– Но сто процентов гарантии вы не даете? – не унимался атеист.
«А ты дай сто процентов, что бога нет», – мысленно огрызнулась Ирина.
короче, брык, и все, а второго пилота на месте нет. И что экипажу делать? Штурвал губами ловить?
Подтянутый мужчина средних лет в неплохом сером костюме, с той деревянной и одновременно просветленной физиономией, какие можно встретить только у преподавателей общественных наук.
Сначала хотел ехать ночным поездом, но билетов в свободной продаже не оказалось, и Иван решил не дергаться, рассудив, что суд, операцию и похороны без пациента не начинают.
Работа следователя непредсказуема, на обыске или следственном эксперименте можно так зависнуть, что ребенок у тебя в школу пойдет, прежде чем ты освободишься.
Они всем экипажем ждали результаты экспертизы, но не со страхом, а с интересом. Что вывело из строя двигатели? Птицы? Возможно, и даже скорее всего, они ведь летели на предельно малой высоте, но иначе с неубранными шасси нельзя, так что вины экипажа нет, если птиц засосало в двигатель. Они же пшено и хлебные крошки по лопаткам не рассыпали, мол, цып-цып, давайте сюда.
– То есть люди летели себе спокойно на совершенно исправном самолете в Москву и вдруг решили, что-то культурки вдохнуть захотелось, а дай-ка мы сядем на Неве, так давно в Эрмитаже не были, что аж скулы сводит. Так что ли?
– Вы правы. Но ведь есть шанс, что он вернется оттуда без последствий? Не может же наше государство посылать людей на верную смерть!
Врач фыркнул:
– Даже когда мы категорически возражаем, кто нас слушает?
Может быть, эта секунда и станет его раем, растянувшись в вечности?
