Она тянется к нему и целует его, сначала нежно, а потом глубоко, и чувствует, что его тело помнит ее так же хорошо, как она — его. И что вдвоем они конченые и мертвые на матрасе в заброшенном доме, и это единственный возможный сценарий ее жизни, тот самый, о котором предупреждал ее дед, когда сажал на поезд до Питера.
Так бывает со многими вещами в жизни, думает она: ты впитываешь их в себя со всей любовью, на какую только способен, но они неумолимо перестают иметь значение.
основе характера чаще всего лежит страх. И в зависимости от того, что это за страх, вокруг него, как жемчужина вокруг песчинки, формируется личность. Личность, которая чаще всего не что иное, как защитный механизм от этого страха
картинка дробится на пиксели из-за плохого сигнала.
К тому моменту, когда фары Катиной машины проскальзывают по темным углам двора, разгоняя задремавших на крышке люка котов, снег прекращается. А Настя все так же стоит, прижавшись спиной к двери, зубы стучат, в кулаке до белизны в костяшках зажат ключ.
— Господи, Настя! — Катя бросается к ней, едва захлопнув дверцу машины. — Что случилось? Я ничего не поняла, кроме того, что нужно приехать.
Настя хочет сказать ей, но язык не поворачивается. Он прилип к небу, как воздушный шарик, напившийся статического электричества. Будет лучше, если она скажет. Так бывало с ней раньше — то, что кажется таким правдивым и логичным в голове, звучит как настоящее безумие, если облечь это в слова. Обычно она боится, что все решат, что она несет бред. Но сейчас ей кажется, что лучше быть сумасшедшей, у которой галлюцинации, лучше пусть ее поднимут на смех, сдадут в психушку. Что угодно, лишь бы не то, что лежит на полу в мастерской
Колдовство? Зло? Долбаный дьявол с рогами и копытами? Почему вы оба не можете просто принять тот факт, что этот мир и есть зло, что не надо его никуда вызывать, оно здесь и с нами, каждый гребаный день? Оно в этой комнате, сидит с нами за этим столом. Каждый из нас сам себе зло. Как Петька, который пошел в заповедный лес, не зная ничего о том, кого он может там встретить. Как моя мать, которая решила просто эгоистично прекратить свою собственную боль, не подумав о боли тех, кто останется после нее. Конечно, удобнее свалить все на какое-то абстрактное зло из сказки — так проще жить, я понимаю, мне и самой так проще.
