«Тело есть площадка социальных нормативов, которые конституируют человека как субъект: на нем, скажем точнее, в нем мы видим культурные правила, определенные жесты, позы, наполненность взгляда и ожидаемую реакцию Другого» [4]. Именно поэтому обращение к изображению тела на фотографии дает нам возможность очень многое понять о европейском обществе XIX века
Процесс переосмысления человеческого тела в XIX веке был напрямую связан с научно-технической революцией. Шло столкновение двух противоборствующих тенденций: отчуждение от своего тела и его аффектов и, напротив, дарование ему свободы движения и перемещения
Фотография всегда служила одновременно инструментом и для познания мира, и для репрезентации представления о нем, причем как частного, так и коллективного
В такой постановочной фотографии проявляется свойство снимка, которое О. Гавришина обнаруживает в художественной фотографии: взгляд фотохудожника на последствия драматического события, представленный на фотографии, способен актуализировать произошедшее, переносить его время действия в настоящее [281].
Для создания портрета живого ребенка мать иногда находилась позади стула или же держала ребенка на руках, но была замаскирована покрывалом, чтобы сохранить жанровую чистоту, в противном случае это уже была бы семейная фотография.
обнаруживается связь с посмертным пластическим запечатлением (посмертная маска), минуя область искусства, в частности живописи, и проводя прямую от тела, через понятие памяти и фетиша к фотографии. Такой подход в полной мере соответствует одной из граней понимания феномена фотографии
Мода на фотографию, а также потребность зафиксировать существование всех членов семьи и культура траура спровоцировали возникновение в Великобритании отдельного направления, родственного жанру посмертного портрета и посмертной маски. Родственники приглашали фотографов, чтобы запечатлеть родных в последние мгновения их жизни или уже покойными, но явленными в образе живых. В данном случае эффект «возвращения покойника»
