Определили в лучшую калужскую школу преподавателем русского языка и литературы
более двадцати лет жила сестра Льва Толстого Мария. Лев Николаевич несколько раз навещал её там, последний раз уже после своего ухода из дома, незадолго до смерти. Вот где простор для научных изысканий!
Если бы я пришёл сегодня в школу и мне бы сказали: делай, что хочешь, – я выбрал бы самых существенных российских писателей, близких и мне. Прежде всего это, конечно, Пушкин. Но не просто Пушкин, а Пушкин в окружении. Я не забыл бы ни его литературную родословную – Ломоносова, Державина, ни Баратынского, ни Тютчева… И я не отделял бы, как это делалось прежде, литературу от истории, а давал бы их параллельно, вместе. Потому что всегда одно вытекает из другого. Тогда ученикам многое становилось бы ясно: отчего совершались именно такие поступки, возникали эти, а не другие идеи… не раздельно: по литературе – Пушкин, а по истории – декабристы или Пугачёв, а в неразрывной связке. Независимо от того, что и как преподносил бы историк на своих уроках, я бы всё время варился в эпохе. Общественная жизнь, литература, культура – всё вместе, как, собственно, в действительности и происходит. И потом – я бы не только сам читал, рассказывал, объяснял, комментировал, но и разыгрывал бы вместе с учениками пьески, сценки из художественных произведений, готовил с ними рукописные выпуски, альманахи, газеты. У других педагогов нашлось бы, уверен, ещё что-то – было бы желание искать. Есть много разных способов сделать процесс обучения захватывающим. Во всяком случае, я старался бы, чтобы на моих уроках не зевали от скуки.
Пушкин – мой самый любимый поэт, а Лермонтов – не самый, поэтому Пушкина мы будем проходить много, а Лермонтова – вы уж как-нибудь, ребята, сами…
