«Удивительное дело, – размышлял Остап, – как город не догадался до сих пор брать гривенники за вход в Провал. Это, кажется, единственное место, куда пятигорцы пускают туристов без денег. Я уничтожу это позорное пятно на репутации города, я исправлю досадное упущение».
– Что вы, Бендер, смотрите, какая очередь стоит! Неминуемо побьют. – Об этом не думайте. Когда будут бить, будете плакать, а пока что не задерживайтесь! Учитесь торговать!
прежнее время, проезжая по городу в экипаже, он обязательно встречал знакомых или же известных ему с лица людей. Сейчас он прошел уже четыре квартала по улице Ленских событий, но знакомые не встречались. Они исчезли, а может быть, постарели так, что их нельзя было узнать, а может быть, сделались неузнаваемыми,
– А как будет со сверхурочными? – Вам хорошо известно, что без разрешения инспекции труда мы не можем допустить сверхурочных. – Простите, дорогой товарищ, наша работа протекает в условиях ударной кампании… – А почему же вы не запаслись разрешением в Москве? – Москва разрешит постфактум. – Пусть тогда постфактум и работают.
И Эллочка с уважением посмотрела на Фиму Собак. Мадмуазель Собак слыла культурной девушкой: в ее словаре было около ста восьмидесяти слов. При этом ей было известно одно такое слово, которое Эллочке даже не могло присниться. Это было богатое слово: гомосексуализм. Фима Со бак, несомненно, была культурной девушкой.
