без фонограммы и микрофона им петь легче, потому голос в этом случае не искажается, не заглушается, им не так слышны фальшивые и «корявые» звуки, а фонограмма множеством различных шумов не сбивает их с толку.
А когда ему предлагалось заглушить свое слуховое восприятие белым шумом, он испытывал облегчение, потому что не слышал своего голоса ни изнутри (внутренним слухом), ни снаружи. Певец расслаблялся, и его голос звучал гораздо естественней.
В своих экспериментах он пришел к выводу, что устранение слухового контроля не только не мешает певцу, но и способствует звучности, большей естественности и выявлению природных тембровых качеств голоса.
