третий персонаж картины в тех же одеждах, что и на известной нам версии картины, изображен темнокожим, а не просто человеком с неопределенными «восточными» чертами. Последняя деталь не оставляет сомнений в личности «философов» первой версии картины: это волхвы. С XIV века одного из волхвов почти неизменно изображали мавром, столь же канонической была разница в возрасте трех царей32;
автор фактически выводит противопоставление стиля и значения
При этом тенденция отрицать, насколько это возможно, существование определенного сюжета, который можно проанализировать лишь с позиций иконологии, выражает нетерпимость к исследованиям содержания «произведения искусства» и неприятие содержания как такового, ибо оно «препятствует» наслаждению картиной
Историческая реконструкция значения, которую представляет филологический метод, таким образом, заменяется некоторой атрибуцией символов, по большей части не имеющей под собой оснований.
Разбор» картины ради анализа механизмов выражения сообщения дозволен только тогда, когда полученные лингвистические
аллегорией. Вероятно, излишне упрощая иконологию, Гилберт отождествляет ее с изучением символов и аллегорий, исходя из того, что ее сторонники преимущественно анализируют картины, предлагающие наибольшее разнообразие символов.
проблема стиля должна быть, образно говоря, перенесена внутрь самого тщательного изучения значения этой статуи или картины как способа осуществления коммуникации и стиля как выразителя этого значения.
форма и содержание рождаются вместе; стиль меняется, стремясь к наилучшему выражению сюжета11.
оппозицию сюжет — не-сюжет
Таким образом, «сюжет» отождествляется, в первую очередь, с «символом», с «аллегорией», с «продуманным иконологическим содержанием». Во-вторых, как «не-сюжет» классифицируется отклик наблюдателя на картину, понимаемый как эмоциональный ответ или религиозное отношение
