Глава 1. Прибытие
Весна, 1-й день. Дуглас
Я прислонил ладонь к холодному стеклу и открыл глаза. Внутри капсулы горит свет, тихо работает вентилятор, горячим воздухом согревая мое тело и осушая стены после заморозки. Включился двигатель, поднимающий капсулу вертикально, и я, немного проскользив на спине, встал на ноги. Я глубоко вдохнул, и легкие словно заскрипели. Протер рукой стекло. Как странно. Почему за стеклом темнота? Мы должны прибыть утром, а не ночью, значит, в работе алгоритма высадки что-то пошло не так. Конечно, это не повод паниковать раньше времени, главное, что пробуждение прошло успешно. Молотом в груди стучит сердце под действием разгоняющего препарата. Раствор, заполнивший кровеносную систему на время заморозки, полностью откачался, а тело заполнилось моей собственной кровью из пакетов. Я снова приложил ослабевшую руку к запотевшей стенке капсулы. Смахнул капли и пригляделся сквозь стекло в черноту ночи. И хотя внутри я дышу подготовленным чистым воздухом оптимальной температуры с правильной пропорцией кислорода, я чувствую неприязнь, отторжение всего вокруг. Нарастает чувство клаустрофобии, но я знаю, что через пару минут капсула откроется. Раздалось легкое шипение. Может быть, это выравнивается давление в капсуле и снаружи. Знакомо ли вам ощущение, когда не понимаешь, холодно тебе или жарко? Кажется, жарко, но озноб по всему телу. Я скрестил руки на груди и терпеливо продолжал ждать. Озноб прошел, стало тепло и комфортно. Пора выходить. Я слегка толкнул крышку, но она не поддалась. Тут как в стиральной машине: нельзя открыть раньше положенного срока, если стирка не закончена. Но я уже чувствовал себя полностью пробужденным. Даже легкое чувство голода появилось. Я стукнул по крышке изнутри — тщетно. Время шло. Совершенно точно я проснулся уже более пяти минут назад, но крышка не открывается. Может, капсула сломалась? Клаустрофобия все-таки настигла, и я стал бить ладонью в стекло и упираться двумя руками изо всех сил, отталкиваясь от задней стенки. Колпак из ударопрочного стекла, армированный стальной решеткой, не сдвигается даже на миллиметр. Становится жарко, и здесь все тяжелее дышать. Нет, пожалуй, я просто накручиваю себя, нужно успокоиться и расслабиться. Я сделал несколько глубоких вдохов. Проклятье, мне не хватает кислорода! Прекратилась его подача. Это действительно так, я заперт! Все просто. Система жизнеобеспечения перестала функционировать, потому что крышка уже должна быть открыта. Вот только крышка не открыта. Я продолжал давить на нее изо всех сил — без толку. Воздуха все меньше. И я закричал:
— Черт! Черт! Черт! Проклятье! Выпустите меня отсюда! На помощь!
В моей голове полетели обрывки воспоминаний, отрывки фильмов, историй о том, как кто-то был заживо похоронен. Но я не похоронен. Я здесь! Я живой!
— Кто-нибудь! Помогите мне!
И я продолжаю бить в стекло, на этот раз уже кулаками, чувствуя, как силы покидают меня.
Честно говоря, я вообще сомневаюсь, что там, за стеклом, меня слышно.
И приходит страх на уровне инстинктов, пронизывающий каждую клетку моего организма, закрадывающийся в потаенные уголки подсознания. Это страх смерти. Он включает панику, впрыскивает в сердце адреналин, заставляет истерически биться под закрытой крышкой. Я кричу, срывая неокрепшие после криогенного сна голосовые связки. Кричу изо всех сил, до хрипоты, до крови в горле. По щекам текут слезы от перенапряжения и отчаяния. Уже ослабленными руками я продолжаю стучать в стекло, но в узком пространстве даже размахнуться нормально нельзя. В глазах начинает темнеть. Я чувствую, как бешено бьется сердце. Колени подгибаются, я приседаю, но не до конца. Слишком мало места, чтобы сидеть. Как рыба на песке, я судорожно делаю последние вдохи. В этот момент раздается сильный треск. Помощь пришла! Кто-то вскрывает капсулу, выламывая запирающее устройство.
Крышка открылась, и я упал на влажную траву в одних трусах, жадно вдыхая свежий холодный воздух. Две девушки уже вылезли из капсул и помогли расконсервировать меня. Когда они увидели, что крышку заело, они сломали замок, приложили усилие и вскрыли капсулу. Спасли мою жизнь.
Затем одна из них села, прислонившись спиной к дереву, обхватив колени, вторая, с рыжими волосами, даже не сказав «привет», развернулась и ушла перебирать вещи в мешках, что достала из нашего модуля. Я отошел от светящейся капсулы на несколько метров в темноту, снял мокрые после разморозки трусы и надел сухое белье из специального герметичного цилиндра, натянул и плотно зашнуровал ботинки.
— Спасибо, — хотел сказать я рыжей, но прохрипел. Горло немного болело. Милое лицо и странное имя — Теона. Она пробудилась раньше остальных.
— Пожалуйста, — негромко ответила она.
Обессиленный после попыток открыть капсулу, я сел на траву и спросил, как дела. Хороший вопрос, да. Теона оказалась вполне разговорчивой. По ее словам, после отстыковки нашего посадочного модуля корабль должен выгрузить еще один модуль с бригадой по разработке полезных ископаемых и только потом вернуться на Землю. Но произошла чрезвычайная ситуация, и корабль перешел в аварийный режим. Он тоже опустился в атмосферу, а затем в буквальном смысле развалился на куски. Никто не знает судьбу бригады, возможно, они погибли. В черном небе продолжался звездопад из частей нашего корабля, поэтому я предложил не копаться в вещах, а на несколько минут укрыться за выпирающей в виде козырька скалой, чтобы уберечься от падающих обломков.
Мы попали в тропическую зону планеты, но для тропиков почему-то было слишком холодно. В этих местах могут быть крупные хищные звери, и нам следует быть осторожней. Планета не только обитаема, обитаем конкретно этот район, где мы высадились, если нашу катастрофу можно назвать высадкой. Вспомнил слова своего сокамерника о том, что строить пещеру прямо в скале безопасней, потому что это будет жилище с единственным входом. И делать все нужно очень быстро. Слава богу, инструментом для пробивки тоннелей нас укомплектовали еще на Земле. Руководители проекта заботятся о том, чтобы мы не умерли в первый же день. Слишком много ресурсов вложено в наше выживание.
В воздухе пахло лесом и травами. Я, в прошлом житель мегаполиса, наслаждался этим запахом свежести и, вместе с ним, ощущением свободы. После нескольких лет заключения, серых стен и мрачных помещений, туалетной вони, тревожных гудков, звона железных решеток внезапно попасть на природу со свежим лесным воздухом — незабываемые ощущения. Даже голова слегка кружилась. Хотя это может быть побочным действием криосна.
Теона в одном из контейнеров нашла винтовку, которую нам положили для охоты и защиты, сразу схватила ее и ловко вскинула, прицелившись куда-то вдаль. Девушка выглядела по-спортивному собранной, бодрой, сильной. Ее прическа-каре ухоженная, волосы чистые, как будто у нее для этого есть все условия. Лоб прикрыт челкой, от того Теона выглядела несколько моложе своих лет.
— Отлично, это мое оружие… — тихо сказала она и прицелилась в птицу с длинным клювом на ветке дерева. Словно почуяв неладное, птица поспешно поднялась в сумеречное небо и скрылась с глаз. После криогенного сна голос Теоны тоже звучал как простуженный.
— Еще бы патроны найти, — пытаясь не хрипеть, так же ответил я.
— Патронов здесь целый ящик, — прощебетала Роза, вторая девушка с большими зелеными глазами и светло-русыми волосами, собранными на затылке в хвост.
Я особо не засматривался на колонисток. Более того, я пытался собраться, сосредоточиться и действовать уверенно и слаженно. Сейчас надо думать о выживании. С этими мыслями я стал рассматривать наши припасы. Пар изо рта подсказывал, что здесь холоднее, чем мы ожидали. Я обошел спускаемый модуль по кругу. На нем закреплены три капсулы из сверхпрочного стекла. Снаружи они должны быть прикрыты стальной броней, но ее не было. Или защита как-то убирается внутрь модуля перед выходом, или она не была раскрыта. С трех сторон три капсулы.
— А разве нас было не четверо? — спросил я, оглядываясь по сторонам.
— Да, — коротко ответила Теона. — Его звали, кажется, Карим.
— Карим. Только где четвертая капсула? — спросил я словно у воздуха, потому что ни одна из девушек не ответила мне. — Эй, вы слышите? Нас должно быть четверо! Где же четвертая капсула? Может, лежит неподалеку и человеку необходима помощь.
— И где ты в темноте пойдешь искать капсулу?
Но небо светлело быстро. Солнце начало распускать лучи из-за деревьев с востока, но как-то странно. Уже поднявшись над лесом, оно по-прежнему давало мало света, а когда стало чуть светлее, нужно было осмотреться в поисках четвертой капсулы. Я стал ходить по спирали вокруг места нашей высадки. Чуть подальше трава доставала до колена, и мне показалось, что вдали кто-то шевелится в траве. Может, кто-то из местных? Совершенно точно там кто-то был. Человек стоял, чуть сгорбившись, что-то разглядывая, но, когда выпрямился, я увидел, что это женщина. Черный длинный плащ или пальто с прямыми плечами делал ее стройную фигуру еще выше. Она явно не из наших — мы все одеты в одинаковую униформу. Серую футболку и штаны, а также курточку синего цвета с надписью на спине «Смертельное шоу Криггса». Женская одежда немного приталенная. Черные кожаные ботинки, похожие на берцы, точно подобранные по размеру. Никаких плащей. И вот я стою смотрю на нее, а она на меня. Достаточно далеко друг от друга, черты лица на таком расстоянии сложно рассмотреть. Только бросаются в глаза ярко накрашенные губы. Темно-красным или черным. Волосы длинные, прямые. И чувствуется какая-то бесстрашная уверенность в этом взгляде. Может, у нее автомат под плащом. Конечно, любое оружие придает уверенности. Она сделала несколько шагов по траве в мою сторону плавной походкой, а я развернулся и зашел за край скалы. Мне нужна винтовка или Теона с винтовкой.
Теона, так, к слову, — киллер по найму. На ее счету более десяти убийств, несмотря на то, что ей всего тридцать один год. Мой сокамерник говорил, что в криминальных кругах она имела прозвище. Не знаю какое и знать не хочу. Думаю, и так ясно почему. Теона умело обращается со всеми видами стрелкового оружия. Пожалуй, это все, что я знаю о ней.
— Теона, возле нас кто-то ходит. Мне нужна винтовка.
— Ты… Даже и не думай о винтовке. Ты что, стрелять умеешь? Я никому не отдам оружие. Покажи мне, кто там ходит.
Она перезарядила оружие и вскинула стволом вверх. Стрелять я действительно не умел. Пожалуй, даже лучше, что оружие в руках у того, кто умеет им пользоваться, и, надеюсь, у нее порядок с психическим здоровьем. Мы обогнули скалу и свернули к полю.
— Вот там, — я указал пальцем вперед. В слабых лучах рассвета уже можно было смотреть вдаль, но мы оба никого не видели.
— Нет никого. Может тебе показалось? — Теона опустила ружье и прищурилась, продолжая вглядываться вдаль.
Но отступать не хотелось, и я сказал:
— Пойдем, посмотрим, она была там, чуть дальше, что-то разглядывала в траве.
— Ну пошли. Только быстро, не будем оставлять Розу там одну.
В траве лежала капсула с телом. И это Карим. Капсула разбита, Карим погиб во время реанимации. Но надеюсь, он был без сознания, когда умер, — это легкая смерть. Внизу капсула оплавлена черным закопченным пятном, сверхпрочное стекло разбито. Мы с Теоной раскрыли крышку. Я коснулся пальцем его плеча и тут же одернул руку. Тело было обжигающе холодным. Карим все еще был заморожен, а значит, реанимация не произошла. Теоретически человека еще можно вернуть к жизни, но здесь нет оборудования для этого. Перетащить в другую капсулу охлажденное до минус двухсот градусов тело мы не могли. Во-первых, к нему не прикоснуться. Во-вторых — он хрупкий, мы могли его в буквальном смысле поломать. Это конец. Мы вернулись к пещере. У Розы в руках пистолет, но глядя на то, как она держит его, мне стало страшно за всех нас.
— Дай сюда, — сказала Теона, выхватывая оружие у Розы, и, бегло осмотрев, сказала, — запомни основные правила. Первое. Никогда не наводи ни на кого оружие, без намерения стрелять. Второе…
— Девчонки, все это хорошо, но давайте соберем разбросанные вещи вместе и оценим обстановку. Нужно организовать лагерь и ночлег.
— До ночлега еще до-олго! — беспечно пропела Роза, поглаживая какую-то собачонку. Откуда такая беспечность? Мы только что потеряли одного члена команды. А эта собака? Организаторы шоу обещали собаку в команду выживания. Блестяще! Этот маленький прыгающий песик и есть собака? Почему-то я представлял молодого добермана или хотя бы овчарку. Что это за чудо? Йоркширский терьер? Зато он будет мало есть, что тоже плюс.
На собачонке ошейник с монетой серебристого цвета. Я прочитал надпись: «Букаро».
— Букаро, мать твою! — позвала Теона.
— Ав! Ав! — радостно взвизгнул маленький засранец.
Роза взяла на руки песика вместе с пистолетом.
Что касается Розы, то этот безобидный ребенок (Роза выглядит моложе своих двадцати) запер в доме отряд спецназа, который пришел брать ее отца. Что там за спецназ такой недоделанный, неизвестно. Известно лишь, что Роза с папой жила в бункере, и когда бойцы вломились, она закрыла и закодировала дверь снаружи. Ее так и не смогли заставить открыть дверь, а когда замок был наконец взломан, оказалось, что внутри все мертвы. При помощи какого-то удушающего газа папа погубил весь отряд и погиб сам. По-видимому, у них с Розой существовала соответствующая инструкция на этот счет. Ей было всего шестнадцать, и один из бойцов проигнорировал девочку, вместо того чтобы по инструкции вывести ее из бункера.
Спустя несколько лет тюрьмы для малолетних ее перевели в тюрьму для совершеннолетних, где ее взяла под свою опеку авторитетная заключенная по прозвищу Мама. Несколько месяцев назад ее зарезали. Роза сильно переживала и понимала, что без Мамы она не сможет выжить в условиях заключения. И когда появилась возможность подписать контракт, Роза была в числе первых, кто готов отправиться на Арк. Лишь бы не влачить свое существование в серых тюремных подвалах.
Послышался треск. Это Теона открывала контейнер.
— Еда! — присвистнула она.
Внутри находилось тридцать упаковок сухих пайков. Я вскрыл следующий контейнер, содержащий инструменты, и стал собирать тоннельный бур. На подготовке я изучал эти схемы и чертежи. Также у нас проходили практические занятия по сборке тоннельного бура. На нас были потрачены деньги, притом немалые, чтобы шоу получилось успешным и мы не умерли в первый день колонизации. Я был очень сосредоточен на сборке, и вдруг прямо возле меня прогремел выстрел. Сказать, что я чуть не обделался, — это ничего не сказать.
— Ах-ха! — прокричала Теона. — Готова птичка!
Я поднял голову, в левом ухе стоял свист, и вопросительно уставился на Теону.
— Это дрон! Совсем низко спустились, твари!
Маленький черный квадрокоптер вел трансляцию или видеозапись для шоу.
— Теона, черт возьми, ты же знаешь, что порча камер только усугубит наше положение! Эти придурки не пощадят нас!
— Да мне плевать! Отстреливала и отстреливать буду, — крикнула Теона, заряжая еще один патрон в несъемный магазин. — Может, давайте поедим?
Щелкнуло два замка металлического контейнера — это Теона, отложив оружие, начала разбирать пакеты с припасами.
Рассвет наступил, но было удивительно мало света, несмотря на безоблачное небо. Я взглянул на свою левую руку, чтобы по привычке посмотреть время, но часов у меня не было. Перед помещением в капсулу для криогенного сна мои часы сняли. Я прикинул, что по местному времени сейчас должно быть около пяти утра.
Вокруг, куда ни кинь взгляд, скалы и деревья. Никакого намека на цивилизацию, только дикая природа. Нам придется здесь охотиться и как-то жить, вероятно, до конца своих дней. Конечно же, придется сталкиваться и с аборигенами. При слове «абориген» я представляю себе чернокожего островитянина в бусах из акульих зубов и большой маске. Но аборигены могут быть технологически развиты и агрессивны. Они не верят ни в каких богов, могут быть беспощадны и заботиться только о собственном благополучии. В одном из выпусков шоу Криггса аборигены просто порезали на части колониста. Он был обычным рабочим, прибывшим на Арк в составе строительной бригады для возведения вышек для добычи жидкого полезного ископаемого.
Несколько столетий назад на Арке жила цивилизация высокоразвитых существ, и они постоянно вели войны. С разумными существами на других планетах или друг с другом — мало что известно. История покорения планеты слишком искажена правительствами разных стран. Но настоящие жители Арка истребили себя сами в результате этих войн. Использование ядерного оружия погубило значительную часть планеты. Те немногочисленные группы цивилизации, которые остались после войн, уничтожены прилетевшими сюда людьми, но эту правду не рассказывают в школах. Все аборигены, которые сейчас здесь живут, — бывшие земляне, а также те, кто уже родились на Арке от земных родителей. Некоторые живут целыми поколениями и уже ощущают себя единым народом с общей историей и исторической миссией — защищать свою территорию от вторжения извне. Поэтому для некоторых аборигенов убийство землянина — показатель молодецкой удали. Когда земляне отправляют на Арк корабли для освоения территорий в поисках ископаемых ресурсов, местные могут напасть на исследовательские группы, поэтому такие экспедиции, как правило, оснащаются вооруженной охраной. Кроме аборигенов, есть дикие животные, стихийные бедствия и много других опасностей. Планета сама по себе враждебна. Чего только стоит мутировавшая форма грибка кордицепс, который опутывает человека нитями, проходящими как снаружи, так и через все тело, прорастая прямо внутрь организма, проникая в мозг и изменяя сознание. Зараженный покидает общество, хочет остаться один, сам не понимая, зачем он это делает. Искривленное сознание зараженного заставляет избегать людей и вынуждает скрываться, чтобы дать грибу полноценно развиться внутри человеческого организма. Желтые слизистые нити опутывают печень, прорастают корнями внутрь нее. Проникают в легкие, заполняют кишечную полость. Непораженными остаются сердце и те части мозга, которые отвечают за жизненно-важные процессы, чтобы тело как можно дольше оставалось живым. На крайней стадии ветви, словно мягкие кораллы, прорастают из глаз, отодвигая глазные яблоки и изо рта. Финалом экзекуции является расширение черепной коробки изнутри и прорастание через трещину в голове красно-коричневого плодового тела гриба. После смерти человек продолжает распространять споры гриба. Его тело становится своеобразным гнездом для его развития, и когда гриб достигает длины полтора-два метра, он приступает к размножению. Больше всего кордицепс распространен в тропической зоне Арка. Как раз там, где мы высадились. На глобусе Арка эта местность помечена названием Плувия Сильва, это вдали от поселений аборигенов, но это не исключает возможности нашей встречи с ними.
— Так мы будем жрать? — повторила вопрос Теона.
Несмотря на грубое поведение, у Теоны славное лицо. Веснушки добавляли ей простоты, но по тону ее разговора видна серьезность и сосредоточенность. Бледная кожа лица и алые губы придавали ей, если можно так сказать, вампирской красоты. Теона умеет драться и стрелять, а это важно здесь, но из минусов — она может быть жестока. Наверно, если бы Теона могла выбирать, она была бы солдатом.
— Дуглас, ты чего пялишься? — спросила рыжая, заметив мой взгляд.
— Ты неправильно раскрываешь пакет. Дай сюда.
Я протянул руку и, взяв хрустящий пакет с припасами из ее рук, ловко распечатал его. Внутри находились спрессованные спагетти, похожие на еду быстрого приготовления в брикетах. Только вот приправы не было. И нужна вода.
— Ловко! Ты уже ел такое?
— Они снабдили нас водой? — игнорировав ее вопрос, спросил я.
Роза открыла еще один контейнер. Там какие-то трубки, провода, чертежи, книга со схемами
— А здесь что? — спросила она.
— Они положили нам некоторые устройства, и благодаря им мы не умрем слишком быстро, — ответил я, копаясь в бумажном пакете.
— Слишком быстро? — Теона усмехнулась. Тонкими пальцами она перебирала застежку ремня на винтовке. — Я просто так не сдамся. Что это за место?
В следующем пакете я увидел приправы.
— Помоги девчонке, — командным тоном сказала Теона.
Роза пыталась достать из контейнера пластиковую канистру с питьевой водой. Я вытащил сразу две канистры. Теона в это время доставала из контейнера с пищей новые коробочки. «Рацион №9», — гласила надпись на пакете трафаретным шрифтом.
У нас есть специальные миски, кольца на ножках для установки мисок над костром. Палочки для костра — своеобразное бездымное топливо, быстро разгорающееся, дающее высокую температуру.
Через двадцать минут мы уплетали спагетти быстрого приготовления со специями. Я немного переборщил с приправой в своей миске, но в общем очень вкусно. К тому же горячая еда хоть немного согрела нас холодным утром.
Тут же захотелось спать, и я прилег на траву, но Теона слегка ударила меня носком ботинка и сказала: «Вставай, солдат! Ты рубишь проход под убежище, мы с Розой займемся вещами».
Разложив части тоннельного бура, я восстанавливал в памяти уроки его быстрой сборки. И вдруг стало очень светло. Я поднял голову. Над деревьями всходило второе солнце.
— Что это? — у меня пропал дар речи.
— Солнце, — равнодушно ответила Теона. — Или ты не знал, что на Арке два солнца?
— Я не интересовался астрономией. Меня больше волнует аспект выживания. Я изучал тоннельный бур, установку солнечных батарей, ветряки, генераторы…
— Это очень хорошо, — перебила меня Теона. — Значит, они не собираются нас убивать. По крайней мере, не быстро. И кстати, по поводу выживания. Кто-нибудь покормил псину?
— Я покормил. Где-то бегает. Далеко не убежит, думаю.
Второе светило следовало за первым, менее ярким. Зрелище потрясающее и очень непривычное. Когда видишь такое явление впервые, создается какой-то оптический диссонанс, будто смотришь через линзы испорченного объектива. Светлая гигантская гора на востоке, чья вершина уходила в облака, начала переливаться белой и оранжевой каменной породой, лежащей горизонтальными слоями. Гора сильно напоминает конус для дорожной разметки и выглядит необычно для природного объекта.
Около трех часов ушло на сборку оборудования. И это удивительно быстро — сказывается моя подготовка.
Порода крошилась и отваливалась крупными кусками под воздействием бура. Аппарат стоял на колесах, я лишь направлял его в нужную сторону, выбивая прямо в скале проход высотой около двух с половиной метров. В воздухе висела пыль. Пахло выхлопным дымом бура, который работал на бензиновом двигателе, с легкой примесью запаха далекого детства, когда я в темноте стучал камушками, высекая искры, и при этом появлялся такой же запах. Выносить большие булыжники тяжело. Для этого здесь не предусмотрено никаких технологий. Я думал, что мне поможет Теона хотя бы немного, но ее рядом не было.
После часа дробления меня стало тошнить и вырвало прямо в пробуренный проход. Может, от вибрации, а может быть, желудок оказался не подготовлен сразу работать на полную мощность после криогенного сна. Я вышел на свежий воздух. Прогулялся вдоль скалы. Теона копала могилу. У нас даже лопата есть для этих целей, чтобы копать друг другу могилы. Слегка изогнутая под ложку и заостренная. Земля здесь песочная, копается легко. Может быть, Теона физически очень вынослива, а может, легкая земля, но, когда я подошел, могила была почти готова. Мы хотели погрузить Карима вместе с капсулой, но закрепленное оборудование слишком тяжелое и большое. Можно отвинтить, но, чтобы разобрать все это, потребуется, наверно, целый день. Похоронили мы Карима в его спальном мешке, завернув тело с головой. Я закопал могилу, пока Теона сидела на земле, отдыхая. Позже поставим какой-нибудь памятный камень или табличку. Сейчас я даже думать об этом не хочу. Важнее помогать живым, Кариму уже все равно.
Кроме винтовки, пистолета и ножа, организаторы больше не положили оружия. Это расстраивало Теону, которая, отдохнув около часа после могилы, руками таскала камни из пещеры и постоянно сетовала на то, что арсенала пушек недостаточно. Я пробивал путь в камне, а глупый Букаро путался между ног в пыли, намереваясь попасть под установку или сдохнуть под завалами. Роза звала его, но шерстяной дурачок не уходил и крутился поблизости. Пока мы работали, Роза разложила наши вещи по ящикам и контейнерам, подписала, что где находится, распределила провизию.
К пяти вечера уже готово подобие небольшого помещения. Я заметил, что Теона больше не носит камни и возится у оборудования. Вышел к ней с черным шахтерским лицом, но она, не обращая внимания, настраивала систему-комбинатор.
— Теона, ты здесь? А я и бурю, и выношу.
— Ох, ты меня напугал! — Теона поднялась с травы. — Дуглас, ты очень кстати подошел. Как запустить контроллер комбинатора? Я планировала сделать кровати для нас.
— Кровати? У нас есть спальные мешки.
Я окинул взглядом распечатанные контейнеры.
— Мешки? Мешки для бичей, — усмехнувшись, сказала Теона.
— Так, а давай-ка ты оставишь свой зоновский жаргончик, потому что ты сейчас в другом месте, окей?
— И что мне будет, окей?
Нарываться на конфликт с Теоной я не хотел, но нужно проявлять лидерство. Я подошел к ней, осмотрел оборудование и сказал:
— Отойди в сторону. Я сам настрою комбинатор.
— Ты меня за дуру принимаешь? Просто скажи, как подключить контроллер!
— Воткнуть его в разъем не пробовала? — съязвил я.
— Думаешь, ты слишком умный?
— Теперь жми «сброс», — спокойно ответил я на ее выпад.
— Я уже делала это, — Теона села на траву перед оборудованием.
— И что? Шаговый двигатель заработал? Нет…
И тут вмешалась Роза: «Шаговый двигатель не заработал, значит, надо инвертировать сигнал управления».
Мы с Теоной удивленно повернулись к Розе.
— А что? Я тоже кое-что учила. Я с самого начала знала, что рано или поздно попаду на Арк, и, конечно же, готовилась к таким вещам.
— А девочка не промах! — улыбнулась Теона.
— Теона, завари нам еще по рациону номер девять, а я выровняю вход для установки двери. Мы используем те поваленные деревья.
Комбинатор новой модели позволял получать доски, палки и готовые деревянные конструкции, например, для сборки кроватей, дверей по готовым чертежам в памяти. При помощи одного такого устройства и трех человек можно с легкостью построить дом за несколько дней. Жилище в скале не проветривается, но зато вход в него будет с одной стороны.
