автордың кітабынан сөз тіркестері  Киану: детство, юность и первая слава I

Аркадий Новиков, Евгения Сихимбаева

У современного писателя Макса Фрая есть роман о накхах. Это люди, чей «особый дар дает возможность не просто на миг оказываться в чужой шкуре, но и проживать чужую жизнь, не растрачивая при этом собственную.»[71] И нужна для этого подходящая судьба, тайный знак, чтобы в нее нырнуть (типа «Камера, мотор, начали!») и не менее тайный знак, чтобы вернуться обратно. («Стоп, снято!). Ведь кино, это тоже своеобразное «искусство многократного использования чужих судеб для получения индивидуального опыта».[72] И все актёры немножечко накхи

В начале жизненного пути, когда делаешь первые шаги, абсолютно беззащитный в этом пугающем мире, очень важно ощущать за спиной каменную стену безусловной отцовской любви. Она должна быть почти неосязаемой — как воздух, которым ты дышишь, как солнечный свет, разлитый в воздухе. Куда как легче эти самые первые шаги сделать, когда видишь и ощущаешь руки, готовые в любую секунду подхватить, подстраховать тебя! Это детское ощущение позволит с легкостью потом пройти и по тонкой проволоке над бездной

жизнь в отсутствие любви и смерти

«You can do what you want, and make up your own rules. Why be a servant to the law, when you can be its master?»[58] — так говорил Бодхи.

В одном из интервью Киану произнес любопытную фразу: «People develop their own idea of what they want you to be and then project it on to you.»[33]. Сказал он это в 23 года, видимо не избавившись еще от двух банальных юношеских мировоззренческих проблем: максимализма и идеализма.

Ну, помилуйте, господин Ривз, какое такое развитие идей, да еще и собственных? Впрочем, оно и пусть бы — это было бы еще полбеды — но в большинстве своем люди просто ждут, когда кто-то разовьет эти идеи за них, чтобы потом со смаком потребить оные — и не более того.

panem et circenses (хлеба и зрелищ!)

Оказывается, можно жить в мире с этим миром, какой бы стороной он к тебе не повернулся, не ждать подвоха и чувствовать, что ты имеешь право пребывать здесь и сейчас, и даже (не может быть!) получать от этого удовольствие.

But what they made depresses me, and that I was a part of it and was good in it, depresses me. But it’s my job.»[66]

…ну, то, что он всегда спорил с облеченными властью персонами, как-то и не новость. Но здесь очень важна последняя фраза — «Но это моя работа». Так начинается профессионализм. Так к нему приходит понимание, что актерство — не только творчество, но и ремесло.

«River’s Edge», точнее — «Берег реки»), вполне заслуживающий спокойного, вдумчивого просмотра.