Но и ценою унизительного и предательского союза Сталин не купит главного: мира.
Он проницателен на небольших расстояниях. Исторически он близорук. Выдающийся тактик, он не стратег.
Не Сталин создал аппарат. Аппарат создал Сталина.
В музыке, как и в политике, он предпочитает послушный аппарат.
Ненависть к сильным мира сего всегда была его главным двигателем как революционера, а не симпатия к угнетенным, которая так согревала и облагораживала человеческий облик Ленина.
он весь состоит из противоречий. Главное из них: несоответствие честолюбивой воли и ресурсов ума и таланта.
Ни теоретического воображения, ни исторической дальнозоркости, ни дара предвосхищения у него нет. В сложной обстановке он предпочитает молча выжидать.
«Нас двое, со мною грузин Джугашвили… парень хороший, но слишком большой индивидуалист в обыденной жизни».
Однако в воспоминаниях прямых участников тифлисского набега имя Сталина ни разу не названо. Сам он ни разу не обмолвился на этот счет ни словом. Это не значит, однако, что он стоял в стороне от террористической деятельности. Но он действовал из-за кулис: подбирал людей, давал им санкцию партийного комитета, а сам своевременно отходил в сторону. Это более соответствовало его характеру.
Судьба Кобы есть типичная судьба среднего провинциального революционера эпохи царизма