Сегодня ведь такой важный день!
– Какой? День, когда мы снова будем огребать?
Голод, жадность, страх откусывали от здравомыслия кусочек за кусочком, пока от него не оставалась лишь полая оболочка.
«На кой черт я вообще трепалась?!» – отругала она себя, но тут же вспомнила, кто был «треплом» на самом деле: не она, а водка.
«Если кто‐то где‐то считает вас чокнутым, то в Самайнтауне вы будете самой что ни на есть заурядностью!»
Утром, когда Лора проснулась, Джек уже успел испечь вишневый клафути, Титания – выплакать все слезы по бывшему, а Франц – снова порезать вены в ванной.
В такие моменты Джек начинал сомневаться, что Наташа и вправду обычный человек. Во-первых, она говорила, что спит по три часа в сутки, но выглядела при этом всегда с иголочки в своем накрахмаленном фартуке и милом платье с рюшами, благодаря которому (не иначе) была замужем уже трижды. А, во‐вторых, она всегда делала Джеку комплименты. Ну разве это не странно?
– А я все думал, почему Лора улыбнулась мне с утра. Лора! Улыбнулась! – причитал Джек, возвращая тыкву на место: он так крутился из стороны в сторону, что она съехала вбок, и его резное лицо оказалось на затылке. – Я решил, что ей просто приснился хороший сон, ну, знаешь, вроде тех, в которых она душит нас всех подушкой… Уже тогда нужно было заподозрить неладное!
«Чужая душа – потемки», говорили люди. Но для Джека чужая душа была шкафом. Обычно он открывал его на расстоянии вытянутой руки, чтобы придержать скелеты, если те посыплются. Сегодня же он просто подпинывал их и небрежно закидывал обратно.
Мабон – день Осеннего Равноденствия; Йоль – праздник середины зимы; Остару – праздник Весеннего Равноденствия; Ламмас – праздник летнего порога, первый урожай…
и новая хозяйка Призрачного базара – давно положила на Франца глаз. Вот только оба ее глаза были белыми, как снег, а Франц не любил буран – он любил ясное небо.
