автордың кітабынан сөз тіркестері  Карнавал Безумия. Хроники саморазрушения в стиле панк

Миша Бастер

, у молодых людей накопилось столько безответных вопросов, что жажда получить на них ответы или озвучить свое видение зашкалила барьер сдерживания.

Многому свойственно возвращение; сейчас же такое время, когда бюрократов и моральных уродов становится больше в прогрессии, значит, скоро будут проявляться и нормальные люди. Конечно, им будет гораздо сложнее, чем нам, потому что на тот период были люди, обладающие разнообразным опытом, и все они объединялись в рамках общей коммуникации. Но что-то обязательно будет.

. Пока церковь не отжала подвал, там был ДК Петлюра, проходили спектакли и лекции, приходила молодежь и признанные классики. Гринуэй приходил, увидел мои чемоданы – из них была построена целая стена – и сказал: «О! Я тоже собираю чемоданы и храню в них всякую всячину – камушки, нитки, шкурки лягушек». Ну это и был оммаж отчасти Гринуэю, отчасти Довлатову. Я тему отъезда жесть как люблю.

Помнится, после одного из первых перформансов меня позвали на выставку авангардисты. По дороге я захватил найденный на помойке трупик кролика

на Кузнецком мосту сделал несколько объектов с товарищами-художниками. Выставка была закрыта через час, потому что в одной инсталляции немецкий солдат т ливерной колбасой немца, а в другой пионер показывал смерти дорогу в светлое будущее. А посередине лежала скульптура по мотивам питерских некрореалистов «Труп-пап». Потом мы их подожгли и устроили танцы прямо там же, на Кузнецком, и к нам на дискотеку приехали пожарники. Тема некро присутствовала у многих. Я помню, любил на кладбище собирать цветы пластмассовые, делал себе на шею всякие украшения из лент, вроде «Дорогому папе от…», коллекцию собрал целую. Возможно, после этих экспериментов меня и перестали пускать в официальные проекты и начали звать на неформальные выставки и квартирники, которые проходили в брошенных квартирах.

Помнится, после одного из первых перформансов меня позвали на выставку авангардисты. По дороге я захватил найденный на помойке трупик кролика, недоеденного. Крысами чуть подъеденная такая тушка, и вот из нее-то я и сделал объект, посвященный батьке Махно, под названием «Загнанный кролик». А уже на официальной выставке «Новые символисты» в 1988 году

Всему этому способствовало развитие фольклора: гремучая смесь городского-подвального и модно-меломанского. Представители продвинутых субкультурных кругов вносили свою лепту в виде умных словечек и оборотов. Которые тут же переиначивались и брались на вооружение в общении с достаточно агрессивной московской «общественностью». Всё, конечно, сопровождалось психопатично-суицидальной клоунадой и, если честно, тормозов не было у многих.

Прошло очень много лет, даже десятилетий. Мы живем в другой стране. Более продвинутая публика. Другие правила игры. Грани стерты, восприятие жизни стало глобальнее. Раньше все было проще в этом плане. Сложнее было в том, что не все было можно. Сейчас можно все, и это изобилие всего породило то, что не достаточно делать то, что тебе нравиться, нужно предлагать публике что-то еще… что мы и пытаемся делать. Тогда было все нельзя и никто не работал – сейчас все можно, но работать вынуждены многие. Тогда деньги не имели особого значения – сейчас они основа всего. И если кто-то считает, что такой музыкой можно зарабатывать, то это зря. Лучше и правильнее к этому относиться, как к хобби.

Большинство состоявшихся людей нынешнего периода – это те люди, которые вышли на старт своей личной истории тогда.

Тогда же публике стало широко известно имя Аварии, которое позже было заимствовано в произведении «Авария – дочь мента», которое, в свою очередь, было скудно, но экранизировано.