Во время своего служения у художника она видала от него и не такие виды, привыкла ко всему и, махая рукой, обыкновенно говорила:
– Одно слово – художник!
успехе я не сомневаюсь. Моя судьба зависит от мужчин, а я слишком хорошо знаю их, чтобы быть уверенной, что такая женщина, как я, сумеет овладеть ими.
Если хотите испытать счастье в жизни, постарайтесь сделать счастливыми других.
Случаи кажутся странными лишь для тех, кто не умеет управлять ими!
«Странные люди эти влюбленные, – подумал Кирш, – совсем как дети!»
Банкомет потянул бывшую на ней ставку и вдруг, прежде чем Елчанинов мог опомниться, Кирш кинул все двадцать пять рублей на стол, но не на то место, где делали ставки, а под руку банкомета, загребавшего деньги в банк.
– Это что же такое? – спросил банкомет.
– Мой проигрыш! – хладнокровно ответил Кирш.
– Но ведь вы не ставили денег на карту? – еще более удивился банкомет.
– Я поставил мысленно! – громко и отчетливо произнес Кирш, так что все это слышали.
Вокруг стола пробежал говор.
Елчанинов стоял ни жив, ни мертв, чувствуя, что ничего не может сделать. Варгин переминался с ноги на ногу, кусал губы и изумленно оглядывался кругом.
Банкомет пожал плечами, улыбнулся и как бы против воли, подчиняясь блажной фантазии щедрого игрока, положил деньги в банк и продолжал метать.
Следующая дана была дама.
Кирш вдруг протянул обе руки к банку и потащил к себе все, что там было.
– Позвольте! – остановил его банкомет.
– То есть как «позвольте»? – возразил Кирш.
– Ну да! Вы забираете банк?
– Я мысленно шел по банку на даму! – заявил Кирш и решительно потянул к себе деньги.
Кругом заволновались. Послышались возгласы, раздался хохот. Банкомет растерянно оглядел играющих, напрасно ища в них поддержки и сочувствия: право было на стороне Кирша. Банкомет мог не принять его мысленной ставки в двадцать пять рублей, но, раз он принял ее, то должен был и отвечать теперь на другую мысленную же ставку Кирша.
– Как же это так? – начал было он все-таки протестовать.
Но тут уже выступил Елчанинов своей сильной, огромной фигурой.
– Да так, – перебил он, сообразив теперь и поняв, в чем дело, – вы двадцать пять рублей приняли?
Банкомет должен был согласиться, что принял.
– Ну, так и платите теперь! Спорить было нечего.
– Вот так случай! Такого случая не было! – удивлялись кругом.
– И уж, конечно, не будет! – сказал банкомет, убедившийся, что всякие дальнейшие протесты и разговоры будут напрасны.
Кирш же спокойно забрал деньги в карман; у него было не двести рублей, а больше.
Неужели человек может управлять и случаем?
– До известной степени да! Нужно только уметь желать, молчать и наблюдать!
Все в жизни так: разве мы знаем, в сущности, что-нибудь в ней? Даже и саму жизнь часто не знаем как начать; однако же ничего, живем и дело делаем!
Я думаю, – заметил Кирш, – многое так пропадает для нас бесследно только потому, что мы не можем или не умеем еще наблюдать.
сожалению, мы, дворяне, воображаем, что Россия только для нас, и заботимся лишь о своих интересах; о своих интересах заботятся также и придворные, мечтающие только о наградах и о своей карьере, и военные, недовольные тем, что отняли у них муфты и заставили их служить по-военному.
