***
Колодцев много на Руси,
Да где же мне любовь крестить —
Любовь бездонную, новорождённую?
В одном колодце — на века
Ведро и сруб — и глубока,
Сладка, легка его вода —
Испей до дна!
В другом колодце — ил тоски;
Крутить верёвку — не с руки:
Гремит ведро, шалит ведро —
Оно громоздко и старо.
Колодец третий подключён
Своим космическим лучом —
К созвездиям, истокам рек,
И к снам, что видит человек.
Но есть колодец — он в тени
Засох и погасил огни.
Скрипучий ворот поседел,
Ведро худое спит без дел.
Осел туман на мшистом дне;
Едва пробился родничок,
Он весь — воды в один глоток.
Но в тяжком сне —
Его бы мне.
В твоих глазах — их свет далёк —
На самом дне есть тот глоток.
* * *
С высоты предвечернего часа
Лист летит над ступенями — вниз,
Забываясь в кружении частом,
Словно в этом чарующий смысл.
Между небом и Волжским откосом —
До аккордов нездешней весны —
Он в тумане летит безголосом
Сквозь мои разветвлённые сны.
Сон и явь он связует навеки,
В нём воздушные встретились реки,
Те, которым над сетью дорог
Дал свое направление Бог.
Знает лист обо всём случайном,
Что разводит и сводит вдруг:
О возвышенном, сложном, тайном…
Попадая из круга в круг,
Он закручен, заверчен — в жажде —
Никогда не достичь земли,
Одержимый мечтой бесстрашной,
Словно солнце, войти в зенит.
* * *
Не надо к высоте прозренья
Ни слов, ни красок подбирать,
Светил разумные движенья
Победной мыслью осязать.
Там, в глубине неисчислимой,
Таиться будут родники,
И отблески неуловимой,
Сквозящей в музыке, тоски.
Захочешь выразить — не сможешь
Смычком по струнам провести —
И вымолвишь невольно: «Боже,
За этот дерзкий взмах — прости».
И там — на зыбкой звёздной грани —
Земную обнаружив нить,
Не надо поцелуем ранить,
Каким захочешь исцелить.
