человек из такой семьи, рискнувший подвергнуть себя процедуре официального приема, будет годами трястись в ожидании ответа, с первого дня и со всех сторон на него будут сыпаться удивленные расспросы, как он на такое безумие решился, а он все равно надеется, без надежды как жить, и вот долгие годы спустя, возможно, дряхлым старцем, он узнает, что его отклонили, что все потеряно и жизнь прошла впустую. Впрочем, тут бывают и исключения, и то, что они бывают, главная приманка и есть.
Доклад Мракауэра, где очевидная зловредность перемежалась с вкрадчивой опаской, наводил на мысль о своеобразной дипломатической выучке, которой в Замке уверенно владеют даже столь мелкие людишки.
Даже не знаю, кого из нас двоих несчастнее считать – меня тогда или Фриду теперь? Фриду, у которой хватило духу самой от Дупля уйти, или меня, которую он больше к себе не вызвал.
До весны? – переспросила Пепи. – Зима у нас долгая, очень долгая и тоскливая. Но у себя, внизу, мы на это не жалуемся, нам холода не страшны. Когда-нибудь и весна придет, и лето, всему свое время, только сейчас-то, по воспоминаниям, лето и весна такими коротенькими кажутся, все равно что два дня, не больше, да и в эти дни, в самую дивную погоду, нет-нет да и пойдет снег.
