следствие, монстр всегда воплощает те практики поведения, которые воспринимаются в данной культуре как опасные для нее, представляющие нежелательную угрозу
Для того чтобы создать принципиально иной тип монстров, они должны были вдохновляться не древними легендами, а самыми злободневными и волнующими людей того времени проблемами и фактами.
Фантазии, как и наши сны, всегда черпают строительный материал из дневных впечатлений реальности, и лишь ночью в мозгу начинается удивительный химический процесс.
Когда разум спит, фантазия в сонных грезах порождает чудовищ, но в сочетании с разумом фантазия становится матерью искусства и всех его чудесных творений».
Если бы Дракула обладал развитым интеллектом западного типа, то он бы уже давно, еще в XVII–XVIII веках, приехал в какую-нибудь европейскую столицу и попытался в ней укорениться. Но этого не произошло. К счастью для европейцев, Дракула дозрел до своего решения релоцироваться только в конце XIX века. Возможно, это не идеальное объяснение, но другого в романе нет.
Этот «фаустианский» мотив в романе совершенно очевиден, и он, конечно же, связывает фигуру Дракулы с гётевской или, шире, с народной легендой о докторе Фаусте и Мефистофеле. Однако эта отсылка не объясняет, что происходило с Дракулой все эти столетия и почему он все-таки решился на релокацию в Лондон.
Аттила был одним из первых, кто нанес серьезный удар Римской империи, вскоре после чего она в конце концов и рухнула. Точно так же в романе сам Дракула, придя с Востока, угрожает западной цивилизации. Эта параллель совершенно очевидна. В своем сознании он наследует славному прошлому своего народа.
