Так у меня появился друг.
И я неожиданно оказался с ним везде-везде, со всеми, и с удивлением обнаружил, что мне с людьми как-то хорошо. А я всегда думал, что мне кроме книжек никто не нужен.
Знаете, что в этом невозможного?.. Что я на него не обиделся. Вообще. Не могу на него обижаться.
Это было так удивительно. Вот просто взять и уйти. И быть не в школе, не в музыкалке, не дома. А как-то нигде.
Не думала она. Думала, конечно, что её сын — так, аппарат для поглощения борща.
Как жалко, что жизнь одна. Так хочется, чтобы много. Ну, хотя бы две. Нахимовское и Мендельсон. Совершенно непонятно, что с этим делать.
В своей симфонии я точно не заблужусь.
А Кирилл выучил три аккорда и ходит довольный. И главное, девчонки вокруг – ах, с гитарой! Ах, как он прекрасен!
Не думала она. Думала, конечно, что её сын – так, аппарат для поглощения борща.
Но опять вышло то же самое – все думали, что он с другими. И за ним даже никто не зашёл.
И хорошо, что не зашли.
как же хорошо тем, кому всё не так легко даётся. Они спокойно ходят себе, например, в музыкальную школу, два раза в неделю. И от них особо ничего не требуется. Сыграл и сыграл, четыре.
