Наконец Василий повесил голову, тряхнул ею, вздохнул и, снова подняв взгляд на черепа, громко откашлялся.
– Эй, запоры мои крепкие, отомкнитесь! – не своим, каким-то старушечьим голосом нараспев продекламировал он, старательно не смотря на Костю. – Ворота мои широкие, отворите-ес-с-ся-а-а! – с чувством растянул и замер, затаив дыхание.
Костя, не зная, что и думать, тоже торопливо перевёл взгляд на черепа.
Те молчали, только ровно светили глазами, как фарами. Наконец левый клацнул зубами и задумчиво произнёс:
– М-м-м… что-то не то…
– Да, что-то не то… – согласился правый череп.
– В интонации, может…
– Может, и в интонации…
– Или в скорости…
– Может, и в скорости…
– Али в чувстве…
– Да, чувства не хватает! – обрадованно резюмировал правый череп.
– Я. Повторять. Не буду, – отчеканил Василий, и Костя ясно различил в его голосе раскатистое рычание.
Черепа хором фыркнули, что в их случае прозвучало как обрубленный свист под зубной перестук. Затем левый сказал:
– Ладно уж. Но только за отменное «с-с-ся-а-а»!
– Только за «с-с-с-ся-а-а»! – подтвердил правый.
– Я старался, – саркастически буркнул Василий и втянул голову и руку назад в салон.
Глаза черепов три раза синхронно мигнули, и железные ворота медленно отворились, пропуская «тойоту».
Костя, держа голову прямо, быстро покосился на Василия.
Проехав с десяток метров, мужчина расслабил плечи и коротко бросил вместо объяснения:
– Иначе не впустят.
него начало наслаиваться любопытство и что-то, не поддающееся описанию. Похожее на то удивительное ощущение, когда ты погружаешься с головой в увлекательную книгу, забывая о времени и окружающем мире, радуешься и грустишь вместе с героями и в глубине души желаешь оказаться даже не на их месте, а присоединиться к ним в захватывающих приключениях… Невыразимая и хранимая глубоко в сердце мечта о волшебстве и… сказке.
буквальном смысле! – способностями, и