уже много лет ездя на мотоцикле, регулярно выезжаю на нем покататься просто так. И многие мои товарищи в свободное время просто так катаются на мотоцикле. А вы видели когда-нибудь автолюбителей, в воскресный день выехавших на улицу просто покататься? Я нет. А как люди любят свои машины? Ну маслице ей сменят, ну спойлерик на базаре купят, ну максимум стекла затонируют — и довольны… Можете представить человека, чтоб он купил машину — и сразу ее автогеном: кузов порезал, базу удлинил, колеса шире воткнул, поотрезал все нафиг, что на скорость не влияет. Я нет. А посмотрите, какие чудеса делают некоторые любители своими руками! Это уже не мотоцикл, а произведение искусства — это его душа, его лицо, его смысл жизни… Нет, так машины не любят. Хочу еще пару слов сказать о красоте. Как вы считаете, «Мерседес» или БМВ — красивые машины? Мне они в лучшем случае напоминают мастодонтов. А посмотрите на мотоциклы… Какие линии, какие формы, какие материалы — хром, сталь, титан, карбон, дюраль… У вас в машине есть хоть одна деталь из титана или углепластика? Вот именно — нет. И вам не стыдно? Вам нравится стоять в пробках, ну только честно? Для мотоцикла пробок просто нет! Вдумайтесь, вы просто едете куда хотите и не задумываетесь: там пробка, там рельсы, там гаишники… Для вас не существует дорог, есть только направления. Это тяжело объяснить словами. Когда мне надо ехать на автомобиле, я постоянно задумываюсь: а как лучше выбрать маршрут, а как объехать какое-то место, а где пробка поменьше и т. д. На мотоцикле я просто еду и получаю огромное удовольствие. Но что я все о мотоциклах и о мотоциклах, лучше о женщинах.

С Си я познакомился совершенно случайно. Однажды в прекрасном настроении я ехал домой, насвистывая последний хит. Это настроение не мог испортить даже исключительный ливень, заливавший улицы. И когда я увидел одиноко и грустно стоящую фигурку у дороги, мне захотелось поделиться с ней своим хорошим настроением. Тем более похоже было, что девушка изрядно продрогла.

— Девушка, похоже, вы рискуете простудиться, — я улыбнулся ей своей самой сногсшибательной улыбкой. — Садитесь, я подвезу вас куда нужно, — с этими словами я открыл дверь, приглашая незнакомку в машину.

Она даже не попыталась возражать, только заглянула в машину и, не заметив никаких опасностей, запрыгнула на переднее сидение. Она промокла до нитки и от холода уже тихонько стучала зубками. Ее благодарный взгляд был для меня лучше, чем всякие слова.

— Вам куда надо? — спросил я ее, готовясь разворачивать машину.

— Домой, — она с трудом это произнесла и посмотрела на меня.

Ее голос показался мне серебряным колокольчиком. Ни разу не слышал, как звучат серебряные колокольчики, но голос прозвучал для меня именно так. Мои глаза тем временем жадно разглядывали ее помимо воли. Только сейчас я заметил, как она была красива… Огромные глаза цвета весенней листвы, красивые губки бантиком, точеные черты лица. В ее облике было что-то неуловимое, грациозное. А фигурка… Промокшее платье из тонкого материала было словно вторая кожа. От моего мимолетного взгляда не укрылись ни острые груди, ни осиная талия моей неожиданной спутницы.

— Да, для вас лучше сейчас побыстрее одеться в теплое и выпить чего-нибудь, — сказал я, разворачивая машину и оглядываясь по сторонам.

Я включил печку, и моя гостья немного согрелась, хоть зубами стучать перестала. Припарковав машину, мы долго сидели, разговаривали, не заметили даже, когда закончился дождь.

— Давай, наконец, познакомимся, — предложила она и протянула руку: — Симона.

— Борис, — представился он, но потом, осмелев, добавил: — Можно просто Бэн.

Когда я с ней прощался, водопад мыслей и чувств пронесся во мне, когда я прикоснулся к ее все еще прохладной руке. И мы договорились, что я к ней заеду на работу.

                                           4.

Симона

Когда мы познакомились с Бэном, не назову это любовью с первого взгляда, но между нами что-то возникло необъяснимое. Он меня не любил, я это понимала. У него было много женщин. Иногда он звонил мне домой, говорил, что у него есть немного времени и мы могли бы встретился. Бэн помешан на мотоциклах. У него их было целых три. Один из них, «Иж», он недавно продал и хочет взамен него купить японский мотоцикл. Спросите, зачем ему столько мотоциклов? Для него каждый мотоцикл как женщина. А любой мужчина мечтает иметь их несколько, целый гараж, это смысл его жизни. Один мотоцикл красивый, другой рабочий. Ему доставляет удовольствие перебирать мотоцикл, подшипнички, шестереночки, сальники…

Бэн был в баре и сидел за столиком в солнцезащитных очках, несмотря на поздний вечер. Я села за их столик, а Бэн на протяжении двух следующих часов развлекал меня и нашептывал мне на ухо всякие приятные слова, делая мне различные комплименты. Потом мы пошли танцевать, был медленный танец, и он сильно прижимал меня к себе. Танец с мужчиной — это хорошая возможность показать свою сексуальность. Чтобы быть более обольстительной, танцуя, смотрите ему в глаза, не постоянно, но время от времени, и поворачивайтесь вместе с ним, чтобы смотреть ему в лицо, а не в сторону. Дайте ему понять, что вы танцуете именно с ним, что он не такой, как все! Во время медленного танца вы можете дать намек мужчине, обняв его за шею. Но не нужно быть вульгарной и откровенно сексуальной. Ведь флирт — это искусство соблазна и предчувствие будущих чувств. А потом начал целовать мою шею и как вампир впился в мои губы. Такого ощущения я не испытывала еще никогда. Мы вышли из бара и зашли в ближайший дворик. Там он прижал меня легонько к стенке и начал страстно целовать. Не знаю почему, но я сама пригласила его к себе. Благо, у меня никого дома не было. Уехали в гости.

Я провела его в свою комнату. Я чувствовала, что его взгляд скользит по моим ногам. Так продолжалось минут пять. Затем он подошел ко мне сзади и обнял за плечи. Я сидела как вкопанная.

В тот вечером мы целовались и обнимались с Бэном. Я держала ситуацию под контролем. Потом, когда Бэн ушел, сидела на кровати и смотрела видик. Я любила романтические комедии, и в те моменты мысли возвращались к Бэну, думала о нем. Симпатичный, даже слишком. Я вспоминала его взгляд, заинтересованный, горящий. У него были широкие плечи, сильные руки и волевое лицо уверенного в себе мужчины. Я люблю таких мужчин, с такими можно ни о чем не думать.

Бэн

«Не существует недотрог, — любит повторять дядя Коля у нас в мастерской, большой знаток по женскому полу, — необходимо только уметь расположить женщину к себе». Или еще его перл: «Если уговаривать женщину очень долго, она подумает, что ты способен только на разговоры».

Мы с ребятами смеялись над его высказываниями, у него их было по каждому поводу. Я когда из армии вернулся, мне батя, он еще тогда был жив, на привальной сказал: «Первым делом устройся на работу и сразу женись, нечего по улицам зря шататься, пора становиться мужиком». Батя опасался, что после дембеля я сопьюсь или влипну в какую-нибудь историю. Мать его тоже в этом поддерживала. «Тебе, сынок, надо скорее жениться».

Ага. Легко сказать, женись. До армии я ведь с девчонками особо не дружил. Робел, что ли, перед ними. Так, черканул пару слов из армии своей однокласснице. Она тоже ответила один раз. Но письма получились какие-то сухие. Не было о чем писать, так как отсутствовали общие темы. Ну, как там дела, как общие знакомы. Вот она и написала в отчет. А что писать дальше, он не знал. Вот на этом роман в письмах и закончился. Конечно, другие ребята посмелее были. С медсестрами в медсанчасти знакомились, в самоволку к городским девчонкам бегали, даже к дочке нашего комбата клеились. Смешно было. Идет навстречу девчонка, дочь комбата — страшненькая такая, рыжая, ноги толстые, а вся рота как по команде поворачивает голову в ее сторону. Умора, да и только.

Мать и стала обзванивать своих знакомых, у кого дочки или родственницы невесты, и в гости норовить их пригасить. Заправлялись майонезом салаты, нарезались тонкими слоями колбаса и сыр. Ставилась бутылка водки в холодильник, чтобы остыть.

Но даже самые молодые из предложенных невест оказались старше лет на пять. Перезревшие невесты смотрели на меня с вожделением. Вдруг да соглашусь взять в жены с перепоя. Меня от этих девиц просто тошнило.

Недалеко от нашей мастерской есть заасфальтированная площадка. Туда каждую пятницу приезжают десятки мотоциклов. Еще больше безлошадной молодежи. Я тоже тогда надеваю кожаные штаны с солдатским ремнем и сажусь на мотоцикл. Разговоры у всех известные — кто на чем приехал, кто где красил, кто как глушитель загибал. Это своеобразный байк-клуб. Это уже не те байкеры, что прежде — на смердящих и разваливающихся на ходу «Ижах», «Восходах» или «Явах» с задранными к небу глушителями. На них теперь гоняют только мальчишки по дворам, и их количество, кажется, постоянно уменьшается — несолидно. Народ пересаживается на более благородные марки. Из отечественных такого эпитета заслуживает, пожалуй, только «Урал» -одиночка с хромированными крыльями, да и то с натяжкой — в основном благодаря солидному звуку выхлопа и просто чумовой тяге на низах. Ездить стали в основном на подержанных «японцах», которые, несмотря на относительно невысокую цену, имеют множество неоспоримых преимуществ перед любым новым отечественным изделием: электростартер, четырехтактные двигатели, водяное охлаждение, масляный радиатор, по карбюратору на каждый цилиндр или даже впрыск топлива, дисковые тормоза, усилитель тормозов и сцепления — практически автомобильный двигатель. В общем, кто знает, тот поймет. Разгон до сотни за пять-шесть секунд у среднего японского мотоцикла считается вполне заурядным, а заряженные литровые версии делают это за три с половиной секунды на первой передаче.

Как я увлекся мотоциклом? Однажды в детстве посмотрел фильм про мотогонщиков. Подумал, что я, не такой как они, и решил, пусть у меня будет мотоцикл, чем я буду ездить на машине или велосипеде или ходить пешком. Сейчас мне даже зимой ездить на мотоцикле в удовольствие. Когда едешь на машине, не чувствуешь общения с природой, скорости, наличия адреналина в крови. На мотоцикле это все прекрасно воспринимается. Это круто.

По моим стопам идет и мой младший брат Славик. В его распоряжении сильно потрепанный жизнью мотоцикл небезызвестной марки «Восход-3М», у которой лишь коробка передач работает нормально, а многие остальные узлы, включая передний тормоз, амортизаторы или сиденье, или отсутствуют напрочь, или наличествуют лишь как имитация. Слава уже умеет не только снять, разобрать, вновь собрать, поставить и даже завести движок на «Восход» буквально за полчаса, но и занимается акробатическими танцами с многочисленными пируэтами.

Катание на мотоцикле очень забавляет. А когда еще хорошая погода, то приятнее времяпровождения нет. Я люблю кататься со своими друзьями. Я за вечер умудрялся проколесить по поселку более ста километров.

Первый раз в гости к Си я попал, напросившись на чай, когда у нас было свидание.

«Только сделаем так, — она почесала свой носик. — Я на пятом этаже, квартира номер восемнадцать. Я сейчас поднимусь, а ты поднимешься следом минут через пять, чтобы соседи лишний раз ничего не говорили». Я, конечно, радостно кивнул головой.

Обстановка квартиры была скромной. Она проводила меня в свою комнату, а сама попросила ее подождать, она должна переодеться. А чтобы я не скучал, включила мне телевизор.

Она вышла ко мне минут через десять. Моя спутница успела переодеться и просушить волосы. Она была в легком коротком халатике, и ее круглые белые колени меня просто завораживали. Ее светлые волосы были собраны на затылке, что давало возможность полюбоваться ею.

                                           5.

Славик

У меня серьезная проблема. Не знаю, что делать с моей возбудимостью в транспорте. Войдя в транспорт, сразу же начинаю высматривать девушку, к которой бы я больше всего хотел прижаться или хотя бы коснуться. Но делаю это осторожно — если девушка не касается меня, я сразу же отхожу. А если повезет и случайно меня прижимает людской массой к какой-нибудь симпатичной девушке, я начинаю сильно возбуждаться.

Вот и вчера со мной случилось похожее состояние. Мы с мамой ехали на дачу. Мама устроилась на сиденье, ей повезло — уступили место, я стоял в салоне. У задней двери, как всегда, было тесно. Не час пик, однако автобусы ходят редко. Теснота всегда дело неприятное. Впереди меня была девушка лет девятнадцати.

Наверное, потому что через открытые окна в салон попадала прохладная струя воздуха. Воздух был необыкновенно свеж и пах зеленью оживающего леса, через который шел автобус. Садясь в автобус, я отметил, что сегодня в автобус набилось на редкость много девушек. Определенно, девушки и свежий воздух делали поездку приятней. В салоне к запаху леса примешивался едва ощутимый запах духов. Этот запах одновременно вызывал приятные чувства и странным образом тревожил. В тревоге не было опасности. В ней был настойчивый призыв. Я прислушался и повертел головой. Попробовал угадать, от которой из девушек исходил необычный запах. Однако все они казались очень серьезными и очень сосредоточенными. «Углублены в себя», подумал я и прикрыл глаза. Ехать еще было долго. На повороте автобус качнуло. И на площадке произошло небольшое движение. Толпа немного сдвинулась, и я оказался вполоборота лицом к заднему окну. Прямо передо мной оказалась девушка небольшого роста с высокой красивой грудью, которая была хорошо видна в глубоком вырезе топика. Стояла лицом к окну, держась за поручень и чуть-чуть наклонив голову вперед. Из-за волос ее лица не было видно, однако в отражении я заметил, что глаза ее были закрыты. Похоже, она о чем-то задумалась. Я еще успел заметить, что на ней короткое платье красного цвета. В следующий миг толпа вновь качнулась, и меня прижали к девушке. Я явно ощутил, что запах тех самых духов усилился. «Ах, вот это кто». Я с любопытством стал смотреть на нее. Глаза девушки были закрыты. Хотя нет. Мне показалось, что ее губы слегка улыбались.

На мне была футболка и тонкие джинсы. Плотно прижатый к девушке, я тем не менее сначала этого даже не заметил. Было просто чувство тесноты и неудобства. Однако, разглядывая ее, я подумал, что она очень красивая. Она немного развернулась ко мне и прикоснулась к моему плечу своей крепкой грудью, наши мизинцы соединились. У меня появилась какая-то дрожь в теле и волнение, дыхание стало учащенным.

Часть пассажиров на ближайшей остановке вышла, и в автобусе стало свободнее. Я посмотрел на девушку, глаза у нее были по-прежнему закрыты, но она больше не улыбалась. Ее лицо было серьезным. Это меня немного отрезвило. Я наконец справился с дрожью и почти выровнял дыхание. Однако в следующее мгновение девушка чуть подняла голову, и в отражении ему показалось, что глаза ее приоткрылись, а наши взгляды встретились. Я ощутил запах ее духов.

Она первая пришла в себя через несколько минут. Поправив платье и повернув голову, как ни в чем не бывало с равнодушным видом стала смотреть в окно. Меня это задело. Я развернулся, соображая, как мне лучше поступить, чтобы продолжить так необычно начавшееся знакомство. Но ей уже было совсем не до меня. Она собиралась выходить. Автобус действительно остановился. Все заторопились к выходу. Она протиснулась мимо него, чуть улыбнувшись ему краем губ. Повернув голову, заметил, что ее встречал высокий парень спортивного вида.

Симона

Мы стали встречаться с Бэном почти каждый день. Своя особая жизнь начиналась перед свиданием. Нежная пена в ванне, из которой я выходила как Афродита, ласковое прикосновение шелкового геля к телу. В эти мгновения я чувствовала себя Клеопатрой, упивающейся своей женской сущностью. Спустя пару месяцев Бэн однажды возле моего дома неожиданно ее спросил:

— Это будет, наверное, очень глупо, если я тебе предложу выйти за меня замуж?!

— А это будет очень глупо, если я соглашусь? — ответила я.

— Нет.

Я была на седьмом небе от счастья и согласилась, потому что это была любовь с первого взгляда…

От скуки ничего не осталось. Я как бы нашла для себя выход в этой жизни. И все пусть подавятся от зависти. Такого парня отхватила. А что? Бэн был завидным мужем. Уже стоит на ногах. Отслужил армию. Работает. Имеет твердый заработок. Наконец, потому что, несмотря на свой двадцать один год, я успела пережить несколько личных трагедий, каждая из которых начиналась как романтическая сказка, а заканчивалась фарсом.

Свадьбу назначили на субботу. Всю неделю кипела обычная предсвадебная канитель. Женщины строгали салаты. Мы с Бэном носились по Туле, выбирая кольца, костюм, скупая цветные шарики, прочую торжественную мишуру. Но потом мы чуть не поругались. Бэн совершил типичную мужскую ошибку — отослав женщин покупать продукты и кольца, он сам лично приобрел приглянувшееся ему платье, а себе костюм. Платье было неудачным, а вот костюм был на удивление хорош. Я очень сильно плакала. Перед самой свадьбой мне даже хотелось из-за этого не выходить замуж. Я тогда выпила бутылку шампанского и заявила: «Без нормального платья замуж не пойду!» Но наши родственники развели нас по разным комнатам, будто по углам ринга, и пообещали купить мне другое платье. Меня это успокоило. В суматохе об обещании забыли и, наполнив холодильник праздничной едой, разошлись.

Перед свадьбой сильно нервничала, в первый раз все-таки. Потом мы отправились в загс и поставили штампики. Все было как у всех: марш Мендельсона, душещипательная мелодия вальса в загсе, традиционное «горько». Гости состояли в основном из людей, которых я видела в первый раз или вообще не видела никогда. Какие-то дальние родственники, друзья Бэна, мои подружки.

Выпивки оказалось больше, чем закуски. «Когда заканчивается закуска, водка становится просто едой», — стал успокаивать всех Бэн, наливая стаканы. К вечеру половина присутствовавших уже была невменяемой, а вторая как раз созрела потанцевать.

Вот и прошла пьяная свадьба. Свадьбу гуляли три дня. Ее суперплатье и черный костюм Бэна повешены в шкаф, начались семейные будни. Приглашенные на свадьбу были единодушны, давно никто не видел такой счастливой пары. Моя мать и отчим были рады отдать меня замуж за Бэна. Хотя отчим как-то казал: «Этот прохвост ни одной юбки не пропустит. Си не будет с ним счастлива».

Я думаю, что у меня начался новый этап жизни, надеюсь, счастливый. В конце любого туннеля всегда есть свет. «Медовый месяц, продолжение сказки, вечное счастье», — думала я. Еще я сменила фамилию. Была — Смирнова, стала — Носкова. Что вам больше нравится?

Мы стали жить в квартире у Бэна с его матерью и младшим братом Славой. Квартира трехкомнатная. У каждого своя комната. Моя свекровь — Вера Ивановна. Я вообще-то люблю готовить. Но Вера Ивановна на корню пресекала мои попытки что-то сделать на кухне.

«Еще успеешь», — говорила она, тактично, но настойчиво выпроваживая меня. Вера Ивановна даже обувь нашу протирает после улицы.

Чтобы не забыть, что мне надо помнить обязательно, я рисую на ладони крестик фломастером. Бэн смеется надо мной, но на память я не жалуюсь.

Я люблю, наверное, своего мужа. У него хорошая работа, он неплохо зарабатывает. Но с работы он приходит уставшим. Но он готов посидеть со мной за ужином, решить семейные вопросы, после этого он читает газету и тупо смотрит телевизор, все подряд. Потом идет в нашу комнату и сразу проваливается в сон.

Утром мы поругались с Бэном из-за какого-то пустяка. Бэн ушел на работу, хлопнув дверью. Я вернулась в комнату, повалялась еще немного на кровати, раздумывая о своей ссоре с Бэном. Но что-то не сходилось в таких простых и вроде правильных моих размышлениях. Мне все больше вспомнился сердитый и даже разочарованный какой-то взгляд Бэна, «Ну и ну, — думала про себя, уткнувшись в подушку, — живем всего неделю, а уже успели поругаться. Еще свадебный букет не успел увянуть, а он уже начал качать права. И требует, чтобы я делала все так, как он хочет. Ну уж нет, сесть себе на шею я ему не позволю. Если он сейчас такой, что будет спустя несколько лет».

Бэн

Моя жизнь приобрела остроту и яркие краски. Я люблю Си, но думаю, что женщине полезно поплакать. Я никак не могу понять Си, говорит, что любит, а стоит нам прийти в какую-нибудь компанию, сразу начинает кокетничать с другими мужчинами. Я ей уже несколько раз говорил, что это меня злит, но она продолжает это делать. А она отмахивается, смеется, говорит, что нельзя быть таким ревнивым.

Ее мать — моложавая женщина и прикольная. Когда я и Си решили сказать ей, что собираемся пожениться, то выглядело это следующим образом. Когда я пришел в гости к Си, меня, как обычно, пригласили на кухню выпить чашку чая. Я сидел и пил чай, а ее мать и отчим — наливку. И вот когда они немного выпили, я попросил руки их дочери. Ее мать мне и говорит: «Вставай на колени, проси руки и сердца моей дочери». А я уперся: «Руки прошу, а на колени ни за что не встану». «Ну, хорошо, — согласилась она в конце концов, — бери так».

Когда Си согласилась выйти за меня замуж, моей радости не было предела. С ней я стал совсем другим человеком — спокойным и уравновешенным. Свадьба была в зале небольшого кафе, которое было неподалеку. Все выпили, закусили. Начались увещевания в том, что тост не имеет силы, пока не выпито все.

— Между первой и второй — место для еще одной! — объявил тамада, отчим Си, взявшись за бутылку. Так закончилась и вторая бутылка, и третья. Потихоньку появлялась приятная расслабленность, и появилась некоторая тяжесть в ногах.

— Так, о чем я говорил? Ну да, вспомнил! Старшие должны жениться прежде младших.

— Давайте скорее за стол, сейчас горячее подадут, а потом и потанцевать можно.

Немного перекусив, я послал Славика к аппаратуре, попросив для начала поставить диск с последними хитами, хотя сам попсу и не люблю. Как только раздались первые звуки, народ потихоньку начал выходить из-за столов, танцевать пошли и некоторые из родителей, особенно те, кто уже много выпил.

Постоянно раздавались тосты:

— За молодых! Горько!

…Когда я проснулся на следующее утро, солнце заливало комнату. Я с удовольствием смотрел на спящую рядом Си, думая, как мне повезло с женой. Красивая, молодая. Длинные волосы были разбросаны по подушке, глазки цвета янтаря, чуть пухлые губки. Круглые плечи, точеные икры и маленькие ступни с фиолетовым лаком на ноготках. Я впервые за несколько недель чувствовал себя так легко и хорошо.

                                          6.

Славик

Присутствие Си в их небольшой квартире внесло определенные неудобства. В ванной шум воды. Ванна занята, Си под душем.

С переездом в нашу квартиру Си моя жизнь изменилась. Каждый день мы с ней пили чай, пока Бэн не приходил с работы. Она оказалась очень умной, и с ней можно говорить обо всем. До встречи с ней я не видел еще таких девушек — обычно всякие там умные «пятерошницы» оказываются довольно скромными и застенчивыми, а со всякими там девицами, которые буквально вешаются на тебя, и поговорить-то нельзя нормально.

Мы часто с Си оказывались вместе одни в одной квартире. Бэн рано утром и на целый день уходил в свою мастерскую, мать ходила убирать в детский сад. Она там работала в две смены. А Си то работала в утреннюю смену, то в вечернюю. Оказалось, что Си любила расхаживать по квартире в полуобнаженном виде. Она запросто могла в одних трусиках проследовать в ванную комнату. Мы часто сталкивались с ней в коридоре, и тогда она просила: «Ой, отвернись, я голая!» Я, конечно, деликатно отворачивался лицом к стене, но краем глаза видел ее обнаженное белое тело.

Симона

Свадебная корзина, еще вчера полная благоухающих роз и нежных лилий, получает новое применение — в ней теперь хранятся овощи. Я переживала, что дома мама за меня все делает, а тут убирает, готовит, а я только на диване валяюсь и читаю книжки про любовь. Нам вручили свадебные деньги, а жить я стала в семье Бэна с его матерью и младшим братом. Первое время было, конечно, здорово, мы пару раз ездили в Москву, гуляли по городу, ходили в «Макдоналдс». Покупали всякие вещички. Но потом деньги кончились.

Я узнала, что он имеет гадкую привычку запихивать под диван грязные вонючие носки. Хотя, бог мой, какие пустяки по сравнению с любовью!

У Бэна есть одна забавная особенность. Когда я ему говорю, что надо сделать то-то, решение какого-нибудь вопроса, то он это воспринимает в штыки, вовсю критикует. Но спустя несколько дней вдруг начинает высказывать то, что я ему говорила несколько дней, но выдает за свое решение. Честно говоря, меня нисколько не злит, а скорее забавляет. Вот как, оказывается, можно все перевернуть. Но иногда я устаю ему подыгрывать и все ему рассказываю, что именно я ему это предлагала. Но он тогда начинает страшно раздражаться, и возникает скандал.

Бэн страшно меня опекает, как ребенка. Без него я не могу пойти в гости, поехать к подруге на дачу. Он запрещает мне водить машину, он даже против того, чтоб работала. Одежду и украшения выбирает мне сам. Но я давно взрослая и вполне разумный человек. С Бэном у нас все замечательно. Он любит повторять: «Ты такая шикарная женщина!»

Потом начались серые семейные будни. «Что это у тебя в кастрюльке кипит? Яички? Так они у тебя почти восемь минут кипят. Кто же так варит! Ты здесь, милочка, не одна живешь. И туфли, когда приходишь с работы, надо ровненько ставить. Я из-за твоей обуви сегодня утром чуть не убилась в коридоре».

Мамочка, или свекровь, была самым злостным представителем вида свекровей. У нее было чувство собственника, помноженное на материнскую любовь. Будь ее воля, Бэн до пенсии ходил бы в памперсах. «Он у меня такой!» Далее следовало почти почасовое перечисление его добродетелей.

Она бросала на меня недобрые взгляды, которые говорили: «Кому ты здесь нужна? Нам было так хорошо без тебя!»

Все ее конфликты со свекровью вспыхивали как раз на почве острой конкуренции у плиты. Все эти бесчисленные мелкие стычки по поводу того, какая разделочная доска для чего, куда девать ложку, которой мешали кашу, и можно ли одной и той же тряпкой вытирать со стола и прихватывать горячую сковороду… Мужчинам этого не понять.

Свекровь меня вечно в чем-то подозревает, а ведь я иногда бываю и ни при чем. Свекровины наставления пробьют даже закрытую дверь, за которой мы находились, закрываясь на защелку. «Чем вы там занимаетесь?» Но вопросы постельного характера еще не самое страшное. Куда более опасное — это произошло, правда, на короткое время, — когда мамочка под невинным предлогом стала хозяйкой семейного бюджета. «Раз вы уж работаете, давайте я займусь бюджетом, буду вести хозяйство». О крупных покупках им просто пришлось забыть. Здесь она была и капитан, и боцман у руля семейной лодки. Все заработанные им деньги тут же прятались в чулок, о местонахождении которого никто не знал. Попытка устроить ревизию семейного бюджета тут же наталкивалась на волну возмущения. «Вы что, мне не доверяете? Неблагодарные. Я на себя ни копейки не истратила!»

В их семье Бэн был и есть остается ребенком. И забота о нем — священное право мамочки. Она будет драться за него до последнего. Начиная со слов «С тех пор как вы поженились, он стал таким неухоженным» и заканчиваясь спортивными соревнованиями — кто первый добежит до утюга и погладит Бэну рубашку. Конечно, она была против этого брака. Причина лежала на поверхности. Ревность.

Однажды я была просто удивлена, нет, потрясена, когда Бэн сказал, что больше не собирается носить обручальное кольцо. Он сказал, что оно крутится на пальце и ему мешает работать. Нет, он, наверное, хочет выдавать себя за неженатого мужчину. Но обвинять в этом вслух я не стала. Я сейчас на жизнь смотрю совсем другими глазами.

                                          7.

Славик

У меня новость, сегодня я наконец получил права на мотоцикл. Брат давно подарил мне свой «Восход», но я на нем не мог выезжать на улицу. Как исполнилось шестнадцать, так и стал заниматься правами. Хотя рассказать новость некому — Бэн с Си уехали на уик-энд.

Месяц назад приехал на экзамен на площадку. А перед этим потренировался с другими. Что мне этот экзамен. Бэн научил меня ездить на мотоцикле уже в двенадцать лет. Но все оказалось не так просто. Особенно меня веселили жесты, которые нужно подавать при сдаче экзамена. Например, во время выполнения фигур требуется показывать знаки остановки («рука вытянута вверх») и поворота («рука вытянута вбок»). С этим все более-менее понятно, хотя все современные мотоциклы имеют электрические указатели поворота и стоп-сигналы… Ну да ладно, это выполнить нетрудно. Но много больше меня веселил такой жест: после прохождения части фигур при промежуточной остановке ученики расставляли обе руки в стороны, держали их в таком положении какое-то время и лишь потом возобновляли движение. Действо это смахивало на сцены из фильма «Кин-дза-дза»: едет себе в шлеме на смердящем, гремящем и трясущемся драндулете гуманоид, потом останавливается и вместо того, чтобы слезть или ехать дальше, растопыривает руки, выжидает пару секунд и как ни в чем не бывало едет себе дальше. «Кю», да и только. Разумного объяснения этому жесту я найти не мог и начал было сомневаться в психическом здоровье требующих это гаишников, но мне объяснили, что этот жест не несет смысловой нагрузки для других участников дорожного движения и предназначен исключительно для сотрудника ГАИ, принимающего экзамен. Смысл в том, что, отрывая обе руки от руля, ты как бы показываешь ему, что твой мотоцикл стоит на нейтрале и ты не держишь выжатым сцепление.

Симона

Сегодня я проснулась очень рано, надо ехать рыбалку на Оку. Я ехать не хотела. Но Бэн упрямый. Стал меня уговаривать и уговорил. Часы на стене мирно отстукивали минуты, секунды. Лунный свет, проникая сквозь незашторенное окно, едва освещал нехитрый интерьер комнаты. Платяной шкаф, трюмо, кровать. На полу подаренный на свадьбе палас, стул. Обстановку дополняет стол у окна. Я лежала, уткнувшись лицом в подушку, боясь шевельнуться и нечаянно потревожить тишину. Зазвонил будильник, проснулся Бэн. Пора вставать. Собираемся поехать на двух мотоциклах. Кроме нас там еще будет его друг Митя со своей девушкой, которую зовут Маргарита или просто Марго. Я ее видела несколько раз. С ней Митя приходил к нам на свадьбу и так, в гости пару раз. Ничего себе. Блондинка с немного полноватой фигурой.

Бэн кроме снастей берет еще свое новое помповое ружье. Хочу заметить, что еще одной страстью Бэна после мотоцикла было оружие, страшно любил оружие и без газового пистолета не выходил даже на улицу за хлебом. Перед свадьбой он купил себе помповое ружье. Я ему говорила — лучше бы эти деньги потратил на что-нибудь нужное. Но разве он слушает, если вбил что-то себе в голову.

И вот мы в пути. Его приятель тоже на мотоцикле. Я сижу рядом с Бэном в боковом прицепе или попросту люльке. По этому случаю он прицепил ее к «Уралу». У нас еще сумка, набитая продуктами, и палатка со спальниками.

Вообще-то я начинаю понимать увлечение Бэна мотоциклами. Что за наслаждение — мчаться как ветер, когда ничто не отделяет тебя от потока свежего воздуха, кроме тонкого щитка на шлеме. В эти минуты я понимаю страсть к езде на мотоцикле Бэна: мчишься навстречу — поток ветра, который сжимает твое тело, треплет волосы, и от меня веет этим божественным запахом бензина. Нет, прошу, только не подумайте, что я, как говорят, ненормальная — это все не так. Я очень современная девушка, люблю мини-юбки, элегантные платья, хорошую косметику и нежные духи.

Почти пустое шоссе, по обе стороны которого раскинулись поля и темные, как в замочной скважине, леса. Я ехала на мотоцикле с Бэном. Ветер трепал мои длинные волосы и свистел в ушах. Из-за вещей сидеть было неудобно, и поэтому немного ныла спина. Но ехать было недолго — километров пятнадцать, поэтому я терпела. Белые полосы на асфальте мелькали одна за другой, то вдруг сливались в непрерывную надоедливую прямую.

До Оки доехали быстро, и меня, честно, удивило то, что еще сохранились столь безлюдные, заповедные места. Действительно, место красивое и тихое. Излучина реки. Песчаный пляж. Вода в Оке чистая, единственное плохо — сильное течение. Быстро поставили две палатки. Мы свою, а Митя свою. Палатки маленькие — двухместные. Потом мужчины пошли к воде ловить рыбу. Я залезла в спальник и даже уснула. Потом вернулись мужчины.

Улов оказался не очень большим. Всего несколько рыбешек, но на уху хватит. Потом собрали дров и развели костер. Мы с Марго стали собирать на стол привезенные припасы. Митя начал делать шашлык.

После того как немного выпили, совсем стало весело. Митя такой же, как и Бэн — фанат мотоциклов. Он тут же прочитал им с Марго целую лекцию о пользе езды на мотоцикле.

«Мотоцикл — он как лошадь, — говорил Митя. — Главное — адреналин в кровь». Было хорошо сидеть у костра, слушать музыку, любоваться природой. Потом мы купались, загорали. Вечером опять немного выпили. Спать легли рано.

На утро следующего дня я встала поздно. Бэна в палатке уже не было, ушел ловить рыбу. Я еще полежала с полчасика. Надо было вставать. Пришли рыбаки. Но рыбы не поймали, мы с Марго по этому поводу стали над ними подшучивать. «Где рыба?», «Куда вы ее дели?» Но они только злились. Ухи не получилось. Доели то, что осталось после вчерашнего вечера. Потом Митя с Марго уехали, им надо было по делам вернуться домой раньше, а мы с Бэном остались, решив, что будем купаться и загорать. И поедем вечером.

Примерно с час мы загорали. Стало жарко, и я собралась ополоснуться. «Бэн, пошли, искупаемся!» «Нет, я пока полежу». Мне почему-то захотелось искупаться голой, чтобы потом не лежать в мокром купальнике. Я его сняла и зашла в воду. То, что происходило на берегу в это время, я плохо видела. Увидела только, что к нашему месту вышли четыре незнакомых парня. Бэн с ними стал о чем-то говорить. Потом достал свое ружье и куда-то выстрелил. Парни быстро ушли. Я очень испугалась. Но после того выстрела меня даже стал бить озноб.

«Что случилось?» — спросила я у Бэна на берегу. «А ничего. Не люблю наглецов». По нему было видно, что весь взбудоражен. Потом мы с Бэном стреляли по пустым банкам метров с двадцати. Я с двух выстрелов попала в одну.

                                            8.

Славик

Месяц назад я увидел в соседнем доме незнакомую девчонку. Она примерно моего возраста, невысокого роста, симпатичная. Видно, что недавно к нам сюда переехала жить. Эх, как бы мне с ней познакомиться. И я уже несколько дней вынашиваю идею позвонить своей незнакомке. Даже узнал ее телефон, высчитав, в какой квартире она живет, а значит, и телефон.

Увидел в окно, что прошла к себе в квартиру, и набрал номер.

— Алло, — ответил голос в трубке после гудков.

— Привет!

— Привет! Это кто?

— Знакомый. Как дела?

— Какой знакомый. Я вас не знаю! — и повесила трубку.

Ах так! Тогда я сделаю по-другому. Я быстро вышел из дома. Выйдя на улицу, я посмотрел на ее окна. Шторы были еще не задернуты. Я обошел дом, постоял у подъезда. Поднялся на нужный этаж, постоял у ее двери. Подумал: ну что я ей скажу. Лучше подожду ее на улице. Сел на лавочку и стал терпеливо ее ждать.

И вдруг я увидел девушку, выходящую из подъезда.

«Она». Я встал, в горле пересохло, и направился навстречу незнакомке.

— Девушка, извините, — голос мой предательски дрогнул, — вы в этом доме живете?

— Да. А что? — она остановилась.

«Боже! Какая красивая!» — я пристально рассматривал ее, пушистые волосы, пухлые губы, потрясающие зеленые глаза.

— Так что ты хотел?

— Я… Это… — Я чувствовал себя полным болваном. — Понимаешь, я… Ну, звонил… — Я окончательно смутился.

Она внимательно посмотрела на меня.

— Слушай, что тебе надо?

— Познакомиться…

— А что знакомиться? Извини, мне некогда.

Она повернулась и пошла дальше. Он так и остался стоять с открытым ртом, смотря на удаляющуюся девушку.

«Блин, тупой осел, сказать ничего не смог», — я разозлился на себя и пошел домой. Зайдя, молча прошел в свою комнату и завалился на диван, отвернулся к стене. Больше я к ней не подойду.

Симона

Хочу сделать чистосердечное признание: я ненавижу Бэна. Ненавижу всеми фибрами своей души, всем телом. Я ушла от Бэна. Просто собрала вещи и вернулась к маме. Хорошо, что та все поняла и ни о чем меня не спрашивала. Сегодня, поливая цветы, стоящие на подоконнике, представила себе, что один из них — это его голова. Это был кактус. Я, не полив, перешла к следующему цветку, подумав: «Засохни, гад!» И в этот период волна такого удовлетворения прокатилась по всему телу, что я даже сама перепугалась, до такой степени можно ненавидеть того, с кем уже несколько месяцев живешь под одной крышей.

Наша супружеская жизнь стала рушиться, как карточный домик, раньше. Расклад такой получается: он хороший, а я плохая. И за это я его ненавижу. Последнее время я то и дело стала срываться на истерики на пустом месте.

Жить в тесноте врагу не пожалеешь. Как раньше жили в коммуналках. И даже если вы муж и жена, трудно постоянно терпеть в столь непосредственной близости от тебя другого человека. И через некоторое время начинается агрессия, и постоянная усталость как следствие невозможности расслабиться, и вроде бы необоснованные претензии друг к другу.

…Тот день она запомнила до мельчайших подробностей. Бэна послали в командировку в Москву на пару дней. Она была в гостях на дне рождения у старой подруги Альки и засиделась допоздна. Увы, проводить ее было некому, все мужчины были со своими дамами. Нет, конечно, ее никто не выгонял на ночь глядя. Но она представила, как будет завтра вставать утром рано в чужой квартире. Перспектива не вдохновляла. Она вышла из дома и некоторое время шла по дороге, и когда увидела включенные фары приближающего автомобиля, то он неожиданно вильнул, как ей показалось, в ее сторону, и она ощутила сильный удар о капот. Ее подбросило вверх, потом удар о лобовое стекло, и она потеряла сознание.

О чем человек думает во время аварии, спросите вы. Ни о чем, он просто не успевает это сделать. А вот метания его души на грани жизни и смерти ей почему-то хорошо запомнились. Она, наверное, продолжала находиться в пограничном бессознательном состоянии. Потом ей делали операцию. Врачи склонились над ней и что-то делали с ее телом. До нее доходили их слова «ей повезло», «еще бы чуть правее, и все». На секунду она открыла глаза, и в ее памяти с совершенной ясностью до малейших подробностей запечатлелось то, что она в эту минуту видела. Она стоит одна у окна комнаты, а в центре комнаты, обступив операционный стол полукругом, столпился весь медицинский персонал… Что же теперь там привлекало внимание этих людей, на что смотрели они, когда ее там не было, когда она стояла у окна? Она сделала несколько шагов к тому месту, куда все смотрели, и увидела, что там, на операционном столе, лежало ее тело. Си не испытывала при этом что-нибудь похожее на страх при виде своего двойника. Просто ее охватило только недоумение: как же это? Она же здесь, и там тоже была она…

Потом ей захотелось взять правой рукой левую, но ее рука прошла насквозь. Попробовала охватить себя за талию — рука вновь прошла через корпус, как по пустому пространству… Она захотела окликнуть врачей, но звука не было. Атмосфера, в которой она находилась, не воспринимала и не передавала звуков ее голоса, и она поняла свою полную разобщенность со всем окружающим, свое странное одиночество. И только тут впервые у нее появилась мысль: да не случилось ли со мной того, что называется словом «смерть»? Это пришло к ней в голову потому, что ее лежащее на операционном столе тело имело совершенно безжизненный вид… До нее дошло. Ее душа вышла из тела! Это было несомненно, потому что она могла видеть свое собственное тело там, на операционном столе. Сначала почувствовала себя из-за этого очень плохо, но затем она попала в какой-то тоннель с ярким светом в конце. Он притягивал ее к себе… Но что-то помешало ей туда попасть…

Она очнулась на следующее утро в больничной палате, где было еще три койки. Тело очень болело. В палату вошла молодая медсестра. Та ей улыбнулась:

— Пришла в себя?!

Сил ответить у Си не было, она лишь моргнула веками.

Потом пришел врач.

— Как чувствуете себя?

Теперь она могла прошептать губами:

— Хорошо.

— Ты была на грани жизни и смерти.

— Я видела тоннель с ярким светом, — прошептала она.

— Когда умирает человек, то видит такой же ослепительный свет или как бы световую трубу, по которой он улетает. Что любопытно, когда человек рождается и выходит из темноты родовых путей, то он тоже видит ослепительный свет.

Потом она провалилась в глубокий сон. Почему-то приснилась баба Надя из ее детства, она ее любила, и я ее, больше всех, ее смерть была шоком для меня. Во сне баба Надя гладила ее по голове, разговаривала с ней и звала ее к себе. У нее там так светло, чисто, тепло. От нее веяло добром и спокойствием. Нет, у нее здесь еще не сделаны дела.

Когда она более-менее стала чувствовать себя лучше, к ней пустили Бэна. Он очень обрадовался, когда увидел меня.

— Я чуть не умерла.

— Да. Мы со Славиком дежурили трое суток вместе в больнице.

— Зачем?

— Может быть, чем-нибудь надо было помочь, например, кровь сдать.

— Глупые…

Сегодня чувствую себя немного лучше. Это хорошо. Я встала с постели, пол уходил у меня из-под ног. Перед глазами все поплыло… У нее очень низкое давление. К вечеру пришли Бэн со Славиком. Славик рассказал интересную историю, которая произошла с дачницей в окрестностях поселка. Ночью к ней на второй этаж дачи, где она спала, явился инопланетянин. Он был в черном плаще с капюшоном. Она очень испугалась, но он ее успокоил, сказав, что просто хотел с ней поговорить.

— А как же они говорили, на каком языке?

— Говорит, телепатически. А когда на подоконник вскочила кошка, инопланетянин произнес: «А вот их мы не понимаем».

— И о чем они говорили?

— Не помнит.

— Может, ей это приснилось?

— Нет, говорит, что когда утром проснулась, вышла на улицу, соседи только и говорили, что к ним прилетало НЛО. Оно садилось на огороде соседа, которому пришлось перекопать то место, где оно стояло.

— Почему перекопать?

— На земле остались глубокие следы и какая-то пахучая жидкость.

— Надо же, как бывает!

Выздоровление шло довольно медленно. Когда ей стало лучше, то в больницу приехала свекровь.

Бэн

Все, что происходило несколько последних недель, было как тяжелый кошмарный сон. Моя любимая, единственная и самая прекрасная женщина на свете лежала беспомощная в больничной палате.

Когда я увидел ее, бледную, забинтованную, на больничной койке, сердце мое сжалось от жалости. На глазах появились слезы, и она прошептала: «Так не бывает, так не бывает!» У меня комок стоял в горле, я целовал ее заплаканное лицо и шептал: «Бывает, любимая, бывает!»

Далее я сообщил, что ее сбил пьяный водитель. Молодой парень меньше года как получил права. Следователь говорит, что скоро будет суд.

Я подошел к лечащему врачу, который рассказал, что Си была доставлена к ним в очень тяжелом состоянии с полиорганной недостаточностью, фактически несовместимой с жизнью. Пришлось заниматься поддержкой ее функционального состояния. Пришлось подключить ее к искусственной вентиляции легких. Сейчас у нее очень низкое давление, и попросил меня на следующий день привезти для нее куриный бульон.

Выздоровление Си шло очень медленно. Наконец она стала вставать с постели и выходить в коридор больницы.

В первый раз, когда мы оказались наедине, она спросила:

— Тебе тяжело?

Я не знал что сказать. Я чувствовал, как на мои глаза наворачиваются слезы. Я, тридцатилетний мужчина, плачу перед худенькой девицей в голубом халате. Те самые, невидимые миру слезы. Си взяла мою руку в свои мягкие ладоши, осторожно, словно какого-нибудь ежика, и покрывает ее поцелуями. Теплые губы ласкают мою кожу. На ее ресницах роса слез — она тоже плачет. Она спрашивает меня, и в голосе ее отчаяние. Я не могу сказать ни слова, только чувствую, как из-под век выползают слезы. Ужасно — а ведь я полагал, что разучился плакать еще в отрочестве.

— Какие же мы ревы, — тихо проговорила она. Ее глаза, блестящие от слез, приблизились к моим. Зрачки были расширены. Она тяжело вздохнула и стала быстро целовать мои щеки, скулы, веки, нос, лоб. Я ощущаю исходящий от нее слабый, кисловатый, еле заметный запах кефира в ее дыхании. Наконец она отстранилась от меня, но ниточка между нами не отрезана. Мы не отрываем глаз друг от друга.

Наконец Си выписали из больницы, ее молодой организм справился с последствиями травм. Она стала собираться выйти на работу.

                                          9.

Инопланетяне

Внутри НЛО, куда пригласили войти наших героев, было достаточно просторно. Совсем не так, как у земных космических аппаратов. По стенам были размещены огромные экраны, стояли два больших анатомических кресла и находился пульт управления.

Женщина-инопланетянка начала рассказывать об их экспедиции, включив один из экранов дисплея.

— Идея встретиться с землянами принадлежит мне. Хотела с вами пообщаться. Посмотреть на вас. Узнать, о чем вы думаете, ваши мысли. У вас есть имена?

Бэн выступил вперед:

— Меня зовут Бэн, мою жену — Си, а моего брата — Славик. А у вас есть имена?

— Конечно. Меня зовут Эн, а моего напарника — Дар. Мы прилетели из этого созвездия, — она показала световой указкой на высветившееся на большом экране звездное небо. — Не буду его называть, потому что у нас все названия другие, чем у вас, землян.

Бэну удалось узнать среди этих звезд лишь силуэт Большой Медведицы, а далее световой луч указки ткнул в одну и неярких маленьких звездочек.

Потом Эн показала вид самой планеты из космоса. Трудно было судить о ее размерах в сравнении с Землей. Она имела всего один континент и много островов. Потом Эн увеличила масштаб разрешения, и земляне увидели правильные ряды сооружений, похожих на шахматные пешки, с посадками каких-то неведомых растений, похожих на деревья, и каналами воды вокруг.

— Наша цивилизация входит в Кольцо объединения всемирного разума. Насчитывается один миллиард жителей, войн и конфликтов давно не было, и никакого оружия у нас нет. У нас нет ни богатых, ни бедных, как на вашей планете, все равны. Денег в обиходе нет. Продолжительность жизни — от трехсот до четырехсот земных лет. У нас нет смены времен года, а стоит вечное лето. Материк всегда повернут к звезде. Мы, чтобы вас не пугать, приняли близкий к человеческому виду. Мы не такие, как вы. У нас нет ни сердца, ни легких, ни желудочно-кишечного тракта, а основной орган — распределитель энергии. На самом деле мы выглядим совершенно по-другому, а принимаем облик, похожий на людей, только тогда, когда встречаемся с вами.

— А как же вы преодолеваете такие расстояния?

— Мы прилетаем, конечно, на больших кораблях, а то, что вы видите, это маленькие для выполнения работы.

— А как вы ориентируетесь в космосе, когда летите к нам? — поинтересовался Славик.

— Очень просто: по космическим рентгеновским пульсарам. Они как маяки в пространстве. Для местных перелетов нами используется один принцип передвижения, для межзвездных — другой. На этом корабле нет горючего, мы управляем гравитацией. На звездолетах пользуемся принципом нуль-пространства, где передвигаемся со скоростью в тысячу раз больше световой. Мы прилетаем на Землю со своей планеты через каждые десять лет, и каждый визит длится один год для сбора собранного роботами материала. У нас на Луне есть постоянная база, откуда к вам прилетают наши роботы и выполняют работу. Конечно, главный вопрос, который вас мучает — зачем мы прилетаем к вам.

— Да, зачем?

Затем Эн поведала им следующее. С ее слов, простите, из ее мыслей выходило, что наша любимая планета — это всего лишь космический дом, который принадлежит не землянам, а — космическому сообществу.

— На подходящих планетах, — рассказывала Эн, — возникают самые разнообразные формы жизни, формы существования как белковых, так и небелковых тел. Но способные к познанию и самосознанию существа в общем похожи. Монстров нет. Наш космос — это разумный и населенный мир. В нашей Галактике насчитывается пятьдесят миллиардов планет. Из них на нескольких миллионах существует разумная жизнь. Биологическая эволюция является универсальным процессом космического развития. Жизнь многократно воспроизводится на многих планетах космоса, поскольку биологическая эволюция носит космический характер. Бактерии заносятся метеоритами, и таким образом возникают различные формы биологической жизни. Если вы поймете, что ее возникновение на вашей планете, которую вы называете Землей, было предопределено при возникновении благоприятных условий, то тогда вы поймете, что существование внеземных, внечеловеческих разумных живых существ является обычным явлением.

— А какая цель вашего прилета к нам?

— У нас рутинная работа — сбор материала с вашей планеты. Для вас это сложно понять. Но мы постараемся вам доступно объяснить. Хотя ваша планета существует 4,6 миллиарда земных лет, сложные животные с твердыми частями тела появились всего шестьсот миллионов лет назад, а сложная жизнь получила развитие лишь четыреста миллионов лет назад. За время существования планеты на ней пять раз происходили глобальные катастрофы, которые вызывали массовую гибель существовавших в эти периоды форм биологической жизни.

— А что было причиной?

— В основном они были связаны с резким изменением климатических условий. Более двухсот миллионов земных лет назад по неясным причинам на Земле погибли девяносто пять процентов живых существ. Так вот, когда стало ясно, что у вас появились существа, способные что-то создавать, а не только потреблять, тогда содружеством было решено засеять вашу планету разумной жизнью. Это произошло примерно восемьдесят тысяч лет тому назад. Был период, когда мы выбирали, кому дать сознание, вашим предкам или тем, кого вы называете неандертальцами. Мы выбрали вас. Хотя ваши предки были физически слабее, но за счет ума они их победили.

— Большинство цивилизаций являются человекообразными или человекоподобными существами, представителями белковых форм жизни, — вклинился в рассказ Эн ее спутник. — И потом, возможно, вы разовьетесь и встанете с нами в один ряд. Кто-то стареет, вырождается и умирает, а кто-то рождается. Разумная жизни во Вселенной должна продолжаться, и если вы не погибнете в результате какой-нибудь катастрофы или в междоусобной войне, то вольетесь впоследствии в ряды нашего содружества как равноправные члены. Также было решено использовать вашу планету для получения биопсихологического материала.

— Ой, а что это такое? Мы что, подопытные кролики? — переспросил его Бэн.