Конечно, немало и препон, и разочарований, и неясностей, но ведь это означает только одно — а мы про это и заранее знали: тебе ничто не достанется даром, ты за любую мелочь должен бороться, — так это только лишний повод гордиться собой, а не в уныние впадать.
Как же он устал и как мало, несмотря на всю усталость, достиг — да поверни это достигнутое в руках пару раз, и сразу видно, что почти ничего и не останется. Мелкие успехи, которых он добился у властей, староста, можно сказать, перечеркнул как весьма сомнительные
несведущий человек действует смелей, вот почему я и не прочь еще какое-то время влачить на себе бремя неведения и его скверных последствий, покуда сил хватит
Здешняя же башня – единственная, какую он на горе разглядел, башня жилого дома, как теперь все очевидней казалось, быть может, башня главного корпуса Замка, – напоминала скорее неказистую кадушку, кое-где из милосердия прикрытую плющом, с маленькими оконцами, что подслеповато таращились сейчас на солнце, придавая всему строению налет тихого безумия, и увенчивалась чем-то вроде навершия, зубцы которого, разные, неровные, вкривь и вкось, словно наспех нарисованные рукой перепуганного или поленившегося ребенка, нелепо вгрызались в голубизну неба. Видом своим башня напоминала горемычного приживалу, которому место в самой дальней и темной каморке дома, а он вдруг проломил крышу и зачем-то выставился всему свету на обозрение.
Доклад Мракауэра, где очевидная зловредность перемежалась с вкрадчивой опаской, наводил на мысль о своеобразной дипломатической выучке, которой в Замке уверенно владеют даже столь мелкие людишки.
